Читать книгу Боги & Боты - Teronet - Страница 7

Почему так получилось, что в своей прошлой жизни в один прекрасный момент я оказался практически один? Это произошло не сразу. Изначально всё шло своим чередом: беззаботная молодость, новые друзья, подруги, события, увлечения, компании – я крутился в этом круговороте, не замечая усталости, глубоко не погружаясь в него и всерьёз не воспринимая никого. Девушки рыдали в трубку, что-то выкрикивали, потом бросали её. Другие пытались манипулировать, использовали всё своё очарование, сближались, потом отдалялись, рассчитывая хоть на какое-то движение моей души. Но она молчала. Реагировало лишь тело. Оно привязывалось, привыкало, очаровывалось… Потом скучало, отвыкало, разочаровывалось… А душа спала…

Всё это длилось до поры до времени, и я не считал потерь, пока однажды не потерял самое лучшее, что у меня было, даже лучшее, чем был я сам. А я себя ценил в большинстве случаев очень высоко. Появилась в моей жизни девушка, чей характер и чьи таланты были просто несравнимы с моей инфантильной, нарциссической особой. Она ворвалась в эту простенькую легкомысленную жизнь совершенно неожиданно и крайне уверенно, даже дерзко. Сперва я отреагировал, как и обычно одним телом, а потом… потом стал всё больше и больше слушать её, наблюдать за ней, всматриваться и вслушиваться. Я стал испытывать потребность, нет, нужду быть рядом с ней, я впервые в жизни завидовал кому-то, просто из-за того, каким он был. А она была сильной, гордой и самодостаточной. Она была особенной, а я был никем. И я не смог этого выносить.

В итоге сам же её и отверг. Просто так. От ощущения собственной слабости.

Она ушла и больше не возвращалась. А я больше не мог сближаться ни с кем, кто мне встречался. Одиночество заставляло много думать. Я думал о жизни и смерти, и прежде всего о том, имеет ли человек право уйти из жизни, если осознаёт, что ничего особенного собой не представляет.

Не то, чтобы меня повсеместно окружали именно выдающиеся личности. Как журналист я брал интервью у самых разных людей. Но постоянно разочаровывался и в них. Все они фактически без исключения, просто обосновывали те обстоятельства, в которых оказались. Желая оправдать те изощрённые способы получения удовольствия, которые им позволены, и обвинить, опорочить те, которые не позволены, они создавали или поддерживали целые мировоззренческие системы. И первое время я верил им, ловил каждое слово, записывал всё и включал в свои статьи. То тут, то там, – в интервью, в путешествиях по стране, на митингах и в кабинетах, везде, – встречались мне люди, которые могли что-то заронить в мою душу. Какое-то время я носил в себе их идеи и мечтал, что наконец-то обрёл истину… ну, или, по меньшей мере, – цель, какой-то смысл существования. Но, к сожалению, это состояние проходило через какое-то время.

Это всё похоже на интоксикацию. Сперва – кайф, потом – тошнота. И я засовываю два пальца себе в горло и вывожу токсины из организма. Прочь – прочь – всё это чушь, бред и фигня, не стоящие ничего. Пусть с ней носятся другие. Каждый из них убеждён, что именно его миф – единственный достойный и имеющий ценность. Но если бы они только могли прислушаться ко всем остальным, они бы поняли – разницы никакой. А если истин и смыслов – миллионы, то настоящей истины и истинного смысла по большому счёту нет…