Читать книгу Алое цветение - Тая Воробьёва - Страница 6

Пощёчины были сильными. Такие могли быть только у матери, когда она била своего ребенка. Тальва не имела права уклоняться, и прилюдно, на виду у всех, принимала удары.

Ирам дрожала и не помнила себя от злости. Одна из её особей, самая сильная в племени, осталась наедине с двустами мужскими особями. От осознания всего этого у неё кружилась голова, она бредила и только молящие глаза Тальвы напоминали ей о человечности, капля которой в ней ещё оставалась со дня потопа.

Племя не понимало, что происходит. Они подумали, что Тальва прикончила соперницу, чем вызвала гнев вождя. Они просто стояли и наблюдали, как лицо Тальвы переходит из розово – красного цвета в желто – синий.

Вождь от усталости покосилась и чуть не упала на землю. Тальва подхватила её и усадила на сваленные для костра деревья. Особь прислонилось кровавым подтёкшим лицом к коленям вождя.

– Пощадите! Она не хотела идти, а я не хотела ослушаться вас. Там опасно, я чувствую.

– Прочь! – еле выдохнула Ирам.

Она уже представляла, сколько детей способна наплодить им попавшая в плен Нарок. Она сама себе удивлялась. Как бы ей не хотелось в это верить, но она сама мечтала, лелеяла мечту о том, чтобы наконец искусственно развязать эту войну и покончить с оставшимися в живых особями. Наступила пора действовать. Собирать племя, доставать оружие, но… нет. Необходимо было сначала взять в плен одного юношу, на всякий случай, ей нужен был один. И она могла бы отправить Тальву снова в леса, на её большом коне, чтобы та влюбила в себя и привела Избранного юношу. А уж потом, они покончат с ними со всеми…

– 1 —

Мысли возвращались снова в свою точку, предательски точа изнутри душу Тальву. Ведь если бы Нарок захотела, сегодня был бы её день. Ирам, несмотря на свою вспыльчивость, сказала ей, что та всё сделала правильно. Племя могло потерять двух лучших особей, а так…

Не время для сожалений. Особи ждали. Подумать о том, что случилось с Нарок, с тех пор как она покинула храм, Тальва сможет потом. Сегодня её нарекут Избранной.

Накрыв голову капюшоном, она вышла из хижины и направилась на обряд. Поля её длинного платья светились зелёными изумрудными камнями. Особи выстроились в два ряда, образуя дорогу самых разных искрящихся украшений. Никто бы со стороны не смог поверить, что перед ними не запланированный маскарад, а дикое племя, облаченное в лучшие платья, какие могла только взять с собой на ковчег Ирам.

Особи были одна другой прекраснее. В этот момент будто вся природа молилась на созданное когда-то Богом совершенство. Может быть, Ирам и вправду была права: не лучше ли и вовсе очистить землю от мужских особей и оставить на ней жить женских?

У Ирам перехватило дыхание, когда Тальва опустила капюшон. Нанесенные ею синяки спали, лицо разрумянилось. У молодых всё быстро заживает, подумала вождь, не в силах отвести взгляд. Всё это представление погружало её в транс, переносило на бал в Белом доме, когда все женщины надевали дорогие украшения и не менее роскошные платья. Если бы она могла узнать секрет бессмертия и времени, она бы пожелала сделать этот вечер бесконечным.

Тальва опустилась перед вождем на колени. Ирам с замиранием в сердце, при всех открыла деревянный ящик и достала то, за что в том далеком цивилизованном мире, её не простил бы никто: она достала оттуда корону первой леди США. Многомиллиардное состояние водружалось на маленькую голову Тальвы, в облако пышных светлых локонов. Теперь, представленная в племени не иначе как та, кто займет место вождя после её смерти, она могла носить корону до конца своей жизни.

– Нарекаю тебя, в присутствии всех твоих сестёр – Избранной. Той, которой суждено провести свое племя через дикие леса и привести к Священным Вратам. Защищай своё племя со всей смелостью и бесстрашием, на которые только способна, и оберегай каждую как ту, кто сменит тебя, когда тебя заберут с этой земли, от всякого случайного врага, будь то человек или зверь. И хранит тебя Бог, Избранная!

«…и Соединенные Штаты Америки» – закончила про себя Ирам, хотя эти самые Штаты были так далеки от тропических лесов, где они находились.

Итак, спустя десять дней, после возвращения Тальвы в племя, когда прошел её женский цикл, на мнимый, но теперь единственно – существующий трон США, взошла дочь масона Раввина, еврейка по маминой и папиной линии, Анна Абрамович.

– 2 —

В это время прямая наследница президента республиканца Вирджиния Стэн, находилась в постели своего родного брата Джона Стэна. Два сильных соперника, внешне сильно похожие, сошлись в страсти, не подозревая о своей кровной связи. Раввин, подметивший режущую глаз схожесть, смолчал об этом. Он рассчитывал посадить на трон будущей расцветающей цивилизации свою дочь, которую знал теперь в лицо и поджидал её приход. Даже во времена, полные отчаяния, когда перед его глазами рухнула самая сильная страна, он верил в силу рода. Он собирался встать у власти и выстроить новую систему, где масоны будут править всем миром.

Раввин упивался прекрасным преимуществом. Он владел знанием и мог не бояться смещения со своего поста. А то, что два наследника были заняты друг другом, сыграло ему на руку. Он сам устроил всё так, чтобы особь поместили в хижину Избранного. Параллельно он заботился и растил другого наследника, которого, когда придет время, он представит своей дочери и сочетает браком. Наконец – то, вечно загнанные евреи, народ которых претерпел столько боли, начнут задавать правильный вектор развития истории.

Раввин догадывался о том, в чём видимо не могла себе признаться Мари, она же вождь Ирам: проще было уничтожить человечество, чем пытаться таким людям как они двое, без больших связей и влияния, пролезть в верхи аппарата государства. Мари, как и все верующие, не признавала подмены понятий, которая была внешне совершенно очевидна: она как и Раввин хотела переписать историю и взобраться так высоко как могла.

Удивительно, что политика уже пускала свои корни там, где она ещё не имела большого значения. Божьи законы вступали в силу, не испытывая противодействия. Цивилизация была уничтожена, самые современные инновации были стёрты с лица земли, потоплены, но ничего не изменилось.

Но как же так случилось, что в новом свете, со дня потопа, родилась первая греховная связь, в которой слились мужчина и женщина?

В тот день, когда масоны не обнаружили Нарок в храме, она обнаружила их сама, позже.

Она угощалась тропическими фруктами, которые цвели здесь в изобилии, в тени деревьев, недалеко от озера, где ещё вчера застала Тальву спящей. Она, в отличие от Тальвы, не чувствовала угрозы и тем более присутствия неподалеку противника. По непонятным причинам, инстинкт охотницы оставил её и более не возвращался.

Сначала ей показалось, что это ястребы или орлы срываются в воду, чтобы полакомиться рыбой. Но потом она услышала смех. Она схватила копьё и устремилась к озеру. Подкравшись медленно, она раздвинула листья лиан, ожидая увидеть сестёр, пришедших за ней. Но тут она наткнулась на другое: мощное волосатое тело, немного напоминающее особь, словно животное, выныривало из воды.

Нарок осенило. Похожее она видела на стенах храма. Перед ней предстал сам Бог. И это место само по себе было обиталищем Высших сил.

Она сглотнула слюну и про себя подчеркнула восхитительный изгиб тела высшего существа, его ловкость и красоту лица, в котором было столько достоинства. Она всё наблюдала за ним и не могла отвести взгляд. Пульс особи участился, она задрожала и почувствовала слабость в коленях. То, что когда – то в том мире называлось влюбленность, сильно поразило Нарок. Отныне она не чувствовала почвы под ногами, только легкие срывающиеся импульсы.

Она не решилась подойти. Ей казалось, что Бог может поразить её одной только мыслью. Она смотрела, как его обнаженное тело распласталось на земле, как его чресла вставали от удовольствия, нагреваясь под солнечными лучами.

Внезапно Бога кто – тот окликнул. Нарок прислушалась и от волнения ветки под её ногами громко хрустнули. Бог, облачаясь в длинную коричневую рясу, обернулся в её сторону. Нарок скрылась за большим деревом.

– Диа! Время молиться!

– Молились утром, Скинеф, – Диа рассмеялся.

– Сколько тебя знаю, друг мой, столько ты это и говоришь.

– И столько же ты это и подмечаешь! Идём!

Бог тоже молится? – больше удивилась, чем задала себе вопрос Нарок. Но кому же? У него есть Высший Бог? Она помотала головой и стала наблюдать как скрытый под покровом монашеской рясы, Бог удаляется к храму.

– 3 —

– Твой меч так и не нашли, Диа, – сказал Скинеф, когда они вошли в храм. – Видимо животные сбили его или унесли в реку.

– Или… – сделал паузу Диа, – те особи унесли его с собой.

– Я слышал, как Раввин говорил о том, что возможно нам придется покинуть наши хижины и пойти дальше, в леса.

– Стоит ли уходить из – за пары особей? Мы можем их разрубить одним махом! – Диа показал жестом как разрезал бы им горло. – Раввин стар и скоро я заменю его.

Скинеф робко заметил:

– Но Диа, их там не пара, а целое племя… Ты же знаешь…

Диа поморщился и отмахнулся.

– Если они все такие мелкие, нам это ничего не будет стоить. Посмотри на мои руки, Скинеф, – Диа развернул большие ладони верх. – Ими я однажды задушил змею, кружившую у хижин. Что стоит мне сделать это с каждой, кто войдёт в храм?

– А как же предназначение?

– Ах да… Но не будем об этом сейчас. Впереди наши братья.

Диа и Скинеф, пройдя мимо хижин, возле которых столпились братья, поклонились Раввину.

– Старый коршун! – выругался Диа. – Когда – нибудь я заставлю его сказать мне, зачем тогда он заставил меня спасать ту особь.

День только разгорался. Двести масонов во главе с Раввином, вынужденные в целях безопасности теперь молиться не в храме, а посередине между хижинами, выстроились строго в шахматном порядке, постелили белые и черные лоскуты и опустили на них колени.

– О, великий архитектор Вселенной, мы склоняем пред тобой колени, чтобы снизошла твоя воля на нашу участь. Мы призываем Всевидящее око твоё обратить свой взор на учеников твоих и простить за их упущение. Мы найдём твой меч и обернём его против врагов своих. В – севышний, и да будет посвящение твоих учеников через познание тела его.

После службы, когда община собралась на общий обед, один из учеников подошел к Раввину и прошептал тому на ухо:

– Раввин… Особь, она вернулась.

Раввин дернулся, но остался на месте, чтобы не привлечь внимание.

– Поймай её, свяжи, заставь замолчать и отведи в хижину на холме.

Ученик кивнул и скрылся незамечанным.

– 4 —

Нарок не понимала, что будет делать здесь, без своего племени. За ней не возвращаются. Наверняка, все подумали, что она погибла в лесах. Тальва не сказала правды и теперь она, а не Нарок, станет Избранной.

Особь злилась на саму себя, что позволила Тальву так себя провести. Если бы она не пожалела эту глупую особь, она бы сама давно была дома.

Нарок смотрела в сторону храма и размышляла. Может это теперь и есть её новый дом? А может она просто умерла в одной из схваток с насекомыми и теперь попала к Богу? Незнание делало былую охотницу слабой, будто в этом испытании они с Тальвой поменялись душами. Всё вокруг пугало Нарок. Несмотря на все любопытство, она не готова была к встрече с Богом, и ей хотелось поскорее узнать, умерла она или нет, а это можно было сделать только одним способом: вернуться домой.

Нарок посмотрела на горизонт. Сегодня уже поздно пускаться в путь, но вот завтра она обязательно вернётся в племя и расскажет всем, как она преодолела дикие леса. Она станет самой собой, смелой Нарок.

Охотница поднялась на ноги и направилась к храму, чтобы провести последнюю ночь в этом священном месте, где даже у самого Бога были светоносные вожди. И зачем тогда умирать, если ничего не меняется?

Как раз в тот момент, когда Нарок задавалась этими глубокомысленными вопросами, закрывая за собой врата храма, ученик Раввина смочил подол рясы веществом из фляжки, оторвал этот кусок ткани и подошел к особи сзади. Он схватил её за шею и приложил лоскут к её рту. Ему почти удалось усыпить особь, но та увернулась, и ученик получил резкий удар в живот. Опрометчиво было со стороны юноши начинать борьбу со здоровой и сильной особью. Оценив серьезность своего поражения, он замахал руками перед лицом девушки, которая собиралась опустить молот на нечто, скрытое под грубыми одеждами.

– Избранная! Избранная! Пощади!

Нарок застыла. Она опустила молот и рукой откинула капюшон ученика. Тот, увидев лицо воительницы, потерял дар речи. Он ещё никогда не видел особь так близко, но представшее его взору заставило забыть о задуманном.

Первая очнулась Нарок.

– Зачем Бог пытается меня убить, если признаёт во мне свою волю?

– Помоги мне подняться, и я отвечу тебе на этот вопрос.

Нарок не торопилась, она поднесла копьё к шее юноши.

– Если так, я убью тебя, животное!

– Стой! Стой! Раввин… наш вождь, – поправил себя ученик, – просил привести тебя к нему.

– Ваш Бог?

– Да – да…

– А кто ты? Его Избранный?

Намлаз рассмеялся. Кончик копья пустил ему каплю крови.

– Нет, нет, Избранная! Я его ученик.

Нарок, окинув взглядом небольшого росту юношу, перестав считать его опасным, отвела молот и села на пол.

– Я иду домой. Мне нет дело до Богоа. Там, откуда я пришла, меня ждет моё племя.

Намлаз всмотрелся в особь, и, отметив про себя её пленительную фигуру, решил, что сделает всё что угодно, но приведёт особь к Раввину. Не зря Раввин отправил Намлаза. Он был очень хитёр и никогда не разочаровывал своего учителя.

– Хорошо. Но разве ты не хочешь отдохнуть, поесть и с новыми силами завтра уйти? Уже темнеет, дорилусы выходят на охоту. Мы дадим тебе всё, что есть у нас.

Чувствуя долю правды в словах юноши, Нарок решила принять приглашение. Чутьё, которое всегда предостерегало её от беды, по – прежнему молчало.

– Я пойду с тобой, но если ты попытаешься меня убить, я вырву твоё сердце.

Ученик поклонился и указал Нарок на потайную дверь в стене храма.

Дверь вела на ветвистый мост, перетянутый над глубокой ямой. Едва сделав шаг, Нарок почувствовала головокружение. Ученик взял под локоть особь. Та отпрянула и мелкими шагами, держась за веревки, протянутые с деревьев, стала передвигаться.

– Что в этой яме?

– Змеи, Избранная! Если бы вас здесь не ждали, вы были бы скормлены им. Стоит только с той стороны обрубить верёвки…

Что ж, змеи это не так страшно, подумала Нарок, и больше не смотрела вниз. Последнюю часть пути они преодолели в молчании. Почувствовав под ногами почву, охотница с облегчением вздохнула.

– Не любите воздух? – спросил ученик.

– Я владею всеми стихиями. Поэтому я здесь.

– Да… да. Но та, что пришла с вами…

Идущая позади Нарок остановилась.

– Что ты знаешь о ней?

– Наш Бог расскажет вам все.

– Мне ничего не стоит убить тебя!

– Вот, – протянул ей флягу хитрый юноша, – эта священная вода Бога. Один глоток и вы узнаете все ответы на свои вопросы.

Нарок, без тени сомнения, поднесла флягу ко рту и стала жадно пить. Намлаз покачал головой. За это Раввин его точно не похвалит. Особь, пошатнувшись, стала падать. Юноша подхватил её и взвалил себе на спину. Хоть он был и мелок ростом, но он много тренировал мышцы в метании копья и накачал мощный торс.

Он нёс Нарок на себе, обхватив руками её ноги спереди. Ему нравилось касаться пальцами её темной от солнца кожи. Она переливалась в наступавших сумерках. Юноша, хоть и не осознавал своих ощущений, но ревновал особь даже к листьям, ласкающих её тело. Даже тени деревьев, бросали на неё сумеречные взгляды. Ему безумно хотелось стать ими, чтобы проникнуть в каждый свободный уголок спящей особи.

Намлаз специально выбрал долгий путь к хижине Раввина, чтобы только не попасться на глаза всей общине.

– Намлаз! – раздалось грозно у него за спиной. – Что это у тебя там?

Избранный стоял перед ним, скрестив руки на груди. Его иссиня – черные глаза сверлили ученика взглядом.

– Это… это приказ Раввина… это убитое животное…

– По – твоему я никогда не видел особи? Она мертва?

– Да… да! – заверил ученик.

Некстати Нарок слегка присопнула, её рука дёрнулась во сне. Избранный сжал губы.

– Прошу, пустите меня! Мне нужно привести её к Раввину! – взмолился Намлаз.

– Посмотри на себя! Эта ноша тебе не по плечу! Ты измотан, малыш!

– Я вовсе…

Избранный, не проронив больше ни слова, подошел к ученику и, взяв к себе на руки особь так, что её правая рука плотно легла на его плечо, кивнул тому на хижины. Юноша, поняв, что говорить что – то уже бесполезно, лишь проводил взглядом удаляющего к хижине Избранного, тайно завидуя ему, что теперь, особь в его руках. Ученик посмотрел на свои ладони. Ему казалось, что на них остался невесомый сладкозвучный призрак. Он поднес указательный и средний пальцы обеих рук к носу и закрыл глаза. Когда он их открыл, Избранный стал уже точкой на горизонте.

– 5 —

Избранный видел уже вторую особь на своем веку. И та, что была на его руках сейчас, нравилась ему больше чем первая. Может быть, потому что Раввин придал много значения спасению первой особи. Ему никогда особенно не нравился этот старик. Он наверняка что – то замышлял и сейчас, иначе, зачем ему эта особь?

Раввин стоял к входу хижины спиной и когда Избранный внёс особь и положил её на шкуру медведя, даже не повернулся.

– Намлаз, как всё прошло?

– А как бы вы того хотели, Раввин?

Раввин невозмутимо повернулся.

– Вижу, ты уже познакомился с ней.

– Зачем вы приводите врагов в нашу общину?

Раввин жестом велел молчать.

– Посмотри на неё. Что ты видишь?

Избранный недовольно хмыкнул.

– Ну же! Пока это моя община и ты должен слушать меня, сын мой.

Избранный сжал кулаки и подойдя к особи, опустился на корточки. Он оглядел особь снизу верх. Сандалии охотницы были сильно изношены и местами на пятках обеих ног проглядывали кровавые трещинки. Сквозь нитки топа и набедренной повязки проглядывали мягкие округлые формы тела. Сбоку висел мешочек, что – то красное сверкало и переливалось. Длинные тёмные волосы скрывали лицо особи, лоб которой был обтянут тугой веревкой с перьями.

– Помнишь, я тебе говорил, что на свете существует красота, и она есть в каждом живом существе?

– Да, Раввин, – ответил Избранный, не отводя взгляда, желая получше разглядеть лицо особи в свете горящего факела.

– Так вот, дорогой мой сын, перед тобой та, что даёт начало всему сущему. И та, что если она обладает знанием, захочет убить тебя, а потом и всех твоих братьев.

– Зачем тогда ты заставил меня спасти ту особь? А теперь она, – Избранный показал на особь, легким движением пальцев откинув волосы с её лица. – Почему она должна жить?

Раввин поймал смущенный взгляд Диа. Он опустил взгляд и заметил, что ряса Избранного в зоне бедер приподнялась. Он был возбужден. Раввин подавил смех и стал разглядывать особь. Он переводил взгляд с Диа на Нарок и обратно. На миг на его лице отобразилось удивление, но он тут же погасил вспыхнувшую догадку. В его голове начал созревать план.

– Я хочу, чтобы ты остался здесь с ней, пока я спущусь к твоим братьям.

– И долго мне быть здесь?

– Пока я не вернусь. Кто – то должен охранять её. Привяжи её к бревну крепко, чтоб не сбежала. Если мы с тобой сделаем всё правильно, её племя никогда не сможет победить нашу общину.

– Раввин, вы растили меня не для того, чтобы я охранял всяких особей. Приставьте к ней любого. А я должен идти к братьям. Как же я должен пропустить молитвы В – севышнему?

Раввин смерил Диа повелительным взглядом и взяв в одну руку Тору, а в другую мешок с ритуальными принадлежностями, вышел из хижины.

Раввин спешил к месту сбора общины. В – севышний создал и уничтожил землю за семь дней, поэтому с ещё одним зачатием он точно справится, подумал он.

– 6 —

На самом деле, Избранный ненавидел молиться. Он не видел в этом ежедневном поклонении непонятному В – севышнему, никакой пользы. Он предпочитал им уроки борьбы, метания копья, но никак не бесмысленные молитвы. Теперь ещё и эта особь!

Ночью на холме было холодно, выл нещадно ветер. Диа разжег небольшой костёр внутри хижины и сел погреться. Он уже не смотрел на особь, которую до этого крепко связал. Он надеялся, что она вообще не проснётся.

– Кто ты?

Избранный повернулся. Тёмные глаза, полные гнева, изучали его. На лице особи вдруг отразилась догадка.

– Ты тот Бог у реки. Зачем ты связал меня?

Диа не хотел отвечать. Он устал и хотел есть. Он вышел из хижины и вернулся обратно с куском вяленого мяса. «Нужно ли кормить особь или позволить ей умереть с голоду?» – пронеслось у него в голове.

– Отпусти меня! И я уйду домой с миром.

Диа хмыкнул и стал есть.

– Если не хочешь отпускать, хотя бы покорми меня. Я голодна.

Диа бросил через плечо ей мясо. Оно попало в лоб Нарок. Та разозлилась и посмотрела на свои связанные руки.

– Развяжи мне руки! Я не смогу так есть!

Избранный неохотно встал и, подойдя к особи, присел на корточки. Он потянулся за куском мяса и, подняв его, поднес к губам особи. Нарок откусила кусок и начала его прожёвывать. Она была очень голодна и ела жадно.

– Ты так и не будешь со мной говорить? Дай мне воды!

Избранный взял флягу со стола и плеснул в лицо Нарок.

– Доброй ночи, особь!

– Нарок… Это моё имя.

Диа не ответил и лег в дальний угол, накрывшись шкурой. В хижину проникал лунный свет. Нарок разглядывала его не в силах уснуть. Верёвки сжимали запястья, затекали ноги. Волки выли. Где – то далеко отсюда её сестры тоже ложились спать. Охотница упрекнула себя за упрямство и, повозившись недолгое время, уснула.

– 7 —

– Её до сих пор нет, – сказала Ра.

– Да, – подтвердила Тальва, разглядывая камни на короне, на то, как они переливались, – до сих пор.

– Может даже её нет в живых.

– Да, может.

Ра удивленно уставилась на подругу.

– Тальва, ты ведь не причиняла ей вреда?

Тальва вспыхнула.

– Даже если бы и так? Разве это испытание не было рассчитано только на одного победителя? Кто – то из нас точно должен был умереть, чтобы не мешать другой вести племя по своим законам.

– Ты стала жестокой. Обряд очень сильно повлиял на тебя.

– Нет, Ра.

– Так что же с тобой тогда?

Тальва покачала головой и водрузила корону себе на голову. В хижине вождя она нашла зеркало и посмотрелась в него. Теперь её не покидало увиденное там. Она пыталась разобраться, кто же смотрел на неё оттуда. Она хотела бы передать Ра, что чувствовала, но после диких лесов, она почувствовала, что стала другой, что прежней Тальвы больше не существовало. Она обрела знание.

– Ра…

– Что, Избранная?

– Ты слышала что – нибудь о красоте?

– Красота? Что это?

– Это… Я не знаю. Но это есть.

– Ты очень странная Тальва.

Ра обиженно вышла из хижины и отправилась на прогулку по лесу. Ей казалось, что Тальва намеренно что – то от неё скрывает и не хочет делиться с ней, что она презирает Ра за то, что она обычная, не обличённая никакими регалиями. Всё казалось просто: дружба закончилась и теперь Ра не может сопровождать Тальву ни в чем. Совсем скоро она возьмет во служение себе сильную особь и Ра отойдет на второй план. «Это несправедливо! Ведь я всегда была рядом с Тальвой и её корона и моя корона. Почему Избранная не может понять этого? Кто может быть так же преданно служить, как Ра?» – размышляла отвергнутая в своих мыслях Ра.

В это время Тальва снова вытащила зеркало из под ложа вождя и начала любоваться отражением и задаваться прежними вопросами: Кто смотрел на неё оттуда? Враг или друг?

– Избранная?

Тальва чуть не уронила зеркало. Вождь зашла в хижину незаметно. Это испугало особь.

– Простите! Я нашла это, – особь положила зеркало обратно.

– Нет, нет… ты можешь брать его, когда тебе захочется. Но ты должна знать, что оно может принести тебе вред, – заметила Ирам.

– Ох!

– Ты ведь не можешь понять, что там?

Тальва кивнула.

– Так я и знала. Помнишь, я говорила тебе, что ты красива? Красота – это то, что ты видишь в зеркале. Тебе понравилось смотреть на себя. Это и есть ты.

– Как это, я?

– Что ты почувствовала?

– Вождь… я не могу понять.

– Не стесняйся говорить. Ты увидела там Бога? Как там, в стенах храма?

Вождь подошла к Тальве и откинула её светлые волосы назад. Она вдохнула их запах и торжественно произнесла:

– Да, ты не просто Бог. Ты Богиня, Тальва. Ты создана для крови.

Особь испуганно посмотрела на вождя.

– Я не хочу убивать.

– Придет время, и ты этого захочешь так сильно, что никто, даже я, не смогу тебе помешать. Ты видела своего врага там?

– Только на стенах.

– И как тебе его облик?

– Уродливое существо.

– Именно! Ты должна быть готова к приходу врага. Я чую, что они уже готовятся напасть. Но ты же знаешь, от чего тебе стоит беречь своё племя и себя в особенности?

– От насилия, вождь.

– Нет, дорогая, от любви. Когда ты увидишь в глазах своих сестёр страх и сожаление при виде врага, ты должна вырезать их сердца и убить виновника. – Ирам взяла зеркало и посмотрела на себя, а потом встала рядом с Тальвой так, чтобы они вдвоем отобразились в нем. – А если случится так, чтобы это случится с тобой, вспомни о том, что ты Избранная и ты первая и единственная, кто носит эту корону и кто будет править всеми особями в мире. Тебя избрали четыре всадника. Они сделали тебя своей Богиней, вели через леса и дали священный камень. Ты рождена для величия.

– Да, вождь…

Тальва коснулась кончиками пальцев своих волос, скрутила их в жгут и отпустила. Волосы вспорхнули непослушной птицей. Особь широко улыбнулась. Ирам рассмеялась. Ей нравилась Избранная, потому что она видела в ней себя. Она хотела передать ей историю о потопе и о людях, ушедших на дно, но время ещё не наступило. Лишние знания могут посеять в ней семя сомнения, а ей ещё предстоит кровопролитная война.