Читать книгу Ароматы свободы - Тэффи Кевич - Страница 6

Я спрыгнула, полетев вниз, приземлившись на носки, зашипев сквозь зубы. Черт! Бок закололо очень не вовремя. Сзади донеслись крики, моя работа была замечена, нужно было скорее убираться. Но для начала, оставить подпись. Кусочек угля нарисовал неуклюжие буквы на стене. Голова кружилась, в глазах плыло, но запах мускуса отрезвлял.

Я быстро оглянулась по сторонам, подыскивая путь к отступлению, но вместо него, краем глаза заметила собаку. От нее неприятно разило, но не псиной, а чем-то приторным. Мысленно чертыхнувшись, я рванула направо, перебегая через деревянные доски, вгоняя в пальцы еще больше заноза. Жандармы выпустили служебных собак!

Громкий лай эхом отлетал от разрушенных домов, и бил по ушам. Я бежала не оборачивалась, насколько это возможно, собирая магию из воздуха ртом. Рычание раздалось слишком поздно. Острые зубы сомкнулись на плотной ткани плаща. В панике, неосознанно, руки создали стену из земли под ногами. Собака отлетела на несколько метров. Столкновение и грохот. Жалобный скулеж заставил съежится. Бедное животное…

.

Скрывшись за углом, я перепрыгнула через стену и оказалась в другом районе. Маска оказалась в кармане, плащ превратился в пепел, а на ногах появились, оставленные тут, туфли. Обрадовавшись, что в этот раз обошлось без заноз, я поспешила направиться домой, где меня уже ждали.

– Ну наконец! Тебя за смертью только посылай? Купила?! – Фира смотрела на меня нетерпением, когда я протянула ей баночку с напитком. Она выдернула его из моих рук и рассмотрев его, скорчила недовольство. – Инесса, ты читать не умеешь?

– Что такое? – я грохнулась в кресло.

– Я простила без сахара, а ты что купила? С тобой я никогда не похудею! – жаловалась она жужжанием, как комар, над моим заложенным ухом. Причин жаловаться у нее не было, по размеру она была прямо, как кровосос, худая, как щепка.

– Тогда отдай мне, – я выхватила из чужих рук банку.

Лёгкая музыка неожиданно сменилась на заставку новостей.

«Срочные новости! В районе города женского сектора мародеры подожгли здание и скрылись от полиции. По заявлением очевидцев, на месте поработал преступник „Тень“, уже неоднократно замеченный в районе. Доказательством является граффити неподалёку от места.»

Мы с Фирой переглянулись. Я была удивлена не меньше ее, впервые обо мне заговорили в новостях. Особой радости это не прибавило, так легко мне больше не будет. В этот раз они слишком быстро привлекли, пока что, одну собаку. Власти наконец начали действовать.

– Я планировала завтра идти на работу через этот маршрут, – нарушив молчание, призналась я. – Теперь придется вставать раньше.

– Когда ты умудрилась устроиться? Почему ничего не сказала? – подруга благополучно забыла о происшествии.

– Хочу поднакопить деньги на мастера и ремонт дома. Не читай мне морали и завтра с работы я принесу тебе кофе. Твой любимый, с сиропом.

***

Закрыв дверь кофейни, напоследок втягивая в себя лёгкий, приятный аромат, я еще раз пересчитала деньги в кошельке. Купюр было… немного, но если я правильно все рассчитала, то минимально отремонтировать первый этаж можно. Я тяжело вздохнула, понимая, что питаться придется через раз, а с моей «активностью», это то, что нужно, чтобы потерять сознание и загреметь в тюрьму. Хотя, если аккуратно подворовывать всякие вкусности…

Путь в мастерскую шёл через бедный, но не маргинальный район, где дома еще не были заброшены, но и новизной не отличались. Хоть в городе органы правопорядка и стали держать ухо востро, по пути мне не встретилось ни одного жандарма.

Взгляд невольно задержался на сером одноэтажном доме, в подвале которого располагался клуб, и застыла в шоке от тусклой вывески: «Продается помещение». Все еще не веря увиденному, я подбежала к двери и забарабанила так, что вскоре с другой стороны заорали.

– Заткнись, дура! – вскоре показалась бывший тренер. – А, это ты! Чего творишь, малая?!

– Лучше ты мне ответь! – я указала на объявление.

Женщина почесала затылок и пожав плечами посетовала:

– Жить нынче тяжело. Клубы закрыты, дохода никакого, а тут еще счета, да налоги платить нужно. Денег нет, вот и продаю. Еще никакая тварь покупать не хочет, рядом эта девка дебоширит… как ее?

– Тень, – понимающе покачав головой, подсказала я.

– Вот именно. Хах! Прикинь, твоя фанатка, похоже! – она громко рассмеялась, но тут же вернула себе серьёзный вид. – Во общем, не жизнь, а полная…

Тема уходила совсем не в ту степь, краешком глаза я заметила жандарма, появившегося на другой стороне улицы, покосившегося в нашу сторону. Разговоры о полиции, и о плохой жизни, не предназначались для улицы.

– Верю. Какова цена? – тренер на это вскинула бровь. Она оперлась о косяк, с интересом окидывая меня взглядом с головы до ног, в своем излюбленном действии. Я могла поклясться, что видела жадный блеск в ее глазах.

– На кой тебе, малая? – ухмыльнулась она.

– Если я скажу, что из-за великих чувств к твоему гнилому подвалу, ты поверишь мне? – женщина замотала головой, мышцы ее напряглись. – Мои цели тебя волновать не должны, меня ведь не волнует, что вырученные деньги ты потратишь на ставки, на подпольных боях, на которые ты меня, кстати, не пригласила.

– Справедливо. Сколько у тебя есть? – кошелёк со всеми деньгами оказался тут же у нее в руках, которые стали пересчитывать мои кровно заработанные, иногда заработанные, действительно, кровью. – Маловато будет. Не продам.

Внутренне выругавшись, я взяла себя в руки, заталкивая раздражение куда подальше.

– У тебя ведь нет никаких документов, верно? За те деньги, которые тебе дают, все взятки гладки, никаких выяснений и проблем. Где ты еще найдёшь такого понимающего покупателя? Где ты найдёшь вообще покупателя, рядом с таким местом? – я прищурилась, тонко намекая, что прекрасно знаю и о более тёмных делишках тренера. – Ну что, бьем по рукам?

Как ни в чем не бывало, я улыбнулась и протянула ей руку. Нехотя, еще раз заглянув в кошелёк, она все-таки заключила сделку, на месте вручив ключи, вместо моего кошелька.

Домой я возвращалась счастливая, уже предвкушая и переезд, и новый виток в своей деятельности. Действовать одной… уже не так эффективно. Счастье, впрочем, длилось не долго. Стоило пересечь порог, как вместо вкусного запаха выпечки, внутри застыли слишком передозированные цветочные духи. Кто-то в спешке передушился.

– Инесса, это ты? Как вовремя! – Меркурия забежала в коридор, на ходу накидывая пиджак. – Посидишь с Дилей? Времени совсем нет!

– Что случилось? – я наблюдала, как женщина быстро-быстро бегала из стороны в сторону, ища то сумку, то ключи. – А где Фира?

Меркурия радостно воскликнула «Вот он!» и будто между делом ответила:

– В машине сидит, повторяет вопросы для экзамена. А меня вызвали в участок, я возвращаюсь на работу, буду вправлять мозги девкам, – я так и села, с круглыми глазами уставившись на опекуншу. – Стой? Ты не знала, что Фира сдаёт экзамен на целительницц? Она ничего не сказала?

Я помотала головой, задумавшись.

С каких пор у Фиры от меня секреты?…

***

Голые стены смотрели на меня с насмешкой, издеваясь над моей судьбой. Сколько моей крови, пота, слез они видели на себе, и на полу. Но сегодня они именно что издевались! Яростный удар по серому бетона, отдался в кулаке болью, кажется я разбила костяшки, а стенам было хоть бы хны.

Холод, проехавшись по стопам, привёл меня в чувство. Давно я так не злилась, медленно вдыхая-выдыхая, я уговаривала себя успокоится.

«Ты слишком серьезно все воспринимаешь…» – подумала я.

«Она не имела права с тобой так говорить! Не имела права хоть в чем-то обвинять! Ты делаешь это не для себя, а для людей, рискуешь жизнью и свободой, – науськивал шёпот. – В ее же голове одни девичьи глупости.»

В чем то он был прав, но Фира же ничего не знает, не знает, чем я занимаюсь… Фира думает, будто я просто хочу ее позлить, думает, что я неблагодарная маленькая дрянь!

«Не думает,» – отрезал здравый смысл, с разрядом запаха сырости.

«Уверенна?» – едко рассмеялся шёпот, создавая зуд, из-за которого хотелось расчесать черепную коробку изнутри ногтями до крови, в голове.

Я рухнула на неудобную скамейку, уже ни в чем не уверенная, чувствуя, как зябну от холода, руки все еще потряхивали, дрожали все тело, и не спасало даже одеяло, греющее едва-едва. На улице стояла тёплая летняя ночь, но холод проникал, ни хуже, чем в январскую метель. Мысли возвращались то к разговору, то к «великой миссии», то к слишком импульсивной покупки и побегу.

***

Нога напряжённо постукивала по полу, носок туфлей издавал стук, из-за которого, Диля с подозрением просматривала в мою сторону, ни издавая никаких звуков, что было для нее необычно. Девочка от испуга подскочила, когда я с рыком поднялась и стала пересекать комнату с одного угла к другому. Раздался щелчок, дверь открылась, и сверкая улыбкой в комнату вошла сияющая от счастья причина моего напряжения.

– Поздравьте меня, я официально младшая ученица целителя! – радостно оповестила Фира, открывая руки для дружеских объятий, которые так и не последовали. – Инесса, что-то случилось?

– Что-то помимо того, что я ничего не знала, ни об экзамене, ни о том, что ты собираешься стать целителем? По-мимо этого все прекрасно! – я фыркнула, присаживаясь на подлокотник. – Ничего не хочешь сказать?

Фира нахмурилась, когда Диля с визгом выскользнула в коридор, плотно закрыв за собой дверь, воздух становился вязким. И дело было даже не в повисшем напряжении, терпкость ощущалась и на языке.

– Ты ждёшь от меня извинений? Да, прости, я должна была тебе сказать, но и ты не лучше! Почему у меня не должно быть от тебя тайн, если от меня у тебя куча секретов! Я бы сказала, ты один большой секрет! – заявила она, скрещивая руки на груди. В полутьме ее тёплые карие, медово – коричные, глаза стали полностью чёрными.

– Ты меня таким образом называешь?! – вскакивая, я не сдержала удивления, выдавая его и жестами, и голосом.

– Чего ты удивляешься? Когда в последний раз у тебя не было от меня тайн? Лет в шестнадцать?

Сначала, ты сбегаешь из дома в общежитие, видите ли, с кучей народа ей комфортнее, чем с семьёй. Может, ты вообще не воспринимаешь нас как семью!? – она сделала несколько шагов ко мне. Я не сдвинулась с места. Глаз задергался от такого заявления.

– Не переиначивай мои действия! Вы для меня самые близкие люди! – ноги сами двинулись вперёд, пока мы не оказались стоя вплотную к друг-другу.

Хоть я и была выше Фиры минимум на голову, сейчас мне казалось, будто подруга глядя снизу-вверх, превратилась если и не в тигра, то в дикую кошку, так точно, еще немного и рыжие волосы встанут дыбом. Ее губы извернулись в полуулыбке, в полу оскале.

– Конечно, теперь то я знаю, что ты просто сбегала на свои дурацкие бои, которые для тебя оказались важнее «самых близких людей»! – ее голос сорвался на крик. – Знаешь, ничего удивительного, что ты так с нами. Ты ведь ненавидишь людей! Прикрываешься ненавистью к власти, но правда в том, что ты презираешь всех! Я вижу, как ты смотришь на людей, будто на насекомых, ты считаешь всех остальных хуже себя? Конечно, зачем мисс исключительности быть, как все?! Знаешь, кто ты? Неблагодарная дрянь!

Пылающие гневом глаза не принадлежали моей лучшей подруге, юной невинной девочке. Ее больше не было, и этой девочки, вдруг повзрослевшей, ни наших былых отношений. Никогда еще мы не срывались на обвинения, а последние слова били не хуже пощечины.

– «Неблагодарная дрянь»? – тихо повторила я, глядя, как сужаются зрачки в чужих глазах в понимании. Покачав головой, я с печальной улыбкой наблюдала, как Фира отскакивает от меня словно ошпаренная. Переизбыток магии в воздухе действовал опьяняюще, а что у трезвого на уме, у трезвого на языке. – И ты правда думаешь, что если бы я не сбегала в общежитие, этот разговор не произошёл. Что-то подсказывает, мы бы его ускорили, Фира.

Я обошла девушку, которая была мне как родная сестра, стараясь не оборачиваться, стараясь не смотреть на нее, на это, наверняка проклинающее собственные слова, лицо. В мою спину неожиданно прилетел вопрос:

– Куда ты?

– Туда, где мне самое место. Я ведь не заслуживаю находиться в обществе, так? Ты права, я настоящая дрянь.

***

Обняв себя руками, я разложилась на гимнастическом стареньком мате, чувствуя ужасный холод. Все внутри скрежетало от ужасного чувства потерянности и пустоты. Обида больше не горела яростным огнём, потухнув она уступила тоске. На правду не обижаются.

Я ведь правда думаю только о себе и о собственной справедливости, и только. Разве меня волнует, что преступность сократилась, благодаря разделению, так, что полиция расслабилась и даже неопытная девчонка может причинить множество проблем? Разве волнует, что образование стало более доступным? Разве волнует, что власти избавляются от насилия?

Нет. Не волнует.

Волнует, что правительство просто разделило общество, раз ему так захотелось! Волнует, что семьи разделились, что дети остались сиротами! Но еще сильнее меня волнует, что меня разделили с отцом.

Эгоизм? Да, меня волнует только собственное окружение. Делает ли это меня неблагодарным циником, с возвышенным чувством собственной важности. Да, делает.

«Но какая разница? Груз вины не должен волновать, на пути к высшей цели. Средства и чувства не важны!» – шёпот доносился от куда-то с затылка, и я согласилась с ним, чувствуя как от холода горят конечности, полностью завёрнутые в одеяло, и только лицо пылает от дорожек слез. Толи от жалости к себе, толи из ненависти…