Читать книгу Просто люби меня - Тея Лав - Страница 4

Энтони

Заглушив двигатель, я расслабляюсь в кресле и прибавляю музыку. Городская библиотека представляет собой двухэтажное небольшое здание в самом центре города. Здесь же находится архив, в котором мама периодически засиживается допоздна. Я до сих пор не понимаю, что может быть в архиве, чего нет в интернете. Мне кажется, это невозможно. Но скорее всего я не прав. Моей маме лучше знать.

Дверца с пассажирской стороны открывается, и вместе с февральским холодом в машине оказывается мама.

– Привет, милый. – Она целует меня в щеку.

– Привет. – Я провожу ладонью по щеке. – Мам, помада.

Она смеется и трет перчаткой мою щеку.

– Иногда мне хочется, чтобы ты снова был маленький.

Заведя мотор, я выезжаю на главную улицу.

– Иногда мне тоже этого хочется, – тихо говорю я и чувствую на себе пристальный взгляд.

– Ты в порядке, Энтони?

Наверняка, она все еще помнит мою вспышку в гараже.

– Да, конечно, – улыбнувшись, отвечаю я. – Почему ты спрашиваешь?

Мама смотрит перед собой на лобовое стекло.

– Я за тебя волнуюсь. Ты в последнее время сам не свой.

Я усмехаюсь, бросив на нее быстрый взгляд.

– Все хорошо. Мы, кажется, говорили о петле времени.

Мама хмурится, глядя на меня. Я всегда перевожу тему, когда не хочу о чем-то говорить. Да все так делают.

– Мы точно не говорили о петле времени, – сложив руки на сумке, говорит она.

– Ты говорила, что хочешь, чтобы я снова был маленький. Теоритически никаких запретов на путешествие в прошлое нет.

Мама обреченно вздыхает, опустив голову. Ее рыжая копна падает на лоб.

– Энтони.

Я смеюсь, глядя на дорогу.

– Серьезно. Это возможно на основе общей теории относительности Эйнштейна, которая описывает гравитацию как искривления пространства и времени по энергии и материи.

– Стивен Хокинг подтвердил свою давнюю гипотезу, – говорит мама. – Путешествия во времени невозможны.

– Но он мог и ошибаться! – с энтузиазмом спорю я. – Чрезвычайное мощное гравитационное поле, образованное, допустим, вращающейся черной дырой, может деформировать материю так, что пространство будет искривлено наизнанку. Это создало бы замкнутую времениподобную кривую – цикл, который фактически будет являться путешествием во времени.

– Хокинг и многие физики считают замкнутую времениподобную кривую абсурдной.

– Да, да, – фыркаю я. – Потому что путешествия во времени любого микроскопического объекта создают парадоксы, которые ломают причинно-следственную связь. А ты разве не помнишь «парадокс убитого дедушки» с точки зрения квантовой механики?

Мама поднимает руки.

– Я не стану с тобой спорить. Ни в коем случае. Во-первых, это затянется. Во-вторых, тебя понесет так, что пойдет пена изо рта.

Мы смеемся. Затем мама протягивает руку и гладит меня по щеке.

– Ты такой умный, Энтони.

– Вовсе нет, – отмахиваюсь я. – Папа все еще злится на меня из-за Ванкувера, да?

Мы с отцом больше об этом не говорили. Я не подал заявку в технологический институт Британской Колумбии и даже в колледж Дугласа, и он об этом знает.

– Нет, милый, – отвечает мама. – Ты же знаешь своего отца. Он жуткий педант и не любит, когда планы меняются. В любом случае, он не злится. Не волнуйся об этом. Это твоя жизнь, ты уже достаточно взрослый, чтобы решать самому, верно? – Она подталкивает меня плечом.

Слова крутые. Надеюсь, так оно и есть.

Я вздергиваю подбородок.

– Конечно, я взрослый.

Мама прыскает в ладонь.

Вернувшись домой, мы сразу же идем на кухню.

– Закажем пиццу? – предлагает мама.

Я смотрю на ее усталое лицо.

– Могу разогреть замороженную лазанью и приготовить салат.

Мама с благодарностью смотрит на меня, затем подходит ближе и кладет руки на мои плечи. Мы почти одного роста.

– Ты замечательный, Энтони. Правда.

Вау, похоже, она серьезно.

– Да, ладно, мам, мне не сложно. Это всего лишь ужин.

Она идет к лестнице мимо обеденного стола.

– Нет, ты очень хороший человек.

Все матери так думают про своих детей. Правда в том, что это не так. Мои ошибки превратили меня в не самого лучшего человека. Это угнетает.

Я отворачиваюсь к стойке, избегая ее взгляда. Она все еще не поднимается наверх.

– Какое сегодня число? – внезапно интересуется она.

Я все еще не поворачиваюсь.

– Восемнадцатое февраля.

– Боже мой, – вздыхает мама. – Уже конец зимы. Мы даже не заметили, как прошел год с тех пор, как мы сюда переехали. И.. ох, у Эйвери и Ноэля был день рождения, верно?

– Да, им уже исполнилось по восемнадцать. Эйв не хотела устраивать праздник в этом году.

Единственное, что я услышал от нее, когда подошел поздравить – это то, что Ноэль больше не станет праздновать свой вымышленный день рождения позже. Это было глупо. Я так и сказал своему другу, и да, в этом году он согласился.

Я поворачиваюсь, и вижу, как мама кивает, глядя в пол.

– Понятно. Мы даже твой день рождения осенью отпраздновали как-то тухло.

Я качаю головой, улыбаясь.

– Вовсе нет. Было весело.

Мама скептически выгибает бровь.

– Я бы так не сказала.

– Почему мы вообще начали этот разговор? – Я отталкиваюсь от кухонной тумбы и иду к холодильнику.

– Даже не знаю. – Мама облокачивается о перила. – Я даже не поздравила ее. Моя работа делает из меня отшельника.

– Твоя работа – лучшая в мире. У тебя нет босса.

Мама фыркает, покачав головой.

– Думай, как хочешь, но она не самая лучшая в мире.

***

На следующий день я просыпаюсь в отличном настроении. И чтобы воспользоваться своим бодрым духом, решаю поговорить с Эйв. Но моя проблема в том, что я даже не знаю, что именно ей скажу. Мне жутко хочется избавиться от неловкости между нами. Что-то же должно сработать. Мы ведь друзья. И почему это фраза в моей голове так нелепо звучит?

После уроков я не могу ее найти, поэтому выхожу из здания и оглядываюсь. К счастью в нашей школе невозможно что-то не увидеть. Пройдя вдоль здания несколько шагов, я замечаю голубые волосы Эйв на стадионе. Она сидит на верхних трибунах, а перед ней стоит Уолт и, размахивая руками, что-то рассказывает. Даже с большого расстояния я вижу ее улыбку.

И снова испытаю это противное и скользкое чувство ревности. Как же глупо.

Если с ним она улыбается, то я не должен сейчас мечтать, чтобы Уолт свалился с этих самых трибун. Кто знает, возможно, они могли быть вместе уже давно.

Пока я стою и над этим раздумываю, как последний трус, мне уже навстречу со всех ног несется Уолт. Эйв продолжает сидеть на месте, не замечая меня. А вот Уолт как раз замечает, и его лицо не выражает дружелюбия. Не знаю, что между ними, но буду честен с самим собой, он не хочет быть просто другом. Иначе бы он так на меня не смотрел. Не могу судить наверняка, ведь с Уолтом за этот год я практически не общался. Он мне казался приветливым и тихим парнем.

Сейчас он уже подходит ко мне. Его шапка почти лезет на глаза, но он не спешит ее поправить. Он поднимает голову, так как я все же выше и засовывает руки в карманы своей синей парки.

– Привет.

– Привет, – отзываюсь я.

Уолт поджимает губы, быстро обернувшись к Эйв, которая сидит к нам полу-боком и естественно не видит нас.

– Ты ищешь Эйв?

Я киваю.

– Да и уже нашел. – Я собираюсь пройти мимо него, но Уолт громко прочищает горло.

Я вынужден остановиться.

– Слушай, она ждет меня, я решил купить нам какао, – говорит он.

Я хмуро усмехаюсь. Мне не очень нравится то, как он себя ведет. Такое ощущение, что я должен спрашивать у него разрешения, чтобы поговорить с ней.

– Ну, хорошо, иди.

Уолт снова стискивает губы и вздыхает, выпуская теплое облако пара изо рта.

– Я хотел сказать тебе… – начинает он. – Только не подумай ничего.

Я снова невесело усмехаюсь.

– Я уже думаю, Уолт. В чем дело?

– Ей сейчас лучше. Даже хорошо.

– Я вижу и это здорово.

– Тогда… – он запинается.

Господи, будь мужиком и скажи в чем дело, чувак.

– Не лучше ли тебе не мешать ей?

Я забываю моргать, в упор глядя на него. Мне понятна его мысль, но все же не хочу опускать голову, как пес и слушаться этого парня. Мне есть что сказать. Да и он мало что знает. По крайней мере, я на это надеюсь.

– То есть ты сейчас советуешь мне держаться от нее подальше?

Уолт выдерживает мой взгляд и кивает.

– Ты снова можешь ее запутать.

– Да ты шутишь! Кто ты…

– Если бы не ты, с ней бы все было хорошо! – резко выпаливает Уолт, буквально заткнув меня. – Серьезно. Это то, что я думаю. И можешь врезать мне прямо здесь. Я не боюсь ни тебя, ни всех остальных парней из команды.

Я и не собирался его бить. Очевидно, его представление обо мне совершенно иное. Типичное и клишированное.

Возможно.

А возможно он видит меня насквозь. Какой я плохой человек. Мне даже нечем возразить.

Стискиваю кулаки в карманах и, бросив взгляд на трибуны, произношу:

– Ты прав.

Затем ухожу.