Читать книгу Ключ от счастья - Татьяна Варсоцкая - Страница 9

Утром Лиза встала рано, раньше Марка. Когда он пришел на кухню, чтобы поставить чайник, она уже была там и пила кофе. Тонкие белые пальцы, розовый лак на длинных ногтях. Марк мельком посмотрел ей в глаза, секунды хватило, чтобы заметить опухшие веки, красные глаза. Они пили кофе и молчали. Надо было что-то сказать, что-то сделать, чтобы разбить эту душную тишину, чтобы свежий воздух ворвался в легкие. Но Марк решил отложить разговор на вечер. Весь день он был очень рассеян, подбирал слова, прокручивал в голове диалоги. Он не мог врать, не умел. И не мог рассказать, что произошло между ним и Агнешкой. Но он понимал, что Лиза и так догадалась. Поэтому решил просто попросить прощения, без объяснений.

– Лиза, воробушек, ты дома? – Марк вошел в квартиру с огромным букетом лилий и гербер.

Тишина – Лизы дома не было. Не было и ее вещей в шкафу, в ванной. С комода в спальне исчезли маленькая иконка с изображением Иисуса и четки из поддельного жемчуга – подарок Лизе от мамы. И сразу как-то стало пусто и холодно. Как будто ее свитера, джинсы, баночки и флакончики, которые иногда раздражали Марка, согревали и придавали уют их небольшой квартире.

– Может, это и к лучшему, – подумал Марк вслух. – Да, Матильда? – спросил он у кошки, которая запрыгнула к нему на колени и терлась о его колючий подбородок. Но кошку не волновали душевные терзания Марка, она жила просто и правильно, как живут все кошки.

А через несколько дней пришла Агнешка. Марк не говорил ей, что они с Лизой расстались. Но в маленьком городе почти все про всех всё знают. Агнешка принесла индийский чай, сделала уборку, вымыла посуду, испекла пирог. Они сидели на чисто вымытой кухне, ели пирог, пили чай, разговаривали о работе. Иногда поглядывали на букет из оранжевых гербер и белых лилий, выбросить который у Марка не хватило решимости, и он поставил его в вазу. О Лизе ни слова, Марк был очень благодарен Агнешке за то, что она не спрашивает о ней. Потом девушка спохватилась, что уже поздно, а ей еще надо забежать в магазин – соседка сломала ногу, из дому не выходит, просила купить кое-какие продукты для нее.

Через несколько дней Агнешка снова пришла. Хотя Марк всячески избегал с ней встреч в больнице. Но она заявилась без предупреждения. И осталась ночевать. А потом через несколько дней снова пришла. А Марк все не решался ей сказать, что не надо приходить, неправильно все это. И она приходила, иногда оставалась ночевать. Постепенно, день за днем, ее вещи начали занимать в шкафу полки и плечики, где когда-то была одежда Лизы. В ванной, на полках, там, где еще недавно стояли баночки и флаконы с кремами, гелями и прочими косметическими средствами Лизы, стали появляться тюбики и бутылочки с косметикой Агнешки.

«Она хорошая, она очень хорошая… Но чужая», – думал Марк по дороге домой с работы. Чужими были ее платья, запахи пирогов и индийского чая. Мимо прошла женщина, оставив шлейф духов, таких, как у Лизы… У Марка перехватило дыхание от боли… Как же он скучает! Он скучает по огромной стопке Лизиных джинсов и свитеров в шкафу, ему не хватает ее запаха, смеси резких духов, кофе и сигарет. Марк свернул с привычной дороги, зашел в парк, смахнул снег со скамейки. И долго сидел, смотрел на звездное небо, на украшенные накануне праздников гирляндами деревья, пока глаза не заболели от разноцветных огней.

Лиза вернулась домой, к отцу и мачехе. Окурки, разбросанные по всей квартире, пустые бутылки из-под дешевого вина в мусорном ведре и под столом, и такой же пустой холодильник. Лиза тут же принялась за уборку, но тупая боль в области солнечного сплетения заставила прилечь, тяжелым камнем придавила ее к постели. Теперь Лиза знала, где находится душа, она даже могла нарисовать ее границы у себя под грудью.

– Ну, здравствуй, боль. Я не буду тебе сопротивляться, у меня нет на это сил. Да и ты становишься сильнее, если с тобой бороться. Уж лучше так, потихонечку, будем жить вместе, я привыкну к тебе…

Но вскоре Лизе все же пришлось подняться с кровати. Из большой комнаты послышались странные звуки: шипение, завывание, глухие удары.

В квартире отца с мачехой жили два взрослых некастрированных кота. Они регулярно делили территорию, оставляя желтые капли на стенах, мебели, шторах. Иногда они могли мирно спать на одном диване, иногда устраивали жестокие драки. Разнимать было опасно, Лиза однажды попробовала – потом несколько дней не могла пошевелить пальцами, на руке остался рубец от укуса. Обычно мачеха брала ведро с водой и выливала на драчунов, коты отпрыгивали друг от друга, тогда можно было хватать их, пока не опомнились, и выбрасывать на улицу. Если мачеха была трезвая, она убиралась сразу же, если нет – на полу оставались лужи с клочьями рыжей и черной шерсти.

Сегодня мачеха и отец что-то отмечали, видимо, выпили очень много, поэтому они даже не услышали, что Черный и Рыжий в очередной раз устроили потасовку. Лиза с трудом встала, набрала кувшин воды и вылила на черно-рыжий живой клубок. Испуганные животные отпрыгнули в разные стороны, Лиза схватила Черного, открыла окно и выбросила его на улицу – квартира находилась на первом этаже. Рыжий за это время куда-то зашился. Лиза, взяв тряпку, начала собирать с пола мокрые клочья шерсти. Провозившись около получаса, она поняла, что сильно устала. Усталость и несколько таблеток успокоительного помогли ей быстро уснуть.

А ночью снова пришел Иисус. Он сидел на старом продавленном диване с грязной выцветшей обивкой, смотрел своими теплыми глазами на Лизу. Поглаживал Рыжего, расположившегося у него на коленях, а Черный терся о его босые стопы с рубцами.

Лиза смотрела на Иисуса, на котов и беспокоилась, как бы они снова не затеяли драку, ей не хотелось снова собирать тряпкой с пола воду и шерсть. Но коты были очень спокойные и ласковые. «Понимают, кто это», – подумала Лиза.

– Не вини Бога в несправедливости и страданиях. Бог справедлив и милосерден. Мы сами выбираем свою жизнь, – сказал Иисус, видимо, продолжая ранее начатый диалог, но Лиза никак не могла вспомнить его начало.

– Новорожденный ребенок выбирает мать, которая уходит в запой, и он умирает от холода и голода?

– Да, выбирает, там.

– Почему?

– Чтобы скорее закончить цепь перерождений.

– Почему тогда не все выбирают жизнь, полную страданий?

– По разным причинам. Кто-то еще недостаточно созрел, чтобы понять блаженство жизни без воплощения, а кто-то уже заслужил жизнь без страдания и смерть в глубокой старости в своей постели.

– Мы можем изменить свой выбор уже будучи воплощенными?

– Ты можешь изменить отношение к своей инкарнации. И то, что казалось страданием, может казаться радостью.