Читать книгу В стране слепых я самый зрячий, или Королевство кривых. Книга 2. Том 3. Накал - Татьяна Вячеславовна Иванько, Татьяна Вячеславовна Оськина - Страница 6

Был очень тёплый, пасмурный день, с утра, когда я проснулся, проглядывало солнце, но теперь небо затянули облака, но они, серые и плотные, тем не менее, были высоки и довольно светлы, так что дождя ничто не предвещало, хотя воздух и надулся влагой, будто губка. Кажется, мне было всё равно, будет ли дождь, но я почему-то всё время о нём думал, и стало казаться, что непременно будет, и пока я думал об этом, понял, до чего хочу, чтобы этот самый дождь пошёл в действительности. Будто это породное явление и возвращение Тани связаны. Она должна прилететь сегодня, и я ехал в аэропорт, но я не ехал встречать, потому что…

Но, по порядку. Платон позвонил мне дня за два до предполагаемого приезда Тани. Голос у него был какой-то сухой, и казалось, крошится как осенний лист, распадаясь на слова.

– Марк, серьёзный разговор…

И мы встретились, на этот раз снова у нас с Таней, где всё было готово к её возвращению, в первую очередь, я, конечно. Но всё оказалось не так просто. Когда Платон рассказал о том, что узнал сам, о том, что Таню всерьёз поджидают в Москве.

– У них доказательства, что Таня заказала и организовала убийство Боги Курилова.

– Что у них?! – изумился я.

– Улики, Марк. Я не знаю, как это понимать, но я точно это знаю. Они ждут её, чтобы задержать. И ей грозит… Господи, – он посмотрел на меня немного растерянно. – Скажи, ты знаешь, что-нибудь о… о том, что было с Таней до приезда в Москву?

Я не сразу понял, что он имеет в виду.

– Ну… да, Таня рассказывала кое-что, – сказал я, тот жуткий и неправдоподобный рассказ, я, честно признаться, постарался забыть, тем более что и Таня никогда больше не упоминала этого, мне даже пришло на ум, что ничего этого не было, не то что Таня выдумала, но скажем так… преувеличила.

Но Платон тогда заговорил.

– С Таней произошло большое несчастье в последнем классе школы… Она… История длинная и очень… страшная, – он снова нерешительно взглянул на меня. – Видишь ли… Таня забеременела. Не спрашивай от кого, не спрашивай обстоятельств, это не так и важно, это просто произошло. Но… случился выкидыш, и после него кое-кто подстроил так, что Таня попала в психиатрическую лечебницу, потому что было инсценирована попытка самоубийства.

– Что?! – я помню о психиатрической больнице из Таниного рассказа, но о самоубийстве она не упоминала.

– Да-да, Марк. Что происходило в самой психушке, сейчас тоже не принципиально, потому что… – Платон болезненно поморщился, отворачиваясь. – Там вообще много чего происходило. Я написал целую серию статей тогда, захочешь, дам почитать тебе. Имени Тани я, конечно, не упоминал, но… сути это не меняет.

– Таня говорила, – поспешил сказать я, потому что это я как раз помню. Говорила в нашу первую брачную ночь, я испытал тогда ошеломление во всех смыслах, в том, что касалось Тани и меня самого тоже. Но сейчас Платон, похоже, предлагал взглянуть на то, что Таня говорила тогда, что я думал уже совсем с иной точки зрения.

– Ну и… это неважно. Важно то, Марк, что теперешние обвинения Тани в убийстве получили подтверждения, свидетельство самих исполнителей. Я не собираюсь обсуждать их абсурдность, ясно и тебе и мне, что это инсценировано, или ещё как-то сделано, мы об этом говорили уже. Всё это направлено в тебя или в меня, тоже не так важно, потому что ясно, что Таня для кого-то сейчас, а средство. Теперь важно, что она может оказаться в психушке снова. Вначале для освидетельствования, а там уж… как пойдёт, сам понимаешь, – Платон посмотрел на меня. – Мы должны не дать им вообще подойти к Тане.

– И что? Прятать до конца дней? – воскликнул я.

Я как никто знаю, что Таня никогда не захотела бы скрываться. Уверенная в себе, в своей честности, она никогда не согласилась бы на это. Но Платон прав, нельзя позволить им даже подойти к Тане. Но и прятаться – тоже не выход, так, временное, вынужденное решение.

– Надо найти Курилова, – сказал я. – Это единственный выход, Платон.

– Если он жив, – тяжело выдохнул Платон.

– Да жив, – отмахнулся я, меня раздражало, что никто не верит в это и что мне приходится повторять, подтверждая связь Тани и Боги. – Таня никогда не ошиблась бы.

Я задумался над тем, что Платон говорит. Таню поджидают здесь, чтобы отправить в тюрьму, даже в психушку, по абсурдным, сфабрикованным кем-то обвинениям. Платон начал говорить о том, что ему посоветовали какие-то его связи в органах, но я перебил его.

– Вот что, Платон, мы с тобой знаем, что ловушка поставлена, конечно, не на Таню и не на меня. Бьют по ней, чтобы попасть в тебя, подбить или ранить, вопрос уже деталей. Я думаю, особенно слушать этих твоих советчиков не стоит, хоть он семи пядей, но понимать смысл странного заговора не может никто, кроме того, кто это затеял. Я считаю, Таню надо спрятать до времени, а пока найти Боги.

– Как найти-то?! Ведь, судя по всему, он помер.

– Не помер, уж поверь мне. Платон… если ты спишь с человеком семь лет, ты не можешь не узнать его тела. Таня бы не ошиблась, я уверен.

– Но он… сгорел вроде, – Платон посмотрел на меня с сомнением.

– Не совсем же сгорел, иначе и опознавать было бы нечего. Так что будем исходить из того, что Боги жив, и я поеду его искать. А ты пока спрячешь Таню. Но не сам, Платон, надо, чтобы это сделал кто-нибудь, кто не вызовет подозрений. И там, где никто не станет искать.

– Может, надо было там, за границей ей пока пересидеть.

– Ты забыл, Кочарян, может натравить на Танин след Интерпол.

– Думаешь, это реально?

– Не думаю, по мне, так это блеф, – сказал я, почти уверенный в этом, не та Таня фигура, на которую кто-нибудь станет натравливать Интерпол. – Но рисковать не хочу. Так что… я отправлю за Таней свой самолёт, незачем лететь обычным рейсом. Но она прилетит через Украину или там… Ригу. А аэропорту самолёт посадят и уведут в частный ангар, оттуда надо Таню перевезти сразу куда-то, куда никто не будет знать. Даже ты и я. Даже встречаться с ней нам пока не надо, мы след, не сомневаюсь, что нас водят, как иначе выследить такую опасную преступницу… Но надо письмо передать, чтобы она понимала, что происходит…

– Не понимаю, почему мы не должны знать.

– Чтобы не проговориться, Платон. Случайно очень легко выдать себя. Лучше просто не знать. Я тоже не думаю, что кто-то так серьёзно разрабатывает Таню, что могут следить и за нами, но вместе с тем всё настолько подозрительно и странно в этом деле, что надо предусмотреть всё.

– Будем в шпионов играть? – усмехнулся Платон, ему казалось всё это несерьёзным, несмотря на то, что сам он каждый день работает с преступниками и правоохранителями, но применить к себе, как видно, не может. К себе не применяет, потому что всё пока направлено на Таню, а это ему представляется несерьёзным, несмотря на то, что на его глазах Таня уже пережила когда-то. Но заговор против себя или Тани со стороны каких-то настоящих серьёзных людей – это, действительно, кажется, несерьёзным. Но не имей я в последнее время очень близких сношений со спецслужбами, я, возможно, тоже в это не поверил бы.

– Ну и поиграем, что нам стоит? – улыбнулся я. – Есть у тебя кто-то, кто сможет так Таню спрятать, что никто и носа не подточит? Кто-то верный?

Платон неожиданно просиял и кивнул.

Вот так и вышло, что Таня сегодня приедет, а я её даже не увижу. Так что, да, я ехал в аэропорт Шереметьево, чтобы встретить «Таню». Роза, невеста Книжниковского барабанщика, с радостью согласилась поучаствовать в розыгрыше-мистификации.

– Только я-то, Марк, комплекцией раза в три больше Танюшки, – засмеялась она.

– Розочка, милая, кто это заметит? – сказал я ей по телефону.

Я звонил с телефона её Сергея, с этой целью я даже встретился с ними на их репетиционной базе. Даже общение с Книжником, который начинал раздражать меня всё сильнее, я готов терпеть, лишь бы сделать всё для безопасности Тани, думать о том, что её будет допрашивать Кочарян с его пронырливыми тараканьими глазами, что он самодовольно потащит её… в психушку… Считайте, что я параноик, но я хочу исключить любую опасность для Тани.

– Парик надень под Таню да тренч Burberry и дело с концом, – сказал я, улыбаясь её милой манере говорить. – Парик, очки на всё лицо.

Они там, в Италии, сейчас были вместе, Роза закончила свои съёмки и ждала Таню, у которой оставались ещё рекламные съёмки Chopard, дорогущий шикарный контракт, который теперь, из-за этой тупости с расследованием гибели поддельного Курилова, она может потерять. Но я знаю, что у Розы теперь трёхлетний контракт с агентством, приедет ненадолго к жениху, и снова отправится, на этот раз куда-то на острова вроде Майорки, а далее они планируют шикарную свадьбу с Сергеем.

– Что-то интересное ты придумал, – лукаво засмеялась Роза. – Тане звонил?

– Нет, дашь ей телефон?

Таня взяла тут же, наверное, была рядом.

– Марик… милый, что это за ерунда?

– Не спросишь, как я? – улыбнулся я, хорошо представляю её сейчас: сидит в кресле, подобрав под себя ножки, коленки блестят, будто они мраморные, но они не мраморные, они тёплые и куда более гладкие…

– Ох, милый, как ты? Это из-за… тебе надо, чтобы я прилетела таким странным образом? Что случилось?

– Нет, милая, у меня самого всё хорошо и всё спокойно, кроме одного – наша разлука очень затянулась. Я скучаю, Танюша.

– Я тоже, Марик – её голос улыбнулся, наверняка, опустила ресницы сейчас. – Ты здоров?