Читать книгу Я Пилигрим - Терри Хейз - Страница 6

Три техника в рабочих комбинезонах разломали старую кирпичную стену. Несмотря на маски, они едва не задохнулись от зловония, распространявшегося из образовавшегося пролома. Техники не нашли там труп: гниющая плоть имеет весьма специфический запах, а в данном случае они столкнулись всего лишь с прохудившейся канализацией, плесенью и дерьмом сотен поколений крыс.

Брэдли пробирается через несколько грязных подвалов и останавливается в резком свете ламп, выхватывающих из тьмы обрушенную стену. Я вместе с криминалистами тащусь за ним следом и подхожу как раз вовремя, чтобы увидеть, как тот азиат, китаец с американским паспортом, которого все по вполне очевидной причине зовут Брюсом, включает портативный фонарь, ярко освещающий вновь открывшееся пространство.

Да там, внутри, настоящий лабиринт канализационных труб. Брюс объясняет: после того как его люди, разломав ванную в номере 89, ничего не обнаружили в изгибах труб, они пошли дальше. Взяв у криминалистов капсулу быстродействующей краски «блу би», они смешали ее с пинтой воды и влили в отводную трубу.

Через пять минут ток жидкости сильно замедлился, и стало понятно, что где-то между подвалом и номером 89 – засор. Именно там, в сплетении труб и самовольных отводов от них, у стены, их и ждала находка, которую Брюс сейчас хочет продемонстрировать лейтенанту.

– Скажите мне только: это зубы? – интересуется Брэдли. – Она смыла их в канализацию?

Брюс качает головой и освещает фонарем кашу из обуглившейся бумаги, обнаруженную в прямоугольном отводе трубы.

– Эта труба выходит прямиком из восемьдесят девятого номера, мы проверяли, – говорит Брюс, показывая на кашеобразную массу. – Что бы там ни было, это сначала сожгли, а потом спустили в сортир. Убийца поступила разумно, хотя она вряд ли задумывалась, что нарушает правила эксплуатации сантехники.

С помощью пинцета Брэдли начинает раздвигать слежавшуюся массу.

– Клочки от квитанций, уголок проездного на метро, билет в кино, – сообщает он присутствующим. – Похоже, преступница делала напоследок генеральную уборку, избавлялась от всего лишнего. – Он тщательно отделяет друг от друга кусочки горелой бумаги. – Список покупок – может пригодиться для сличения почерков, если мы когда-нибудь найдем с чем сравнивать…

Он замолкает, разглядывая обрывок бумаги, который обгорел чуть меньше, чем другие.

– Семь цифр, написанных от руки: девять, ноль, два, пять, два, три, четыре. Перечень неполный: остальное сгорело.

Брэдли показывает клочок бумаги всей группе, но я знаю, что находка предназначается главным образом мне: в разведывательном управления я числился криптографом. Семь написанных от руки, с трудом читаемых цифр. Они могут означать все, что угодно, но у меня есть некоторый опыт: на предыдущей работе постоянно приходилось иметь дело с фрагментами, поэтому я не спешу просто выбросить находку.

Высказывается множество предположений относительно того, что могут означать эти цифры: номер банковского счета или кредитной карты, почтовый индекс, мобильный или междугородный телефон. Альварес заявляет, что последнее точно отпадает: нет такого междугородного телефонного кода – 902. И я склонен с ней согласиться.

– В США действительно нет, но мы подключены к канадской телефонной системе, – возражает девушке Петерсен, молодой детектив с прекрасной спортивной фигурой; ему бы в футбол играть, нападающим. – Девятьсот два – это Новая Шотландия. Я точно знаю, у моего деда была там ферма.

Брэдли молчит: он глядит на меня, ожидая услышать мое мнение. Исходя из горького опыта, я взял за правило помалкивать, если до конца не уверен, поэтому только пожимаю плечами. Это означает, что Брэдли и все остальные продолжат свою работу.

О чем я на самом деле думаю, так это о настенном календаре. Он беспокоит меня с тех пор, как я его увидел. Если верить ярлычку на обороте, календарь был куплен в элитном книжном магазине «Риццоли» и стоит сорок баксов. Не правда ли, дороговато для вещи, благодаря которой можно узнать дату, и только? Судя по всему, убийца – женщина с претензиями: мне пришло в голову, что для нее был важен не сам календарь, но, возможно, ее интересовали изображенные на нем античные достопримечательности.

Большей частью мне пришлось работать в Европе, и хотя я давненько не путешествовал так далеко на восток, но почти уверен, что первые две цифры – международный телефонный код Турции. А что касается достопримечательностей, достаточно провести там всего один день, чтобы понять: в этой стране больше древнегреческих и римских руин, чем где-нибудь еще на свете. Если 90 – код страны, то, возможно, последующие цифры означают код города и начало местного телефонного номера. Никем не замеченный, я направляюсь в самый тихий уголок подвала и звоню по мобильному в телефонную компанию «Веризон», чтобы проверить свои предположения.

В ожидании ответа я смотрю на часы и с изумлением вижу, что вот-вот рассветет. Прошло уже десять часов с тех пор, как швейцар, проверяя, почему отключилось электричество в соседнем помещении, отпер номер 89, чтобы получить доступ к проводке. Неудивительно, что все выглядят такими уставшими.

Наконец мне удается дозвониться до справочной службы «Веризона», и женщина с сильным акцентом (очевидно, из центра обработки вызовов в Мумбаи) подтверждает, что 90 – действительно международный телефонный код Турции.

– А двести пятьдесят два? Это код региона?

– Да, это провинция… она, кажется, называется Мугла. – Женщина старается правильно выговорить незнакомое слово.

Провинция Мугла? Это название ничего мне не говорит… Турция – большая страна, намного больше Техаса, ее население превышает семьдесят миллионов человек.

Я начинаю благодарить сотрудницу телефонной компании, собираясь уже повесить трубку, и тут она добавляет:

– Не знаю, поможет ли это вам, но здесь сказано, что Бодрум, один из главных городов данной провинции, находится на берегу Эгейского моря.

Бодрум? Это слово вызывает дрожь во всем моем теле и испуг, который, казалось бы, за долгие годы должен был исчезнуть без следа. «Бодрум» – говорит телефонистка, и волна выносит название этого города на берег, как обломки далекого кораблекрушения.

– В самом деле? – спокойно отвечаю я, лихорадочно пытаясь привести мысли в порядок. И тогда та часть моего мозга, которая отвечает за настоящее, подсказывает, что я приглашен на это расследование всего лишь в качестве гостя. Я испытываю облегчение. Не хочу больше иметь никакого отношения к этому уголку мира.

Возвращаюсь в номер 89. Брэдли замечает меня, и я говорю, что на этом клочке бумаги действительно записан междугородный телефонный номер, но Канада здесь ни при чем. Я объясняю ему про календарь. Бен говорит, что тоже с самого начала обратил на него внимание.

– Бодрум? Где это? – спрашивает он.

– Вам придется выяснить все более подробно. Это в Турции, один из самых модных в мире летних курортов.

– А как насчет Кони-Айленда? – интересуется он с непроницаемым лицом.

– О вкусах не спорят, – отвечаю я и начинаю расписывать ему Бодрум: гавань, забитая экстравагантными яхтами; элегантные виллы; маленькая мечеть, скрытая в горах; кафе с экзотическими названиями вроде «Меццалуна» и «Оксиджен», где подают капучино за десять долларов и где кипят бурные страсти.

– Вы бывали там? – спрашивает Брэдли.

Я отрицательно качаю головой: есть вещи, о которых правительство не позволяет мне говорить. И меняю тему разговора:

– Интересно, зачем ей вдруг понадобилось звонить в Бодрум?

Брэдли пожимает плечами, не желая пока ломать над этим голову. Он занят другими мыслями.

– Тот высокий парень и впрямь спец по документам, – сообщает он, указывая на Петерсена, стоящего в другой половине комнаты. – Альварес думала, что нашла в кабинете управляющего ксерокопию студенческого билета. А знаете, что это оказалось на самом деле? Читательский билет нью-йоркской библиотеки. Имя, конечно, вымышленное.

– Прекрасно, – говорю я без особого интереса. – Выходит, убийца-то наша – интеллектуалка.

– Не совсем, – отвечает он. – По базе данных библиотеки я выяснил, что за целый год она взяла там всего одну книгу. – Лейтенант делает эффектную паузу и смотрит на меня в упор. – И книга эта написана вами.

Я встречаю его взгляд, не зная, что сказать в ответ. Вот так поворот!

– Убийца читала мою книгу? – наконец удается выдавить мне.

– Не просто читала, я бы сказал, изучала, – отвечает он. – Вы сами говорили, что редко сталкивались со столь профессиональной работой. Теперь мы знаем объяснение: отсутствие зубов, антисептический спрей – обо всем этом говорится в опубликованной вами работе.

Моя голова непроизвольно дергается, словно книга обрушивается на меня всем своим весом.

– Злоумышленница черпала информацию из описанных там расследований, используя мой труд в качестве пособия, как убить человека и скрыть следы преступления?

– Именно так, – подтверждает Брэдли и широко улыбается, что случается с ним крайне редко. – Поздравляю: теперь мне придется охотиться за вами как за своего рода доверенным лицом убийцы.