Читать книгу Квинтэссенция чуда. Квест-гид по исполнению истинных желаний - Татьяна Юрьевна Белая - Страница 4

Лежа на широком резном ложе, уставшая после длительной конной прогулки, Таис как-то особенно почувствовала нежность изысканного хлопка, привезенного из далекой восточной страны, и оценила его преимущества перед привычным для египтян льном. Вот уже несколько недель, как спартанцы доставили Таис в знойный Египет – страну, наполненную вековыми тайнами и мудростью жрецов, но, в то же время, пугающую своей религией. Избалованная красотой и утонченностью богов Эллады, их покровительством наукам и искусству, Таис никак не могла принять тот факт, что один из самых древних и просвещенных народов мира поклоняется таким уродливым звероподобным богам. А непоклонение этим безобразным чудовищам вызывает гнев жрецов и ведет за собой традиционно изощренную кару, часто приводящую к смерти «неверного». Тем не менее, Таис восхищалась неуемным любопытством египтян к знаниям, их исследовательским интересом к жизненным процессам и пониманию устройства мира. Ведь именно здесь, в Египте, образованнейшая из гетер и, как ее называли, слава Афин, Муза художников и поэтов, Таис узнала самую большую сокровищницу знаний ее времени – библиотеку египетского храма Нейт. Здесь она прикоснулась к истории человечества. Вот почему, несмотря на недоумение, возникшее от знакомства с пантеоном египетских богов, знаменитая гетера прониклась глубоким уважением и признательностью к этому народу. И египтяне отвечали ей взаимностью. Они были благодарны богам и судьбе за прекрасную гостью, принесшую в их страну красоту и ум, которыми египетские женщины особенно не отличались.

Глядя на удивительно пёстрый закат жаркого пустынного солнца, Таис не могла думать ни о чем другом, кроме предстоящего Посвящения. Египет подарил Таис возможность пройти по удивительному пути: к пониманию смысла жизни и собственного Предназначения на Земле. Завтра, как только Луна поднимется в небо и Уран развернёт полотно танцующих звёзд, стены храма Нейт примут Таис, а Делосский философ, недавно обретенный друг гетеры, станет ее верным проводником в таинственный мир осмысленных обрядов и бесценных артефактов, которые так тщательно охраняются жрецами храма.

Увлеченный рассказ лежащей рядом златовласой подруги о том, как она только что удачно выторговала четверку белогривых красавцев, незаметно погрузил Таис в безмятежный сон.

Весь следующий день гетера изо всех сил старалась занять себя всяческими делами, чтобы не томиться ожиданием вечера и предстоящего таинства Посвящения. Пересмотрела приглашения на симпосиумы и празднества, раздумывая о том, где ее участие действительно будет необходимо. Перечитала любимое место из «Федр» Платона. Ей нравился образ души, который философ описывал в виде колесницы. Платон представлял человеческую душу в созвучии трех героев: возницы и пары коней, которые символизировали противоположные стороны души: добро и зло. Но Таис больше нравилось представлять единство двух: человека и управляемого им в колеснице коня – свою душу.

Заметив проблески вечерний зари, гетера стала перебирать шкатулки с драгоценностями, подаренными Александром в разное время и в память о событиях, которые теперь казались скорее историей, чем преддверием чего-то волшебного, как мечталось об этом раньше. Да! Александр отлично знал язык украшений и драгоценных камней! Впрочем, как и та, кому он их дарил. Каждый камень, ограненный или оставленный в своей первозданной форме, в точности и с глубоко чувственной окраской напоминал о том, что связывало Таис и Великого Александра.

Наконец, растворились последние отблески лилового мемфисского заката, и Таис почувствовала прохладное дыхание приятного ночного ветерка.

На ступенях храма Нейт сидел делосский философ, который по непонятным гетере причинам запретил ей узнавать своё имя. В окружении множества мерцающих звезд Таис увидела философа вполне обычным, и даже неестественно маленьким человеком. Казалось, он ничем не отличался от простых городских жителей. Могла ли она тогда подумать о том, какую неизмеримо важную роль сыграет этот человек в ее жизни? Наверное, могла… или даже предчувствовала. Таис, хотя и благодарила всем сердцем судьбу за знакомство с делосцем, все же искренне не понимала, почему этот великий мудрец, посвященный орфик и пифагореец, выбрал в ученицы ее, афинскую гетеру. Почему именно ее он собирается сделать единственной посвященной в орфическое учение эллинской женщиной? Таис с несвойственной ей робостью спросила:

– Ты уверен, что я достойна тех бесценных знаний, которые ты и твои соратники отважно охраняете от открытых глаз и сердец? Я не мудра, хоть и стремлюсь к мудрости …, увлечена страстью танца и песни, восхищением мужчин и Эросом…

– Что ж, и это важно. Да, любовь мужчин, неистовое проявление себя в искусстве, ощущение превосходства над другими женщинами – всё это преходящие признаки твоей власти над другими людьми, но именно они сохраняют в мире красоту и поэзию! Они соединяют тебя с душой истинной Первозданной Женщины. И только благодаря этой связи на Земле еще рождаются наблюдатели, исследователи, творцы искусства и хранители мудрости. Здоровые и страстные женщины – это «корни» всемирного древа жизни. Они Музы, которые на протяжении веков сохраняют сердца и души мужчин, их веру в себя, а не в воинскую доблесть и изобретенное ими оружие. Посмотри, что происходит на востоке и на западе, где власть женского начала ничтожна! Персы, сирийцы – все они в перерывах между военными и часто варварскими походами только и делают, что постоянно едят, бездумно болтают, сквернословят и обнимают первых попавшихся женщин. Разве у таких мужей родится здоровое, красивое, достойное мира потомство? Конечно, нет! Уничтожая право женщины на естественность и первобытную «дикость», они лишают себя внутренней силы и духовности. Становятся мстительными и расчетливыми. И даже совершая жертвенные приношения своим богам, они всего лишь откупаются: расплачиваются либо за грехи, либо за заслуги. И только Первозданные Женщины со свойственными им природной чувствительностью, безграничной верностью и умением любить способны сохранять гармонию в мире. А ты одна из них. Я это чувствую.

Речь философа так взволновала Таис, что она почувствовала необъяснимую тоску в душе, как будто бы к ней вернулась память о самой первой женщине на Земле. От осознания связи с ней, от счастья соприкосновения с ее прекрасной «дикой» природой, на глазах гетеры навернулись слёзы. Казалось, ночное небо закружилось по спирали вглубь, к центру Вселенной и ее древнейших тайн. И звёзды засверкали ярче. И ничего вокруг больше не было. Только космос, глаза Первозданной Женщины и она, сидящая на ступенях храма у ног мудрого философа. Наверное, из таких счастливых моментов и собирается то самое ощущение счастья, умноженного на миллион.

– Замечала ли ты, как измученно выглядит природа в больших полисах, где много домов, базарных площадей, рынков рабов и воинских лагерей? Да, дорогая, вместе с Первозданностью женщин от этих народов уходит и девственная природа. Стремительные чистые реки и волшебные леса не уживаются с женами в «ошейниках», чью связь с природой похоронили под слоем гнетущего домашнего быта. Даже приготовление пищи становится для них не способом проявления заботы о муже, а ежедневным бездушным трудом. Или еще того хуже, некоторых особо непокорных делают распутницами, беспорядочно утоляющими голод охмелевших мужчин. Такие народы, милая, обречены на великие беды. Миру нужна ты и подобные тебе. Твоя сущность, страсть в танце и Эросе, умение созерцать и углубляться в себя, природное любопытство и жажда знаний – всё это бесценные сокровища. Твой долг оберегать их, использовать в служении людям, питать их с годами приобретенной мудростью и накопленными знаниями. И только потом ты передашь эти сокровища своей дочери и тем, кто будет сохранять гармонию на Земле после тебя.

Таис вспомнила эпитеты, которыми совсем недавно громогласно воспевал ее один из поэтов-рапсодов на симпосиуме у влиятельного греческого купца. Склонившись, как перед богиней, поэт возбужденно импровизировал: зажигающая, дерзкоглазая, дающая величайшее наслаждение.

Только теперь она чувствовала не упоительное чувство власти над мужчинами, а трепет от осознания своего особого Предназначения и желания служить им Музой. Не гордость от превосходства над другими женщинами, менее одаренными и искусными, чем она, а благодарность за терпение и бесконечную ответственность перед ними.

Какое-то время делосский философ на нарушал полета ее благородных мыслей. И лишь прочитав в ее глазах порыв и страстное желание начать Посвящение, он взял ее левую руку и повел в глубь храма.

Поднявшись по каменным ступеням, они вошли в помещение, имеющее круглую форму. Гетера почувствовала насыщенный запах курящихся растений: розы, лавра и миндаля. Аромат принес ей воспоминания о жизни в школе гетер Храма Афродиты Коринфской. Традиционно лучшим выпускницам разрешалось присутствовать на Пифийских играх в честь Аполлона – покровителя искусств и девяти Муз. В конце игр, после объявления победителей в музыкальных, поэтических и философских состязаниях, на треножник в центре арены выходили пифии – прорицательницы Дельфийского храма Аполлона. Сюда приезжали сами цари и правители полисов со всей Эллады, чтобы услышать пророчество пифии о судьбе предстоящего похода или важного политического события. Перед выступлением пифии очищались священными водами Кастальского источника, вдыхали одурманивающие пары трав, которые помогали им услышать голос Аполлона и изречь пророчество. Судя по состоянию возбужденных зрителей, аромат достигал и всех присутствующих тоже, люди впадали в благоговейный экстаз от предстоящего волеизъявления бога. Таис навсегда запомнила этот сильный, наполненный магией пророчества аромат.

Внезапно зазвучала громкая барабанная музыка, дикая до первобытности. Мощная и невероятно страстная. Неизвестно, откуда появились обнаженные танцовщицы в пестрящих на фоне их наготы венках из насыщенно-красных пентасов – «египетских звезд». Мгновенно они увлекли Таис в центр и окружили ритмично танцующим кольцом. Каждое их движение напоминало мгновении искрящегося огня. Совершенно потеряв контроль над собой, гетера растворилась в жарком потоке каких-то космических движений. Но, очнувшись, поняла, что осталась одна. Танцовщицы исчезли так же незаметно, как и появились. Таис не знала, как долго длился их танец.

Услышав голос философа, она направилась к выходу из круглого зала, понимая, что еле стоит на ногах. Дрожащие мышц и помутненное сознание не давали сконцентрироваться и понять, что это всё-таки было. Пошатываясь, Таис шла по неширокому проходу к слабому проблеску света, надеясь на то, что через мгновение обнаружит хоть какое-то подобие ложа, чтобы упасть на него, а не на холодные каменные плиты пола.

В отличие от других комнат храма, эта была круглой. А ложем оказалась наклонная насыпь из морской гальки, прикрытая покрывалом из черной овечьей шерсти. Насыпь постепенно спускалась в бассейн, в воде которого ярко отражался дрейфующий свет звезд и ночного Стража неба – Луны. И только теперь Таис поняла, что ни потолка, ни подобия крыши у ее пристанища не было. Казалось, что она стоит на дне колодца. Она подумала, что лишения могут быть частью обряда Посвящения и послушно улеглась на свое странное ночное ложе. Сменяя мерцание звезд, перед глазами стремительно кружились образы только что танцевавших с ней женщин, воображаемых барабанов, Млечного пути, всех рассветов и закатов, которые она помнила в своей жизни. Быстро сменяющийся поток мыслей так и не удалось остановить на чем-то одном. Не найдя ответ на свой вопрос, гостья Храма Нейт погрузилась в глубокий сон.

От пронизывающего ночного холода Таис проснулась задолго до рассвета. И, как истинный боец, попыталась самостоятельно справиться с ознобом, воодушевляя себя образами из недавнего прошлого. Воспоминания о прекрасных афинских вечерах действительно согревали тело и умиротворяли сердце. Очертания верхушек стен круглой комнаты постепенно растворились, и, глядя в открытое ночное небо, Таис почувствовала невероятную легкость в теле и совершенно волшебное ощущение полета среди звезд. Возможно, еще не выветрился дурманящий сознание запах вчерашних трав. Или это было «послевкусие» дикого храмового танца с египтянками. Таис не задумывалась. От всех мыслей, догадок и переживаний ее полностью освободил внезапно зазвучавший ритм сердца. Раньше она только чувствовала его биение, а теперь услышала. И полностью в нем растворилась. Да, постижение Первозданности, начала всех начал, смысла своего рождения – это не религия, а практика, доступная каждому мыслящему существу, если оно способно на миг абсолютного уединения, миг готовности услышать музыку своего сердца. Ведь голос истины становится слышимым только в тишине и только в созвучии со Вселенной. Вот почему всех нас рано или поздно тянет к морю, в горы или к диким заповедным местам. Особенно тогда, когда ощущается усталость и ритм жизни становится слишком быстрым.

Рано утром, когда делосец принес ей завтрак, такой же скромный, как и ее ночлег, Таис совершенно уверенным голосом заявила Учителю:

– Я слышала музыку своего сердца…

Философ укрыл ее плечи мягким теплым пледом, присел рядом и, немного помолчав, спросил:

– Ты когда-нибудь играла на арфе?

– Конечно, я ведь выросла в школе гетер, – она ответила, немного смутившись.

– Тогда ты должна хорошо знать, что струны арфы не заиграют под твоими пальцами, если они перетянуты или, наоборот, ослаблены. Им понадобится настройка, золотая середина. Только тогда инструмент зазвучит гармонично, и музыкант сможет извлекать из него мелодию. С людьми происходит так же, если человек зол или раздражен, много трудится и забывает об отдыхе, то душа его натягивается, как струна, готовая разорваться; если же он устал и обессилен, то и душа его не издаст ни одного звука. Представь, что каждый человек – музыкальный инструмент, и звучит он только тогда, когда жизнь его гармонична, как сама природа. Ты должна научиться приводить себя в равновесие и сменять наполненные событиями дни минутами тишины и приятного одиночества. Тогда ты будешь звучать всегда. Слушай голос своего сердца. Ведь это та мелодия, которую мы слышим первой после нашего зачатия. Слух ребенка, находящегося в утробе матери, поначалу улавливает ноты только собственного сердцебиения. И только через какое-то время малыш начинает слышать сердце матери и звуки, которое издает его собственное тело. Затем, уже родившись, ребенок попадает в мир огромного разнообразия звуков, которые постепенно заглушают его собственную музыку. Так мы теряем связь с истоками, с нашим истинным звучанием. Вернись к Началу и научись слушать себя изнутри.