Читать книгу Зови Меня Златовлаской – 2 - Татьяна Юрьевна Никандрова - Страница 6

Иногда, глядя записи с выступлений Влада, я не могла отделаться от ощущения, что он для меня слишком крутой. Слишком красивый. Слишком яркий. В Ревкове было столько природного обаяния, дерзости и стиля, что порой мне становилось страшно. Я боялась ему не соответствовать.

Количество подписчиков Влада в социальных сетях росло в геометрической прогрессии, и каждый новый день десятки девочек комментировали его фотки словами типа "сладкий", "лучший" и "офигенный".

Я старалась с пониманием относиться к возрастающей популярности своего парня, но, признаться честно, порой мне давалось это с трудом.

Как-то вечером, листая ленту Инстаграм, я неожиданно увидела, что Влад выложил отрывок их совместной с Марианной песни к себе в профиль. Он упоминал, что композиция почти готова, и скидывал черновые записи, но здесь в социальной сети показал финальный вариант.

Песня мне понравилась. Ритмичная, не слишком быстрая, не слишком медленная. Трогательная, чувственная и задевающая за живое. Под такую можно и потанцевать, и погрустить.

С одной стороны, меня распирала гордость за Влада и ребят из его группы: им удалось создать поистине потрясающую песню, которая вполне могла бы стать большим хитом. Но, с другой стороны, трек был записан совместно с Марианной, молодой и талантливой певицей. Их голоса так красиво переплетались в песне, будто между ними на самом деле было что-то особенное.

Влад пел о любви. Но на это раз я чувствовала, что не для меня. И это болезненно задевало за живое. Умом я понимала, что это всего лишь работа. Но ревность, как маленький червячок, медленно прогрызала ранку в моем сердце.

Кстати о ревности, в последнее время это чувство я испытывала не только к Владу, но и к своему лучшему другу Булаткину. Отношения Антона и Зарины развивались довольно стремительно. Они много общались, он провожал ее после школы, лишив нас с Адой этой привилегии, и постоянно переписывался с ней в мессенджерах. На переменах эта сладкая парочка вечно шушукалась, да и в столовой Князева все чаще сидела за нашим столом.

Я, в отличие от Ады, относилась к ней нейтрально. Не то, чтобы она мне не нравилась, просто мы почти не общались. В основном Зарина разговаривала с Антоном, а со мной перебрасывалась лишь формальными фразами типа приветствия и прощания.

Я видела, что Булаткину очень нравится Князева. Даже больше, чем когда-то нравилась Милославская. И факт того, что девушка отвечала ему взаимностью, окрылял парня.

Правда, общаться с другом теперь стало менее интересно, ведь большинство предложений у него теперь начиналось с ее имени. "Зарина сказала", "Зарина думает", "У Зарины есть". Говоря откровенно, меня это немного подбешивало. Но я старалась не показывать своего раздражения, ведь, когда я рассказывала Булаткину о своих парнях, он всегда терпеливо выслушивал мои истории.

А вот Ада с первых дней невзлюбила новенькую. И не особо пыталась это скрывать. Говорила различные колкости в ее адрес, высмеивала странные ободки с бантиками, которые носила Зарина, а в ее присутствии напускала на себя вид снежной королевы. Холодной и неприступной.

У Ады всегда был непростой характер, но раньше я никогда не замечала за ней такого сильного неприятия чьей-то персоны без явных на то причин. Когда она в очередной раз посетовала на то, что Антон отказался прогуляться с нами, потому что собирался в кино с Зариной, я философски заметила:

– Знаешь, Ад, лично я уже давно смирилась с тем, что Булаткин никогда не будет принадлежать мне на сто процентов. Еще тогда, в начальной школе, когда мы обе были влюблены в него, он не выбрал одну из нас, а предложил "любить друг друга втроем". Тогда-то мне и стало ясно, что нужно довольствоваться тем, что есть.

– Да я же ни на что не претендую, – отмахнулась она. – Просто не узнаю Антона… Весь такой влюбленный.

– Ну да, настало и его время любить, – беззаботно ответила я.

Я понимала негодование Ады и тоже чувствовала грусть от того, что Антон меньше времени стал проводить с нами. Но, кажется, у них с Князевой все было действительно серьезно. Они смотрели друг на друга такими глазами, что порой мне становилось неловко. Будто я была свидетелем не просто взгляда, а чего-то более интимного.

Я старалась быть хорошим другом и всячески поддерживать Антона в его общении с Зариной, ведь он, так же как и мы с Адой, заслуживал быть счастливым в отношениях.

Однако ни одно терпение в мире не безгранично. Моему настал конец, когда Булаткин нанес мне личную обиду. Ну, по крайней мере, на тот момент мне так показалось.

Он зашел ко мне в гости как-то вечером, и я очень ему обрадовалась, ведь мы уже довольно давно не общались наедине. Однако Антон был какой-то зажатый, и я не могла избавиться от ощущения, что ему неловко.

– Саш, ты же знаешь, мы с Зариной очень нравимся друг другу, – начал он, садясь за стол.

– Конечно, знаю, – улыбнулась я, разливая чай по чашкам.

– Так вот, нам хочется проводить больше времени вместе…

– Куда уж еще больше? – усмехнулась я. – Вы и так каждый вечер гуляете! Или… Вы съехаться решили?

Я рассмеялась, однако Антон оставался серьезным.

– Она… То есть мы… Хотим сидеть вместе на уроках, – собравшись с духом, выпалил он.

Я поставила чайник обратно на плиту и медленно развернулась к нему.

– Что ты сказал? – я с трудом могла поверить в услышанное.

– Саш, ты должна понять меня…

– Антон, мы с тобой просидели за одной партой десять лет! – перебила я его. – И в последний год ты решил променять меня на свою подружку, которую знаешь без году неделю?! Да я один и тот же лифчик ношу дольше, чем вы встречаетесь!

– Саш, не делай из мухи слона! Мы же по-прежнему будем друзьями, просто за разными партами.

– Но зачем вам это? Вы же все равно не сможете миловаться-целоваться на уроках!

– Саш, вот скажи, если бы Ревков учился в нашем классе, неужели бы ты к нему не пересела? – Антон смотрел на меня исподлобья.

– Я… Я не знаю…

– А я знаю. Так что давай без обид, – голос Булаткина звучал решительно.

Я молча развела руками и села напротив него.

– И когда ты пересядешь? – спросила я.

– Вообще-то я хотел попросить тебя пересесть к Лене Сальниковой.

– А почему это я должна уходить со своего места?! Ведь это ты хочешь сидеть с Князевой!

– У Зарины просто зрение не очень, так что ей на второй парте было бы лучше, чем на третей.

Это стало последней каплей, переполнившей чашу моего терпения.

– Да идите вы к черту! Ты и твоя Князева! Я со своей парты никуда не уйду! – уперлась я, скрестив руки на груди.

– Ну, спасибо за понимание, подруга, – невесело усмехнулся Антон.

Он выглядел разочарованным. Опустил глаза и легонько покачал головой. Но в ту секунду мне было плевать на его недовольство. Я чувствовала себя уязвленной, обиженной, преданной. Тихий голос здравого смысла подсказывал, что я веду себя по-детски, но мне никак не удавалось совладать с обуревавшими меня эмоциями.

Антон не стал пить чай. Молча поднялся и, кинув на прощанье сухое "пока", ушел.

Я была так возмущена произошедшим, что тут же начала названивать Аде, чтобы пожаловаться на поведение Булаткина. Мне хотелось услышать, что я хорошая, а он плохой. Что я права, а он нет.

Но, к сожалению, подруга на звонок не ответила. Я набрала ее еще несколько раз, и, вспомнив, что она сейчас у репетитора, стала думать, с кем я еще могу обсудить произошедшее.

Мой выбор пал на Ревкова. Тот взял трубку с первого раза, и я, убедившись, что он готов меня выслушать, принялась в красках расписывать эгоистичный поступок Антона.

– Знаешь, когда я начала встречаться с тобой, а Ада с Максом, мы не вычеркнули Булаткина из своей жизни. Мы оставались хорошими подругами для него. А он… – я перевела дыхание. – Он просто помешался на своей Зарине!

– Саш, вы с Адой стали встречаться с парнями, а Антон – с девушкой. В этом заключается большая разница. Парни не претендуют на личное пространство своей избранницы, а вот у женщин все по-другому. Эта Зарина заполняет собой все его время. У нее есть такая возможность и желание. А он, как видно, совсем не против.

– Подкаблучник! Нельзя забывать про друзей из-за девушки! – не унималась я.

– Саш, ну смотри, с ней Булаткину светит секс, с вами – только пустая болтовня о нем. Как ты думаешь, кого он выберет?

– Но секс – это не самое важное в жизни! – воскликнула я.

– Сколько Антону? Семнадцать-восемнадцать? Поверь, в его возрасте секс – это самое важное, – рассмеялся Влад.

– М-да… От разговора с тобой ничуть не легче, – кисло заметила я.

– Легче тебе должно стать не от разговора со мной, а от осознания того, что твой друг счастлив. Не будь эгоисткой, Златовласка, – с легким укором сказал Влад.

Я вздохнула и перевела тему разговора, хотя сама вплоть до самого вечера думала о неприятной ссоре с лучшим другом.

Антон действительно пересел к Зарине, а мне пришлось соседствовать с Леной Сальниковой. Грузной, повернутой на учебе отличницей с крайне неразвитым чувством юмора. По сравнению с Леной даже мой сосед с пятого этажа, рассказывающий одну и ту же шутку про Вовочку на протяжение последних одиннадцати лет, казался мне топовым стендап-комиком.

После Булаткина сидеть с Сальниковой было невыносимо скучно. Она наотрез отказывалась общаться во время уроков и злобно шикала на меня каждый раз, когда я к ней обращалась.

Зарина же выглядела как никогда довольной. Еще бы, заполучила Булаткина в свое полное распоряжение! Как они только не надоедают друг другу? В школе вместе, после школы вместе, еще и перед сном скорее всего по телефону треплются!

Ада в нашем с Булаткиным конфликте была полностью на моей стороне. Она так рассердилась на Антона, будто это ее, а не меня он бросил ради Зарины. Я имела неосторожность поведать о случившемся на перемене перед уроком истории, и в итоге подруга все занятие кидала на Булаткина осуждающие взгляды.

С тех пор наши отношения с Антоном не то, чтобы разладились, но стали прохладными. Со временем обида, конечно, стихла: мы вновь шутили, периодически созванивались и как раньше отправляли друг другу забавные мемы.

Но все же прежним наше общение назвать было нельзя. Я не могла не замечать, что с Князевой Антону интереснее, чем со мной. Все его мысли были поглощены ей, и я чувствовала это. Интересно, Булаткин ощущал то же самое, когда я стала встречаться с Ревковым?

В конце сентября начинались занятия в "Экстре", и нам с Адой не терпелось увидеть тренера Вадима и ребят из команды. В среду вечером, встретившись на остановке, мы наконец отправились на тренировку.

Дорога как обычно заняла минут сорок, и когда мы поднялись на четвертый этаж здания, в котором находилась танцевальная школа, то тут же увидели много знакомых лиц. Мы общались с приятелями в холле, делились новостями и обсуждали прошедшее лето.

Увлеченные разговором, мы с Адой потеряли счет времени и вспомнили про тренировку меньше, чем за пять до ее начала. Спохватившись, мы прошмыгнули в раздевалку и торопливо начали переодеваться, помня о том, что Вадим бесится, когда мы опаздываем.

Однако, когда, натянув просторные футболки и широкие штаны, мы вошли в зал с яркими, расписанными граффити стенами, нашего тренера там не было.

Вместо Вадима на полу рядом с колонкой сидел Назар Фомин. На нем были просто до неприличия рваные джинсы и майка-алкоголичка, обнажающая его довольно рельефные плечи и руки. Парень с сосредоточенным видом подключал свой телефон к аппаратуре, намереваясь, судя по всему, настроить музыку.

Увидев его, я встала на месте как вкопанная. Ада, шедшая за мной, врезалась мне в спину и тихо охнула. Я никак не могла взять в толк, что здесь делает Назар, и где, черт возьми, наш тренер Вадим?!

– Что такое? – недоуменно спросила она и, проследив за направлением моего взгляда, добавила. – Кто это?

– Это тот самый парень, который выиграл баттл. Помнишь, я рассказывала? – шепотом сообщила я.

– Помню, – кивнула Ада и, смерив Назара долгим взглядом, вынесла вердикт. – Симпатичный.

Фомин, закончив настройку музыки, обернулся к ребятам, в числе которых заметил меня. Я по-прежнему стояла у входа в раздевалку как истукан. На лице парня появилась самодовольная ухмылка, и он, сделав пару хлопков в ладони, громко объявил:

– Ну что, давайте начнем.

– Чувак, а ты кто? – спросил Леха Исаев, парень из моей команды, который, видимо, так же, как и я, не был в курсе происходящего.

– Сегодня, а, возможно, и не только сегодня, я буду заменять вашего тренера Вадима. Меня зовут Назар, – представился парень и, кинув на нас с Адой насмешливый взгляд, сказал. – Ну, девчонки, че встали? Занимайте свои места.

Оправившись от шока, я встала во вторую линию и попыталась сосредоточиться на тренировке. Но получалось это неважно. Назар стоял к нам спиной, и через зеркало я постоянно ощущала, как его смеющиеся глаза наблюдают за мной.

Стоит отдать Фомину должное, с ролью тренера он справлялся блестяще. Дал интересную разминку, а когда показывал новую связку, детально разжевывал каждое движение. Держался он уверенно и непринужденно, иногда отпускал смешные шуточки, но и за дисциплиной тоже следил, умело пресекая тех, кто чересчур веселился.

Когда мы наконец выучили связку, он попросил нас станцевать ее без него. А сам тем временем сел на пол рядом с зеркалом и оценивающе следил за нашими движениями, покачивая головой в такт музыке.

– Так, ребят, все неплохо, но вот это движение, – Назар поднялся на ноги и еще раз показал небольшой кусок хореографии, в котором нужно было плавно вращать тазом, – вы комкаете. Не доделываете. Не чувствуете.

Сам Фомин двигал бедрами плавно, но в то же время амплитудно, идеально попадая при этом в музыку.

– Вы же знаете английский? Понимаете, о чем песня?

Мы кивнули.

– Вот. Он же поет: "Wanna love you all night", поэтому нужно протанцевать этот момент максимально чувственно, будто вы не тренировке, а в спальне с любимым человеком, понимаете?

Мы вновь закивали, а некоторые девчонки смущенно захихикали, но Фомин не обратил на это внимания. Звонко хлопнув в ладони, он скомандовал: "Давайте еще раз! Все вместе!". И мы принялись активно вращать тазом.

– Парень в красной футболке, – Назар обратился к Лехе Исаеву. – Да-да, ты. Я же сказал, представь, что ты находишься в спальне с любимым человеком. С любимым, понимаешь? Почему у тебя такое лицо, будто твои яйца только что отутюжили?

Ребята заржали, а лицо Фомина оставалось серьезным.

– Танец – это же не просто движения тела. Это и улыбка, и мимика, и даже взгляд. Давай, попробуй еще раз.

Он подошел к Исаеву и персонально для него повторил движение. Медленно, словно разжевывая его.

– Вот, уже лучше, – одобрительно сказал Назар, когда Леха несколько раз довольно неплохо исполнил этот кусок хореографии. – Ребят, не стоим! Отрабатываем! Раз-два-три! Раз-два-три!

Фомин неспешно двинулся по залу, поправляя ребят и делая им небольшие замечания. Когда очередь дошла до меня, он улыбнулся и негромко произнес:

– У тебя хорошо получается. Только попробуй вот здесь, – он положил ладони чуть ниже моей талии и подтолкнул таз вперед, – сделать размах побольше.

Когда мои бедра, направляемые его руками, прочертили в воздухе восьмерку, Назар удовлетворенно кивнул и, наклонившись к моему уху, почти шепотом выдал:

– Умница. Говорят, как человек двигается, такой он и в постели.

Я вспыхнула и возмущенно уставилась на Фомина, лицо которого было совершенно спокойным. Смеялись только голубые глаза.

Никто из присутствующих не слышал его пошлой фразы, но от этого было не легче. Я хотела осадить его, сказать в ответ что-то колкое, но слишком долго собиралась с мыслями: парень уже отошел и с умным видом принялся поучать Дениса Петрова.

После того, как мы исполнили придуманную Назаром хореографию от начала до конца все вместе, он стал отбирать понравившихся ему ребят.

Фомин вызвал на так называемый "селект" меня и еще трех человек. Несколько раз мы станцевали таким составом, а затем он попросил всех, кроме меня, сесть, и, встав рядом, велел Лехе заснять нас на видео.

Я почувствовала стеснение, но спорить не стала. Во-первых, в данный момент Назар был моим тренером. Во-вторых, по сути ничего странного не происходило. Вадим тоже часто отбирал людей для исполнения новой хореографии.

Во время танца меня сильно смутило то, что Фомин немного изменил придуманную им же связку и вместо шага вправо сместился влево. Таким образом, он оказался прямо за моей спиной. Остаток танца его движения напоминали мою тень, настолько близко он подошел. Назар не касался меня, но расстояние между нашими телами казалось мне преступно маленьким.

Когда танец закончился, я отшатнулась в сторону, опустив голову в пол, чтобы за волосами скрыть пылающие щеки. Назар же, судя по бодрому тону, которым он приглашал ребят вновь занять свои места, чувствовал себя комфортно и совершенно естественно.

Едва раздались аплодисменты, означающие конец тренировки, я быстро скрылась в раздевалке, желая поскорее покинуть "Экстру". Развязные манеры Фомина напрягали меня.

"Боже, какой он классный!", "Интересно, у него есть девушка?", "Мамочки, я влюбилась!" – доносились до меня восторженные вздохи девчонок, которые нашли нового тренера крайне привлекательным.

– Он явно к тебе неровно дышит, – заметила Ада, стягивая с себя штаны.

– Да уж, пошли скорее домой, – раздраженно откликнулась я.

Мне было неизвестно, договорился ли Назар с Вадимом вести тренировку у нашей группы специально из-за меня, или это было случайностью. Но я точно знала, что он не забыл о данном мной обещании и обязательно потребует сдержать его.

Натянув короткое черное платье и белые кеды, я закинула рюкзак на плечи и, передвигаясь как можно тише, попыталась покинуть "Экстру" незамеченной.

Но по закону подлости именно в этот момент у меня заорал мобильник, и все ребята, стоящие у администраторской стойки, повернулись ко мне. Среди них был и Назар. При виде меня на его лице появилась хитрая самодовольная улыбка.

Выхватив мобильник из бокового кармана рюкзака, я быстро приняла вызов:

– Алло, – мой голос прозвучал как-то недружелюбно. Наверное, потому что я боялась, что меня вот-вот нагонит Назар.

– Привет, Златовласка, – это был Ревков. – Как ты?

– Привет, Влад. Нормально. Иду с тренировки домой. Как у тебя дела? – я обернулась, ища глазами куда-то запропастившуюся Аду, но вместо нее заметила Фомина, который действительно шел за мной.

Я ускорилась, двигаясь по направлению к лифту.

– Хорошо, сегодня весь день чистили текст новой песни… – начал Влад, но громкий голос за моей спиной, который он, похоже, тоже услышал, заставил его замолчать.

– Алферова, любовь моя, я думал о тебе все это время! И посмотри, о чудо, мы встретились вновь! – пафосно провозгласил Назар.

И тут я взбесилась. Какого черта он лезет, когда я говорю с Ревковым? Кем он вообще себя возомнил? Я резко повернулась и злобно прошипела:

– Ты видишь, я занята?! – я потрясла мобильником и уха и, обращаясь к Владу, добавила. – Извини, тут у нас один дурачок завелся… Так что ты там говорил про песню?

– Саш, слушай, а мне понравилось держать тебя за ляжки. Может, повторим? – наклоняясь ко мне, сказал Назар.

На секунду я прикрыла глаза, пытаясь побороть ярость, которая, как граната с сорванной чекой, вот-вот должна была бомбануть меня изнутри.

– Влад, извини, пожалуйста, я тебе перезвоню, – ласково проговорила я и, убрав мобильник от лица, впилась в Назара гневным взглядом.

– Какого фига ты творишь? Я вообще-то с парнем разговаривала!

– Ты дала мне слово, что продиктуешь свой номер телефона, если мы вдруг вновь случайно встретимся, – спокойно заявил он, сложив руки на груди.

– Ты вынудил меня это сделать!

– Какая разница? Ты обещала!

– Отстань! – огрызнулась я и быстро зашагала вперед.

– Саш, так нельзя, – не унимался Назар. – Если человек не хозяин своему слову, то грош ему цена.

– Окей. Пускай. Мне грош цена. Я согласна. Пока! – бросила я, залетая в лифт.

– Так что, выходит, не дашь номер? – он тоже зашел в кабину, в которой, кроме нас, к сожалению, никого не было.

– Нет, – отрезала я.

– Ну, считай сама напросилась, – пожал плечами Назар и вдруг начал с нечеловеческой энергией прыгать в лифте, биться об его стены и вести себя в высшей степени неадекватно.

Я интуитивно забилась в угол, не понимая, что на него нашло. Однако когда кабина резко остановилась между этажами, мне стало ясно, что мы застряли. Назар специально вывел из строя лифт.

Повисла тишина. Я молча смотрела на парня, а он как ни в чем не бывало поправил короткий хвост черных волос на голове и подмигнул мне.

– Ты дебил? – на полном серьезе спросила я.

– Есть немного, – усмехнулся Фомин.

Я сделала шаг к лифтовой панели, намереваясь нажать кнопку вызова диспетчера, но Назар молниеносно преградил мне путь, заслонив ее спиной.

– Саш, я человек упертый. Не даешь номер по-хорошему, дашь по-плохому. Мы не выйдем из этого лифта, пока ты не выполнишь данное мне обещание, – его голос звучал рассудительно и спокойно.

– Назар, давай начистоту. Ты отличный танцор, приятный парень и все такое, но я влюблена в другого человека. Давно и бесповоротно. Он сейчас в другом городе, и я очень по нему скучаю. Я могу дать тебе свой номер, мне несложно. Но будет ли в этом смысл? Я польщена твоим вниманием, но у тебя правда нет шансов. Вообще.

– Отлично, диктуй, я записываю, – Фомин достал мобильник и вопросительно посмотрел на меня. Похоже, из всей моей тирады он услышал только "я могу дать тебе свой номер".

Я вздохнула и продиктовала одиннадцать цифр. Он кинул мне дозвон, убеждаясь, что я не наврала ему, и удовлетворенно хохотнул:

– Делов-то! А ты боялась, даже платье не помялось!

Я цокнула и покачала головой.

– Теперь мы можем вызвать диспетчера?

– Что угодно для такой красавицы, – задорно согласился Назар.

Когда унылого вида лифтер, ворча и негодуя, выпустил нас наружу, был уже девятый час. Ада, не дождавшись меня, уехала домой. Назар, помахав мне на прощанье, пошел обратно в "Экстру", а я поплелась на остановку в гордом одиночестве.

Оказавшись на улице, я тут же набрала Влада, но он не взял трубку. Так продолжалось весь вечер, и, когда перед сном я отправила ему грустный смайлик, он ответил: "Очень занят, малыш. Созвонимся завтра".

Я вздохнула и отложила телефон в сторону. Вряд ли, конечно, Влад обижался из-за того, что услышал сегодня от Назара, но все равно легкое беспокойство свербило мою душу. Не хотелось, чтобы он переживал о том, чего на самом деле нет.

Когда на следующий день Ревков сам позвонил мне, я схватила трубку с такой быстротой, будто от ответа на этот входящий вызов зависела моя жизнь. Но Влад, как оказалось, совершенно не предал значения вмешательству Назара в наш телефонный разговор.

Он с энтузиазмом рассказывал мне о своих запланированных в Москве выступлениях, интересовался моей учебой и лишь в конце, как бы невзначай поинтересовался:

– А что тот вчерашний парень хотел от тебя?

– Да так, ничего… Помнишь, я участвовала в городском баттле? Так вот, это я из-за него вылетела. А вчера он у нас Вадима заменял на тренировке, представляешь?

– Ты ему понравилась? – тон Влада был совершенно будничным, но я все равно напряглась.

– Кому? Назару? Нееет, – наверное, с излишней экспрессией отозвалась я. – Он просто сам по себе… Странный. Ко всем так пристает.

– Понятно, – ответил он и перевел разговор на другую тему.

Никаких расспросов, никаких выяснений отношений, просто "понятно" и все. Не то, чтобы я хотела бесить Ревкова, но все же мне было бы приятно, если бы он хоть немного приревновал меня. Самую малость. Ну, или по крайней мере сделал вид, что ревнует.

Но нет. Влад был настолько уверен в себе, что, наверное, даже мысль о том, что кто-то может составить ему конкуренцию, смешила его.