Читать книгу Ларик и Великий Храбр - Татьяна Раевская - Страница 7

Это сон! Мне всё приснилось! Фух… Нет тут никакого Лукавиуса!

Я осмотрел себя. Жёлтая пижама с разноцветными дракончиками вместо лампасов. Плюшевый мышонок вместо говорящего. На стене карта мира. И никакого волшебного пергамента и в помине!

Ай да сон! А я чуть было не испугался!

Я спрыгнул с кровати и поскакал на кухню. Тык-дык-тык-дык! «Налево пойдёшь, коня потеряешь», – напевал я по дороге.

Бабушка варила кашу. Безухов крутился внизу, щекоча её пушистым хвостом. Она время от времени отталкивала его ногами.

– Доброе утро, бабулечка!

Я подскакал поближе и обнял её. Как же хорошо, что она здесь, рядом! И мне не надо её отдавать никакому Тудасюдаеву!

Бабушка удивлённо глянула из-под очков.

– Какая муха тебя укусила? – спросила она.

– Меня пиявка укусила, – засмеялся я.

Ой… Тут я вспомнил всё. Мне же в школу надо… Опять Петя и Коля Держиборода издеваться будут, а Васька придумает новые каверзы. Настроение сдулось как лопнувший надувной круг, и я почувствовал, что тону в океане печали.

Я пошаркал обратно в комнату. Только избавился от Лукавиуса, а тут у меня Змей Горыныч о трёх головах. И неизвестно, какая сказка страшнее. Я посмотрел на палец. Бинт, видимо, соскочил во время сна, и теперь палец горестно показывал мне маленький шрамик от укуса. Да! Кстати! Я же болею, у меня же температура. Я же сегодня дома.

Я быстро забрался в постель, сложил руки на животе и закатил глаза. Сделал несчастное лицо и начал постанывать.

Бабушка заглянула ко мне.

– Вставай, притворюшка! Мне всё ясно. Ты здоров, так что собирайся в школу.

Не-е-ет, ну почему… Она же говорила – денёк дома посидит… Заталкивая в рюкзак учебник по английскому, я вспоминал слова Тудасюдаева про выбор. Что каждую минуту мы его делаем. А как же школа? Я же не выбираю в неё ходить. Вот была бы моя воля, я бы… я бы… Целый день катался на каруселях в парке аттракционов! Там такие горки! Ух, какие страшные!

Мы с бабушкой оделись и вышли из дома. Я плёлся в школу и думал-думал…

Нет, пожалуй, на горки не хочу. А там ещё на батуте попрыгать можно! Я видел. Тебя привязывают под мышки большой резинкой к специальной штуке, и ты прыгаешь, и летишь высоко, высоко! Очень высоко.

Нет, лучше я пойду с мамой в парк, покормим лебедей в пруду. Хотя опасности могут подстерегать повсюду. Там один лебедь есть, очень шипящий. Всё время шипит на меня. Если он выходит на траву, берегись! Я только подойду поближе, а он тут как тут – ши, ши, ши. Хорошо, что у него зубов нет. Правда, я слышал, что лебеди не только шипят, но и щиплются. А на картинках они такие красивые…

Вот и школа.

Крадучись и озираясь, как сыщик из мультфильма, я пробрался в гардероб. Повесил куртку, переодел сменку. Никого подозрительного не обнаружил. Где же Васька? Я обернулся. А, вот он, стоит у выхода. Ухмыляется. Меня поджидает. Что делать? Из гардероба только одна дорога – мимо него.

«Помогите! Кто-нибудь!» – мысленно взмолился я. И о чудо! К раздевалке подошли две женщины – наша Светлана Анатольевна и мама Кати. Они о чём-то тихо переговаривались. Рядом с понурым видом брёл Коля.

– В больницу попала…– долетели до меня слова Катиной мамы. О ком это она? Но думать мне было некогда, надо было успеть пронестись, как ураган, мимо Васьки. При учительнице он не посмеет мне подножки ставить.

Довольный, что прошёл первое испытание гардеробом, и хваля себя за сообразительность, я поскакал на второй этаж. Вошёл в класс. Раздались тихие смешки. «Дуремар, Дуремар»… – услышал я зловещее бормотание с задней парты. Петя держал у рта кулак и дудел в него. Звук получался утробный, как рык у медведя. «Ду-у-у-рема-а-ар»…

Я весь сжался.

Прошмыгнул на своё место. Скосил глаза налево, где стояла парта Коли. Вдруг, он опять что-то страшное придумает. Его пока не было. Может, Светлана Анатольевна его отчислила? Поэтому он стоял у гардероба такой печальный? Вот было бы здорово! Ой… Значит, и Катя не будет приходить с мамой его встречать после школы. Ладно уж, пусть остаётся.

– Дуремарчик, как твой пальчик? – донеслось сзади. Петя сидит в моём ряду, через одну парту. Таня Кокина прыснула.

Я тяжело вздохнул, грустно посмотрел на неё и разложил на парте учебник математики.

Прозвенел звонок. В класс вошла Светлана Анатольевна.

– Но от трусости, ква-ква…– продолжало раздаваться с задней парты.

– Петров! Ш-ш-ш! – Светлана Анатольевна шикнула на него, как тот лебедь. Хотя она совсем не похожа. Она в очках и вся в темных кудряшках.

Мне было не до Петрова.

Я задумчиво смотрел на потолок, как будто пытаясь разглядеть небо, которое было через два этажа. Я знаю, что оно есть, хотя и не вижу его. А вот как понять во сне, что это сон, ведь там наоборот – есть то, чего на самом деле нет. И смог бы я освободить Катю, если бы её по-настоящему украл злой волшебник? И как бы мне помог мышонок? Смешной сон. Хорошо, что не взаправдашний.

– Вешкин! Ве-е-е-шкин, – что-то больно впилось мне в бок. Это оказался Танин острый локоть. Я повернулся к ней, но она внезапно замолчала и сделала страшные глаза.

Мне мама рассказывала про йогов. Это такие люди, которые умеют сворачиваться в бублик и спят на гвоздях. Говорят ещё, что они умеют летать. А ещё они умеют передавать мысли на расстоянии. Телепатия называется. Таня, видно, мне что-то телепала. Но я ничего не понимал. Всё ясно, она ещё не научилась правильно складывать мысли. То ли дело, наша семья.

Однажды утром, когда мы завтракали, я заговорщически посмотрел на маму и даже пару раз подмигнул ей, намекая, что мы теперь телепаты и у нас есть своя тайна.

– Что с тобой, Лавр? – недоумённо спросил папа, увидев, как я поочередно щурю то правый глаз, то левый, и прикладываю палец к губам.

– Папа! – сказал я строго. – Я телепаю!

– Что ты делаешь?! – изумился папа, а щёки у него странно надулись. Мама вдруг вскочила из-за стола, повернулась ко мне спиной и загремела кастрюлей. Кастрюля была бабушкина, жёлтая, с большим красным цветком на боку. Плечи у мамы тряслись.

– Ты что, не знаешь? Йоги могут передавать мысли на расстоянии. Без слов! – Я поднял палец, как делал на уроках учитель английского, мистер Уинд. «Зи эппэл!1» – важно говорил он и тыкал пальцем в невидимую кнопку. «Не зе, а зи!»

– А-а-а, так ты, значит, телепат, – изрёк папа. – Передаёшь маме телеграмму, чтобы она тебе ещё один бутерброд с сыром сделала?

Я замер. Как он догадался? Может, у него есть специальный приёмник-уловитель, который перехватывает мысли? Интересно, куда он встроен? Я внимательно оглядел папу. Глаза у него серые, обычные. Волосы темные. Ничего, похожего на антенну, я не заметил. Может, в ухе? Или это у нас семейное, и мы все телепаты? Ух, вот было бы здорово!

А у Тани, понятное дело, способностей нет. Она же не наш родственник. Ой… Снова пришёл на ум Тудасюдаев. Вот кто мысли читает, как букварь.

– Што-о-о тебе? – тихо зашипел я Тане. Но она уже отвернулась.

– Вешкин! – прогремел над ухом голос Светланы Анатольевны. – Ты что, опять в облаках паришь? Покажи тетрадь! – Она протянула руку.

– Хе-хе-хе, – мстительно прокомментировал сзади понятно кто. Учительница нахмурилась и слегка топнула.

– Тишина!

Таня испуганно отвернулась от меня и принялась быстро-быстро что-то строчить, как будто её ручка вырвалась на волю из тюрьмы и должна успеть сто раз пробежать от одного края страницы до другого, пока её снова не поймают.

Светлана Анатольевна впилась глазами в мои примеры. Потом перевела взгляд на меня. Посмотрела с интересом, как будто у меня на лбу был написан самый сложный пример с правильным ответом, и неожиданно улыбнулась:

– Хм. Молодец, Ларик. Сосредоточенности тебе бы побольше.

Таня прекратила строчить и медленно, как черепаха из панциря, повернула голову в мою сторону. В её глазах плескался вопрос.

Но ответа на него у меня не было.

Как я решил эти примеры, а, главное, когда? Ума не приложу.