Читать книгу Лунные прописи. Книга избранных стихотворений - Татьяна Шумилова - Страница 2

Я летела над морем, гнезда не имея,

Вальс—Бостон винтовою дорогой кружил.

И чем ниже – казалась дорога длиннее,

А чем выше – всё меньше растраченных сил.

Я к тебе отправлялась по лунной дороге,

Из-под ног ускользала волна за волной.

С укоризной смотрели и люди, и Боги,

Как беспомощна я перед силой земной.

И оплакивал дождь мою жизнь безутешно,

И не верил никто в безутешность мою.

А себе я казалась чужою, нездешней,

Заплутавшею в этом далёком краю.

И терялись в безвестности нежные письма,

И терялся на них непременный ответ.

Я летела над морем солёною высью

И гнезда не искала, которого нет.

Морозной ночью в первый раз

Остались мы вдвоём.

Метель окутывала нас

И заносила дом.

Следы терялись в тот же миг,

Скользнув из-под ноги.

Казался вещим каждый блик

И вещими – шаги.

Снежинки строились в ряды

И мчались под фонарь,

Им в небе ни одной звезды

Не засветил январь.

Стихии чуждая иной,

Не знавшая тепла,

Вослед за белой пеленой

Судьба за нами шла.

С тех пор, лишь заметает в ночь,

Две тени под окном

Стоят… и не уходят прочь,

И не заходят в дом.

Ты известный хулиган и циник,

И большой обманщик с юных лет,

И порою просто сердце стынет

От твоих немыслимых побед.

Столько всяких глупостей наделал,

Наречённый славою дурной.

Отчего же ты такой несмелый

До утра всю ночь сидишь со мной?

Только звёзды в небе разбредутся—

Ты мой полуночный гость опять.

Но не смеешь даже прикоснуться,

Именем простым меня назвать.

В фильме, романтическом и светлом,

С героиней общие черты

Ты во мне находишь. И ответа

Ни на что не ожидаешь ты.

Иногда приносишь мне гостинцы.

И стихи читаешь иногда.

И в поступках Маленького принца

Нет от хулигана и следа.

Но всё чаще, ненароком будто,

Мне вослед – сочувствующий взгляд.

И никто не верит почему-то

В то, что ты ни в чём не виноват.

Я всё скажу не так, как я хотела

Ещё вчера,

Что так свободно и легко летело

Из-под пера.

Нет, я скажу неправильно, нескладно.

И не о том.

И отложу опять о самом главном

Сказать потом.

Совсем не будет жест твой на объятье

Во мгле похож.

Лишь дрогнет в виде бабочки на платье

Под пальцем брошь.

И долго будет к приоткрытой двери

Слетать листва.

Ты не разрушишь моего доверья.

И волшебства.

Я разгадала хитрости твои,

Но вид не подаю.

Все правила сражения двоих

Негласно признаю.

В разгаре необъявленный турнир.

И взгляды, и слова

Ну ни в какую не идут на мир,

Лишь встретятся едва.

Великодушно ты уже готов

В порыве уступить.

А я опять по лабиринту слов

Разматываю нить.

А я уже игрой увлечена,

Никак не поддаюсь,

Хоть знаю, чем закончится она,

И знаю наизусть.

Уж самый хитрый ход разоблачён,

И мне уже смешно,

Своё упрямство выставить на кон

Пытаюсь всё равно.

А беззаботный вечер без границ

Нам, как всегда, судья.

И ясно – не потребуется блиц,

И как всегда – ничья.

Целый вечер, не перебивая,

Слушаю пленительную чушь,

Мелкими глотками отпивая

Будто бы не чай, а жгучий пунш.

Весело в печи горят поленья,

Развлекая треском тишину.

И щекочут лица полутени,

Не решаясь слиться в тень одну.

Мы пока ещё почти чужие —

Луч неровный вспыхнул и погас.

И мурлычет умудрённый жизнью

Старый кот, прищурив хитрый глаз.

Целый вечер бесшабашным счастьем

Переполнен маленький наш дом.

Мы не знаем, что оно на части,

Как зола, рассыплется потом.

Я капля воска, вся дрожу и таю,

Расплавленная медленным огнём,

И на подсвечник, ослабев, стекаю,

Горячий след печатая на нём.

Я капля воска, гибкая, живая,

Оставленная пламенем без сил.

Но долго я ещё не остываю,

Пока рассвет свечу не погасил.

И всё нежней и крепче обнимает,

Сгущаясь, полусумрак-полусвет.

И я уже совсем не понимаю,

Реально существую или нет.

Время остановилось,

Тень замерла в гардине,

Змейкою ожерелье выгнулось на груди.

С ловкостью лунный стилус

Неуловимость линий

Сказочно воплощает, словно по Гауди.

Долго висит минута,

Пьющая невесомость.

Воск растопивши, пламя тонет в его волне.

Ночь, проиграв кому-то,

Лунную пишет повесть.

Вымысла не жалея… Может быть, обо мне…

Что изменилось?.. Ничего.

И зеркало ответ не даст.

Но из ребра из твоего

Что было создано сейчас?

Ещё одной судьбы излом?

Ещё одной слезы кристалл?

Стихов печальных новый том?

Иль вечной грусти пьедестал?

Что изменилось?.. Ничего.

Не скажет ни один мудрец.

И не заметит моего

Другого взгляда сам Творец.

В тот день, когда простишься ты со мной,

У старой церкви зацветут хохлатки.

И заструится с новою весной

Их тонкий аромат вдоль древней кладки.

И, может быть, вода уже спадёт,

И будет видно дно у нашей речки.

И будешь ты взрослей на целый год,

И будет мне неизмеримо легче.

Всё то, во что не верилось самой,

Вдруг вспыхнуло, не испросив решенья,

И как ни странно, вспыхнуло зимой

И разгорелось с вьюгами в смешенье.

И очень долго не было беды,

И всё казалось и сильней, и выше.

Но, как в разлив не удержать воды,

Над всей землёю не построить крыши,

Так не убить во мне, но без меня

Больного нерва, он такой живучий.

И все, очнувшись от лихого дня,

Забудут этот непонятный случай.

А ты хохлатку белую найди,

Среди других ведь их совсем немного.

Не рви её поспешно, погоди…

И трепетность, и свет её – от Бога!

Над нашим домом ангел пролетал,

Окошко занавешивал крылами.

Когда был вечер несказанно мал,

Он был в чудесном заговоре с нами.

Один ни в чём беды не замечал,

Свидетель верный смеха и печали.

Он в небесах торжественно молчал,

О чём мы так же на земле молчали.

Но больше тени нет от добрых крыл —

Он не явился и к приходу ночи…

Стрелок ли тот, кто ангела убил?

Пророк ли тот, кто горести пророчит?

Я тебя не жду сегодня,

Я учу урок.

Зря луна спустила сходни

Прямо на порог.

На призыв теней лукавых…

Нет, не отзовусь —

Я заучиваю главы

Жизни наизусть.

Терпелива и прилежна,

Я усвою всё —

Всё, что время так небрежно

В память занесёт.

Лунных прописей страницы

Мелко испишу.

Будет чем из них напиться

Лунному ковшу.

Музыки угаснут звуки,

Не коснувшись строк.

Я учу урок разлуки,

Непростой урок.

Я тяжело больна. Простите мне капризы.

Мне трудно говорить. Давайте помолчим.

Ещё не наступил в моей болезни кризис,

И оправданье есть всем прихотям моим.

Прошу: подайте лёд, а то умру от жара.

Нет! Из другой зимы мне принесите снег.

И выкиньте цветы. Мне их не надо даром.

Пусть навестит меня один лишь человек.

Ах! Я забыла всё… Тот вечер невозможен…

Ну хоть один звонок! Подайте телефон.

И позвонить нельзя?! И послезавтра тоже?!

Ну подарите мне хотя бы только сон…

Я Вас прошу уйти. Мне тяжело Вас видеть.

Поверьте, в этом нет ничуть моей вины.

Я вовсе не хочу Вас просто так обидеть.

Я тяжело больна. И Вы понять должны.

Мне исцеленья нет. Болезнь неизлечима.

Но знаю я: одно на свете средство есть.

Я ухожу от Вас в заснеженные зимы.

Я тяжело больна. И я уже не здесь.

Кто кого чему учил?

Время разберётся…

Сколько пролито чернил?

И ещё прольётся?

Кто кому был ученик?

Кто кому – учитель?

Чьей душой подавлен крик?

Чья пуста обитель?

Сколько, чьих шагов – за грань?

Чьи мудры порядки?

Кто безумным сердцем дань

Платит без оглядки?

Кто кому обманщик стал?

В чьей игре без правил?

Кто взошёл на пьедестал?

Кто кого прославил?

Чья свеча горит, остыв?

Время разберётся…

Кто живёт, покуда жив,

Счастлив чем придётся…

Я как будто пленница.

Вырвалась на волю —

И лечу в заветные милые края.

Молодость не лечится.

И всегда такою,

Сумасшедшею чуть-чуть, оставалась я.

Пережить ещё раз путь

И явиться к дому,

Где лишь только призраки да душа моя!

Всё нельзя перечеркнуть.

Но к чему другому

Так осталась бы нежна, так пристрастна я?

Будто бы открытый мной

И любимый вдвое,

Этот остров грёз моих в море бытия.

Но известно мне одной

То, чего он стоит,

Хоть затворницей к нему отправлялась я.

То ли плакать хочется,

То ли слушать речи,

И смятенье, и восторг поровну деля.

Это в замке Рочестер

Зажигают свечи,

Это маленькою Джейн возвращаюсь я.

Будто мне неведомо,

Что случались бури,

А весной ушла вода в море из ручья,

Что давно исчезли мы —

Ничего не будет.

Что мой остров затонул, забываю я.