Читать книгу Община Святого Георгия. Второй сезон - Татьяна Соломатина - Страница 3

11-1. Инт. Клиника/мужская палата. День.

(Вера, Бригадир, Белозерский.)

Бригадир Громов лежит на кровати с перебинтованной головой. Глаза закрыты. Вера, мрачная, стоит над ним, внимательно смотрит. Белозерский сидит на краю, тестирует пульс.

Белозерский:

Пульс, сердцебиение, частота дыхания – в норме. Почему он не приходит в сознание?

Вера пожимает плечами. Хмурит брови.

Вера:

Может, нет у него никакого сознания. Мы мало что знаем о теле. И мы ничего не знаем о душе.

11-2. Нат. Клиника/главная аллея. День.

(Дух Бригадира, Жена Бригадира.)

Дух Бригадира Громова сидит на скамейке, погода не очень, но он в благостном состоянии, всё вокруг его радует. Он будто впервые действительно живёт, а не следует программе выполнения целей и задач. Со стороны улицы к клинике быстро идёт Жена Бригадира, мрачная, чёрная. Механически утирает слёзы, которые вольно текут по её лицу. Он провожает её любящим взглядом. Встаёт.

Дух Бригадира:

Почему все решили, что дух покидает только мёртвое тело? А сами из молнии лампочку сделали. И лампочка светит, и молния жива. Значит, и тут есть способ. Хотя, пожалуй, искре место в потоке небесного электричества. Тоже мне, дело для Света – праху земному сортир освещать. Но раз и такой подряд имеется, наше дело – исполнять.

Смотрит на небо. Затем снова жене вслед.

Дух Бригадира:

Прописано в инструкции просто и чётко: «и прилепится к жене своей; и будет одна плоть»… Эх, если бы не ты, Алёна Степановна!..

Довольно крякнув, встаёт и размашисто шагает к клинике, в дверях которой уже скрылась Жена Бригадира.

11-3. Инт. Клиника/мужская палата. День.

(Вера, Бригадир, Белозерский, Бельцева, Жена Бригадира.)

Бригадир Громов лежит на кровати с перебинтованной головой. Глаза закрыты. Вера всё так же стоит. Белозерский расхаживает, её раздражает его мельтешение.

Вера:

Саша, прекрати.

Белозерский останавливается.

Белозерский:

Вера Игнатьевна, может, вытяжку из надпочечников ввести?

Вера:

Ага. Давай ударим его по черепу молотком. Тоже метод. Мне нужна жизнь, а не её моментальный предвечный всплеск.

С шумом в палату врывается Жена Бригадира, которую безуспешно пытается удержать Бельцева. Из-за ширмы, за которой лежит Бригадир, слышны их голоса. Гневный – жены, и взволнованно-извиняющийся (ещё никак не разорвёт паттерн горничной) Бельцевой.

Жена Бригадира:

Голову резать, меня не спросившись?!

Бельцева:

У него доктора, к нему нельзя!

Жена Бригадира:

Это докторам нельзя, если жена…

Врывается за ширму. Останавливается, как ударенная молнией – прямо на неё смотрит муж, улыбаясь, ясным взглядом. Вера всё сразу заметила. Взор потеплел, без соплей. Белозерский тоже наконец увидел – погружаясь в размышления, он, в отличие от Веры, медленнее сканирует реальность. Жена Бригадира летит к кровати, падает на колени, целует руку мужа. Рыдает, теперь от счастья, не может ничего сказать, кроме сдавленного:

Жена Бригадира:

Матюша… Матюша… Душа моя… Плоть моя…

Бригадир ласково гладит супругу по голове. Вера обращается к Белозерскому, открывшему рот от удивления «чудесным возвращением в сознание». Говорит тихо, чуть иронично, но она верит в то, что говорит. Просто опасается, что эта её вера смешна:

Вера:

Любовь есть. Просто пока не уловлена. Не взвешена, не посчитана. Не выяснены её свойства. Любовь – субстанция, как кровь. И живёт только при совпадении ТОЙ сущности с ТЕМ потоком.

Белозерский:

(вопросительно-ошарашенным эхом) Как агглютинин и аглютиноген?

Вера:

(ехидно) Если угодно. Если тебе всё надо непременно облачать в аналогии и формулировки.

Белозерский:

(совсем тихо, к Вере) У нас не так?

Вера, сделав вид, что не заметила, обращается к Бригадиру:

Вера:

Матвей Макарович, как вы себя чувствуете?

Бригадир:

(будто пробуя на вкус формулировку) Я… себя… чувствую… Я СЕБЯ ЧУВСТВУЮ! (к жене, ласково) Да не реви ты, дура! Живой я. И мы с тобой умрём в один день. Точно знаю.

Жена продолжает рыдать, не выпуская руку мужа. Свободной махнув на неё: а, что с бабы взять?! – обращается к Вере. Речь его очень осмысленна, сосредоточена, он будто излагает спецификацию, а не открывшиеся ему метафизические откровения.

Бригадир:

Вера Игнатьевна, вы любопытствовали, – удовлетворю, раз уж не схалтурили: я воображаю только то, что могу сделать. Представляю это. Шкаф, скажем. В стихи-то одёжу не повесишь. Ещё я знаю, что у санитара деревянные ноги, а сестра милосердия хочет усыновить подкидыша. И я это не придумал, потому что вовсе не думал о них. Важное: доски, что мы пользовали, к лету рассохнутся, хотя по вашим счетам-фактурам – сухой лес. Причём по цене розницы. Но он – сырой, я с ним работал. Сырой лес много дешевле сухого.