Читать книгу Стоик - Теодор Драйзер, Теодор Драйзер, Theodore Dreiser - Страница 15

Этот удивительный разговор произвел на Толлифера весьма благоприятное воздействие. Выйдя из офиса, он направился на север по Пятой авеню, чтобы поглазеть на прекрасный особняк Каупервуда. Осмотрев впечатляющие очертания и украшения дворца в итальянском стиле, он развернулся и, одержимый авантюрным духом, остановил двухколесный экипаж и отправился в ресторан «Делмонико» на углу Пятой авеню и Двадцать седьмой улицы. В этом районе в час ланча царило оживление, сюда съезжалась самая изысканная и амбициозная часть нью-йоркского общества – актеры, художники, адвокаты, которые приезжали на других посмотреть и себя показать. Он провел в ресторане некоторое время, успел поговорить не менее чем с шестью из наиболее известных клиентов, а поскольку вел он себя при этом как человек энергичный и влиятельный, то запомнился и многим другим.

Каупервуд тем временем дал поручение Центральной трастовой компании, в которой был директором и держателем акций, известить некоего Брюса Толлифера, в настоящее время проживающего в клубе «Альков» на Пятьдесят третьей улице около Парк-авеню, что отделу особых расчетов требуются его услуги, и если он немедленно явится, то получит инструкции. Исполнение этого поручения, которое произошло в тот же день и заключалось в выплате аванса за месяц в размере по двести долларов в неделю, привело Толлифера в такой восторг, что ему показалось, будто он обрел способность летать. И он тут же вменил себе в обязанность наводить повсюду и как бы совершенно невзначай справки о Каупервудах, он опрашивал не только газетчиков, но и всевозможных всезнаек в городских барах и ресторанах, посещаемых богемой: в «Джилси Хаусе», в «Мартинике», в «Мальборо» и «Метрополитене» на Бродвее и Сорок второй улице, мекке щеголей и бездельников.

И обнаружив, что Эйлин видели с тем или иным актером в определенных ресторанах, или на скачках, или еще где-то в обществе с разными персонами, он решил каким-то образом стать завсегдатаем тех собраний, где она явно должна была появляться. Если бы кто-то представил его надлежащим образом, это было бы для него наилучшим началом.

И теперь Каупервуд, продвинувшись в деле социализации Эйлин, мог заняться продажей хотя бы части своих чикагских активов. В то же время он ждал результатов переговоров Коула с представителями линии «Чаринг-Кросс». Главная его задача на сегодня состояла в доведении переговорщиков с той стороны до такого состояния, в котором они, встретившись с ним, будут готовы сделать ему разумное предложение.

И потому по прибытии Джаркинса с новостями о том, что Гривс и Хеншоу готовы к новому разговору с ним, он не продемонстрировал особого интереса. Если они и в самом деле готовы к выгодному предложению, а не просто прощупывают почву, как раньше, и если они появятся не позднее десяти дней…

После чего Джаркинс сразу же отправил телеграмму своему лондонскому партнеру Клурфейну, подчеркивая необходимость быстрых действий. Не прошло и двадцати четырех часов, как мистер Гривс и мистер Хеншоу на борту парохода отбыли в Нью-Йорк. Потом они несколько дней сидели взаперти с Джаркинсом и Рэндольфом, просматривали документы, которые собирались предъявить Каупервуду. А потом, условившись о переговорах с Каупервудом и не подозревая, что он-то и является инициатором этой встречи, они в сопровождении Джаркинса и Рэндольфа, тоже не подозревавших о том, какую роль они сыграли в происходящем, явились к финансисту.

Каупервуд знал, что Гривс и Хеншоу широко известны в Англии как специалисты по техническим и правовым вопросам в области бизнеса. Они, как сообщил ему Сиппенс, были к тому же людьми довольно богатыми. Кроме того, они не только заключили контракт с Транспортной электрической компанией на строительство туннелей и станций новой подземки, но еще и заплатили тридцать тысяч фунтов за дополнительную возможность принять на себя выполнение всех работ по принятому акту.

Но Транспортная электрическая компания явно была на мели. Компания, в которую входили Райдер, лорд Стейн, Джонсон и некоторое количество их друзей, имела преимущество в виде значительных юридических и финансовых знаний, но ни у кого из них не имелось хоть сколь-нибудь ясного представления о том, как финансировать такие пути сообщения и как успешно управлять ими, а кроме того, сами они не имели ресурсов для финансирования этого предприятия. Стейн уже изрядно вложился в две центральных петли – «Дистрикт» и «Метрополитен», но ничего на этом не заработал. Этим и объяснялось его желание избавиться от линии «Чаринг-Кросс» и передать ее Гривсу и Хеншоу после компенсации тридцати тысяч в дополнение к тем десяти тысячам, что они заплатили за право строительства этой линии. Каупервуд, ориентировавшийся теперь на план с более крупной петлей, был заинтересован в сделке, потому что линия могла либо функционировать сама по себе, либо, что было еще лучше, в случае получения им контроля над линиями «Дистрикт» и «Метрополитен», могла быть соединена с этими линиями, стать их продолжением, что позволило бы ему занять отличную начальную позицию, обеспечивавшую хорошие перспективы в будущем.

Тем не менее, когда Гривс и Хеншоу при поддержке и помощи со стороны Джаркинса и Рэндольфа вошли в его кабинет, он встретил их нельзя сказать чтобы сердечно. Гривс был человеком высокого роста и корпулентного сложения с лицом, покрытым сеточкой красных прожилок, и неколебимой уверенностью в собственной значимости, свойственной представителям среднего класса. Хеншоу, был так же высок, как Гривс, но был худ, бледен и имел наружность настоящего джентльмена. Каупервуд позволил им разложить их карты и бумаги и еще раз выслушал всю историю с самого начала, будто и без того не знал ее. Задал он им всего несколько вопросов.

– Есть кое-что, джентльмены, – сказал он, – предположим, меня эта идея заинтересует настолько, что я решу копнуть поглубже, узнать побольше. Сколько времени у меня будет на такое исследование? Я, конечно, предполагаю, что вы исходите из вашего желания целиком и полностью продать ваш контроль над этим проектом вместе с вашим контрактом на строительство этой линии. Прав ли я?

Услышав эту тираду, Гривс и Хеншоу заметно насторожились, потому что такое развитие событий вовсе не входило в их планы. На самом деле они хотели, как и объяснили сейчас, за тридцать тысяч уступить половину акций. Другую половину вместе с контрактом на строительство они собирались оставить за собой. Но за эту долю, как они наивно сообщили, они были готовы использовать свое влияние в продаже акций стоимостью по сто долларов каждая на общую сумму восемь миллионов. Транспортная электрическая компания уже напечатала эти акции, но продать их так и не смогла, даже уступив свою половину. Но, как добавили они, человек вроде Каупервуда смог бы оказать помощь в финансировании дороги и ее эксплуатации таким образом, чтобы она приносила верный доход – это предложение вызвало улыбку на лице Каупервуда, потому что строительство и эксплуатация этой линии были не столь важны для него, и его мечта сводилась к полному контролю над подземной транспортной системой.

– Но насколько я могу судить на данный момент, вы намерены получить разумную прибыль от строительства дороги для родительской компании, прибыль в размере не менее десяти процентов, как я понимаю, – сказал Каупервуд.

– Да, мы рассчитываем получить обычную подрядческую прибыль – не больше, – ответил Гривс.

– Возможно, так оно и есть, – вкрадчиво сказал Каупервуд, – но, если я правильно вас понял, джентльмены, вы на пару предполагаете на строительстве этой дороги получить для себя не менее пятисот тысяч долларов, и это помимо того вознаграждения, что вы получите как партнеры компании, для которой вы делаете эту работу.

– Но за нашу половину мы собираемся привлечь некоторый объем английского капитала, – пояснил Хеншоу.

– И что это за объем? – настороженно спросил Каупервуд, потому что по его расчетам, если ему будет принадлежать пятьдесят один процент акций дороги, то игра для него будет стоить свеч.

И он тут же обнаружил, что они здесь напускают немного тумана. Если он ввяжется в это дело, приобретет выпущенные консоли и запустит строительство таким образом, чтобы в него поверили, то на рынок можно будет выпустить акции на приблизительно двадцать процентов общей стоимости.

– Но гарантируете ли вы это? – спросил Каупервуд, которого заинтересовала эта идея. – Иными словами, вы собираетесь окончательно определить свою долю в компании пропорционально привлеченным вами средствам?

Нет, именно в таком виде это невозможно, но если им не удастся привлечь достаточно средств, то они готовы согласиться и на долю менее пятидесяти процентов, скажем, тридцать – тридцать пять, при условии сохранения за ними подряда на строительство.

Услышав это, Каупервуд снова улыбнулся.

– Меня вот что удивляет, господа, – продолжил он, – вы, видимо, досконально разбираясь в технических вопросах, считаете, что финансовые вопросы менее сложны. На самом же деле это не так. Точно так же, как вы потратили долгие годы на учебу, а потом практической работой поднялись до таких высот вашей нынешней репутации, что легко получаете подобные контракты, которые, как мне известно, для вас не в новинку, так и мне, финансисту, пришлось проделать точно такой же путь. И, конечно же, вы не можете предполагать, что кто-либо, даже обладая огромным состоянием, возьмется строить такую крупную дорогу, как эта, и управлять ею на свои личные средства. Он просто не может пойти на это. Риск был бы слишком велик. Ему бы пришлось делать то, что планируете сделать вы: привлекать инвестиции. И он не стал бы собирать деньги на то или иное предприятие, не имея в виду, во-первых, прибыли для себя и, во-вторых, прибыли для тех, чьими деньгами он пользуется. А для этого он должен владеть более чем пятьюдесятью процентами акций во всем, что он затевает.

Гривс и Хеншоу молчали, а он продолжал:

– Таким образом, вы просите меня не только собрать нужные деньги или бóльшую их часть, оставляя за вами право собрать остальное, но еще и оплатить строительство линии, а потом и управлять ею совместно с вами. Если вы хотите именно этого, то дальнейшее продолжение нашего разговора просто лишено всякого смысла, потому что меня это не интересует. На что я был бы готов пойти: выкупить ваш опцион, за который вы заплатили тридцать тысяч, при условии, что я получаю полный контроль над дорогой, и, вероятно, оставить вам ваш десятитысячный опцион по вашему подряду на строительство, но не более. Потому что в дополнение ко всему этому, насколько мне известно, есть еще и консоли на шестьдесят тысяч, что составляет четыре процента от общей стоимости акций, которыми тоже нужно распорядиться.

К этому моменту Джаркинс и Рэндольф начали чувствовать, что они допустили какую-то ошибку. В то же время Гривс и Хеншоу, понимая, что перехитрили сами себя в ситуации, в которой могли бы получить выгоду, неуверенно поглядывали друг на друга.

– Ну что ж, – сказал наконец Гривс, – вы, конечно, сами решаете, что вам выгодно, а что нет, мистер Каупервуд. Но мы хотим, чтобы вы ясно поняли, что сейчас в мире нет более выгодного во всех смыслах предложения. Лондон – идеальная площадка для подземных путей. Там нет единой системы, и такие линии – абсолютная необходимость, и они так или иначе появятся. И деньги на них будут найдены.

– Вполне вероятно, – сказал Каупервуд, – но, что касается меня, то, если вы еще раз приглядитесь к ситуации и поймете, что сами вы не в состоянии выработать план и готовы принять мой, то вы можете известить меня об этом в письменном виде, и тогда я подумаю. Однако если я решу принять участие, то только приблизительно на тех условиях, которые сейчас обозначил. Это, конечно, не будет означать, что я буду вмешиваться в ваш строительный контракт. Он мог бы сохраниться и в таком виде, при условии, что ваши расчеты верны.

Он принялся барабанить пальцами по столешнице, словно давая понять, что переговоры закончились, а потом, прекратив на минуту, добавил, что, поскольку в настоящий момент к нему не поступало предложений, которые заинтересовали бы его, он будет благодарен, если ничто из им сказанного здесь не будет предано огласке. Потом он знаком попросил Джаркинса остаться, и как только все остальные вышли, сказал ему:

– Ваша беда, Джаркинс, в том, что вы никогда в полной мере не используете возможность, даже если все карты у вас на руках. Вы посмотрите, что произошло здесь сегодня! Вы приводите ко мне двух человек, контролирующих, по вашим и их словам, важное предложение по транспортной системе Лондона, которое, если им правильно распорядиться, может легко принести хорошие прибыли всем заинтересованным сторонам. Но они приходят ко мне, не имея ни малейшего представления о моих способах ведения бизнеса. А вы знаете мой главный принцип: полный контроль над всем. Я не сомневаюсь, что даже сейчас они не имеют ясного понимания моего опыта в таких делах и не имеют представления о том, что бы я сделал с этим проектом. Они предполагали, что могут продать мне половинную долю в чем-то, что будут контролировать сами вместе со своими друзьями. Я говорю вам, Джаркинс, – и в этот момент он уставился на него с такой категоричностью, что у мистера Джаркинса мурашки побежали по коже, – если вы хотите быть полезным мне в этом деле, то я бы посоветовал вам не озабочиваться этим конкретным предложением, но разобраться получше во всей подземной транспортной системе Лондона и прикинуть, что с ней можно сделать. Более того, я хочу, чтобы вы оставили при себе все ваши частные спекуляции относительно меня и моих дел. Если бы вы побывали в Лондоне, прежде чем приводить ко мне этих людей, и узнали бы о них все, что о них можно узнать, то вы бы не стали транжирить мое и их время.

– Да, сэр, – сказал Джаркинс, который к сорока годам располнел и являл собой достойный образец для демонстрации мастерства портновского искусства, а в данный момент так разнервничался, что его прошиб пот. Он был дряблый, податливый человек с черными внимательными глазами, под которыми торчал небольшой заостренный нос, нависающий над мягкими, пухлыми губами. Он постоянно предавался мечтам о каком-нибудь спекулятивном успехе, который сделает его мультимиллионером, и был широко известной фигурой на театральных премьерах, играх в поло, собачьих выставках и других светских событиях. Друзей в Лондоне у него было не меньше, чем в Нью-Йорке.

По этим причинам Каупервуд предполагал, что Джаркинс может быть полезен ему, но все же в данный момент он не был готов на большее чем туманные намеки, понимая, что намеки эти, скорее всего, заставят Джаркинса броситься вдогонку за Гривсом и Хеншоу, чтобы помириться с ними, и, кто знает, может быть, отправиться в Лондон, где… что ж, Каупервуд вряд ли мог найти рекламного агента лучше мистера Джаркинса.