Читать книгу Верховия. Возвращение - Татьяна Трушко - Страница 6

– Где, Лара? Куда её дели? – орала Иолана, выходя на травяной ковёр загона. Её хлыст жаждал прогуляться по чьей-нибудь шкуре. Иолана Радич была в ярости и желала немедленно выместить злость. Навстречу свирепой наезднице шёл Йохан Барановский, только что закончивший тренировочный полёт. Йохан тоже был не в духе. Резкий спуск, который он совершил минутами раньше, скрутил болью все его мышцы.

– Её забрал Добромир, – морщась, выдохнул товарищ по команде, – я не сказал ему, что ты тренировала Лару.

– Мне плевать.

Йохан зло посмотрел на Иолану,

– В таком случае, я не буду скрывать твоего участия.

– Неужели? – плеть взбешенной дамочки со свистом рассекла воздух и хлестанула об землю.

– Угробила нормальную самку и хочешь отвертеться?

Барановский не стал сдерживать гнев.

– Ты за главного остался, с тебя и спрос, – ядовито ухмыляясь, ответила Иолана.

Йохан, конечно, знал, что от Радич можно ждать любой подлянки. Но когда это затрагивало его лично, он действовал по принципу – «пленных не брать».

– Покинь леваду. Тебе сюда хода нет.

– Что? – Иолана осатанела, имей она возможности огнедышащего дракона, – испепелила бы Барановского на месте.

– Указание Добромира, – добивая бывшую соратницу по команде, усмехнулся Йохан. Он сильно рисковал, говоря эти слова, но давно жаждал это сделать. Иолана целый месяц безумствовала на полигоне, а он, дурак, молчал. И Добромиру боялся сказать. Но теперь, будто гора с плеч свалилась, даже тело перестало ломить.

Конечно, он боялся. Иолана мстительна, лжива, она переступит через любого, кто встанет у неё на пути. И папаша её – верховод Светозара, защитит дочурку. От злости Йохан чуть не заскрипел зубами. Неужели он – покоритель высоты и сейчас струсит?

– Тора забирай и больше не появляйся, – стараясь выровнять дыхание, сказал Йохан.

Иолана вскинула плеть, чтобы хлестнуть Барановского, но он перехватил плетёные из кожи «хвосты» и с силой дёрнул их, вырвав рукоятку из рук наездницы.

– Ты пожалеешь об этом, деревенщина. Тебе даром не пройдет, – зверь, который смотрел глазами Иоланы, мог напугать любого. Но Йохан не дрогнул, – все по горло сыты твоими забавами, – злобно прорычал он, – тебе здесь не место.

Дочь верховода Иолана Радич – знаменитая наездница, изумительная красавица была в ярости. Мало того, что Добромир расстался с нею, так теперь, оказывается, её выгнали из команды!

Неблагодарная сволочь!

Захотел найти замену. Конечно, Радич раскусила его план и сделала всё возможное, чтобы он не осуществился. После месяца истязаний дракониха Лара для гонок стала непригодна. И, конечно, Иолана думала, что ей все сойдёт с рук. Но, сейчас, услышав от Барановского убийственную новость, Радич испытала шок.

Своего зелёного дракона Иолана седлала на грани помешательства. Ей хотелось крушить, ломать, бить, топтать и убивать. В голове молотом стучали слова Барановского. Иолана вывела Тора из крытого загона, вскочила в седло и ринулась вверх. В небе ей всегда было легче. Она поднимется в воздух, её враги за всё ответят.

Не думая о последствиях, Иолана направила Тора в сторону Овечечки. Что Добромир там, она не сомневалась ни минуты. Тор, будто чувствуя настроение наездницы, мощно вспарывал воздух крыльями, радуясь приближающемуся сражению. В усадьбе Светозарова он бывал не раз.

Эрвин

– Давай оденем на неё облегченное седло, – сказал Добромир, передавая мне мягкое седельце, крепящееся широкими кожаными ремнями под брюхом дракона, – когда сядешь, не забудь к поясу прикрепить страховку и ноги в стременах держи. И вот ещё. Надень мой шлем. Тут лицо почти закрыто. У нас в небе мало посторонних, но лучше не рисковать. Если произойдёт встреча, в шлеме примут за меня, вопросов не будет.

Слушая в пол-уха наставления Добромира, я остановился недалеко от драконихи, держа на вытянутой ладони куски сахара. Почуяв лакомство, Лара двинулась мне навстречу.

Вот так то!

Добромир присвистнул, я подмигнул ему. Хороший знак. Делая первый шаг к человеку, драконы признают право сильнейшего.

– Как покормишь, седлай, поднимайся в воздух, я за тобой следом. – Добромир ревностно смотрел, как я затягиваю седло, надеваю шлем, ставлю ногу в стремя. Пусть смотрит. Не жалко.

Одним махом взлетаю на спину Лары. Добромир удивлённо взирает на меня. Не так давно я кое-как страуса оседлал, а теперь красуюсь, словно лихой наездник.

Молодая драконица взлетела. Сверху долина Муравка, зажатая между двумя грядами высоких гор с белой вершиной на горизонте, выглядела сказочно. Заливные луга внизу с пасущимися чёрно-белыми овечками придавали окружающей картине пасторальный вид, который дополняли пушистые облака над головой. Вдали, зацепившись за снежные пики, шапкой висело лохматое белое облако. Погожий денёк радовал ласковым теплом, настроение улучшалось с каждой минутой. Лара, которой я позволил свободно лететь в сторону горы, виднеющейся как на картинке в створе долины, неторопливо взмахивала крыльями. Расслабившись, я не успел сообразить, почему всё мгновенно изменилось.

Драконица испустила протяжный крик, камнем бросилась к земле. Я вскинул голову. Сверху на нас пикировала зелёная громадина: Тор с Иоланой на спине. Лицо Радич было перекошено от злости, от её божественной красоты не осталось следа. Если бы Лара не рухнула вниз, она бы не избежала удара. Интуиция зверя сработала мгновенно, я от неожиданности чуть не вывалился из седла, только благодаря карабину удержавшись на спине ездовой.

Озверевшая Радич не ставила задачу напугать, она хотела уничтожить. Она всё просчитала. Молодая и неопытная Лара слабее Тора, и я не совладаю с юной самкой, потерявшей голову от страха. Но ведь Радич думает, что на спине драконихи Добромир! Мысль об этом обожгла меня кипятком. Как же Иолана ненавидит чемпиона, что хочет его прикончить. И я за него сейчас отдуваюсь!

Злобная гарпия, пришпорив своего монстра, кинулась на нас.

Вот теперь-то до меня дошло, о чём толковала Соня, когда говорила про драконье чутьё. Сейчас никакая команда, отданная драконице, не помогла бы мне. Спастись или погибнуть сейчас решала только Лара. Она хотела жить, её инстинкт был выше воли или желания человека. Исход битвы зависел только от неё. Лара еще молодая, не достигшая зрелости самка, её размер сильно отличался от размера противника, и в этом оказалось преимущество.

Драконица, видя, что Тор кинулся в атаку, бросилась рывком в сторону, коготь Тора только царапнул шлем Добромира. Я пригнулся, ощущая себя беспомощным кулем костей. Лара, судорожно махая крыльями, начала набирать высоту, но Тор догонял её. Я судорожно оглядывался, не в силах что-либо предпринять. Откуда только у самки взялась смелость, она с силой хлестнула хвостом, попав по морде преследователя, который рыкнул от боли и чуть замедлил движение.

Вертикальный взлёт, который сейчас демонстрировала Лара, редко выходил даже у опытных драконов, но драконица круто взбиралась всё выше, чтобы уже от приближающего противника вновь кинуться к земле. Мне на миг показалось, что я участник гонок, о которых мечтал с детства. Правда на кону стояла не победа, а жизнь. Стремительный спуск Лары заставил овец, пасшихся на лугу, с громким блеянием раскатиться в разные стороны. Сверху они смотрелись, как белые и чёрные комки, разлетающиеся с места взрыва.

Бешеное преследование продолжалось. Тор пытается оттеснить Лару в горы, а она рвётся обратно под защиту усадьбы. Измотанная погоней, дракониха вдруг издала такой душераздирающий вопль, что у меня волосы на голове встали дыбом. И тут вдалеке я увидел чёрного дракона, на всех парах мчащегося к зелёному гиганту. Гром налетел на Тора, как смерч, как ураган, как кара с небес. Несколько ударов крыльями, зубастые пасти, яростно грызущие друг друга, и Тор бросился наутёк. Бедняжка Лара, дрожа всем телом, уже неслась к спасительному загону, за ней следовал Гром – могучий и ужасный.

Лара с раздувающимися от гонки боками, плюхнулась на землю. К Грому, опустившемуся рядом, стремительно бежал Добромир. Я ещё с высоты увидел, что чемпион мечется по леваде, не зная, что предпринять. Уже на земле до меня дошло, Гром появился в небе без наездника. А это значит, что он вырвался и улетел без Добромира. Дракон всегда слушается хозяина, и, похоже, случаев неповиновения не случалось. Чемпион схватил Грома за узду, притормаживала готовые сорваться с губ ругательства, потащил его на привязь.

Нашей размеренной жизни пришёл конец. События, начавшиеся с появления Добромира около Мерки, предупреждали, нашёптывали на ухо о неприятностях, я не смог ничего изменить. Всё покатилось кувырком, и даже самоуверенный невозмутимый Добромир забегал. В непредвиденные повороты нужно вписываться умело, чтобы не размазало тонким слоем по поверхности. Мой сегодняшний полёт на Ларе был тому подтверждением.

Я смотрел на мрачного озадаченного чемпиона, ругательства так и рвались у меня с языка. Не ожидал, чемпион, что станет жарко? Готовься, всё только начинается. Не так давно ты гордо носил маску спокойствия, а когда Гром всего лишь не подчинился твоей воле, утратил своё хвалёное хладнокровие.

– Добромир, – произнес я, сдерживая крик, – меня только что чуть не убила твоя невеста. Хотя на моём месте должен быть ты!

Ветер дул в спину Иолане и Тору, подгоняя разгоряченных бойцов. Перед глазами наездницы стоял Добромир, прильнувший к Ларе, и даже как-то уменьшившийся в размерах. Лучший гонщик Верховии, бросивший управление словно желторотый новичок. Поведение чемпиона не укладывалось в голове. Иолана не помнила ни одного момента, когда бы Добромир струсил. Все вокруг могли только тихо завидовать его храбрости и умению летать. Он был наездник от Бога.

То, что Добромир укротил Лару, не удивило Иолану. И хотя мстительница чуть не выпрыгивала из седла от злорадства, что задала жару самому чемпиону, она ощущала какой-то хитрый подвох. Масла в котёл сомнений добавил Гром своим неожиданным появлением. Неужели он сорвался с привязи, чтобы спасти хозяина?

Прокручивая бой в памяти снова и снова, Радич чувствовала разрыв шаблона. Почему Добромир не попытался крикнуть ей хоть слово? Почему сразу бросил управление? Хотя надо признаться, в седле он держался стойко. Несколько рваных вертикальных спусков драконихи не измотали чемпиона, Добромир перенёс падения, не дрогнув. Иолана не первый год летала, язык тела ей был понятен. Она до сих пор с содроганием вспоминала свой резкий спуск в эстафете, мучительную острую боль, скрутившую тело. Добромир не шёл из головы.

Сволочь! Как ему это удалось?