Читать книгу Отель «Прага» - Татьяна Столбова - Страница 6

На вечерней секции Лина едва не уснула. Если бы не коллега Александр, который утомительно и раздражающе шептал ей что-то на ухо, комментируя речи докладчиков, так и случилось бы.

Почему-то, несмотря на целый день безделья, Лина чувствовала себя уставшей и даже как будто больной. Перед глазами все стояла та картина Алекса, на которой была изображена женщина, похожая на нее. Сейчас Лина была уверена, что ей не почудилось, – кроме овала лица и цвета глаз воплощенный Алексом на холсте образ был почти что ее копией.

Конечно, она понимала, что Алекс писал не ее. Он видел ее в последний раз, когда ей было четырнадцать. Да еще, как выяснилось, абсолютно не запомнил. Но откуда тогда Линины черты так явно проявились в портрете этой дамы?

Лине хотелось думать, что она все-таки осталась в памяти Алекса, хотя бы в подсознании. Но это было сомнительно. Она понимала, что вряд ли произвела тогда на него какое-то яркое впечатление. Иначе не одно лишь его подсознание запечатлело бы ее облик.

Обо всем этом можно было думать долго, и Лина думала, сидя на секции, не слыша ни выступлений филологов из разных стран, ни реплик соседа. Но постепенно мысли ее стали повторяться, становясь все более вялыми, скучными. Лина зевнула раз, другой. Вздохнула. Прикрыла глаза. И тут же на ее колене оказалась горячая ладонь Александра.

Лина посмотрела на него долгим, ничего не выражающим взглядом. Он убрал руку.

«Боже… – подумала Лина, снова прикрывая глаза. – Надо было сесть от него подальше». Она решила, что в следующий раз так и сделает. За последний час он надоел ей. Флиртовал он, наверное, несерьезно, может, от скуки, но сейчас и этот легкий флирт был ей в тягость. Полностью погрузившись в свои чувства, переживания, воспоминания, все прочее она воспринимала как досадную помеху, включая даже свое предстоящее выступление. Все казалось ей лишним, незначащим и неинтересным. Все, что не имело отношения к Алексу, автоматически вызывало вопрос: «Зачем?».

Лина отдавала себе отчет, что надо остановиться, что как раз Алекс был в ее нынешней жизни совершенно лишним, он не вписывался ни в какую нишу и, главное, вся эта история с ним не имела и не могла иметь никакого развития. Вот где должен бы был прозвучать в ее мозгу вопрос: «Зачем?». Но как раз в этом случае он не звучал ни разу.

Речь очередного докладчика закончилась, недружные аплодисменты показались Лине признаком всеобщей усталости, но тут из зала выкрикнули вопрос; докладчик, уже собиравшийся откланяться, смешался, пожал плечами, спросил: «Что вы имеете в виду?». Лина снова отвлеклась на свое. Чувство несвободы, знакомое с детства, не мешало. Она знала, что не могла сейчас встать и уйти, просто не решилась бы, и покорно думала свои думы здесь, в зале, среди чужих людей, в какофонии негромких и не раздражающих звуков, фраз на английском.

Александр что-то спросил, она не поняла и не ответила. Он повторил вопрос. Лина посмотрела на него и снова не ответила. Это было нетипично для нее, поскольку на сей раз она все прекрасно расслышала и в другой раз и в другой ситуации отреагировала хотя бы словом, только не теперь. Дремота прошла, но настроения не было.

Она вспомнила спутницу Алекса, красавицу cielo, поняла вдруг, что ее она видела на многих его картинах в разных позах, в разных ракурсах, в одеяниях и без, и сразу волнующая мысль о том, что дама на той картине была списана с нее, Лины, испарилась. Как бы там ни было, на кого бы ни была она похожа, все равно в приоритетах Алекса не оставалось сомнений.

– Александр, – прошептала Лина, чуть наклоняясь к соседу. – Я слышала, вы полиглот. Что по-испански значит cielo?

– «Небо». А если как обращение – то «милая», «любимая», – ответил он. – А что? Кто вас посмел так назвать?

Лина покачала головой. «Надо уезжать», – подумала она. Это было нереально для нее, она понимала, но если б она могла – точно бы уехала, прямо сегодня.

– Лина, а давайте сбежим отсюда, – предложил Александр.

Лина с удивлением взглянула на него.

– Бросьте, – сказал он. – Я же вижу – вам смертельно скучно.

– Почему же?..

– Потому. Это написано у вас на лице. Или вы хотите дождаться выступления вашего суперстара?

– Какого еще суперстара?

– Лина, не заговаривайте мне зубы. Сами знаете, какого. Вон он сидит… Справа, сзади, наискосок… Профессор Мостовой. Пойдемте пить кофе.

– Подождем, когда закончится секция, – неуверенно сказала Лина, уже понимая, что примет брошенный ей Александром спасательный круг.

– Нельзя быть такой правильной. Или вы претендуете на святость?

– Не претендую, – ответила она, улыбнувшись.

– Тогда наберитесь мужества, встаньте и пробирайтесь к выходу. А я за вами.

Лина колебалась.

– Могу поспорить на сто евро, что никто в этом зале не крикнет: «Держите их!».

– Я не знаю, Александр…

– Лина, если бы я сидел ближе к выходу, я бы встал первым, взял вас за руку и повел за собой. Но с моей стороны штук сорок филологов, которым я отдавлю ноги, а с вашей стороны всего пятеро. Считайте сами – жертв будет в восемь раз меньше.

Лина вздохнула, вспомнила «цветок, который не может попросить дождя».

– Что ж…

– Наконец-то…

***

Весь последующий вечер она провела с Александром. Он старался, рассказывал смешные случаи из своей жизни, делал тонкие, завуалированные под дружеские, комплименты, обрывал себя на полуслове, когда видел, что ей становится скучно. Его усилия не пропали даром. В этот раз Лина чувствовала себя в его компании гораздо спокойнее и свободнее, чем прежде. Она расслабилась, с удовольствием смеялась его шуткам, про себя отмечая, что днем он, по всей видимости, играл какую-то чужую роль, причем исполнил ее на редкость неудачно, – на самом деле он оказался вовсе не таким ограниченным и пошлым, как ей показалось тогда.

Важным было также и то, что в какой-то момент Лина почувствовала его ранимость, тщательно скрываемую. В итоге на волне внезапной симпатии она согласилась пойти к нему в гости.

Они вышли из кафе. Уже стемнело, звезды усыпали темно-синее небо. В вечерней подсветке старинные пражские здания казались полупризрачными и словно готовыми раствориться в пространстве, если вдруг выключится электричество.

Народу на улицах было много, в основном здесь гуляли туристы, даже ночью не позволяющие этому городу успокоиться и заснуть до утра. Так и Лина гуляла дважды, с Виктором, в прошлом году и раньше, пять или шесть лет назад, – она уже не помнила точно. Неромантичный Виктор все время зевал и просился в отель, но Лина, крепко держа его под руку, вела его по центральным улицам, улочкам, переулкам, в воодушевлении пересказывая путеводитель, прилежно прочитанный перед прогулкой.

Сейчас все было не то и не так. Не то настроение, не тот спутник, не тот душевный подъем. Вернее, присутствовал душевный спад, а никак не подъем, хотя в этот час Лина испытывала скорее умиротворение и некоторую усталость. В разговорах с Александром она отвлеклась от мыслей об Алексе, и, несмотря на то, что вспоминала о нем едва ли не каждую минуту, душевного отклика не было.

Возможно, думала Лина, медленно идя рядом с Александром по улице и вполуха слушая его рассказ о вечеринке с британскими коллегами, в этом и есть спасение – отвлечься, заняться чем-нибудь полезным, к примеру – еще раз перечитать свой доклад, еще раз отредактировать его, еще раз продумать ту часть, которая посвящена ее новому слову.

Номер Александра на шестом этаже отеля был немногим меньше номера Лины, но, по ее мнению, уютнее. Александр включил торшер, по форме – совершенно иной, чем в номере Лины, более современный; открыл бутылку красного вина, поставил на низкий стеклянный журнальный стол бокалы.

– Знаете, Лина, – сказал он, садясь в кресло напротив и разливая вино по бокалам, – вы очень непростая женщина.

– Александр, не начинайте.

– Нет-нет, я не о том. Я вел себя глупо, знаю, но это как раз от того, что вы непростая, неоднозначная, и я никак не могу найти верный тон в разговорах с вами. Я хочу вам понравиться, вы уже поняли?

– Прошу вас.

– Лина, я понимаю, за время нашего короткого знакомства накопилось уже немало неудачных моментов…

– Все в порядке.

– Ну хорошо, – сдался он, – не будем о чувствах.

– Не будем.

– Вы такая правильная, Лина… Такая серьезная…

– О да, – ответила она, засмеявшись.

Прежде Лина и сама была о себе такого мнения, но последние события показали, что она, видимо, ошибалась. Второй раз за эти сутки в поздний час она сидела в номере уже второго по счету постороннего мужчины и употребляла спиртные напитки. Подобного в ее жизни еще не было. «Это Алекс», – подумала она. Это он.

В голову пришла очередная метафора, восхитившая ее самое и наверняка рассмешившая бы Виктора: Алекс словно мощным джипом столкнул ее с ровной наезженной дороги – это было так наглядно и так верно! – и теперь Лина постигала свойства и обычаи кювета. Но вдруг она представила тупую морду джипа и почему-то сразу отказалась от этой метафоры. Да, Виктор снова был бы прав. Все это смешно, наивно, глупо.

– Кажется, я догадался, как произвести на вас впечатление, – сказал Александр и приподнял бокал. – За вас.

Лина пригубила вино, оказавшееся очень приятным на вкус.

– А стоит ли?

– Я только попробую. Можно?

Лина пожала плечами.

– Я не буду вас утомлять, честное слово, – правильно истолковал он ее движение и ускользающий взгляд. – Я расскажу вам очень короткую историю падения. Такие женщины как вы не любят историй взлета и успеха…