Читать книгу Сердце принца-ворона - Тессония Одетт - Страница 10

Эмбер

Поездка в экипаже до дворца Селены становится тяжким испытанием: мачеха с сестрами ведут себя еще хуже, чем обычно. Нет, сперва они были довольны и возбужденно щебетали, но потом увидели, в каком состоянии прибыл нанятый кеб. За такой короткий срок весьма проблематично отыскать четырехместный экипаж в Сером квартале, поэтому нам пришлось залезть в старую ржавую развалюху со скрипящими колесами и тесными, воняющими плесенью сиденьями.

– Такое чувство, что мы едем в гниющей тыкве, – скулит сидящая рядом со мной Клара, хмуро рассматривая пятна ржавчины, проступившие даже внутри кареты.

– Скажи спасибо Эмбер! – бросает миссис Коулман. – Если бы ее подруга поторопилась с приглашениями, у нас было бы больше времени на подготовку.

Я не отвечаю, не сводя глаз с пейзажа за окном. Трудно жаловаться на плачевное состояние экипажа, когда из него открывается такой прекрасный вид на сельские просторы. Он напоминает мне о землях, лежащих за воротами родительского дома. Но, даже отвернувшись, я чувствую, как взгляд миссис Коулман прожигает меня насквозь. Поцарапанная шпилькой кожа головы до сих пор болит. К тому же мачеха так и не закончила с прической, и мне пришлось самой возиться с волосами. И, конечно, сестры не упустили случая лишний раз меня оскорбить. Как будто им когда-то нужен был повод.

Я постукиваю пальцами по бедрам, мечтая добраться до клавиш пианино.

– У тебя перчатки в пятнах, – произносит Клара. Я не отвечаю, и она, повторив свои слова, тыкает меня в плечо.

Оторвав взгляд от окна, я переворачиваю ладони. Некогда белый шелк и впрямь стал серым. Неудивительно, учитывая, что это единственные мои перчатки для подобных случаев. В последний раз я надевала их в прошлом году, когда играла на пианино на балу во дворце короля Зимнего королевства. На единственном балу, на котором мне довелось побывать до сегодняшнего дня. И то не гостьей, а музыкантом.

– А у меня нет, – продолжает сестра, вытягивая руки, чтобы рассмотреть чистые шелковые перчатки, купленные в лавке мадам Флоры. Наложенные на них чары обряжают ее в роскошное изумрудное платье, покрытое павлиньими перьями, лицо поблескивает золотой пыльцой, а густые зеленые ресницы чуть загибаются на концах. Наряд выглядит очень реальным. И всякий раз, когда меня задевают ее юбки или перья щекочут руку, я с удивлением понимаю, что чары и на ощупь как настоящие.

– Не дразни ее, – советует Имоджен. Ее чары вплетены в заколку для волос, украшенную черными перьями, и волосы, уложенные в высокую прическу, приобретают такой же оттенок. На ней темно-синее зачарованное платье с перьями ворона по лифу, а на глазах – темная подводка. Она бросает на меня взгляд и жестко добавляет: – В этом простеньком платьице она и так уже чувствует себя достаточно уродливой, когда на нас такие великолепные чары. К тому же надо бы поблагодарить сводную сестренку за сегодняшние приглашения.

– Эмбер знает, что это ей стоит быть благодарной, – произносит миссис Коулман. Ее чары спрятаны в рубиновом ожерелье, и верхнюю часть лица скрывает черная маска, окруженная мерцающей дымкой. Зачарованное платье серебристо-черное, с высоким воротом и длинными рукавами, ниспадающими почти до самого пола.

На мне же простое красивое платье и обычная маска без всяких чар.

– Я благодарна, – бормочу я.

На самом деле мне отчего-то неспокойно. После ссоры с мачехой я чувствую себя все более неуютно, и это чувство тяжким грузом давит изнутри. Сердце, напротив, по мере приближения ко дворцу бьется все быстрее. Может, все же пришло волнение, о котором я когда-то мечтала? Или дело в страхе?

– Ты и должна быть благодарна, – бросает Клара. – Ты хоть представляешь, какая это честь – попасть на королевский бал?

– Очень надеюсь, что бал будет приличным, – произносит Имоджен. – Цеплять на себя чары уже само по себе довольно вульгарно.

Я прикусываю внутреннюю сторону щеки, чтобы сдержать смех. Если Имоджен считает чары вульгарными, что же она скажет, когда увидит хозяина бала?

– Этот бал принц устраивает для людского сообщества, – говорит миссис Коулман. – Полагаю, он понимает разницу между балом и пирушкой. Пусть даже принадлежит к правящей семье неблагих.

Клара неловко ерзает на сиденье.

– Принц ведь на самом деле не вампир?

Имоджен пожимает плечами:

– Говорят, эмоциональный вампир, что бы это ни значило. Но, конечно, он не пьет кровь. Принца Франко называют одним из самых красивых членов королевской семьи. Никто в здравом уме не сказал бы таких слов о кровопийце.

Сомневаюсь, что кто-нибудь в здравом уме назвал бы принца красивым, но есть несколько других, вполне подходящих ему определений. Конечно, я не говорю об этом вслух.

– Я слышала, у него есть татуировки, – добавляет Клара. – Разве это не вульгарно?

Мачеха пренебрежительно машет рукой.

– Не забивайте голову. Принц Франко – достойный член королевской семьи, об остальном даже не волнуйтесь. Не сомневаюсь, бал пройдет на должном уровне.

* * *

Наш экипаж подъезжает ко дворцу и занимает место в конце длинной цепочки гораздо более элегантных карет. Я впервые вижу дворец – причудливое сооружение с колоннами из лунного камня и стенами, украшенными опалами и обсидианом.

– Вылезайте, и побыстрее, – велит миссис Коулман.

Клара удивленно открывает рот.

– Но мы ведь еще не приехали.

– Неважно. Остаток пути пройдем пешком. Вылезайте, пока кто-нибудь не заметил наш экипаж!

Сестры больше не спорят, и мы втроем поспешно высаживаемся из кареты. Мачеха бросает плату за проезд в раскрытую ладонь кучера и резко отстраняется, словно бы он ее обжег.

Остаток пути по широкой подъездной аллее мы идем пешком. Вид на дворец становится все лучше, и во мне растет благоговение. Я никогда не была во дворце, не говоря уж о зачарованном бале.

Подойдя к парадным ступеням, мы вливаемся в толпу гостей, вышедших из карет. На всех настолько причудливые чары, что, когда мы начинаем подниматься по лестнице, я стараюсь не разевать рот. Однако не всегда удается сдержаться. Как обычно, я иду позади Коулманов, следя за каждым шагом и стараясь не слишком высоко поднимать юбки. В отличие от сестер у меня нет танцевальных туфель, и я вовсе не желаю показывать скрытые под подолом простые, поношенные башмаки.

Пройдя полпути вверх по лестнице, я слышу доносящиеся из дворца первые звуки музыки. Они обрушиваются на меня, почти лишая дыхания. Музыканты мастерски сплетают живую, веселую мелодию, от которой так и хочется пуститься в пляс. Пальцы подрагивают от желания им подыграть. Спокойствие мешается с возбуждением, меня будто подхватывает игривый ветерок, ноги становятся легче, а из сердца уходит лишняя тяжесть.

Возможно, все пройдет не так печально. Пусть мне не интересно танцевать с незнакомцами или забрасывать сети в надежде поймать себе мужа, но не стоит бояться того, что ждет. Может, мне даже удастся убедить себя, что сегодня вечером я смогу… повеселиться?

Мы поднимаемся на верхнюю площадку и подходим к парадным дверям. Мачеха протягивает наши приглашения безупречно одетому фейри в наряде лакея. У него заостренные уши и алые волосы, весьма редко встречающиеся у людей. Нелепо длинные закрученные усы имеют тот же ярко-красный оттенок.

Пока фейри изучает четыре карточки, я вижу, как напрягаются плечи мачехи. Лакей вдруг широко распахивает глаза, и я замечаю под его руками слой льда, появившегося на приглашении с именем миссис Коулман.

– Эмбер! – шипит она, щелкая пальцами в мою сторону.

На долю секунды я решаю назло ей остаться на месте. Если не подойду ближе, может, карточки полностью затянет льдом и они разлетятся на части? Будет весьма заманчиво разрушить планы мачехи. Ноги почти прирастают к полу.

Но я ведь уже услышала музыку…

Я проскальзываю мимо сводных сестер и встаю перед лакеем. Миссис Коулман делает шаг назад. Она крепко стискивает челюсти, и я понимаю, что необходимость поступить так ее вовсе не радует. Лакей переводит взгляд с приглашений, три из которых уже покрылись корочкой льда, на меня. Я одариваю его улыбкой, и карточки в его руках, быстро оттаяв, возвращаются к первоначальному виду.

– Сильная магия, – хмыкает лакей, подергивая усами.

А потом, кивнув, пропускает нас внутрь.

Как только нам разрешают пройти, Коулманы тут же протискиваются вперед, оттесняя меня на привычное место сзади. Мачеха бросает через плечо предупреждающий взгляд, веля не подходить к ним до конца вечера. Меня это вполне устраивает. Они не станут следить за каждым моим шагом и прилюдно меня унижать. К тому же по мере приближения музыка становится все громче.

Я замедляю шаг, чтобы оказаться подальше от мачехи с сестрами, и вливаюсь в толпу незнакомцев, тут же на фоне восхитительных чар становясь почти невидимой. Я следую за потоком гостей по коридору, вероятно, в бальный зал, и у меня разбегаются глаза. Все вокруг просто захватывает дух, начиная со стен из лунного камня и до обсидиановых балок высоко над головой.

Наконец, мы подходим к открытым дверям и попадаем внутрь. Музыка обволакивает меня, струится по венам, проникая прямо в кровь. Она повсюду, наполняет бальный зал, заставляя сердце петь, и я направляюсь в центр комнаты, где гости танцуют кадриль. На миг застываю, разглядывая движущихся в такт музыке мужчин и женщин, но спешу уйти, чтобы меня не пригласили составить им компанию. Да, я узнала танец, но никогда не разучивала движений и не пыталась его исполнять. Хотя, учитывая обилие великолепных чар, кто пригласит на танец девушку в простой маске?

Скользя по краю отведенного для танцев пространства, я рассматриваю чары окружающих. Порой среди них встречаются весьма необычные. Очень много гостей щеголяют изящными клювами и перьями ворона, очевидно, стремясь отдать дань уважения принцу. Но я замечаю пару слоновьих бивней, львиную гриву, еще двух павлинов, даже более вычурных, чем наряд Клары, и множество чар, представляющих собой необычное смешение формы и цвета. Кое-кто, подобно мне, даже выбрал простую официальную одежду в сочетании с маской, но, похоже, в основном это мужчины.

Добравшись до дальнего конца танцевальной площадки, я поднимаю глаза к огромному стеклянному куполу, возвышающемуся над головой. На черном небе ярко блестят тысячи звезд – кажется, прежде я никогда не видела таких огромных. Луны нет, да оно и понятно, ведь сегодня маскарад Новолуния.

Я отрываю взгляд от купола и рассматриваю комнату, осознавая вдруг, что большая часть света в зале исходит именно от звезд. Отражаясь от стен из опала и лунного камня, он придает танцующим необычное, чуть заметное сияние. Вдобавок возле потолка порхают несколько шариков синего света, двигающихся в такт музыке.

Музыка!

Повернувшись на звуки оркестра, я чуть не спотыкаюсь о ступеньку, но тут же прихожу в себя и, выпрямившись, утыкаюсь взглядом в помост, на дальнем конце которого сидят музыканты. Пианино, арфа, флейта, скрипка, труба… Прежде мне не доводилось играть в подобном окружении. Пальцы покалывает от желания коснуться клавиш, и бедра сами собой начинают покачиваться. Лица музыкантов сияют, музыка звучит столь живо и энергично, что на глаза почти наворачиваются слезы.

Я задерживаю взгляд на скрипаче, с удивлением отмечая, что у него заостренные уши. В остальном же он выглядит, как человек. Юное лицо и манера улыбаться во время игры очень сильно напоминают мне другого скрипача, с которым я когда-то имела удовольствие познакомиться. Наполовину фейри, именно он научил меня, что на самом деле значит свобода и как можно ее отыскать, скитаясь по дорогам. Это было в прошлом году, еще до того, как мачеха строго-настрого запретила мне выходить из дома после наступления темноты. Мы тогда жили в коттедже в Весеннем королевстве, и почти каждую ночь я вылезала из окна, чтоб посетить концертный зал в центре города. В отличие от облюбованных Коулманами официальных бальных залов и оперных театров, концертный зал предназначался для странствующих музыкантов. Здесь со сцены звучали незнакомые мелодии, а песни часто исполняли певцы и певицы с великолепными голосами.

Вот тогда-то я и познакомилась со скрипачом из заезжего оркестра, парнишкой полуфейри, чьего имени так и не узнала, даже несмотря на то, что в комнатушке за кулисами мы провели вместе ночь. Стремясь попасть домой прежде, чем миссис Коулман заметит мое исчезновение, я ушла не попрощавшись еще до восхода солнца. А следующим вечером на сцену вышла уже новая группа, и я решила, что больше никогда его не увижу. Как ни странно, я не чувствовала разочарования. Лишь… покой.

В следующий раз мы встретились со скрипачом во время светского сезона в Летнем королевстве. Я вновь отыскала местный концертный зал, а там нашла его. Мне казалось, он рассердится, а то и вовсе меня не вспомнит. Но нет, он был рад встрече и приветствовал меня как старую подругу. И любовницу. Желанную, но в то же время незнакомую. В ту ночь я так и не узнала его имени. Но он объяснил, куда податься, если я ищу такой жизни, как у него. В город Люменас, где живут все любители музыки и почти каждый может начать карьеру музыканта.

Именно тогда я решила, что, как только мне исполнится девятнадцать и сделка с миссис Коулман потеряет свою силу, отправлюсь в Звездное королевство. А там вступлю в любую труппу, которая меня примет, и моим домом станет дорога. Лишь там я придусь ко двору, несмотря на различия. Во мне слишком много от человека, но и не меньше от фейри. Только скитаясь по дорогам, я смогу кем-то стать, взять новое имя, позволить говорить за себя музыке. И обойдусь без каких-либо уз или привязанностей.

Мне хватит одной лишь свободы.

Поймав мой взгляд, скрипач вдруг подмигивает. Я застываю на миг, удивленная его вниманием, и бросаю взгляд через плечо, чтобы проверить, не заметил ли он кого-то другого. Но все позади меня, похоже, либо танцуют, либо с кем-то разговаривают.

Ободренная воспоминанием о бывшем возлюбленном, я растягиваю губы в улыбке и вновь бросаю взгляд на скрипача. Но обзор мне заслоняет новая фигура, неторопливо шагающая по помосту к обсидиановому трону.

Я стискиваю челюсти, и вся прежняя радость тут же испаряется.

Потому что передо мной принц.