Читать книгу Зови Меня Златовлаской – 2 - Татьяна Юрьевна Никандрова - Страница 3

Летом мой режим сбивался настолько, что просыпаться в девять утра было подобно подвигу. Я нехотя разлепила глаза и злобно уставилась на будильник, которой своей трелью прервал прекрасный сон в, котором я летала над золотистыми полями. Ощущения были будоражащие, и возвращаться в серую реальность совсем не хотелось.

Мама уже отчалила на работу, так что завтракала и собиралась я в одиночестве. Уже почти год мы жили с ней вдвоем: отец ушел из семьи, влюбившись в другую женщину, с которой в конечном итоге у него ничего не вышло.

Наши с ним отношения нормализовались лишь недавно. Поначалу простить отца и принять развод родителей было трудно. Но через какое-то время мне все же удалось отпустить обиду на папу и помириться с ним.

Ада зашла за мной полдесятого, и мы вместе отправились на центральную площадь, чтобы присутствовать на митинге, который, насколько я поняла, был связан с предстоящими выборами.

Представители оппозиционной партий, в которой состояли Муслимовы, как старший, так и младший, планировали склонять массы голосовать за них. Повсюду стояли люди с флагами, транспарантами и иными средствами наглядной агитации. В центре площади возвышалась небольшая сцена с микрофоном на стойке, с которой, судя по всему, планировали вещать выступающие.

Народу, как ни странно, собралось много. И мы с Адой, протискиваясь через толпу, удивлялись, неужели всем этим людям есть дело до политики?

Однажды я в шутку сказала Максу, что на выборы ходят только те, кому нечем больше заняться. А он заявил, что моя позиция называется "гражданской импотенцией". После этого я решила, что больше не буду озвучивать ему свои политические взгляды. А точнее их отсутствие.

Пробравшись поближе к сцене, мы увидели стоящего неподалеку Максима. Выглядел он впечатляюще. Элегантный серый костюм и белая рубашка красиво оттеняли его загорелую кожу и темные, почти черные волосы.

Рядом с ним стоял его отец Герман Анатольевич, высокий, серьезного вида мужчина с сединой на висках. Под руку его держала стройная блондинка чуть за сорок. Очевидно, мать Максима. Женщина выглядела ухоженной и полной внутреннего достоинства.

– Это его предки? – прошипела на ухо Ада, сжимая мою ладонь.

– Похоже на то, – подтвердила я.

– Мне подойти? Как я выгляжу? – она вопросительно посмотрела на меня, поправляя прическу.

Выглядела подруга как всегда прекрасно. Идеально прямые темные волосы аккуратно обрамляли ее узкое лицо с резко очерченными скулами и черными глазами, в которых горел хитрый огонек.

– Хочешь, подойдем вместе? – предложила я.

– Да, наверное, так будет лучше.

Ада, расправив плечи, двинулась в сторону своего парня и его родителей. Я поправила топ, натянув его чуть ниже, чтобы прикрыть оголившийся пупок, и направилась следом за ней.

– Привет, – поздоровалась подруга с Максом.

Она потянулась, чтобы обнять его, но тот лишь коротко пожал ей руку, перехватив ладонь в воздухе.

– Привет, – сдержанно улыбнувшись, ответил он.

Выглядело это, мягко говоря, странно. И я решила сгладить неловкую ситуацию, перетянув внимание на себя.

– Здравствуйте! – я обратилась к родителям Муслимова, обнажая зубы в широкой улыбке.

– Здравствуйте, – холодно отозвалась его мать, сохраняя спокойное и равнодушное выражение лица.

Тем временем Герману Анатольевичу кто-то позвонил, и он, поднеся трубку к уху, отошел от нас на пару метров.

– Мама, это Ада и Саша. Мои школьные знакомые, – объявил Макс и повернувшись к нам добавил. – Ирина Геннадьевна, моя мать.

– Очень приятно, – кивнула я.

Почему-то под ледяным взглядом этой женщины мне становилась не по себе.

– Знакомые?! – с нажимом повторила Калинина, глядя на Максима в упор.

– Вы пришли выразить свою гражданскую позицию? – не обращая внимания на поднятые чуть ли не до волос брови Ады, спросила Ирина Геннадьевна.

Она смотрела оценивающе и, как мне показалось, довольно пренебрежительно. Наверное, считала нас малолетними дурочками, пришедшими на митинг, чтобы поглазеть на ее сына.

– О, да! Мы активно поддерживаем, – я скользнула взглядом по ближайшим плакатам, – честные выборы! Народ ждет перемен! Хватит решать за нас! Не дадим украсть наши голоса!

Должно быть, я немного переборщила с перечислением лозунгов, изображенных на транспарантах, потому что рот Ирины Геннадьевны скривился в ироничной усмешке.

– Дорогой, – она положила руку на плечо сына. – Тебе пора готовиться к выступлению.

– А о чем будет ваша речь, Максим Германович? О правде и честности? – ядовито поинтересовалась Ада, складывая руки на груди.

– И об этом тоже, – улыбнулся Муслимов, сделав вид, что не заметил подкола.

– Удачи! Смотрите, не подавитесь! А то, знаете, иногда не в то горло пойдет, и так закашляешься, – Ада испепеляла взглядом своего парня.

– Спасибо, я учту. Буду контролировать дыхание, – невозмутимо ответил тот.

– Ну, всего доброго, до встречи, – я стала прощаться, коснувшись локтя Ады и давая ей понять, что нам пора.

– До свидания. Приятно было познакомиться, Ирина Геннадьевна, – выдавила подруга остатки своей вежливости.

Женщина ответила что-то вроде невнятного "угу" и, отвернувшись, забыла о нашем существовании.

Мы отошли на безопасное расстояние от семейства Муслимовых и расположились на лавочке, чтобы перевести дух и обсудить произошедшее.

– Чувствую себя, как оплеванная, – устало сказала Ада.

– Да уж. Неловко вышло, – подтвердила я. – Макс был сам не свой. И мама у него, честно говоря, не очень приятная.

– Не очень приятная? – Калинина подняла на меня глаза. – Да огненная гиена, и та поприятней будет. А самое главное, он представил меня как свою знакомую! Нормально вообще?

Я понимала чувства подруги. Если бы мой парень перед своей мамой назвал меня "знакомой", я бы рвала и метала. С отцом Влада я познакомилась, когда мы еще не встречались, и то, удостоилась гораздо более теплого приема, чем сейчас Ада.

– Может, он переживал из-за выступления? – предположила я, стараясь успокоить ее.

– Вряд ли, – покачала головой она. – Очевидно, он не хочет, чтобы его мать знала, что мы встречаемся. Вот и все.

– Просто для него это было неожиданно.

– Да уж… Ладно, – Ада тряхнула волосами. – Он еще пожалеет о своем поведении! Я ему покажу, где раки зимуют!

Мы поднялись со скамейки и пошли домой. В тот день Ада ночевала у меня. Макс звонил ей несколько раз, но она не брала трубку. Обиделась.

Неумолимо приближался день моего рождения, а праздничного настроения совсем не было. Мы решили, что утро я проведу с родителями, а вечером приглашу к себе друзей. Мама обещала пойти ночевать к подруге, так что квартира до самого утра поступала в мое распоряжение.

В связи с последними событиями Ада попросила меня не приглашать Муслимова на праздник. Не хотела его видеть.

Однако лично мне Максим ничего плохого не делал, поэтому выполнять просьбу подруги я не собиралась. И вообще считала, что этим двоим надо поговорить. Прошло уже несколько дней, а она наотрез отказывалась с ним общаться.

Зная упертый характер Ады, информировать ее о своих планах я не стала. А то еще выдумает какую-нибудь отговорку и не придет. Я решила, что пусть уж лучше она встретится с Максом у меня дома неожиданно. А сбежать с дня рождения лучшей подруги Калинина не посмеет. В этом я была уверена.

Несмотря на мой скепсис в отношении собственного семнадцатилетия, праздничная атмосфера создалась еще с утра. Папа приехал поздравлять меня с шикарным букетом розовых пионов. Родители подарили деньги, сказали много теплых слов любви, а затем мы поехали в кафе, где наелись до отвала.

Все это время мне названивали друзья и родственники. Поздравляли, желали успехов и счастья. Однако от человека, чей голос я хотела услышать больше всего, не было ни ответа, ни привета. Влад ни разу не позвонил и не написал. Неужели забыл?

Когда мы с родителями поехали в магазин, чтобы купить еды для моей небольшой домашней вечеринки, я уже была не в силах справиться с расстройством. Шел четвертый час, и меня поздравили абсолютно все, за исключением моего собственного парня.

В шесть часов я облачилась в новое голубое платье и стала встречать гостей. Ада с Антоном притащили целую охапку разноцветных воздушных шариков. Стоя в дверях, они весело и с задором читали стихотворение собственного сочинения:

Настал момент веселья,

Подарков и тепла!

У Сашки День рожденья!

Ура! Ура! Ура!

С этими словами они сунули мне в руки небольшой бумажный пакет и стиснули в объятьях. Друзья подарили духи, о которых я давно мечтала. Получать знаки внимания от дорогих сердцу людей всегда приятно. А уж если это парфюм твоей мечты, то радости просто нет предела.

Даша Полосова, девочка с которой мы подружились в прошлом году, преподнесла мне мой портрет. Я знала, что у нее талант к рисованию, но не думала, что все настолько серьезно. С холста на меня смотрела молодая девушка, в которой отчетливо угадывались мои черты. Такие же большие миндалевидные глаза, вздернутый нос и правильной формы губы.

– Сходство впечатляющее! – заявил Антон, разглядывая картину из-за моей спины.

– Спасибо, Даша! Это просто чудесно! – я обвила шею Полосовой руками, и девочка смущенно заулыбалась.

Булаткин отвел Дашу в зал, а Ада, помогая мне перетаскивать салаты, поинтересовалась:

– Что Ревков? Хоть букетик курьером прислал?

– Нет, – ответила я, ощущая давящее чувство в груди.

– Слабовато, – заметила подруга. – Просто звоночком отделался?

– Он не звонил.

– Что? – Ада поставила тарелку на стол и впилась в меня непонимающим взглядом.

– Он не звонил, – медленно повторила я, смотря себе под ноги. – И не писал.

– Дурак какой-то! Совсем из-за музыки крыша поехала! – негодовала Ада. – Ну что за мужики нынче пошли? Один позорнее другого!

Я вздохнула. Подруга была права. Забыть позвонить девушке, с которой вы не виделись месяц, в день ее рождения – это было чересчур. Даже для самого занятого на свете человека.

Раздался звонок в дверь, и Ада вновь покосилась на меня.

– Ты кого-то еще позвала?

Я ничего не ответила, просто пошла открывать. Как я и думала, это был Максим. Он обнял меня, преподнес подарок в маленькой серебристой упаковке и прошел в квартиру.

Увидев своего парня, подруга закатила глаза и бросила на меня взгляд, в котором я отчетливо прочитала: "Тебе не жить!"

– Привет, любимая! – сказал Муслимов, раскрывая объятья для Ады, но она ловко увернулась и, схватив его руку, пожала ее, точно так же, как это сделал он тогда на митинге.

– Здравствуйте, Максим Германович! Или мне лучше называть вас зазнавшаяся задница? – упирая руки в бока, спросила подруга.

– Нет, первый вариант все же лучше, – улыбнулся Муслимов.

– Ты мне противен! Если бы я знала, что ты придешь…

– Ада, давай поговорим, я тебе все объясню, – перебил ее парень.

– А мне ничего не надо объяснять, – девушка высоко задрала подбородок. – Я же всего лишь твоя знакомая!

Макс со вздохом покосился на меня, а я, легонько пожав плечами, вышла из комнаты, оставив их наедине.

В зале Антон с хохотом травил байки, а Даша со смущенным видом слушала его:

– Помню, мать в школу приходила по каким-то моим делам. Выходит, значит, на улицу. А там снег валит, ветер. Зимой дело было. И вот стоит один парень прям у входа и прикуривает, ну, видимо, чтобы от ветра защититься. Моя мать увидела это, подскочила к нему и дала подзатыльник. Несильно, но сигарета из зубов у него вылетела, – с хохотом говорил Булаткин. – А это оказался наш новый учитель географии. Молодой.

– Никита Алексеевич, что ли? – удивленно вскинула брови Полосова.

– Ага, он, – ржал мой друг. – Он же реально очень моложаво выглядит. Ох, как я смеялся, как я смеялся!

– А я смеялась, когда Антоша в начальной школе узнал, что мы и все наши одноклассники родились в год собаки. Он тогда заявил, что это просто невероятное совпадение, – с улыбкой вставила я. – Не знаю, как он вообще до одиннадцатого класса доучился.

– Да ну тебя! Я тогда ребенком был, – Булаткин запустил в меня диванную подушку.

Я захохотала, и мы сели за стол. Ада с Максом присоединились к нам через полчаса. У подруги лицо было удовлетворенное, а у ее парня – замученное. Наверное, помирились.

Вечер проходил весело, мы ели, пили, рассказывали друг другу истории из детства и играли в настольные игры. На какое-то время я даже забыла о том, что Влад так и не объявился. Однако стоило мне бросить взгляд на часы, как я с ужасом осознала, что время почти десять, и похоже, он вообще не позвонит.

Ревков говорил, что сегодня у них начинаются съемки клипа. Наверное, так заработался, что напрочь забыл про меня. Мне было до одури обидно. Я ведь так любила его, так скучала. Я всего лишь хотела услышать его голос в трубке и слова любви в свой адрес. За сегодня никто ни разу не назвал меня Златовлской, ведь прозвище, которое мне так полюбилось, придумал Влад. И только он использовал его в общении со мной.

Я вышла из-за стола и направилась на кухню, чтобы разрезать торт. Распахнув дверь, я увидела Антона и Аду, стоящих друг напротив друга. Его руки сжимали ее локти, а их взгляды напоминали скрещенные в бою шпаги. Друзья ушли из зала минут десять назад и все это время непонятно зачем торчали на кухне.

Заметив меня, они оба сделали шаг назад и почти одновременно выдали:

– Что такое?

– Ничего, – ответила я, с подозрением глядя на них. – Вы что, государственный переворот обсуждаете? Чего такие напряженные?

– Забей, все нормально, – брякнула Ада и пошла обратно в зал. Антон засеменил за ней следом.

Оставшись одна, я прислонилась лбом к окну и сама не поняла, как к горлу подступил тугой ком, а глаза увлажнились. Тоска, поселившаяся в моем сердце, с каждой минутой усиливала свою железную хватку.

Я сделала глубокий вдох. "Нельзя плакать, а то ребята заметят!" – сказала я себе и полезла в холодильник за десертом.

Когда у меня зазвонил телефон, я не сразу смогла взять его в руки, которые перепачкала в творожном креме. Наспех вытерев их о полотенце, я поднесла мобильник к лицу и увидела на экране незнакомый номер.

– Алло? – ответила я.

– С Днем рождения, Златовласка, – услышав это, я выдохнула. Гора свалилась с плеч. Значит, все-таки не забыл.

– Спасибо, я уж думала, ты не позвонишь, – с легким укором сказала я.

– Извини, не было возможности поздравить тебя раньше, очень суматошный день выдался, – голос Влада и правда звучал устало.

– Как дела? Как клип?

– Все нормально, вот вышел на улицу подышать. Ты чем занимаешься? Празднуешь с друзьями?

– Да, сидим у меня, собираемся чай пить.

– Понятно, – Влад немного помолчал. – Знаешь, Златовалска, сегодня такое звездное небо. Оно буквально усыпано маленькими сияющими кристаллами.

– Да? А мне из окна не очень видно.

– Слушай, Саш, выйди сейчас на улицу, – вдруг попросил он.

– Зачем? – не поняла я.

– Ну… Просто. Мы так далеко друг от друга. Но я хочу постоять с тобой под одним звездным небом. Согласись, это романтично?

– Пожалуй, – улыбнулась я.

– Так что, выйдешь?

– Не знаю… Прямо сейчас? У меня же гости, – немного растерялась я, осознав, что он говорит совершенно серьезно.

– Брось, это же ненадолго. Просто посмотрим на одно небо, и я скажу, как сильно люблю тебя, – Влад говорил тихо, но каждое его слово откликалось в моей душей звенящей нежностью.

– Ладно, сейчас, только ребят предупрежу, – отозвалась я, выходя из кухни.

– Нет-нет, не надо, это же займет буквально пару минут. Они и не заметят твоего отсутствия, просто выйди, – настаивал он.

– Эм… Хорошо, – в замешательстве ответила я и пошла в коридор. – Ты немного странный, если честно.

– Ну да, я же творческий человек, мне можно. Ты выходишь?

– Да, обуваюсь, – усмехнулась я и тут опомнилась. – А почему ты звонишь с неизвестного номера?

– Эм… У меня на телефоне батарейка села, а зарядить пока нет возможности.

– Ты знаешь мой номер наизусть? – удивилась я.

– Конечно. А ты мой?

– Знаю, – призналась я, спускаясь по лестнице.

Я выучила его номер еще в том году, когда Влад написал мне его на салфетке, а я, не решаясь ему позвонить, постоянно теребила ее в руках.

– Вот видишь, у нас все серьезно, – в его голосе слышалась улыбка.

– Ну все, я вышла на улицу, – сказала я. – Небо и правда звездное.

Надо мной необъятное сине-черное полотно просвечивало сотнями тысяч маленьких ярких светил. Вечер был теплым и безветренным. В воздухе по-прежнему пахло летом: свежескошенной травой и разогретой на солнце землей. Фонари-великаны озаряли мой двор мягким светом.

– Тебе нравится? – спросил Влад.

– Что? Звезды? Да, очень, – кивнула я, садясь на качели и задирая голову к небу. – Ты хотел сказать, как сильно меня любишь. Сейчас самое время.

– Знаешь, я обожаю твои волосы, – почему-то его голос звучал более хрипло, чем обычно. Так, будто в горле неожиданно пересохло.

– Ты начал с комплимента? – улыбнулась я. – Что ж, спасибо.

– И платье тебе к лицу. Голубое. Летнее.

Я резко остановила качели и замерла. Сердце колотилось так, что вот-вот должно было пробить грудную клетку.

– Где ты? – я стала озираться по сторонам, и в эту же секунду теплые родные руки легли мне на плечи.

По телу пробежала дрожь. Я застыла, боясь пошевелиться. Радость нарастающей волной стала подниматься от живота к груди. От этого волшебного ощущения захватило дух.

– Я рядом, любимая, – горячее дыхание Влада коснулось уха, и на секунду я прикрыла глаза, не веря в реальность происходящего.

Он медленно и очень нежно поцеловал меня в щеку, потом мягко убрал мои волосы в сторону и запечатлел поцелуй на шее. Кожа под его губами горела, а эндорфины целыми полчищами выбрасывались в кровь.

Я не могла больше сидеть на месте. Вскочила и, обвив Влада руками, повисла на нем, неуклюже пытаясь перешагнуть мешавшиеся качели. Я глубоко вдыхала мягкий древесно-мускатный аромат его парфюма и мечтала раствориться в любви, которая до краев наполняла мою душу.

В ту секунду я отчетливо осознала, что счастье есть. Я его знаю. Помню наизусть его номер телефона. У него глаза цвета виски и растрепанные каштановые волосы.

– Ты приехал, приехал, – шептала я, осыпая частыми поцелуями лицо Влада.

– Я не мог не приехать, – улыбнулся он, озаряя меня светом своих глаз. – Никогда и ни по кому так не скучал, Златовласка.

Влад обхватил мои щеки ладонями, и, чуть наклонившись, стал целовать меня в губы. Сначала нежно и бережно, затем более горячо и требовательно. Я с силой прижималась к любимому, стараясь сохранить в памяти каждое мгновение нашего долгожданного воссоединения.

Влад переместил руки мне на шею, а потом медленно провел ладонями по платью в области груди. На секунду он оторвал свои губы от моих, чтобы заглянуть в глаза, но я тотчас вновь стала целовать его. Сдерживать свою страсть мне было не под силу.

Должно быть, мы долго стояли во дворе не в состоянии оторваться друг от друга, потому что мой уход из дома заметили друзья.

– Ты где? Когда сказала "пойду за тортом", ты имела в виду, что пойдешь за ним в магазин? – поинтересовалась Ада, позвонив мне.

– Влад приехал, – сказала я и сама услышала, насколько радостно звучит мой голос.

– Ревков? – подруга явно была удивлена. – И… И где вы?

– Мы тут, все нормально, ешьте торт без меня, – скомандовала я и отключилась.

Я посмотрела на Влада. Выглядел он потрясающе, несмотря на темные круги под глазами от недосыпа. На нем были белые Найки, голубые рваные джинсы и серая футболка без надписей. За спиной висел бежевый рюкзак. Светлые тона подчеркивали смуглую кожу Влада, делая его привлекательность просто запредельной.

Он притянул меня к себе и снова стиснул в горячих объятиях. Я уткнулась носом ему в грудь и негромко спросила:

– Ты надолго сюда?

– Нет, завтра ближе к вечеру уже улетаю, – вздохнул парень.

– Как тебе удалось вырваться? У вас же клип?

– О, это целая история, – усмехнулся он. – Я тебе ее расскажу, но для начала давай определимся с нашими планами. Скажи, ребята не будут против, если ты не вернешься к ним?

– А ты не хочешь посидеть с нами? Поесть?

– Хочу. Но у нас очень мало времени, и мне жизненно необходимо провести его с тобой. Наедине. Понимаешь? – Влад аккуратно убрал тонкую прядь волос с моего лица.

– Да, – кивнула я. – Я напишу им. Уверена, они поймут.

– Хорошо. Поехали на пляж? Искупнемся? – вдруг предложил он.

– Сейчас? Ночью? – я удивленно изогнула брови.

– Ты когда-нибудь купалась ночью?

– Нет, никогда.

– Самое время попробовать, – подмигнул мне Влад и стал вызывать такси.

Машина приехала через пару минут, и мы с Владом забрались на заднее сидение. Его пальцы тесно переплелись с моими, а взгляд карих глаз то и дело скользил по короткому шифоновому платью и оголенным ногам.

– Так как тебе удалось вырваться? – спросила я, ласково касаясь двухдневной щетины на его щеках.

– Съемки были запланированы на восемь утра, но я уговорил команду начать в шесть. А в итоге сам же чуть не проспал. Пулей вылетел из дома, и уже когда приехал, понял, что забыл мобильник. Вернуться времени не было, поэтому я решил, что заскочу за ним после съемок. Перед тем, как ехать в аэропорт.

– То есть ты купил билет заранее?

– Конечно, – усмехнулся Влад. – Еще две недели назад.

– Ах ты! – я шлепнула его по плечу. – И все это время ты утверждал, что не сможешь приехать! Лжец!

– Я хотел сделать сюрприз, Златовласка, – признался парень. – Но все пошло не совсем по моему плану. Съемки затянулись так, что я просто физически не успевал заехать домой. Режиссер отпустил нас за два с половиной часа до моего вылета. Благо, аэропорт был поблизости.

– А что тогда за телефон у тебя сейчас?

– Купил какой-то плюшевый мобильник и симку в магазине сотовой связи рядом с твоим домом.

– Вот это история, – медленно протянула я. – А ты, оказывается, романтик.

– Прикинь, – Влад хрипло рассмеялся. – Я и сам не думал, что способен на такое.

– Это мой лучший День рождения! – искренне сказала я. – Ты приехал, и это самое главное!

Иногда нам кажется, что для счастья нужно много: деньги, красивые вещи, здоровье. Все это, безусловно, важно. Но самое острое, пиковое счастье всегда связано с одним человеком. Всего лишь долгожданный взгляд любимых глаз может вознести до небес и открыть ворота рая. Всего лишь прикосновение, всего лишь поцелуй… Эти мгновения кажутся простыми и мимолетными, но на самом деле в них живет вечность.