Читать книгу Ciao, Plumatella! Дневник эмигрантки, или Жизнь в другом измерении - Татьяна Васильевна Михаевич - Страница 5

Отъезд был назначен на 31 августа 1997 года, чтобы прибыть вовремя к школе. В начале августа на новой машине Форд Фиеста приехал Вальтер. Он взял большой отпуск – целый месяц. Мы показывали ему Минск, нашу дачу, окрестности. У нас была хорошая 3-х комнатная квартира и дача в 25 км от города с видом на озеро. Мы уезжали на пару дней на дачу, топили печь, слушали квакающих лягушек, гуляли по лесам и полям, фотографировали. Отец был счастлив, глядя на нас. Это было видно по тому, что он постоянно приносил нам то дачную малину прямо с куста, то яблоки, то сливы, то показывал своих пчел. Это было время умиротворения и, казалось, что так должно было быть всегда.

Потом мы сели в поезд и поехали в Москву. Я подумала, раз Вальтер здесь, то почему бы ему не показать столицу? Визы у него не было, и я его попросила молчать и улыбаться, если будет критическая ситуация. Опасения у него явно были – до сих пор Европа видит Россию как страну, в которой угоняют в Сибирь на тяжелые работы. Частично он был в чем-то прав: мой прадед Спиридон, родом из Каунаса, в свое время за революционные настроения был сослан в Сибирь, где потом родилась моя мать.

В Москве жила моя прекрасная подруга Людмила, редкой души человек – она работала администратором в Большом Театре. В театре были каникулы, но мы побывали за кулисами, и я показала Вальтеру интерьер. Мы гуляли по городу, катались на пароходе по Москва-реке и снимали видеофильм. Вечером Людмила кормила нас пирогами, мы пили вино, пели русские песни и были счастливы.

Я воспользовалась случаем и оформила заверение перевода моей кандидатской степени в Посольстве Италии в Москве. Потом мы сели в поезд и поехали в Санкт Петербург. Но предварительно в метро меня обворовала группа цыган – я носила на спине рюкзак и поскольку портмоне там не было, за него не боялась. Но в рюкзаке лежала записная книжка с российскими правами, которую они приняли за кошелек. Самое главное, что в записной книжке был адрес квартиры в Петербурге, где мы должны были остановиться. Приехав в Петербург, решили проблему проживания по памяти и наслаждались экскурсиями по городу, Эрмитажу, царским пригородным дворцам. Санкт Петербург неповторим, и кто хоть раз побывал там, обязательно вернется. Я навестила коллег в Зоологическом Институте, в котором частенько бывала по работе, затем под давлением сына мы надолго застряли в Кунсткамере – этот музей находится рядом с Институтом Зоологии.

Август подходил к концу. Мы вернулись в Минск и начали готовиться к отъезду. Отец был счастлив. Я попросила родителей переписать на меня и сына квартиру, а дачу – на сестру. Мы были уверены в Вальтере, но ехали так далеко, где совсем другие законы, привычки, поэтому хотели иметь надежный тыл в своей стране.

Однако моя мать не захотела ничего делать и оставила все так, как было: дача была и оставалась моей собственностью, а наша квартира была в общей собственности между матерью, отцом, мною и сыном. Мы сердечно простились с отцом и очень сухо с матерью. Даже в момент нашего отъезда она умудрилась дать мне особое «благословение», сказав, что я «приползу к ней на коленях». Я не придала тогда серьезного значения ее словам, хорошо зная, что она весьма деспотичная и авторитарная особа. Я не могла даже представить себе, что моя мать была способна на отвратительные действия.

Я познакомила Вальтера с коллегами в Институте. Еще была жива моя шафиня, Нина Николаевна Хмелева. Она умерла через 3 года. Зашла в кабинет к Директору – Михаил Михайлович Пикулик был специалистом по амфибиям, занимался лягушками, и весь институт со всех конференций привозил ему всяческие изображения с лягушками, начиная с пивных наклеек.

Объяснила ситуацию. Он все понимал не только потому, что время было тяжелое, он хорошо ко мне относился, как к специалисту, и был рад за меня, оказавшись однако очень предусмотрительным: «Езжай, вот тебе характеристика, жалко терять хорошего специалиста. Когда устроишься и все будет хорошо, пришли мне факс месяца через 3 – тогда я тебя уволю». Я занимала хорошее положение в Институте. Директор понимал, что терять годами заработанное научное положение – тяжело. Всякое в жизни может случиться. У всех научных сотрудников были зарубежные контакты, хотя мы еще практически не выезжали. Нам были известны истории, когда русских женщин за рубежом продавали. Так что мое место сохранялось для меня еще 3 месяца после отъезда.

31 августа 1997 года рано утром мы водрузили наши спортивные велосипеды на спину Форда, попрощались с родителями и отправились в неизвестность. С нами был Вальтер, и мы ему верили. Дорога была дальней – 2’200 км. На ночлег остановились в Варшаве, затем в Германии. Въехав на территорию Германии, мы были привлечены тем, что по радио постоянно произносили имя Дианы. Никто из нас не знал языка, поэтому мы не понимали, что с ней произошло.

Вторая ночевка прошла в Австрии, в горном отеле, плата была высокой, но выхода не было, нужно было где-то отдохнуть. Мы с сыном впервые видели Австрию и впервые ночевали в отеле такого хорошего уровня. Мы поужинали в гостиничной таверне, оформленной с большим искусством, изяществом и профессионализмом, свидетельствовавшем о величайшем уровне знания своего дела: винные бутылки в погребе хранились под определенным углом, взгляду открывались стеллажи с винами, интерьер был располагающим, а персонал доброжелательным. Нам было непривычно видеть такой уровень после недавно разобранной Стены между Западом и Востоком, за которой была совсем другая жизнь… После ужина мы вышли на улицу, чтобы насладиться горным видом, было уже достаточно темно, яркие звезды горели на темном августовском небе… Я высмотрела Большую Медведицу, Кассиопею. Прямо над головой висел Летний Треугольник, я смотрела на Северный Крест: Лебедь распластал свои крылья по темному звездному небу, на голове у него горела Альфа-Денеб… Так и мы летели по миру в неизвестность… Мы поднялись в номер и стали перебрасываться подушками, это было хорошей разрядкой и признаком хорошего начала.

Когда мы въехали на территорию Италии, то узнали, что в день нашего отъезда в автокатастофе погибла Принцесса Диана. Нам было очень жаль Принцессу и жаль, что такое грустное событие ознаменовало наш отъезд из Беларуси.

Мы въехали в местечко Новедрате вечером 1 сентября: во дворе дома нас встречала вся родня, все улыбались – три девочки, мать, отец, брат с супругой, сестра Вальтера с мужем и их дочь. Мы чувствовали себя рыбами без воды, поскольку на итальянском языке могли только молчать. Но у нас была возможность улыбаться, и мы улыбались. Был дан большой ужин по поводу нашего приезда. Ничто не предвещало бури.