Читать книгу Три короны. Шаг назад - Тая Ан - Страница 6

– Дитя, ты бы хоть вздремнула, – Гида заглянула в комнату полковника, – а я послежу, чуть что, сразу тебе скажу, – она положила руку на грудь и поклонилась.

– Спасибо, но спать мне нельзя, – девушка налила тёплое молоко в маленький чайник, добавив в него несколько листков ароматной травы, и наклонилась к мужчине, – господин Тетис, пора ужинать.

Мужчина послушно открыл рот, захватив губами носик чайника. Тёплое молоко согревало обожженную холодом глотку, вызывая приятную боль. Оковы, сжимающие шею, будто оттаяли, пуская достаточно воздуха в лёгкие.

Полковник всей душой желал сейчас своей смерти и просветления разума девушки. Ей бы бежать, а она спасает смертника. Даже если она вылечит его, король отдаст приказ убить дезертира, а девушку сослать к стене, куда она вряд ли даже доберётся.

Тихий голос Зарат круглыми сутками звучал в стенах комнаты, она пела полковнику былины, сказки и рассказывала легенды о его же походах, что бы при этом не делала. Постоянная смена повязок дошла до автоматизма, кормление и умывание – всё по солнцу. Как бы девушка не старалась, её действия не делали состояние полковника лучше. Повязки пропитывались кровью, едва девушка успевала их наложить, травяные сборы лишь помогали мужчине спать, не чувствуя всей тяжести состояния.

– Девочка, – полковник повернул голову, чтоб заглянуть в лицо девушке, – вздремни, если мне суждено уйти, я уйду даже под твоим присмотром, – Тетис не желал высказывать ей свою благодарность и даже едва сдерживал гнев, чтоб не тратить последние силы на такую ерунду.

– Нельзя вам уходить пока, – Зарат сжала его руку, опуская глаза в пол, – покровители не велят, – она зажмурилась, прикрываясь волосами, – ни вы, ни генерал не должны уйти.

– Откуда нам с тобой знать это, девочка, – полковник пошевелил пальцами, скривив лицо, – беги, – мужчина нахмурился, – дура ты, – эти слова он выплюнул и отвернулся. Зарат отошла от него и перебирала в руках сухие травы.

– Господин Тетис, – Гида закрыла за собой дверь, присаживаясь на колени, пока Зарат отошла, – девушка ни за что вас не оставит. Упрямые нынче юнцы, но эта – особенная. Она вас сбережет, – служанка поднялась с колен, расправляя платье, – храни тебя небесный покровитель, Зарат, за добродушие твоё, – она приложила ладонь ко лбу девушки, закрыв глаза и шепча невнятную молитву, – но тебе бы бежать, он умрет ни сегодня – завтра, – едва слышно прошептала Гида.

Женщина удалилась, заперев за собой дверь, как того всегда просит Зарат. Несколько дней она была хозяйкой в доме полковника, по его молчаливому согласию. Прислуга слушалась девушку, а своей хозяйки дом не видел. Полковник уже как 5 зим был вдовцом. В комнате всегда был идеальный порядок, а каждый день, на рассвете в фарфоровой вазе на комоде появлялись новые полевые цветы и охапка душистых трав, которые девушка частично высушивала и добавляла в молоко. Их приятные ароматы наполняли серую комнату, перебивая запах смрада, исходящий от тела полковника, несколько свечей стояли у кровати, освещая израненное тело. На мужчине не было ни единого целого места – ссадины, рваные раны от когтей и черные пятна на коже, сейчас он мало походил на человека. Из не затягивающихся ран сочилась кровь, стекая тонкими ручьями на когда-то белоснежную кровать. Тучный мужчина таял на глазах, руки его ослабели как плети, глаза теряли блеск. Дыхание было поверхностным, грудь часто и коротко вздымалась.

– Полковник, вы позволите мне оставить вас до рассвета? Я должна сообщить важное послание от бабушки, – Зарат приблизилась и согнулась в поклоне, – она умерла в тот день, когда я взяла вас на лечение.

– Уходи и не возвращайся, – полковник приоткрыл глаза, – тебя не должно быть здесь. И вообще в городе, – он снова закрыл глаза и попытался глубоко вдохнуть, но прервался и резко выдохнул.

– Я велю вам ждать меня, полковник, – она разогнулась и провела пальцами по руке мужчины, – Гида, – Зарат подошла к массивной двери, – Гида, открой.

Замок проскрипел, и через небольшую щель вошла служанка.

– Мне нужно отлучиться, до рассвета, – девушка потерла глаза, – умоляю тебя, последи за ним, – Зарат увидела, как Гида нахмурилась, – не говори мне ничего.

– Девочка, не переживай, – женщина провела рукой по волосам Зарат, – беги.

На городских улицах царила ночь. Убывающая луна, покатившаяся на бок, одиноко светилась в небе, закрыв своим светом звезды. Ветер, наконец, совсем пропал, оставив цветущие деревья в покое.

Девушка покрыла голову темным плащом и, прижавшись к стене дома, осторожными шагами направилась к лачуге кузнеца. Новый дом ему подарил Даар с завершением позапрошлой зимы, хоть он и был дряблым и видавшим виды, оказался намного приятнее прошлого жилища Сартров. Самый искусный мастер города, по приказу короля, должен был творить лишь для армии. Хотя и это условие Радир и его отец обходили. До тех пор, пока парня не поймали с рудой в воротах.

В кузнечной печи тлели угольки, отдавая последний жар холодному ночному воздуху. Пробираясь по тени от стены, девушка обходила каждую травинку, избегая лишних звуков. Сухие листья мешались под ногами, но пока не хрустели так звонко. Её тяжелое дыхание через пересохшее горло, казалось ужасно громким, от чего девушка плакала на ходу, глотая всхлипы. За несколько дней все, кто мог, напоминали ей, какая она бестолковая. Она и сама поняла это, ещё на площади, получая лишь насмешливые и одновременно жалостливые взгляды от толпы.

– Анип, – Зарат постучала в окошко из тонкой слюды, прижавшись спиной к бревенчатой стене, – открой, Анип, – она тихонько всхлипнула, стерев запястьем дорожки от слёз, сознание покинуло тело на несколько мгновений. Голод изнурил некогда красивую девушку.

– Деточка, – старик осторожно открыл дверь и поднял девушку на руки, – как же ты ночью-то пришла? – он опустил её на широкую лавку, уложив её как ребёнка, – Радир! Бегом ко мне, скорее, сорванец,– Анип старался не повышать голос, чтоб ненароком не разбудить гостя под крышей. Вино хоть и делало сон крепким, лишнее внимание девушке ни к чему.

Стук, а затем скрипучие шаги раздались над потолком. Из-за печки выбежал похожий на черта взъерошенный парень, весь в соломе и опилках. Он едва проснулся и не понимал

сейчас ни кто он, ни зачем его позвал отец. Глаза, привыкшие к тьме, пробегались взглядом по маленькой комнате и остановились на девушке, точнее – на том, что осталось от неё – впалые щеки, тонкие слабые мышцы, почти все кости стали видны из-под тонкой кожи.

– Дура! – Радир кинулся сначала к девушке, а затем развернулся к печи и достал из-за неё половину буханки хлеба, – я не узнаю нашу забавную малышку Зарат в этом скелете, – парень приподнял девушку и развернул её, чтоб ноги свободно свисали с лавки, а спина упиралась в стену, – держи.

– Я не хочу, – Зарат вяло отпихнула ломоть хлеба, проваливаясь в бессознательное состояние, и посмотрела на Анипа, – я за другим пришла, – она расстегнула брошь на накидке и положила ее на колени.

– Слышать не хочу! Немедленно жуй, иначе я насильно скормлю тебе этот кусок и ещё дюжину таких же, – Радир озверел и ударил кулаком по лавке, затем зажмурился и внимательно прислушался. Сверху раздавалось то же размеренное сопение.

Зарат посмотрела на парня, затем на кузнеца и, заметив в глазах обоих ярость, впилась зубами в буханку. Вкус хлеба она не ощущала давно. Зубы лениво жевали сухой кусок, но наслаждению девушки предела не было. Она привыкла чуять голод, а тут вдруг внезапно за все изнурения она получает ржаной хлеб из королевской пекарни. В Ильзаре он считался лучшим продуктом, и попробовать его было мечтой почти всех горожан за третьей стеной. Пряные травы, приправы из Ремарата, семя льна и голосемянной тыквы – вкус и аромат его был непередаваем.

– Сколько же ты не ела уже, девочка? – Анип поставил на стол кружку козьего молока, купленного перед комендантским часом у бывшего соседа.

– Совсем не ела дня три, а как птичка – уже второй год, – Радир устало наблюдал за подругой, – ещё будешь?

Зарат отрицательно мотнула головой, стряхивая крошки с колен. Даже этого для неё было уже много.

– А теперь рассказывай, – кузнец накрыл девушку покрывалом, – что случилось? – он сел напротив, упираясь локтями в дубовый стол.

– Перед тем, как взять на лечение полковника, я попрощалась с бабушкой, – девушка опустила голову, – от неё остался лишь кулон и поручение. Точнее слова, – она нахмурила брови, пытаясь вспомнить дословно, – в тот день король переродился, когда и где даже покровителям, не известно, – она подняла голову и поочередно смотрела то на Радира, то на его отца.

– И за этим нам нужен мятежник? Чтоб найти… – Радир посмотрел в глаза девушке, – а кого найти?

– Короля, короля Эльта, его могилу, – девушка тяжело вздохнула, – но я знать не знаю где могила. Откуда я могу это узнать, я тоже не знаю. Бабушка говорила, что у каждого пророка есть человек, что направляет его, чью душу он видит или помогает видеть. Для неё таким человеком был король.

– Король Даар объявил охоту на наследника пророка, охотник сейчас здесь, – Анип собрал со стола крошки ветошью и занавесил окно, – он не знает, кого ищет, но прояви осторожность, у стен есть уши,– мужчина подвинул девушке кружку молока, – У тебя было ведение о судьбе Тетиса?

– Нет, – она обхватила кружку обеими руками и приподняла, немного отхлебывая, – я ничего ещё не видела. Но чувствую, что полковник и генерал могли нам помочь. Гида принесла слух о том, что в городе не верят в гибель генерала. Но в любом случае, их судьба в руках покровителей.

– И твоя судьба, Зарат, – Радир разул девушку, – как он?

– Я не замечаю улучшений, он похож на меня, – девушка показала тонкие слабые руки, – раны на его теле не заживают, ушибы не становятся бледнее. Он не хочет жить, это видно.

– Оставь его и беги, – Анип уперся руками в стол, встав коленями на лавку, – твоя жизнь дороже жизни полковника,– мужчина сбавил тон, прислушиваясь, не проснулся ли гость.

– Я не оставлю его, прости, Анип, – девушка встала и наклонилась за туфлями, – да и сбежать будет равно смерти.

Радир взял подругу за руку. Холодная бледная кожа прилипла к теплым рукам парня, на ощупь она была будто вощеная бумага – тонкая, скользкая, местами чуть обвисшая плотными складками, как у старой бабушки. Девушка обернулась к нему, пытаясь второй рукой ослабить крепкий захват.

– Не отпущу, пока ты не посидишь со мной, – Радир вновь посмотрел на неё детскими огромными глазами, полными тоски и слёз, – полковник не умрет за полчаса, а я могу.

Зарат села назад на лавку, опустив глаза. Радир спрятал её волосы за уши, оголяя лицо. Её зеленые глаза ещё больше посветлели, а густые ресницы заметно поредели. Губы припухли от теплого молока и пряной булки, а вокруг них появилось несколько морщинок и явно не от яркой улыбки.

Анип взял девушку на руки и приказал сыну спустить с печи матрас. Кузнец опустил ее на теплую ткань. Тело девушки заныло от внезапно нахлынувшей усталости, и она тихонько взвыла вслед за мышцами, свернувшись в комок. Радир сел рядом и запустил руку в теперь уже короткие огненные волосы подруги, прислушиваясь к её бормотаниям.

– Он умрет, – прошептала девушка, перекатившись на спину. Пустой взгляд уперся в потолок. Зеленый подол задрался до середины бедра, оголяя тонкие ноги.

– Верь в лучшее, – Радир через силу улыбнулся Зарат, поджав нижнюю губу.

– Ты поможешь мне сбежать, если вдруг полковник умрет? – она посмотрела на парня, но тот опустил голову и лишь прошептал.

– Это не в моих силах и лишь ускорит твою погибель

– Радир, с рассветом я вернусь к полковнику, – она потянулась к рукам друга, – и сейчас моё желание – поспать хоть чуть-чуть в безопасности и покое.

– Приказ понят, – он усмехнулся и, улыбнувшись во все зубы, встал в боевую стойку возле девушки, – гвардеец Радир приступил к исполнению. Приятных снов, Зарат.

Зарат закрыла глаза, погружаясь в покой впервые за 3 дня. Сон накатил сразу, едва она сделал глубокий вдох. Её спокойное дыхание вызывало невольную улыбку у гвардейца, он присел на колени и погладил ровную спину девушки, скрытую под зеленым льном. Он пытался отпустить мысль, что, возможно, в последний раз трогает Зарат живой и почти невредимой, но она упрямо въелась в разум. Её тело разогрелось, кожа порозовела, а сердце забилось ритмично и спокойно. Парень лег на пол рядом с матрасом и продолжил гладить девушку, сам уходя в сон.

Восходящее солнце попадало на чердак яркими пятнами, пролетая через дыры в кровле. На коньке пели громкие птицы пересмешницы, подловившие мелодию одной из господских прачек. Аромат скошенной на сено травы легким ветром разносился по всему городу, а свежий ветер приносил прохладу от снежных шапок Безымянных гор.

– Радир, – Анип шёпотом позвал сына, но тот отказался отходить от подруги, прижавшись к ней щекой. В его глазах она так и осталась маленькой юркой девочкой, воришкой и попрошайкой, но кем бы она ни была раньше, сейчас она стала ему сестрой, – ей пора, Радир. Уже рассвет и командир вот-вот проснется. И для девочки принесли новость…, – кузнец прикрыл глаза, теребя в руках листок.

– Что случилось? – Радир осторожно оторвался от девушки, подбираясь к отцу на четвереньках.

– Разбуди её, иначе это сделаю я, – кузнец прищурил глаза.

– Зарат, проснись, уже рассвет, – парень поднялся на ноги и вернулся к подруге, – ты обещала Гиде вернуться к рассвету, – девушка промелькнула перед глазами гвардейца, – захвати со стола буханку королевского хлеба! – через мгновение дверь захлопнулась, – я даже не попрощался с ней.

Он так не хотел будить ее, ожидая, что именно так она и уйдет. Радир сел на пол, подобрав ноги к груди. Запрокинув голову, он глубоко вдохнул смешавшиеся запахи и открыл глаза. На сердце была непонятная, противная тяжесть, она тянула Радира в глубокое уныние. Он оторвался от внутреннего переживания и повернулся к отцу, который уже садился рядом с ним.

– Что за послание? – Радир кивнул на листок, лежащий в руке отца.

– Полковник в агонии, – кузнец протянул бумажку сыну, – он умирает, Радир.

Несколько раз парень пробежался глазами по листку, откинул его в сторону, взъерошил волосы и сорвался с места, перескакивая через ноги отца. Деревянная дверь ударилась об стену, и под крышей послышались гулкие шаги.

– Он будет жить, покровители, будет жить! Пусть я зря чувствую это! – Зарат неслась по улице к дому полковника, – Смерть, помилуй господина Тетиса, – девушка распахнула дверь дома и осторожно направилась вперёд к комнате.

Странная паника накрыла Зарат, едва она сделала шаг через порог. Страх смерти усилился, ровно, как и желание помочь полковнику. Тело пробила молния, сердце от паники колотилось так, что девушку пошатывало в такт его ритмичным частым ударам. Костлявая уже была здесь, она дышала в спину девушке, на сквозняке слышен был коварный и зловещий смех. Смех победительницы.

– Гида, – девушка вошла в покои, – что с ним?

Полковник был бледен как лёд, его глаза были закрыты, но веки дрожали, кулаками он сжимал, что было сил, простыню под собой и срывал бинты, кривясь от боли. Воздух выходил из груди с хрипом, дыхание то пропадало, то снова появлялось. Видеть это, даже во второй раз, Зарат было тяжело. Король узнает, что она не смогла, тогда и правда, до стены не дожить.

– У него внезапно появилась лихорадка, – Гида обмакнула полотенце в кипятке и, отжав его, положила на грудь полковника, а на рассвете он резко похолодел, стал словно камень, – Гида продолжала говорить сквозь слёзы. Платок на голове женщины съехал, оголяя её седую косу, оплетенную вокруг головы.

Зарат не слушала больше слова Гиды, она взяла Тетиса за запястье, разжав его пальцы на простыне, и обхватила его ладонью, четырьмя пальцами ища пульс. Перевернув маленькие песочные часы, она жестом приказала Гиде замолчать, а сама начала вслух считать слабые удары по пальцам. Они вдруг внезапно усилились, дыхание успокоилось.

– Я ничего не понимаю, – Зарат отпустила его руку, только что сердце едва работало, а сейчас я отчётливо его чувствую.

– Зарат, – полковник открыл глаза, – оставь меня, дай умереть… – полковник вновь провалился в агонию.

Ещё несколько минут его тело боролось за жизнь, удерживая душу. Несколько минут Зарат держала руку на его груди, молясь, чтоб сердце полковника билось дальше. Вдруг сердце дрогнуло сильнее и остановилось. Воздух выскользнул из груди с хрипом, мышцы ослабли, и кулаки разжали простыню.

– Гида, – Зарат вздознула и провела рукой по глазам полковника, – доложи Его Величеству, что полковник умер, – девушка села на пол, завывая от слёз.

– Покровители будут милостивы к тебе, дитя, – служанка обняла девушку и поцеловала в затылок, поднимаясь с колен.

Зарат подняла голову, как только закрылась дверь. Она обернулась, разглядывая полковника. До этого она не замечала его черты лица, рассматривать их было некогда. Похудевшее лицо казалось молодым, юношеским. Округлые черты не позволяли говорить о нём, как о воине. Широкий подбородок, сильно торчавший вперёд, плавно провалился, на руках наливались багровые пятна.

– Я не могла оставить вас, – Зарат уложила его руки на живот, тяжело сгибая их в локтях, – спаси вас покровитель смерти от наказания за дела военные и кровь пролитую, – она положила пальцы на лоб полковника, склонившись над ним, – скоро мы встретимся с вами. Не проклинайте меня в том мире.

Девушка сидела на полу, смотря в пустоту. Смерть уже забрала душу, а вместе с тем и милость короля к сироте. Солнце поднялось высоко над садом, ветер заходил в комнату через окно, покачивая занавески, и спокойно гулял по большой спальне. Тишину нарушали лишь всхлипы девушки и пение птиц за окном.

– По приказу короля Даара, крестьянка Зарат должна быть доставлена в подвалы замка до ожидания воли Его Светлости, – крепкий мужчина шагнул в комнату.

Он возвышался над девушкой, его тело в блестящих латах казалось огромным и полостью защищенным. На нагруднике была натянута черная кожа с тиснением в виде меча и щита. Забрало его шлема было украшено гравировкой битвы, поверх которой были расчерчены дыры. Зелёная лента через плечо была завешана непонятными орденами, количество которых не соответствовало возрасту главы королевской стражи.

– Я имею указание убить вас на месте, если вы откажетесь выполнять приказы, – брови мужчины нависли над узкими светло-карими глазами, – окропить тело умершего чужой кровью – не лучшее деяние ко взору покровителей.

Зарат застегнула рубашку на окоченевшем теле полковника, положив свою ладонь к его лбу. Кожа его покрывалась новыми темными пятнами, поверх старых черных и множественных покраснений от ссадин. Разум её мутнел. Она надеялась, что вот-вот грудь полковника поднимется во вдохе, а глаза распахнутся.

Рядом с постелью, напротив Зарат, стояли служанки полковника, опустив головы, госпожа Грис, жена пропавшего генерала, в сером потертом платье, тихонько вытиравшая свои слёзы платком, и равнодушный Алор, прощающийся с полковником только потому, что так положено законом – если скорбит твоя семья, скорбишь и ты.

– Немедленно поднимайся! – Грит ударил девушку рукояткой меча в плечо, не вынимая его из ножен, повалив её на постель полковника, – я не полезу за словом в карман, – мужчина перехватил меч, чтоб следующий удар нанести уже лезвием.

– Научись терпению, Грит, – Алор огрызнулся на рыцаря, – полированные латы не позволяют тебе оскорблять чужие чувства. Хоть перед покровителем Смерти угомонись.

– Ох, как прикажете, командир учебного отряда королевской гвардии, такова ведь ваша должность по факту? – мужчина с издевкой отвесил реверанс парню.

Девушка тяжело поднялась, держась за постель. Колени тряслись, а тело будто потяжелело в сотни раз. Под глазами появились синяки, а сами глаза стали будто не живыми, казалось, что тело девушки умерло, а вот душа правила им как марионеткой. Грит взял её за плечи и оттащил от постели почти волоком.

– Разрешите мне покинуть вас, – Алор осмотрел женщин, игнорируя начальника стражи, – меня ждет отряд.

– Скажешь им, что отдавал дань памяти командиру, как подобает гвардейцу, – Грис остановила сына, схватив за рукав рубашки, – ты пойдешь, когда того велю я, – слезы на ее глазах моментально высохли.

– С тобой есть отдельный разговор, – парень выдернул рукав, направляясь к двери, – наверняка ты рада, что отец не вернулся. Так вот знай, этого ребенка, – Алор ткнул на живот Грис, – ты будешь воспитывать одна. Нагуляла, мать? Теперь сама разгребай, я от тебя отрекаюсь, – он обошел постель полковника, не оказывая ему посмертной почести в поклоне.

– Хуже от этих слов мне не стане, но зря вы так со своей матерью, господин, – Зарат остановилась у стены, куда её оттащил Грит, крутя на тощих руках веревочные узлы, – что бы она не натворила в этой жизни, она родила вас, в вас течет её кровь.

– Тогда я готов выпустить её до капли, – гвардеец захлопнул дверь, удаляясь из дома полковника.