Читать книгу Вампиресса. Ангел смерти - Теодор Хильдебрандт - Страница 4

Едва семейство прибыло в Прагу, как полковник сразу же отыскал уединенное жилище, о котором так страстно мечтал. Он обратился к комиссионеру, чтобы узнать, не может ли он снять или купить какой-нибудь загородный дом, удаленный от всех больших дорог, но не слишком далеко от города и одно из указанных мест полностью соответствовало его желанию.

Владелец замка Рифенштейн в романтически красивом и плодородном районе, примерно в двух часах езды от Праги, не жил в этом старинном здании. Долго и тщетно искал он любителей деревенской жизни, но все никак не мог найти жильца, поэтому с готовностью согласился на условия, поставленные ему полковником Лобенталем, который, едва узнав, что замок сдается в аренду, поспешил туда, чтобы осмотреть его. Очарованный расположением, которое было совершенно таким, каким он и хотел, Альфред тотчас же составил договор найма жилья в установленной форме и отправился с семьей в свой новый дом.

Он купил необходимую мебель, простую, но удобную, со вкусом, но не роскошную, и велел доставить ее ему под надзором старого унтер-офицера из своего полка. Этот унтер-офицер, по имени Вернер, тоже немец, храбрый солдат, был уволен раньше из России с небольшим пенсионом, но из-за привязанности к своему полковнику, однажды спасшему ему жизнь в бою, он непременно захотел разделить его участь и занял место не столько слуги, сколько верного и вполне преданного друга. Повар и служанка, оба нанятые в Праге, полностью управлялись с домашним хозяйством полковника, поскольку Элен и ее муж отказались от всякой роскоши, которую они больше не могли себе позволить.

Первые дни после их приезда в замок Рифенштейн прошли в хлопотах, обычно связанных с переменой места жительства. Рабочие в этом районе бывали редко или были неуклюжи, и поэтому все внутреннее обустройство основывалось на трудах полковника и Вернера. Они клеили обои, вешали зеркала, расставляли мебель по своим местам, убирали кровати и тому подобное, и их руки, привыкшие владеть только оружием, чрезвычайно умело справлялись с инструментами мирных рабочих.

Элен тоже не сидела без дела; прачечная, кухня, кладовая занимали ее полностью; она ничем не пренебрегала. И, работая вместе, оба супруга скрашивали свое время излиянием своей нежности и блаженством совершенного взаимного доверия. Но среди этих приятных хлопот внезапное воспоминание часто омрачало безмятежный лоб полковника; невольная дрожь, которую он тотчас старался подавить, показывала, что его, должно быть, угнетало тайное горе, и не раз Элен приходилось отворачивать лицо, чтобы не причинить супругу еще большего беспокойства, видом того, что она тоже опечалена из-за него.

Затем Альфред снова казался абсолютно веселым, он наслаждался обществом своих детей и очень часто принимал участие в их невинных играх, занимался своей флейтой, а иногда бродил по многочисленным окрестным долинам и горам в сопровождении охотничьей собаки. Но здесь, в окружении густых зарослей, он часто садился у подножия дуба и предавался размышлениям, продолжавшимся зачастую по нескольку часов. Только наступление сумерек или проходившие мимо деревенские люди выводили его из почти бессознательного состояния. Затем он сильно хлопал себя по лбу и быстрыми шагами спешил обратно в замок.

Если бы Элен имела вкус только к удовольствиям большого мира, она чувствовала бы себя крайне несчастной в своем нынешнем положении. Здесь нечего было думать о компании; господа, жившие поблизости, приезжали в деревню только летом, и в течение шести месяцев в году никто из них не осмелился бы ходить среди гор и скал, которые зимой были практически совсем недоступны. Но Элен нашла для себя отличные способы скоротать время. Если домашние дела не занимали ее, она развлекалась музыкой, рисованием и чтением лучших произведений из домашней библиотеки или находила достаточно удовольствия в обществе мужа и детей.

Целый год прошел без каких-либо чрезвычайных событий, которые могли бы потревожить тихую и однообразную жизнь семьи Лобенталь. Чем больше текло время, тем больше полковник обретал спокойствие, и неприятные воспоминания, казалось, больше не тревожили его. Элен, которая очень внимательно наблюдала за мужем, втайне была этому рада. Альфред теперь редко отсутствовал в замке, он уже не так часто ходил на охоту, как сначала, а почти всегда был с женой и детьми, воспитанием которых и занимался. В качестве развлечения он также заботился об украшении замкового сада, который он обогатил несколькими редкими и красивыми цветами.

Даже зима в этом уединенном и отдаленном месте не была лишена прелести для Альфреда и Элен, потому что они умели довольствоваться обществом друг друга. Когда часто падавший дождь портил дорожки в округе так, что гулять было совершенно невозможно, широкий зал замка служил гимнастической площадкой, где отец и дети занимались полезными физическими упражнениями. Громкий и искренний смех беспрестанно эхом отражался от длинных и высоких пустых стен. За часами развлечений следовали поучительные занятия, вечера проходили за приятными рассказами, которыми Элен удивляла двух своих маленьких внимательных слушателей, а Альфред с восторгом смотрел на эту картину семейного счастья. Он не обращал внимания на бури, снег и дождь, стучащие в окна, и мало-помалу все воспоминания о горьком прошлом улетучились.

В приятном затишье прошла и следующая весна. Однако примерно в середине июля полковник получил письмо, которое наполнило его новым горем. У в Штеттине него была сестра, которая была замужем за чиновником. Взаимная неприязнь, возникшая между двумя супругами, которые оба были еще очень молодыми и, может быть, рабами своих страстей, уже спровоцировала между ними несколько неприятных сцен, которые множились с каждым днем. Общий друг этих двух несчастных, опасаясь публичного взрыва их раздора, счел своим долгом сообщить полковнику о том, что происходит. Он убеждал его не терять времени и поспешить в Штеттин, потому что, как он полагал, одно его присутствие могло бы, в конце концов, примирить супругов друг с другом.

Это неприятное сообщение пришлось полковнику очень не по душе. Ему казалось слишком трудным покинуть лоно своей счастливой семьи и вернуться в мир, от ненавистного шума которого он сбежал. Правда, сердце укоряло его за равнодушие к младшей сестре, для которой он был отцом. Он чувствовал, как полезен может быть ей его добрый совет, которым он, быть может, сумеет избавить ее от той бездны несчастья, к которой она, казалось, беспечно спешит. Но, с другой стороны, он должен был на неопределенный срок отдалиться от своей нежной жены и детей. Жертва была слишком велика для него. Он долго не знал, что делать. Однако, прежде чем принять решение, он попытался повлиять на сестру письменными увещеваниями. Но подобные шаги не могли найти отклика там, где бурные страсти громко возвышали свои голоса. В ответах, которые супруги посылали полковнику, они обвиняли друг друга, и не думали примиряться. В конце концов их разногласия достигли такой степени, что сестра Альфреда, не колеблясь, покинула дом своего мужа и удалилась в загородное поместье одной из своих подруг.