Читать книгу Валькирия в черном - Татьяна Степанова - Страница 14
Глава 14
ЖЕНА
ОглавлениеПозвонили с проходной уголовного розыска – бывшая жена Лопахина явилась по вызову в управление. Катя решила остаться: полковник Гущин намеревался допросить женщину лично, не доверяя подчиненным, что случалось нечасто и свидетельствовало о крайней степени интереса шефа криминальной полиции к делу об отравлении армейца.
Лопахина Яна Сергеевна (имя-отчество полковник Гущин, вздев модные новые очки-стеклышки на нос, сообщил Кате, глядя в свой потрепанный блокнот «для особых записей») произвела какое-то странное впечатление.
Бесцветное, потому что, отвернувшись на секунду, Катя уже не могла вспомнить ни лица, ни фигуры, ни голоса женщины. Все как-то до такой степени банально и неприметно. И лет-то сколько, вот так, навскидку не определишь. По фигуре, худенькой тщедушной, вроде не больше двадцати, по лицу, по гладко зачесанным, прилизанным волосам – за тридцать пять. Катя тогда еще подумала, что перед ними необычайно скромное, забитое существо. И ей захотелось посмотреть на прижизненные фотографии майора Лопахина – как он выглядел сам, раз женился на такой вот вылинявшей моли.
– Присаживайтесь, пожалуйста, простите, что беспокоим вас, но нам крайне необходимо с вами поговорить, – полковник Гущин взял самый что ни на есть заботливый «отеческий» тон.
– Ничего, я понимаю, – Яна Лопахина села в кожаное кресло у совещательного стола, примыкавшего к письменному столу Гущина в его просторном начальственном кабинете. – Вы вызвали меня насчет Андрея.
– Кто вам сообщил о смерти вашего бывшего мужа?
– Вы. То есть ваш сотрудник позвонил. Сказал, что он умер в машине по дороге на работу.
– Ваш муж…
– Бывший…
– Да, – тут же поправился Гущин, – отличался крепким здоровьем?
– Он страдал диабетом.
– И выбрал военную службу? Его приняли?
– У него сначала была легкая форма. И тогда на это не смотрели, девяностые годы… К тому же у него в семье все военные по мужской линии, может, его отец тогда нашел какие-то связи. Я точно не знаю. А потом болезнь прогрессировала. Он служил, мы с ним ездили по разным местам… На Севере холодно. И вообще, служба тяжелая вещь. Диабет такого не любит.
Она произносила все это негромко, бесцветно, почти равнодушно.
– Но это никогда не угрожало его жизни, многие живут с диабетом до старости, – добавила она поспешно. – Его что, убили?
– Да, это умышленное убийство, – полковник Гущин кивнул. – Пока мы расследуем это дело, а потом оно поступит к военному следователю. Вы что, сразу подумали об убийстве, когда мы вам позвонили? Не о несчастном случае?
– Я не знаю. В сущности, это уже не мое дело – его жизнь, его смерть. Мы в разводе. Жаль, конечно, чисто по-человечески.
– Сколько вы прожили в браке?
– Почти тринадцать лет.
– А познакомились где?
– Летом как-то… Он, курсант, приехал к родителям в отпуск, я тоже там гостила у родственников.
– Где вы гостили? – спросила Катя.
– Городок подмосковный Электрогорск.
– У вас там родственники?
– Дальние, семья моей двоюродной сестры.
– А ваш бывший муж?
– Он оттуда родом. У него там дом остался от родителей. Наша бывшая дача.
Тут Яна Лопахина усмехнулась. Впервые они увидели ее усмешку-улыбку. И нельзя сказать, что улыбка-усмешка Кате понравилась.
– У вас есть какие-то подозрения, кто мог убить вашего бывшего мужа? – Гущин «прикрыл» тему Электрогорска, не совсем ему понятную, и повел допрос в своем ключе.
– Нет. Хотя там, где он служил, в этих местах… Он говорил мне иногда: что видела, молчи. Не болтай. А то убьют и меня, и тебя.
– В смысле военные секреты?
– В смысле. Да… я не знаю… возможно.
– Вернемся к его болезни, – Гущин пододвинул к себе блокнот и ручку. – Он всегда возил с собой инсулин, шприц?
– В последнее время да. Перед тем как мы развелись. Да, возил, носил. Делал укол себе – два-три кубика, а баночки кубиков на десять, кажется.
– А вы делали ему уколы?
– Нет. Он мне не доверял.
– Он делал уколы в какое-то определенное время?
– Когда как. Мерил уровень сахара. Я не помню, простите.
– Вспомните, пожалуйста. Он пользовался всегда одним шприцем? Или разными, они же одноразовые.
– У него был свой шприц. Все это хозяйство всегда находилось при нем. Он про это не забывал.
– Что вы делали днем и вечером в среду?
– Я работала днем, а вечером дома.
– А утром в четверг?
– На работу собиралась.
– А где вы работаете?
– В ювелирном магазине.
Гущин поднял брови.
– Надо же. Обычно жены военных кто? Учительницы и медсестры.
– В одном северном гарнизоне я работала учительницей труда в школе, – сказала Яна Лопахина. – А что такого?
– Вы – москвичка, и после стольких лет разъездов по стране по дальним гарнизонам вы с мужем вернулись в столицу, когда он поступил в Академию.
– Это все в прошлом.
– Почему вы развелись?
– Простите, но это никакого отношения к его смерти не имеет. И я не хочу отвечать на этот вопрос. Это личное.
– Он вам изменял? – Гущин словно не слышал.
– Нет. Андрей любил меня. Всегда заботился, просто надышаться не мог. Мне все подруги завидовали.
– Так что же произошло? Почему вы развелись тут, в Москве, где он остался служить, что большая редкость для военного, где получил… где вы вместе получили квартиру?
– Квартира эта – муниципальное жилье, – Яна Лопахина пожала плечами. – В Люблино у черта на куличках. Но Андрюша так этой конурой гордился. После гарнизонов-то. Он был такой славный. И так любил меня. В общем, он мне смертельно надоел. Хуже горькой редьки. И я ушла.
– Так вы ушли от него к другому мужчине? – спросила Катя. Ей так хотелось внести ясность. Быструю ясность.
– Ага. И мы развелись. Все прошло мирно и цивилизованно.
– У вас остались общие друзья, знакомые?
– Друзья… нет, все в основном сослуживцы мужа. Но это все осталось там, в местах прежних наших дислокаций. Тут в Москве я никого из его сослуживцев не знала, он коротко не сходился ни с кем ни в Академии, ни потом в отделе Генштаба.
– Своим разводом вы весьма подпортили ему карьеру. Там, где он работал, разводов не любят.
– Возможно. Но что об этом сейчас говорить? Он умер.
– Его убили. И мы расследуем обстоятельства этого убийства, – Гущин снял очки, потер переносицу. – Ладно, спасибо за помощь. Еще раз прошу прощения, что побеспокоили вас.
Когда жена Лопахина вышла, он в задумчивости прошелся по кабинету.
– Нудная особа, – вынесла свой вердикт Катя.
– И лгунья.
– Кто? Она?
– Именно. – Гущин хмурился.
– С чего вы взяли, что она лжет? – удивилась Катя. – Да вы у нее ничего и не спрашивали такого… самые общие вопросы.
– И на эти общие вопросы она отвечала нам враньем. Что бы произошло, если бы я начал спрашивать у нее что-то существенное?
– Например? – Катя удивлялась полковнику Гущину все больше.
– Например, то, каким образом яд попал в кровь ее мужа вместе с инсулином, если, как она утверждает, он всегда делал уколы себе сам, а единственный обнаруженный шприц не содержит следов яда таллия.