Читать книгу По ту сторону - Тим Вандерер - Страница 16

Дальнейший путь наш протекал без происшествий. Долина, мертвая и безжизненная в конце неожиданно превратилась в плодородный, богатый край. Словно по мановению волшебной палочки дно ущелье выровнялось, каменные россыпи исчезли, появилась почва… Ручей потек по глубокому каналу, вдоль которого легла дорога, ровная и широкая, вымощенная булыжником. Слева и справа, за терновой изгородью, на черной, жирной земле росли сады. Вишневые, яблоневые, грушевые посадки перемежались с огородами и пасеками, утопавшими в цветах. Воздух парил и пьянил! В воздухе витали всевозможные цветочные ароматы, пахло медом и свежескошенной травой. Толстые, мохнатые пчелы размером с мою ладонь неторопливо сновали туда-сюда. Басовитое гудение насекомых перекрывали птичьи трели. Мне показалось, но среди ветвей я, кажется, видел две огромные птицы с человеческими головами. Берендей уверил меня в том, что человекоголовые птицы мне не привиделось. В его садах жили райские птицы Сирин и Алконост. Возможно, последние представители своего племени…

В конце концов, дорога привела нас мимо садов, через обширный хозяйственный двор к дому Берендея. На завалинке добротной рубленой избы серой тенью маялся Нафаня. При виде нас домовой заохал, запричитал в голос. Берендей бесцеремонно отослал его за лекарствами, а меня провел в беседку, увитую виноградом. Нафаня мохнатой молнией метнулся в дом, чтобы вернутся с граненым пузырьком из темного стекла. Волхв с хлопком откупорил бутылек.

– Бальзам эльфийский, – пояснил он. – Раны заживляет на раз-два! Из эльфов всегда получались отменные целители. Лучше них, пожалуй, лишь Яга!

Берендей смазал мне плечо и руку, заставил протереть бальзамом порезанные ладони и сбитые ноги. Я в ответ остаток бальзама из пузырька вылил ему на голову… А потом был ужин и баня. Настоящая русская баня, с березовыми и дубовыми вениками, жаркой парной, ледяной купелью и морем кваса. Не знаю, что повлияло сильнее – целебный бальзам или жаркий пар, но упав в изнеможении на лавку в предбаннике, я почувствовал себя живым. Рука больше не болела, тело казалось невесомым, не хотелось вообще не двигаться… А мы и не двигались. Торопиться нам никуда не надо, вот мы и лежали, завернутые в льняные простыни, лениво потягивая шипучий квас с изюмом и клюквенный морс, прямо с ледника. Вокруг нас суетился банник, развлекая меня всевозможными превращениями. Обернется черным, мохнатым человечком, клацнет зубами и перекинется в кота, тоже черного как смоль. А затем в веник или огромную лягушку. Банник дух злой, недобрый, людей недолюбливал. Я то и дело ловил на себе его злобный взгляд. Если бы не Берендей, ох, и показал мне он. С него не убудет кипятком плеснуть или запустить камнем. Волхв его то и дело одергивал. И, в конце концов, когда это ему надоело, загнал «жихаря», как он называл банника, на самую верхнюю полку. Видя, как размяк и разомлел Берендей после парной, я осмелился спросить его о Беорне. Уж, сильно походил персонаж Толкиена на Берендея. Это и способность обращаться в медведя, и его облик и чудовищная сила, и предпочтения в еде… Нафаня накрывая на стол, заставил столешницу фруктами, маслом и сливками, свежими лепешками и пятью сортами меда. Берендей ухмыльнулся при упоминании Беорна. Толкиена он если и не читал, но про него явно слышал. Волхв ополовинил деревянную кружку с квасом, отдышался, а затем пояснил:

– Изначально Беорн звался у него… Medwed. Да, да не делай такие круглые глаза! Мои предки поразили его настолько, что он решил написать о нас. Не знаю, слышал он о Берендеевом племени, или, будучи Посредником у себя в Англии сталкивался с моими родичами, но факт остается фактом – о нас профессор знал. Лишь много позже профессор дал своему герою имя Беорн. Впрочем, на древнем английском Беорн все равно означало изначально «медведь», а потом лишь «воин».

Сделавшись словоохотливым, Берендей рассказывал и рассказывал о днях стародавних, об истории своего племени Беорнингов… Особенно подробно волхв поведал о временах викингов. Тогда его племя процветало. Берендеи – Беорлинги жили в согласии с людьми. Викинги ценили рослых, не по-человечески сильных воинов, впадавших в бою в неистовую ярость. «Берсерк» переводится как «медвежья шкура» именно из-за способности обезумевших воинов в пылу битвы оборачиваться огромными медведями.

Видимо навеянные повестями Берендея мне всю ночь снилось медведи и какие-то нескончаемые баталии… Я во снах бился с викингами, с медведями, ходил под парусом на драконоголовых ладьях к далеким землям, чтобы опять грабить, жечь деревни, проливать чужую кровь… Что поделать если викинги являлись самыми отъявленными воинами и пиратами тех далеких времен? Кстати, рогатые шлемы викингов очередной миф. Шлемы воинов не отличались от шлемов тех же русичей. Головами зверей и рогами щеголяли головные уборы волхвов. Проворочавшись с боку на бок всю ночь, я забылся лишь с рассветом. Зато утро встретило меня тишиной и покоем. Провалявшись в постели до обеда, я, наконец, соизволил покинуть мягкие перины и отправится на поиски Берендея и завтрака. Причем, встретить завтрак мне хотелось куда сильнее, чем хозяина дома. Появившийся из ниоткуда, Нафаня вручил мне отстиранные мои брюки и футболку, а затем повел за стол, опять заставленный сверх меры снедью. Берендея не будет до вечера, сообщил домовой. Ушел проверять пещеры.

– Какие пещеры? – не понял я, намазывая толстый ломоть хлеба желтым маслом и поливая его сверху густым, темным, горьковатым на вкус медом. Как оказалось выше в долине, за Берендеевым царством, там, где ущелье становилось совсем непроходимым, имелась целая система пещер. В них обитали громадные черные тролли. Обычно они не выходили из своих подгорных обиталищ и проблем особых не создавали. Но в связи с появлением портала и нападением Лихо, Берендей решил проверить пещеры. А вдруг одноглазое Лихо или еще какое зло проникло в долину и спряталось в подгорных чертогах? Справится с четырехметровыми, уродливыми духами гор мог только волхв-оборотень. Во многом место обитания Берендея определялось местожительством троллей. Домовладение анимага служило сторожевым постом при владениях каменных великанов-людоедов.

После трапезы, в ожидании Берендея, я без толку побродил по садам, благоразумно обходя пасеки с их жужжащими обитателями. Попробовал поискать мифических птиц с женскими головами, но либо Сирин и Алконост не захотели показаться человеку, либо улетели по своим птичьим делам. Наконец, чтобы убить время, я решил поговорить с Линдором. Может быть, удастся получить еще один урок эльфийского? Да и узнать, как протекают поиски Лихо хотелось. Нефритовый шар ответил сразу. Но ответил мне не Линдор. Вслушиваясь в шуршащую с переливами речь, я улавливал единичные знакомые слова. Хорошо, что Нафаня не отступал от меня ни шагу. Смешно шевеля ушами, он тоже долго слушал речь, льющуюся из шара. Эльфийский Нафаня знал. Не переводя все дословно, домовой сказал лишь одно, становясь все мрачнее с каждой минутой:

– Линдор ранен.