Читать книгу Я ведьма - Татьяна Разумовская - Страница 4

К Авишаю я поехала на такси. Надела чёрные очки и всю дорогу просидела с закрытыми глазами. Старый дом в районе рынка Маханэ Иегуда. Грязная лестница. Авишай оказался невысоким, очень худым и подвижным мужичком, лет пятидесяти, одетым в джинсы, кроссовки и футболку «Адидас». Коротко стриженный, бритый, на длинном носу очки в квадратной оправе. Хорош мудрец! Я ожидала увидеть какого-нибудь белобородого старца, в длинных одеждах, и почувствовала разочарование. Зря я сюда пришла.

– Юлия? Проходи.

Он улыбнулся мне, как старой знакомой, и я прошла мимо него в комнату, затемнённую шторами. Он вздрогнул.

– Что такое? Сядь, пожалуйста.

Я села. Авишай больше не улыбался. Он провёл ладонями над моей головой. Раздалось потрескивание, как бывает при слабых электрических разрядах.

– Поразительно, – пробормотал он. – Невероятно!

Он сел напротив меня за маленький столик.

– Рассказывай всё, с самого начала.

Я закрыла глаза и стала рассказывать. О маме. О Юлике. О ситуации с банком. О том, что мне рассказала Вика. О том, что я, кажется, взглядом перебила дома стёкла и сломала кучу вещей. Я путалась и заикалась, понимая, что произвожу впечатление совершенно сумасшедшей. Договорив, я умолкла, ожидая, что меня сейчас пошлют к психиатру, лечить глюки.

– Кофе хочешь?

Вопрос был неожиданный.

– Хочу…

– Сейчас сделаю. Разговор у нас с тобой будет долгий, надо поддержать силы, правда?

Минут через десять Авишай внёс арабский латунный поднос, с медной джезвой, кувшином ледяной воды и пахлавой на тарелке. Разлил в крохотные чашечки густейший кофе.

– Скажи, у тебя раньше так бывало, чтобы ты в минуты раздражения случайно била посуду?

– Да. Мама меня всегда за это ругала. Называла «руки-крюки» и ещё говорила, что у меня «золотые руки, к чему ни притронется – бац! – осколки».

Я не стала говорить Авишаю, что это цитата, вряд ли «Дни Турбиных» переводили на иврит.

Авишай закурил сигарету.

– Это не «руки-крюки». Когда ты в ровном, спокойном состоянии, ты ведь посуду не бьёшь?

– Нет…

– Это резкий выброс негативной энергии. А стекло и керамика, как чистые, земные материалы, очень к этому чувствительны. Кстати, такое явление встречается не так уж редко, просто его списывают на неуклюжесть. Истеричность. На резкость движений. Но у тебя это, конечно, приобрело особую силу.

– Значит, мне всё это не померещилось?

– Нет. Когда ты только вошла, я почувствовал, что ты буквально искришь. Ты – как динамо-машина, генерирующая энергию, и одновременно «катюша», готовая этим зарядом выпалить.