Читать книгу Черная банда. Серия «Мир детектива: Франция» - Теодор Лабурье - Страница 6
Черная Банда
Таинственная дуэль
ОглавлениеСыграв на вокзале ловкую штуку с директором лондонской полиции Сторером и поверенным торгового дома в улице Шарло, Дилон отправился прямо к главному управляющему этого дома. Его звали Бержен и был он честным торговцем для всех, кроме Дилона, который называл его своим компаньоном. Знакомы были они давно уже и обделали вместе много делишек, которые отзывались преступлениями; почтенный Бержен был родом итальянец и назывался раньше Бержини.
Прежде чем полиция смогла разобраться в путанице и задержать настоящего мошенника, Дилон уже был в улице Шарло и, позвонив у дверей торгового дома, послал с лакеем свою карточку господину Бержену.
Бывший Бержини, узнав, что его желает видеть Дилон, побледнел как полотно, но, тем не менее, приказал привести его тайным образом в свой кабинет.
Как только Дилон остался один на один с честным коммерсантом, сказал ему без дальнейших предисловий:
– Синьор Бержини, те триста тысяч франков, которые ты ждешь сегодня и которые ты хотел стянуть у лондонского дома Мильтон и К°, украдены прошлую ночь моими молодцами. Для твоей же пользы прошу тебя не делать никаких заявлений прокурору и полиции, а если не послушаешь, то в первую очередь сам пострадаешь и, кроме того, я помешаю твоей свадьбе.
– Но долг чести… Но моя обязанность, – лепетал Бержен, запинаясь и поглядывая искоса на человека, который давно уже держал его в своих руках.
– Твой долг чести или твердая обязанность… молчать, во-первых, для твоей же пользы, а во-вторых, из благодарности. Не забывай, что ты получил наследство сначала после смерти господина Бландюро, отца твоей любовницы, а потом после смерти ее мужа, которого ты убил, потому что я этого хотел. Не забывай, что ты втерся в это семейства только благодаря мне. И забудь, что твоя сила здесь, – это я. Вспомни, что я тебя сунул сюда только потому, что мой бывший сотоварищ Бландюро, этот мошенник, не хотел взять меня в компанию при открытии торгового дома в улице Шарло… Я отомстил ему, рекомендовав тебя, как учителя и его дочке, которую ты изнасиловал по моему совету и потом сделался, не без труда, управляющим и уважаемым, – хотя и не достойный уважения, – коммерсантом. Ты мой подчиненный… мой слуга и обязан повиноваться мне… Я предупредил тебя и сказал, что ты должен делать, а теперь прощай… Я ухожу. Кланяйся той, которая должна быть твоей супругой, только не рассказывай ее семейству, что деньги, которые ты хотел прикарманить, попали ко мне. Впрочем, ты должен понять, что я беру себе только проценты за тот капитал, который я тебе одолжил, чтобы сделаться компаньоном той… той… одним словом, твоей будущей жены.
С этими словами Дилон кивнуть головой ошеломленному Бержену и незаметно вышел из кабинета и из дома.
Чтобы намеки Дилона стали ясны, нужно рассказать историю дуэли, случившейся лет двадцать раньше и улице Помп, в Пасси. Эта дуэль была, по воле того же Дилона, стала начальной точкой удачи и богатства Бержена, члена «черной банды», к которой принадлежал когда-то и Бландюро, но последний отказался от своих сообщников, как только его дела пошли в гору, и к управляющему делами – итальянцу Бержини… настоящей гадине.
В сентябрьскую ночь 1854 года, в одном из домов улицы, Помп, в Пасси, было шумно, светло и весело. Смеялись и танцевали в залах, хихикали и бегали по прилегающему к дому большому парку, где, по мнению разгулявшейся молодежи, было слишком мало тени… слишком мало уютных уголков…
В семействе, которое давало бал, довольно часто собиралось много гостей и в особенности молодых людей, ухаживавших за дочерью хозяев, богатой невестой.
Около двух часов ночи, когда кончились шумные мазурки и гости стали разъезжаться. В дальнем, тенистом уголке парка друг против друга стояли два человека и готовились стать действующими лицами очередной драмы.
Один из них был совсем еще молод, а другой уже зрелого возраста.
Сбросив с себя фраки, они скрестили принесённые с собой шпаги.
Казалось, что эта дуэль происходила без свидетелей. По крайней мере официальным образом их и не было, но три лица, заинтересованные ссорой дерущихся, следили издали за перипетиями поединка.
Это были: дочь-невеста, её учитель и ещё одна молодая девушка, родственница хозяев.
Причиной дуэли было анонимное письмо, в котором жениха хозяйской дочери, Евы Бландюро, извещали, что у него есть опасный соперник. Письмо было написано итальянцам Бержини, учителем молодой девушки.
Молодые люди поссорились, конечно, и согласились решить дело с оружием в руках.
Ева Бландюро – обычная светская молодая девушка, любившая свет и его веселье, сентиментальность и ухаживание она ненавидела, а потому понравиться ей было не легко, а стать ее возлюбленным… невозможно, поскольку она любила только себя. Только один человек сумел понравиться ей в некоторой степени, именно её учитель, итальянец Бержини, неизвестный без роду и племени, взятый в дом чуть ли не из милости, – так думали, по крайней мере, те, которые не знали, что его протежировал на это место Дилон.
Семейство Бландюро, об истоках богатства коего также было известно одному только Дилону, подражало во всем аристократам, и богатым коммерсантам. А потому следовало моде, требовавшей в каждом благоустроенном доме присутствия учителя или гувернера-иностранца.
А взятый ими гувернер оказался мерзейшим человеком. Он ненавидел своих благодетелей за то, что они были богаты и унижали его, и, чтобы насолить им, влюбил в себя их дочь, свою воспитанницу.
Очутившись среди роскоши и богатства, дурные инстинкты этого развратного проходимца разгорелись не на шутку. Проведя всю жизнь в нищете, без денег, часто без куска хлеба, засыпая нередко на лавке под открытым небом, этот оборванец почувствовал всю сладость богатой обстановки, всю прелесть тёплой, мягкой постели и всегда сытного, вкусного обеда… Он поклялся, что никакой чёрт не лишит его этой жизненной отрады… Он поклялся рогами сатаны, что и сам будет богат… во что бы ни стало. Да, Дилон не ошибся, поместив эту алчную акулу в семейство, которому он хотел отомстить.
Ева полюбила итальянца, но этого ему было мало, он хотел погубить ее на глазах всего общества, поставить непреодолимую преграду для ее счастливого будущего, завладеть не только её телом, но и душой.
С этой целью он подстроил так, что у ее жениха обнаружился соперник. А когда молодая девушка, по легкости своего нрава, попалась в эту ловушку и стала кокетничать с молодым человеком, тогда итальянец написал анонимное письмо.
У влюбленного от страха глаза всегда велики, и поэтому не трудно было увидеть измену в невинной улыбке или в простом пожатии руки. Жених наблюдал за невестой, замечал её улыбки и посчитал своим долгом поссориться со своим соперником. Ссора не ускользнула от внимания Евы, и, когда она увидела, что молодые люди отправляются в парк после окончания бала, сердце подсказало ей, что готовится нечто дурное. Закутавшись в темную шаль, побежала она, окольными дорожками, к беседке, из окон которой можно было видеть дуэль.
Ева не заметила, что за ней следят.
Войдя в беседку, она открыла окно и старалась рассмотреть, что происходит между молодыми людьми. Вскоре она рассмотрела их в полумраке, стоявшими друг против друга, со шпагами в руках. Она испугалась и хотела закричать, позвать на помощь, убедить молодых людей не драться. Сердце её билось от страха, но боялась она не за жизнь дерущихся, а за себя, за свою репутацию, которая могла пострадать от такого скандала…
Вдруг открылась и снова закрылась дверь в беседке. Ева оглянулась и увидела перед собой своего гувернера. Он был очень бледен.
Ева бросилась к нему и произнесла взволнованным голосом:
– Если вы любите меня, остановите этот поединок.
– Остановить поединок?.. Нет, Ева, они должны драться именно потому, что я люблю вас, – ответил Бержини.
– Я не понимаю вас! – воскликнула девушка в ужасе.
Итальянец, схватил её руку и, сжимая ее, проговорил сквозь зубы:
– Эту дуэль… устроил я.
– Изверг… подлец! – крикнула она, вырываясь от него и закрывая лицо руками.
– Ева, я не умею любить, как любят другие, и для того, чтобы достигнуть цели, я готов на все… даже на подлость…
– Но вы видите, что там два человека убивают друг друга! – сказала она, задыхаясь. – Говорить мне теперь, в эту минуту, о вашей любви… это низость… это преступление…
– Я люблю тебя! – шептал итальянец, стараясь обнять ее.
Девушка в ужасе прижалась к стене.
– Да, я преступник, потому что из ревности заставил этих двух людей драться, но я не мог поступить иначе, впрочем, ты сама помогла мне в этом деле…
– О, что за низкий человек, – шептала Ева, с презрением смотря на Бержини.
– Да, я низкий… подлый… все, что хочешь! – повторял он скороговоркой, – но я люблю, люблю тебя!
Он подошел к ней, обнял ее и стал целовать. Она отбивалась от его ласк, но он был сильнее…
Молодые люди все еще продолжали драться.
– Поклянись мне, что ты будешь принадлежать только мне, и я спасу тебя от скандала, – сказал он, держа ее в объятиях. – У меня есть ключ от калитки, выходящей на улицу, за парком, я подумал обо всем, я вынесу за ограду того из них, который падет в схватке, и никто об этом не узнает…