Читать книгу Бедные родственники - Татьяна Викторова - Страница 3

– С вас еще тридцать три копейки…

Продавец, миловидная, пухлощекая девушка, терпеливо смотрит на покупателя. Здесь, в маленьком магазинчике, приютившимся на первом этаже четырехэтажного дома послевоенной постройки, дожившей до 80-х годов, можно было купить самые ходовые продукты для того времени.

– Здесь не хватает… надо еще тридцать три копейки, – повторила продавец, посчитав деньги, которые ей подал покупатель.

Мужчина, в сером пальто и меховой шапке, покачиваясь, держался за прилавок. Наконец понял, что от него требуется и поднял указательный палец вверх и стал шарить по карманам. Делал это медленно, тщательно рылся во всех карманах пальто, пиджака, брюк.

А продавец ждала. Она сразу заметила, что мужчина был «под мухой» – так обычно говорила старшая сестра миловидной продавщицы.

Не найдя денег, покупатель хлопнул по карманам, и на лице у него появилось разочарование. В его авоське уже лежали консервы, пачка пельменей, хлеб, пачка чая и макароны.

Майя, так звали продавца, хотела, чтобы мужчина скорей рассчитался и покинул магазин.

– Не мой день нынче… на копейках погорел… – он развел руки в стороны и подал хлеб обратно продавцу. – Останусь без хлеба…

– Хлеб стоит двадцать две копейки, – сказала Майя.

В сложившейся ситуации ей стало неловко. Мужчина не был похож на человека, который употреблял каждый день, да и одет был вполне прилично. Но вот это его «под мухой» – портило всю картину.

Он вздохнул. – Ну, нету у меня тридцать… тридцати… три копейки…

– Хорошо, завтра занесете недостающую сумму, – сказала Майя, увидев, что вошли покупатели.

Она их быстро обслужила, а мужчина стоял в стороне и что-то бормотал под нос.

– Не понял, – сказал он, когда покупатели вышли.

– Идите, пожалуйста, – сказала Майя, а тридцать три копейки завтра занесете…

– Долг значит? Понял! Завтра приду с тридцати… трёми… тридцатью и еще три копейки.

Он даже заикаться стал.

– Да идите вы уже, ничего не надо приносить, вы ничего не должны, – сказала Майя, стараясь избавиться от покупателя.

Заведующая Ольга Ивановна, услышав его бормотание, заглянула в отдел и сразу определила степень трезвости покупателя.

– Что значит, ничего «не должен»? Тебе что, тридцать три копейки не деньги? А если бы он три рубля должен был… тоже бы простила?

– Пардон, что за шум, а драки нет? – спросил покупатель.

– Так, давай-ка отсюда, пока милицию не вызвала, укатают тебя на всю ночь, чтобы проветрился. – Командным голосом заявила заведующая. Ее высокая прическа, как башня, возвышалась на голове и слегка покачивалась, когда Ольга Ивановна кого-нибудь отчитывала.

Мужчина вытер глаза. – Мадам, вы жесто… сердая… жёстко сердая… жестб как сердная… вот так… у меня может горе…

– Какое у тебя горе? – с тем же напором спросила заведующая. – Дай угадаю! Жена тебя бросила.

– Нет… нет у меня жены…

– С работы турнули за аморальный образ жизни…

– Нет, я им еще нужен…

Заведующая усмехнулась. – Ну, тогда придумай чего-нибудь… скажи, что бабушка умерла…

– Да! У меня умерла бабушка… – кажется, он даже заплакал.

Майя, услышав, с жалостью посмотрел на него.

– Ольга Ивановна, да пусть он идет домой, может, правда, у человека горе… а копейки… да и ладно, я внесу.

– Эх, Ковалева, добрая ты, смотри, так всю зарплату раздашь…

Заведующая еще раз пригрозила милицией и скрылась в подсобке.

– Да! У меня умерла бабушка… десять лет назад как умерла, – покупатель качнулся, схватившись за прилавок.

Спокойная и сердобольная Майя, услышав признание, покраснела – это так негодование на ее лице появлялось. Она тут, понимаешь ли, с сочувствием к нему, а он разыгрывает их.

– Забирайте-ка свою авоську и идите отсюда, а то и, правда, милицию вызовем…

– Грубо… грубо с советским человеком… ну, да, я ведь должен… завтра я буду у ваших ног с тридцати… тремя… – он махнул рукой, – короче, с меня тридцать копеек и еще три копейки.

Когда дверь за ним закрылась, Майя вздохнула, работать ей еще один день. Ольга Ивановна хоть и ворчала иногда, но, в общем-то, ценила Майю, и с сожалением подписала заявление.

Старшая сестра Римма не поддержала, потому что не понимала, как можно поменять работу в продуктовом на магазин игрушек.

– Ну, ладно бы дети у тебя были, а то ведь одна как перст, а «прешься» в детский магазин… то ли дело на продуктах, это же выгодно. Ой, нет, глупая ты, Майка, хоть и двадцать пять тебе стукнуло.

Сразу после училища Майя немного поработала в магазине игрушек, но это было на время декретного отпуска одной из продавщиц. А потом устроилась в продуктовый. Не сказать, что продавать селедку и прочие продукты ей было в тягость. Нет, она любила свою работу, но в «игрушках» было интересней, как-то теплее что ли.

Эти детские глаза, полные радости, это любопытство… все это ей нравилось. Единственное, не понимала, зачем идти с сыном или с дочкой в магазин, если нет денег. Вот он тянет мамочку за руку и канючит: «купи-ии», а она постоянно повторяет: «денег нет».

Вот этого Майя не понимала. Ну, если нет денег, зачем ребятню в магазин вести, нервы им щекотать. Приходи одна, приценись, а там видно будет.

Или вот, например, отцы… это которые «воскресные папы», тут другая ситуация. Заходит папа с сыном в магазин и мальчишка знает на все сто процентов, что папка купит все, что он попросит, ну или почти все.

И ведь берут отцы. Гордо достают деньги, словно оправдываясь за разлуку с сыном или с дочкой, готовы полмагазина купить.

Но самое интересное – это там, где товары для творчества. От горшка два вершка, а уже со знанием дела кисти и краски выбирают будущие художники. Смотришь и думаешь, а может из него лет через двадцать «художник Шишкин» вырастет.

Вот о такой работе мечтала Майя, а не так, чтобы стоять и тех, кто «под мухой» обслуживать, которые даже числительное «тридцать три» просклонять не могут. Ну, это так… это уже она от усталости подумала, вообще-то Майя добрая. Правда, доброта ее, как говорит сестра Римма, до замужества еще не довела.

– Тридцать три, тридцати трех, тридцати трём, тридцатью тремя, – бормочет Майя, – фу ты, привязались эти тридцать три копейки… хорошо, что завтра последний день.

***

Он появился после обеда, даже можно сказать, ближе к вечеру. В том же сером пальто, в той же шапке. Вид – виноватый. Подождал, когда отойдет покупатель и подошел ближе, поздоровавшись.

– Извиняюсь, вчера забрел в ваш магазин, должен я вам. – Он подал пятьдесят копеек.

Майя кивнула и стала набирать сдачу.

– Не-не-не, зачем… какая сдача… это я должен, – он виновато кашлянул, – конфеты хотя бы вам.

– Да ничего не нужно, вы бы лучше трезвый образ жизни вели, на вид ведь мужчина приличный…

Он и, правда, выглядел вполне прилично, и даже никаких следов, что еще вчера был «под мухой».

– А так и есть! – С энтузиазмом сказал он. – Я вообще очень редко, да и то, если дома… и сразу до подушки и сплю. А тут, понимаете…

– Вот не надо придумывать, – испугалась Майя, что мужчина снова испортит мнение о себе, – вчера вы про бабушку говорили…

– Да-да, кажется, сболтнул лишнего. Но у меня, правда, десять лет назад бабушка умерла, очень хорошая была. Но вчера не по этому поводу, понимаете, целый год мы с коллегами на заводе станок проектировали для работы с металлом, точнее сказать, усовершенствовать хотели. Проект, чертежи, детали достали… а вчера приехала из края комиссия и нам всё забраковали. Вы представляете, я год жил этим проектом! Ну, коллеги и сказали: «а давай немного сгладим»… короче, расстроился я… а вообще, простите, наверное, наговорил лишнего. Может, я больше должен, вы скажите, – он вздохнул.

– Нет, ровно тридцать три копейки, вы все никак не могли это числительное просклонять.

– А-ааа, – он улыбнулся, – у меня еще со школы беда с числительными, а так-то я помню, могу повторить.

Майя смеется. – Не надо, верю.

– Алексей, – он протянул руку, и она с удивлением посмотрела на его ладонь.

– Ой, – он убрал руку, – с девушкой разве так знакомятся.

– Майя, – ответила она.

– Какое имя теплое… как будто весна… а на улице уже зима… Майя, а если я приду на следующей неделе к концу рабочего дня и провожу вас? можно?

Продавец смутилась. Мужчина показался ей сегодня довольно скромным, смущенным и взгляд ей нравился. – Ну, если хотите…

– Хочу! Ну, так я приду… в пятницу?

– Приходите.

На его лице засияла улыбка. – Ну, так я тут, у входа буду ждать…

Оглядываясь, он пошел к выходу, продолжая улыбаться.

– Ой, погодите! – закричала Майя. – Чуть не забыла, я ведь последний день здесь работаю, я в магазин игрушек перевожусь… это на проспекте который.

– А-аа, понял, так я туда приду, обязательно приду.

Он вышел. А она стояла и улыбалась, еще не зная, к чему это всё и что из этого получится. – Вот тебе и тридцать три копейки, – сказала она.

***

В тот день она чувствовала себя феей, которая делает счастливыми детей. В магазине было тепло, светло и ярко от разноцветья. В перерывах, когда наступало затишье, она вспоминала про Алексея и про то, как тридцать три копейки привели его в тот день в продуктовый. «Придет или нет», – думала она. «Ну, и ладно, если не придет», – успокаивала она себя заранее. «А лучше бы пришел», – надеялась она.

Под конец рабочего дня, забыла про него, и вспомнила, когда вышла из магазина. И только тогда увидела его. Он сжимал в руках что-то завернутое в газету. Она, не торопясь, пошла навстречу.

– Майя! А я сомневался, не пройдете ли мимо, вдруг передумали…

– Ну, раз я обещала, – сказала она смущенно, – мы же договаривались…

– Да-да, я тоже люблю, когда слово держат… а вы знаете, мне кажется, вам очень нравится ваша работа…

– Да, вы угадали. А как у вас?

– А у меня, представляете, решение по нашему станку отложили, сказали, что полезное зерно в этом есть, так что нам рекомендовали доработать. В общем, есть надежда, что его все-таки примут, потому как сгоряча они свое решение вынесли.

– Так вас можно поздравить?

– Ну, пока рано… ох, ты, вот ведь конфеты для вас достал, – он развернул коробочку, – это для вас.

– Спасибо, Алексей, честно сказать, не ожидала, что так познакомимся…

– Я тоже. Как хорошо, что в тот день нам «завернули» наш проект, и я случайно оказался в том районе и зашел в ваш магазин…

– И я работала там как раз предпоследний день, и вам не хватало денег… совсем немного.

– Да, тридцать три копейки для счастья… Майя, давай на «ты».

– А будет оно – счастье?

– Я, думаю, будет… давай вместе захотим быть счастливыми.

Она рассмеялась. – Я согласна быть счастливыми вместе.

И они пошли вдоль снежной улицы, и ветер заметал их следы и заметал уходящий 1983 год.