Читать книгу Перезагрузка - Татьяна Стекольникова - Страница 5

Дома Громов позвонил Шпинделю и рассказал о намечающемся пикнике. Перспектива провести день в Закарске была принята ресторатором на ура – мертвый сезон не только в конторе Гр-р. Потом я сообщила о предстоящем мероприятии Ольге, и она перенесла наше завтрашнее занятие на сегодня: «Ты должна рисовать систематически – иначе навыки не сформируются».

Гр-р, слопавший две тарелки окрошки, отправился в контору – возиться с бумагами и звонить Устюжанину в Закарск.

Я еще отходила от его прощальных поцелуев, когда Оля позвонила в дверь.

– Ты чего такая? – спросила она, переступив порог.

– С Громовым целовалась. Теперь полчаса буду не в себе.

– Зато какая хорошенькая стала – с таким выражением лица… Этим выражением ты своего Громова и очаровала. Это ж аксиома – женщина должна выглядеть как можно более глупой, чтобы мужикам нравиться. Они умных не любят… Вот я умная – и что? Одна…

Мы поднялись в мансарду.

– И где твой пейзаж? – когда речь шла о деле, О. Лукошко была строгой и бескомпромиссной.

– Оля, ну никак… Холст до дыр протерла…

– А это у тебя что? – Ольга держала в руках мой набросок задастой бабы. – Так я ж ее знаю! Слушай, тебе удалось показать самое характерное в ней…

– Ага, и это – зад!

– Да нет, конечно… Вульгарность, ограниченность…

– А кто это?

– Ты же рисовала – и не знаешь?

И я рассказала Оле о том, как увидела бабу у себя под окном – уже во второй раз. Я не стала передавать мысленный диалог с задастой блондинкой, но высказала предположение, что она торчала тут ради Громова.

– Это твоя интуиция? Или другие источники информации? – Ольга продолжала рассматривать рисунок.

Наверное, Ольга в курсе моих особых способностей – об этом в Энске не наслышан разве что слепо-глухо-немой. Но мы ни разу не обсуждали с ней мою причастность к колдовскому сословию: я обхожу тему сознательно, а Оля, как мне кажется, присматривается ко мне, чтобы сделать вывод самостоятельно, а не на основании слухов. Пока при Ольге я обходилась без магии. Но чем ближе мы с ней становимся, тем труднее скрывать от нее мои паранормальные умения.

– Другие источники? Это ты о чем? Да у меня в Энске знакомых – одной руки хватит, чтобы перечислить.

– Ой, не прикидывайся! Я давно знаю, что ты мысли читаешь, Шпиндель сказал…

Вот Шпиндель трепло! А еще родственник! Пришлось Олю успокаивать:

– Твои – нет.

– Почему? Не интересно?

– Это очень осложнит жизнь.

– Мою?

– Мою! Думаешь, легко знать, ЧТО и какими словами о тебе думает каждый, с кем ты говоришь, или даже мимо кого проходишь?

– Но когда-нибудь ты же это делаешь?

– Да, в экстренных случаях. Вот как сегодня – с этой, в фисташковых брючках… Хотя сейчас я думаю, что зря с ней обошлась так круто, прогнала – пусть бы себе прогуливалась…

– Правильно ты сделала. И, видно, не все знаешь, раз сомневаешься… Вот ты в курсе, она поспорила, что отобьет у тебя Громова?

– Поспорила? Ерунда какая-то… С кем? И вообще, кто она?

Но прежде чем выслушать ответ Оли, я повела ее на кухню пить чай – не стоя же вести такие важные разговоры. А что тема важная, это почувствовали даже девчонки, Тюня с Морковкой, во время чаепития занявшие наблюдательную позицию на подоконнике.

– Нинка, твой Громов не все баранки стрескал – ну, те, которые в прошлый раз были?

Вчера я угощала Олю баранками собственного производства – по старинному, еще бабушкиному рецепту. Это печенье, только формой напоминающее баранки, делается из особого теста, да еще жарить надо в масле. Гр-р смел баранки за ужином.

– Не переживай, я еще нажарю и завтра на пикник возьму… А сегодня я тебя яблоками в слойке буду кормить…

– Целыми днями, что ли, на кухне торчишь? И все из-за Громова?

Я ответила Ольге почти так же, как когда-то сказала мне одна приятельница – мудрая женщина:

– Ты так говоришь, потому что голову от любви не теряла. Втрескаешься – до донышка, и уже дальше некуда, – тоже будешь на кухне пропадать и глупый вид иметь, когда тот самый мужик тебя поцелует…

– Не смеши мои валенки… Такого мужика еще в проекте нет… И вообще, я сначала думаю, а потом делаю…

А вот мы завтра посмотрим… Или я не экстрасенс?

– Ну, ладно, давай про блондинку рассказывай…

– Ты же в дирекции галереи была? Была. Директора видела?

– Она что, директор галереи?

– Бог с тобой, нет! Директором там некая Валентина Тарасовна Поспелова. А эта, которую ты изобразила (кстати, тебе «пять» за рисунок, хотя мы с тобой еще до эскизов человеческого тела не дошли), – Светлана Гудкова, отчества не знаю. Она в галерее искусствовед.

– Как она в искусствоведы попала? С таким…

– …задом, что ли? Выдающийся, конечно…

– Да не с задом… С таким вкусом. Вернее, с отсутствием вкуса…

– Как попала, не знаю. Но знаю, что они с директрисой подружки – не разлей вода, даже по мужикам вместе таскаются.

– Получается, это их я в кабинете застукала, когда приходила за твоими координатами… Директор мне тогда сама сейф открывала, чтобы папку с договорами достать, а эту Гудкову я и не помню, как и тех двух мужиков, что с ними были.

– Зато она тебя хорошо запомнила. У меня там одна из смотрительниц вроде осведомителя. Так вот, она рассказала, что эта Светлана у всех подряд выспрашивала, кто ты да где ты. А когда мы с твоим Громовым пришли в галерею, как ты выразилась, меня из рабства вызволять, – Гудкова аж чуть со стула не упала: такой мужик – и не ее! Она уже тогда ему глазки строила и всячески перед ним изгибалась – талию свою демонстрировала. Мы с директрисой ругаемся, аж дым коромыслом, а эта Светка так вокруг твоего мужа и вьется. Но он вообще, по-моему, ее не заметил… Потом мне Марго, ну, мой осведомитель, рассказала, что, когда мы ушли – благодаря твоему Грише, на щите, – был скандал. Директриса орала на Светку, мол, вместо помощи в таком трудном деле, она, Светка, готова была прямо в кабинете под Громова лечь. А Светка отвечала – тоже на повышенных тонах, – что ей, Гудковой, ее собственное счастье дороже денег, которые директриса собиралась заработать на О. Лукошко, то есть на мне. Валька совсем разозлилась, обозвала подругу озабоченной дурой и даже матом прошлась, а потом заявила, что ей, Светке, Громова не видать как своих ушей. Вот тогда Гудкова с ней и поспорила, что отобьет Громова у тебя – чего бы ей это ни стоило. А знаешь, что она поставила на кон? Свою квартиру! То есть, если до сентября Громов тебя не бросит и не женится на Светке, ее двушка в новостройке отойдет директрисе. Но зуб на тебя не только у Светки. Директриса тоже объявила тебя своим врагом – из-за арт-салона. Мы же всех художников переманили, и у нее накрылся источник левых доходов. И видно, не слабый источник был, раз даже Светка смогла квартиру купить, хотя она-то, конечно, не инициатор махинаций, а только исполнитель… Что будем делать?

Заметьте, не что ТЫ будешь делать, а что БУДЕМ делать – то есть мы с ней. Я же говорю, теперь у меня есть подруга.

– Пока, наверное, ничего. Но раз такое дело, я могу не стесняться. Как думаешь?

– Мобилизуй все свои возможности и вломи ей как следует.

Знать бы еще, куда эти мои возможности простираются… Не очень-то я их изучаю…

Мы снова поднялись наверх. Кошка с Тюней поскакали за нами – любопытные, но быстро разбежались по своим делам: приемы работы над пейзажем не интересуют ни домовых, ни котов, а о Светке мы больше с Олей не говорили.

Я вышла проводить Ольгу до моста. Преимущество маленьких городов – до всего два шага.

Я уже успела собрать на завтра сумку для пикника и дожаривала баранки, а Громова все не было. Забросив в казан с маслом последнюю партию печенья, я подумала, что неплохо бы позаботиться о паре для Шпинделя – несмотря на то, что он болтун и рассказывает о моих способностях всем подряд. Может, если у Вовки появится подруга, он не будет так доставать окружающих?

Выловив подрумянившиеся баранки и разложив их на бумаге, чтобы стекало лишнее масло, я села, закрыла глаза и представила ту даму, которая, я знала, как нельзя лучше подходит Шпинделю. Воображение – главный инструмент мага. С дамой я один раз встречалась – в музее, она помогала искать сведения о моем прадедушке Закревском. Как ее зовут – не знаю, но как она выглядит, запомнила хорошо. Изо всех сил я начала внушать музейной даме, что завтра утром, скажем, в восемь – и это очень важно! – она должна быть возле губернаторского дома, одетая для загородной поездки. С собой иметь купальник – на всякий случай. Ровно в восемь… Ни минутой позже… А сейчас ей надо позвонить своему начальству и выпросить отгул на завтра…

Надеюсь, мы все влезем в громовский ленд ровер, как там его, дефендер…

Сначала на кухню влетела Морковка, а потом Громов. Хорошо, что я уже спрятала в сумку баранки…

– Ты почему здесь? – правая бровь Гр-р взлетела вверх.

– А где надо?

– В постели!

– А собираться кто будет?

– Так Вовка все возьмет…

– А купальник с джинсами? А репелленты?

– Это от комаров что ли? Так тебя потом не поцелуешь никуда!

– И что? Пусть меня комары жрут?

– Не будет там комаров, мы костер разведем, а они дыма боятся.

– А костер в лесу нельзя…

– А мы не в лесу разведем…

– А где?

– Ну, все. Никаких разговоров – марш в койку!

– А в душ?

– Ладно, уговорила. В душ… А потом – в койку!