Читать книгу Музыка белых волн - Тея Смолянинова - Страница 3

Когда смотришь в окно, в голову лезут разные

мысли:

Сколько прожить тебе суждено?

Сможешь ли ты вновь переродиться?

Лето. Ты едешь в метро…

В Питере жара, плавится асфальт…

И глазами встречаешь Eго,

С мыслью: «Надо бы хоть «привет» сказать».

Но ты сжата, как будто в тиски,

Прибита к сиденью вагона…

Земфира «непошлым» сжимает виски,

Мыслей целая тонна.

А в голове большой дом, огород,

Вы, сын и дочь, и кошка с собакой.

Ты ждешь, когда он с работы придет:

Пекинская утка, картошка с салатом.

За разговорами ни о чем

Тихо проходит семейный вечер.

Дети уснули, и вы вдвоем,

Он обнимает тебя за плечи…

Он собирается выходить.

Между вами длиннее, длиннее дистанция…

И ничего уже не изменить.

Голос холодный: «Следующая станция…»

Я ждала Его в пятницу, в 23.

В джинсах, футболке, с «Лонг Айлендом»

И с листочком.

Он ничего не хотел, он писал стихи,

В которых просил: «Смотри на меня, и точка».

На мне было красное платье, но не было очков,

Чулки, аромат «Шанель» или «Каролина»…

В прокуренном баре было полно м*даков,

Да и я со взглядом томным не так уж невинна.

Со мной, как обычно, одни и те же:

Тот, что в телефоне и вечно пускает дым,

Подруга, чей смех давно уже уши режет,

И разговоры: «Как нелегко молодым…»

Он появился, сказав мне «Привет» глазами,

Я типа спокойна и никак не реагирую…

Он вновь посмотрел на меня, его взгляд – цунами.

Вдох-выдох… Сижу вполоборота, строптивая.

Тот, что в телефоне, о чем-то спросил, я что-то

сказала,

Сижу, доедаю заказанный «Тирамису»,

Смотрю на Него и танцующих в центре зала…

Едва ли заметно смахнула с ресницы слезу.

Он что-то пытается объяснить официанту…

Почти что орет, только я ничего не слышу.

Дает что-то вроде пиратской карты

И жутко волнуется, я чувствую, как он дышит.

По направлению ко мне официант с десертом,

А под тарелкой уже так знакомый листок.

Беру его в руки, и разрывается сердце,

Я машинально прячу его в чулок.

А на Него даже не посмотрела, все как обычно,

Все будто бы так и надо…

Мы расплатились, и я пиджак надела,

А на столе остался бокал с помадой.

Приехала домой.

Диван, окно и чертов плед, что никогда не греет…

Мне холодно. И холодно давно,

Один лишь Он наивно в счастье верит.

Что пишет Он в своих стихах?

Про бездну, что в моих глазах,

О воле, боли и любви…

Сняла капроновый чулок,

Мартини пью… Или «Шабли»,

Курю и пялюсь в потолок.

В квартире я совсем одна,

Тот с телефоном, с женой дома.

В подругах лишь бокал вина,

Мне одиночество знакомо…

Читая вновь Его стихи, я с каждым словом

удивляюсь.

Как, даже не дотронувшись руки,

Писать: «Тебя люблю. Тобою восхищаюсь»?!

И мы не говорили ни о чем,

Лишь молчаливый диалог глазами,

Кабинка туалета бара, мы вдвоем,

Он мне читал стихи, преграда между нами…

И я его дослушав выхожу, и он за мной… Как тень,

как продолжение…

Уверенно дистанцию держу, лишь обернувшись

на одно мгновение…

Вдруг что-то заискрило между нами,

Есть я и он, и его взгляд-цунами.

Я возвращаюсь в свой холодный дом.

Допью вино, дотлеет сигарета…

Я представляю, будто мы вдвоем —

Наш диалог стихами до рассвета…

Я, возможно, снова Ее увижу,

Но не в чертовом баре,

А в парке, в пятницу.

И я, может быть, даже подойду к Ней ближе.

Засунув все свои страхи в задницу.

Скажу такой: «Ну здравствуй, я Миша».

Она промолчит, но глаза не соврут.

Улыбается… Лена, Марина, Наташа…

Хотя, впрочем, неважно, как ее зовут.

Я, как идиот, без конца улыбаюсь,

Почти ничего толком и не сказал…

Точно не знаю, но мне показалось,

Я слышал: «Прости, я спешу на вокзал».

Предложил подвезти, она согласилась,

Я тогда, как придурок, счастливый летал…

О чем говорили, еще не придумал,

Наверно, о всякой больной ерунде…

Она мне сказала, что я остроумный,

А я, как дурак, говорю: «Не везде».

В реальность.

Стою, и колотится сердце.

Эй, умник, за что наказал?!

Подъехала «Бэха», и открылась дверца…

Она: «Отвези меня на вокзал…»

Я, возможно, снова Ее увижу,

Провожает взглядом через стекло.

И да, может быть, подойду к Ней поближе…

Лишь бы сердце в пятки, как сейчас, не ушло.

Она вернулась в следующую субботу.

Я все это время бегал в этот чертов бар,

как на работу…

Я приходил сюда за Ней,

Но видел всех Ее друзей…

Подругу, чей взгляд всегда весел,

Но ее дурацкий смех уже изрядно бесит…

Тот, что в телефоне, бывал здесь с женой.

Жена с животом, месяц восьмой-девятый,

Набить бы тебе морду, кобель ПРОКЛЯТЫЙ!

Ну да ладно, сейчас не об этом,

Сегодня здесь с ним моя Джульетта.

Сидит в белом платье, с бокалом вина,

Вот если б Она была здесь одна…

Я слышу смех в своем внутреннем голосе:

– И что бы ты сделал?

– Что? Твою мать!

Я? Пригласил бы Ее танцевать.

Ну, или поправлял волосы,

Нежно спадающие на плечи,

Это был бы самый прекрасный вечер…

– Так что же сейчас мешает?

– Тот, что с телефоном. Хотя хрен его знает.

Скорее всего – страх…

Страх облажаться и потерпеть крах…

Что-то шепчет на ухо, в щеку целует…

Эй, парень, сегодня я с Ней танцую!

Набрался смелости, к Ней подошел,

Молча взял за руку, повел на танцпол.

Она улыбнулась, и я успокоился,

Слегка прикоснувшись, поправил Ей волосы.

Сказал наконец-то:

– Здравствуй, я Саша…

– Привет, – улыбнулась в ответ мне. – Наташа.

И плевать, сколько раз кто Ее там целует…

Все неважно сейчас, ведь я с Ней танцую.