Читать книгу После заката наступает ночь - Тим Бёрн - Страница 3

Я вышел из магазина: с тремя бутылками красного сухого, сигаретами и с мыслями о том, что та сучка, с которой провел ночь, покинула мою квартиру.

Пока я пытался проникнуть в чертоги разума, которым нет границ, мое помутнение в голове постоянно напоминало, что пора уже накатить вина. Но штопор находился дома, поэтому мои шаги ускорились под сильным дождем.

Вот он я, пришлепал в свою хатку промокший насквозь и почувствовал, что на кухне – запах еды.

Сняв с себя мокрую одежду, прошел в кухню и увидел, как Катя готовит завтрак в моей черной рубашке, слушая в наушниках свою современную ненавистную мне бабскую музыку.

Она обыкновенная худая доска, ни шикарной попы, ни большой груди, белые волосы. У нее зеленые глаза, и она всегда испытывала чувство вины после того, как переспит с мужиком. Запястье левой руки в шрамах. Эта женщина была близка к тому, чтобы покинуть этот мир от неудачного расставания с последним мужиком до меня. У нее слишком вспыльчивый характер. Все дело в том, что ей часто попадались мудаки, которые обещали ей сказочную жизнь.

На правой ступне – тату в виде маленького дельфина. Обычно такие татуировки женщины набивают себе на копчике, ну и другого размера. Это, без всяких сомнений, заводит каждого мужика.

Я подошел к ней сзади, легко коснулся ее плеча рукой, она дернулась от испуга и повернулась, вынула наушники и затрещала:

– Ян, ты меня так до инфаркта доведешь. Сейчас будем завтракать, я готовлю нам яичницу. А ты чего в одних трусах?

Я посмотрел на нее как на полоумную дуру. Это были игры пьяной страсти, я не обещал ей никакой любви, ведь знал, как это проявляется. Сначала люди делятся впечатлениями, что с человеком хорошо. Мы чувствуем взаимность, становимся в ответе за свои поступки, действия. Обычная влюбленность, которая окружена яркими тонами красок. Но проходит пара месяцев, и что-то угасает, становится скучно с человеком, нет романтических влюбленностей, нет взаимных действий, есть только одна серая привязанность, а что тут говорить, если пройдет всего один год. Такая пара становится утопающей в социальных сетях, где узнают о сексе и разнообразии. Это время сейчас такое, куннилингус через вай-фай, минет через блютус. А затем продолжают выдумывать, что можно спасти свои прекрасные отношения, позволяя себе развратные игры в постели.

В руках у Кати был нож, которым она нарезала зелень. В такие моменты категорически нельзя устраивать сцен. Всякая хуйня может случиться, а умирать никому не хотелось бы. За исключением суицидников.

Здесь могла бы произойти легкая потасовка поножовщины, но к черту это все дерьмо.

Мы прикурили по сигарете.

Я намекнул ей, что пора сваливать от меня, но вместо этого она прижалась ко мне. Катя – банный лист. Мне пришлось разрушить ее идиллию. И как только я снова намекнул, что ее заждался дождь, она начала трахать мне мозги:

– Я разве шлюха, по-твоему? Зачем ты мне позвонил? Ты же сказал, что с Сарой вы расстались, что ты хочешь видеть только меня.

У нее начиналась истерика, и я подлил масла в огонь:

– Кать, ты хорошая девушка, просто мне было плохо и одиноко, я позвонил тебе.

Зря я так сказал, мой психолог не одобрил этого. Ах да, психолог. После того как от меня месяц назад ушла мулатка Сара, мне пришлось обратиться за помощью к психологу. Без всяких сомнений, мне было на этом приеме очень жарко, так как я нервничал. Но мой психолог – молодая красивая женщина Вероника, на которую у меня часто встает.

Следовало бы каждому человеку на земле высказывать только обдуманные мнения, потому как многим свойственна пустая болтливость.

Она вылетела пулей с кухни в комнату, истерично что-то говорила, орала, при этом накидывала на себя шмотки, а наши сигареты, как наши души, тлели в пепельнице.

Я налил себе выпить, сел за стол и прикончил ее блюдо. Слышал, как она уже стояла в прихожей, застегивала свои длинные сапоги:

– Что, ты меня даже не проводишь? Так и будешь пить свое гребаное вино?

Когда наши взгляды встретились, она ждала, что я остановлю ее, но я не стал совершать роковую ошибку.

Она вмазала мне оплеуху, открыла дверь и вышла прочь. Истеричка.

Прикончив вино в своей кухне, где царило тепло одиночества пустых бутылок, я сильно окосел и еле добрался до постели. Вертолеты мешали спать, но я справился с этим дерьмом.