Читать книгу Миры Непримиримых - Тимур Свиридов - Страница 13

Ему вернули оружие, включая вызвавший завистливое ворчание отаругов голубой эриг-шиташ. На поясе снова с удовольствием ощущалась тяжесть тронка и двух клинков. Теперь, по крайней мере, Дар чувствовал себя на равных с любым из окружающих ратников, чьи недружелюбные взгляды порой ловил на себе. Командир вернул клинки – какое еще доказательство доверия нужно? А насчет того, что Саудрак велел не выпускать из городища – так куда же ему идти? К а_зардам, что ли?

По всему Царакклану сновали хуураданцы, пытаясь смягчить последствия причиненных ими разрушений. Однако, натыкаясь взглядом на Дара, притормаживали и менялись в лице. Но лишь около двух обелисков новые друзья натолкнулись на открытое противостояние. Группа воинов, предводительствуемая Шуратом, перегородила дорогу, с косыми усмешками разглядывая чужака. Взглянув в лицо десятника, Ходват тут же начал отставать, и был скоро оттиснут в сторону обступавшими Дара воинами. Он же не чувствовал ни страха, ни тем более неловкости. Саудрак принял его – этого должно быть достаточно и танграм, что подчиняются ему.

– А вот и первая загадка, в этом загадочнейшем из походов! – Шурат приблизился, возвышаясь на добрых пол-головы. Он улыбался, но дружелюбность этой улыбки не обманула бы даже скеха. – Уж не с него ли начались несчастья Изир-дора, да и Хотоаги впридачу?

Отаруги молча подались в стороны, предвкушая схватку. Мрачные лица застыли – холодные, отчужденные, и вместе с тем заинтригованные предстоящим боем. Не все из них разделяли отторжение Шурата, хотя в местную культуру явно вплетена красной нитью вражда к любому, кто не является твоим сородичем. Что ж, после беседы с Саудраком это была вторая стадия приобщения к клану. Воины – это воины, и тут нельзя промахнуться. Или оказаться слабым…

– Я решил твою загадку, – в том ему рассмеялся Дар, – и привез в кожаном мешке Саудраку. Это может многое поправить.

– Может, ты и ататы поправишь?! – рявкнул Шурат.

Он нанес резкий, без замаха, удар правой. Перехватить его было несложно, если бы удар был один. С едва заметным запозданием вслед сорвалось колено левой ноги, метя в середину бедра. Судя по всему это было начало боевой связки, и Дару вовсе не хотелось узнавать всю ее последовательность.

Чувствуя превосходство собственной реакции, Дар отклонил атакующую руку, и вторую, рванувшуюся следом, подхватил бьющую ногу под колено и дернул. Но и Шурат был не прост – вместо того чтобы рухнуть на землю, он рывком подпрыгнул, оттолкнувшись ногой от груди Дара, перевернулся в воздухе и приземлился в двух шагах. Гул одобрения пронесся среди зрителей. И хотя было трудно сказать, кому предназначались симпатии, Дар почувствовал, что первоначальное напряжение начало спадать.

Дар успел уклониться от просвистевшей перед самым носом пятерни с растопыренными когтями и двумя блоками остановил еще две атаки. Противник был крупным, тренированным отаругом, и его удары были весьма изощренны. Лицо его разгорячилось, природный красноватый оттенок хуураданской кожи потемнел. Однако хорошо уже то, что в отличие от прошлой ночи Шурат не торопился обнажать клинок.

Следущей началась совершенно неожиданная атака, с разворотами через спину и подставлением костяных выпуклостей тела. Дар вынужден был постоянно отходить, невольно подпуская противника на близкое расстояние. Но в тот момент, когда Шурат из низкой стойки выскользнул вверх, метя в живот и лицо, Дар упал на латнир, подхватив Шурата на ноги, и мгновением позже отшвырнул его далеко в сторону. Он мог бы выбрать и другой, более болезненный ответ, но решил пока не обострять отношения с помощником элитара. Судя по ропоту зрителей, защита была нетривиальной.

– Не думай, что я поверю в твое беспамятство, – голос Шурата стал хриплым. – Кх_отры и ты – одно и то же!

Дар снова уклонился, стараясь особо не задевать рвущегося вперед рудвана-десятника.

– Расскажи об этом кх_отрам. – Чувство физического превосходства у Дара росло с каждым мгновением. – Они почему-то считали меня хуураданцем. И напали на нас с Ходватом сразу вдевятером!

– Вдевятером?! – презрительное выражение на лице Шурата смыло. – У тебя все еще проблемы с памятью?

– Пойди к Саудраку, взгляни на горку свежих черных латниров.

Вокруг разлилась тишина. Воины – всегда воины, к какому бы клану они не принадлежали. Бой двоих против девяти с победным исходом – тут было от чего задуматься.

– Да, это так! – наконец-то проявился Ходват.

Вгляд Шурата обшарил Дара, чуть задержавшись на эриг-шиташе.

В этот момент донесся зычный окрик элитара.

– Иду! – мгновенно откликнулся Шурат, обернувшись к Саудраку. И тут же притормозил, меняя выражение лица. – Я слышал, что ты спас парня, – он кивком указал на Ходвата. – И захватил пленного кх_отра.

– Шиташик у него на боку совсем недурен! – гоготнул кто-то из окружавших отаругов.

– Однако не все так легко, чужеземец! – Шурат злобно зыркнул на встрявшего воина. – Дерешься ты хорошо, но не думай, что мы сразу приняли тебя за равного. И я… еще не знаю, правильно ли я не зарезал тебя вчера ночью!

Хм… Это что, Шурат извиняется? Или наоборот, это новая угроза?

Рудван треснул Дара по латниру и тут же пошел прочь. Удар едва не сбил Дара с ног, но он сознательно не уклонялся на этот раз. По полузакрывшимся глазам, по вновь возникшему презрительно-хищному выражению на лицах, по разрядившейся атмосфере стало ясно – схватка окончена. По крайней мере на сегодня. Еще мгновение – и подручные Шурата исчезли, следуя за ним к Саудраку. Лишь Ходват переминался рядом, делая большие глаза и восхищенно прицокивая. Впрочем, был еще один зритель. Обернувшись, Дар заметил фигуру элитара под навесом третьего этажа. Саудрак кольнул острым взглядом и скрылся в глубине помещения.

* * *

Изир-дор был первым городом тангров‚ который Дару довелось увидеть. Окружающее навевало печаль – павший Изир-дор был жестоко разорен. Но за неимением другого, Дар был благодарен и этой возможности знакомства с местной жизнью. Несмотря на протесты Ходвата, возжелавшего отдыха и еды, юноше пришлось вновь лезть на дрома. И сейчас, громко сетовал Ходват, они как дураки объезжали уже опустошенные дворы, вместо того чтобы блаженно вытянуть свои тела на земле после долгой дороги и погреться у доброго костра, лакомясь найденной в городе хорошей едой. А беспамятному Дарату вообще-то не мешало бы подружиться с отаругами отряда, небось немало еще времени придется провести вместе…

– Послушай, – прерывая поток его претензий, воскликнул Дар, – разве не ты рассказывал, что собираешься обшарить все дома Изир-дора, о долге первого сына?

– Я уже спрашивал наших, – хмуро ответил парень, отрывая крепкими зубами здоровенный пласт сушеного мяса, выуженный из ближайшего баула. – Ни в одном из дворов нет хуураданских панцирей. Сам Саудрак сказал, что латнир моего отца не здесь!

Мясо, которым поделился юноша, было волокнистым, тянучим, но отнюдь не жестким. Зубы тангра имели достаточную остроту и крепость, чтобы успешно перемалывать эту переложенную пряными листьями мякоть. Дар получил немало удовольствия от ее терпкого солоноватого вкуса. Подоспевшая следом деревянная фляга промочила горло чуть застоявшейся водой с очень приятными оттенками душистых травок. Настроение заметно поднялось, что бы там ни говорил Ходват.

Итак, пока все шло по плану. Беседа с Саудраком подтвердила, что удача на стороне Дара, и клан скорее всего не отторгнет его. Стычка с Шуратом тоже была слишком легкой, чтобы ее можно было расценивать как настоящий вызов. Без сомнения, хуударанцам пришлась по душе его победа над кх_отрами. А может, дело в другом – в том, что у Дара не было основного вражеского свойства, чужеродного отбива? Ну а если у кого просто персональная неприязнь, то придется потерпеть.

Дар осматривался, приобщаясь к чужой непривычной жизни, но мысли его были заняты цнбр. Он не сомневался, что это та самая разновидность травы, плесени или мха, которую он уже видел. Схватка с кх_отром у лодки, мгновенная вспышка Ходвата на стоянке, заметившего приклеевшуюся зелено-голубую веточку на его руке. Ярость отаругов по отношению к чужим ататам и Царакклану, без сомнения, той же природы… Запах, вырвавшийся из проломленного атата был явно растительного происхождения.

«Цнбр, – двинул он губами. – Шипящий звон звука… Не эта ли цнбр дает им ощущение отбива?»

Целый короб этой травы везли кх_отры на лодке. Похоже, это были именно те, кто участвовал в разгроме Хотоаги. Они таскали цнбр с собой, и если это была украденная трава а_зардов, то они могли легко ввести в заблуждение немногих ослепленных хуураданцев, которых оставили в живых. Ведь у а_зардовской травы и отбив был а_зардовский! Раненые пересказали то, что им и было положено – о зверском нападении а_зардов… А затем – мало ли что еще могли сообразить ослепленные, – их всех умертвили на стоянке.

Каким образом тангры могли слышать траву, оставалось загадкой. Какое-то гипнотическое воздействие? Химическое?.. И как это выяснить, если есть дурацкое табу на обсуждение всего вопроса? Впрочем, не важны детали процесса – достаточно, что он легко объяснет и ярость отаругов к вместилищам чужой цнбр, и ненависть к самой траве. Кланы имели различную породу цнбр. И каждый не выносил чужой травы. Потому разбиты ататы, потому зловонно дымит круглый Царакклан Изир-дора…

За округлым валом Царакклана начиналась жилая зона. Городище росло, как каменное растение, лучевидно развиваясь от центра. Огороженные глиняными заборами в полтора роста тангра, продольные дворы расходились длинными лепестками, узкими у центра и значительно расширяющимися к внешнему периметру. Застройка была строго однообразной: сферические домики-ататы лепились ближе к центру, просторные квадратные строения располагались по краям. Снаружи кварталов шла окружная дорога, за которой высился внешний насыпной вал с деревянным частоколом. Четыре улицы, ориентированные по сторонам света, вели от стен Царакклана к четырем внешним воротам. Одна из дорог сейчас упиралась в багровый закат.

Дром с легкостью перешагивал заборы, и Дару открывались все новые детали местного быта. Каждый двор имел открытый с улицы приход. Тут росло обязательное дерево, сидел подстриженный грибом куст, стояла деревянная или каменная скамья. У многих домов здесь же располагался колодец. Белый глиняный забор с деревянными воротами ограждал внутреннее пространство. За воротами, позади небольшого двора, стоял дом – крепкое прямоугольное сооружение из камня или глины‚ с плоской ровной крышей. Рядом могли находиться хозяйственные строения и хлев. В задней части дома плоская крыша меняла угол, становясь наклонной, и уходила к земле. Здесь начинался интимный дворик – своеобразная сфера отдыха, усаженная деревьями и обставленная согласно клановому рангу владельца дома. Часто встречались квадратные беседки, широкие скамьи, ухоженные кострища, а иногда и небольшие бассейны. Поверхность декоративного камня была покрыта искусной резьбой, а то и мозаикой. Не требовалось особого воображения, чтобы представить тут наполненные негой вечера, красивые закаты, столы уставленные изыскаными яствами, мужчин и женщин в ниспадающих одеждах, пьющих искрящиеся напитки…

Но клановая война ворвалась в эти сады, затмевая их дымом пожарищ, неся разрушение и смерть.

За внутренним двориком поднимался аккуратный атат с круглой купольной крышей. Сам вид атата – невысокого‚ приземистого – рождал идею о неких подземных помещениях под ним. Конечно, там могли быть и склады, хотя по тщательно ухоженному виду было ясно, что это не хозяйственные постройки. Дар уже не сомневался – именно в ататах скрывалась цнбр дома. А городская трава скорее всего была в Царакклане, в том большом дымящемся провале. За сферическими ататами шла высокая земляная насыпь с тщательно разрыхленной землей. Двор в этой части был очень узким и упирался в заднюю стену забора, за которой начиналась внутренняя круглая улочка перед белым валом Царакклана. Если эта цнбр имела достаточно длинные корневища – семейные плантации вполне могли достигать центрального парника Царакклана.

Разрушению подверглись именно округлые ататы. Пробитые тяжелыми лапами громадных скакунов, они чернели проломами в сферических крышах‚ извергая дым и кислое зловоние. В противоположность этому квадратные дома все до единого были целы, разве что двери выломаны.

Следы борьбы были видны в каждом дворе – разбитые глиняные плошки, обрывки одежды‚ сломаные вещи‚ следы запекшейся крови на земле и стенах, бродящие без присмотра домашние животные. То тут то там лежали неподвижные тела скехов и а_зардов‚ в основном женщин и стариков. Лишь несколько раз встретились крупные мужские тела‚ залитые кровью и лишенные латниров. Но мужчин, на счастье Саудрака, было мало. Очень мало.

Разрушение Изир-дора уже прекратилось. Весть о коварстве кх_отров ошеломила хуураданских мстителей. Месть врагам обернулась вероломным нападением на союзника. Грубое веселье и смех будто отрезало. Зловещая тишина висела теперь над Изир-дором, каждый из воинов прикидывал последствия этой ошибки для обоих кланов. Отаруги хмуро поглядывали на террасу третьего этажа. Ждали сигнала к отходу.

Но Саудрак почему-то медлил.

Ходват догрыз свое мясо, по-прежнему молчаливый и напряженный. Дара вдруг заинтересовало его внутреннее состояние. С чего бы парню особо мучиться? Вид пробитых крыш и окровавленных трупов должен быть привычен ему, как небо. Он – часть этого мира. Все просто тут: найти врага, убить, оторвать латнир, громко расхохотаться…

– Послушай, Ходват.

– А-э?

– Зачем тангры срезают латниры убитых врагов?

Юноша рассмеялся и резко ударил головой о плечо – жест, который Дар видел в первую ночь у Шурата. Удар был нешуточный – могли и мозги сплющиться.

– Удивляюсь тебе, Дарат. Такой сильный и тренированный, языки знаешь… Кто-то потратил много времени, обучая тебя всему этому. А простые вещи тебе будто забыли рассказать.

– Может, и рассказывали, да я их забыл.

– Ага… А язык кх_отров помнишь!

Дром переступил через еще один забор, направляемый твердой рукой юного всадника. Дар ухватился за опорные ремни, чтобы не выскользнуть из седла, когда тело животного наклонилось.

– Латнир побежденного врага – это трофей воина. Тебе не надо длинными словами рассказывать о своей доблести, если пара десятков латниров украшают стены твоего дома. Это дает все – почет в клане, ранг в отряде. И корням нравится.

– А у меня нет ни клана, ни дома, где я могу повесить их, – пробормотал Дар. – Выходит, они мне ни к чему.

– Дарат, – Ходват участливо обернулся и со значением посмотрел ему в глаза – Ты великий воин! Когда мы вернемся в Хоргурд, наши мастера сделают на твоем панцире очень красивые насечки. Поверь мне! И лучшие талисманные кольца на руки и ноги выкуют. Я обещаю тебе это. Самые мягкие девушки будут щурить глаза глядя на тебя…

– Годится, – кивнул Дар, – считай, что мы договорились. А в клан меня примут?

– А то поедем в Карн. Возьмешь в жены девчонку из моего рода и наши примут тебя! Я расскажу как ты сражался! Я покажу твои латниры! Они еще будут гордиться!

– Будут ли? – с сомнением покачал головой Дар, слушая как зачастил возбудившийся Ходват, упиваясь предвкушением событий в Карне. – Будут ли…

* * *

В некогда белой одежде, а ныне в присыпанном пылью рубище, старик полулежал у глиняной стены. Он был в своем дворе-лепестке, в той узкой части, что выходила к Кольцовой улице и Царакклану. Самое важное место в его жизни. Самая важная вещь в его жизни…

Сейчас Царакклан был растерзан.

Боль в спине и груди, пронизывающая все тело, была ничтожной по сравнению с кровавой бездной в душе. Жестокая длань смерти накрыла родной Изир-дор, вырвала клановую святыню, выжгла ее дотла. Дым и печаль – все, что теперь осталось от жизни. Жалкой жизни старика, увидевшего смерть своей цнбр…

Цветок пытался нейтрализовать его боль, но он был уже не всесилен. Он и сам был вывалян в пыли, умирая недалеко от своего сожженного атата.

Старика звали Зордаор.

Еще вчера он был уважаемым старейшиной, главой Круга элитаров. Еще вчера его внуки смеялись и играли в древнем родовом доме, а мир казался незыблемым. А сегодня он валялся в пыли и крови, став свидетелем гибели всего, что ему дорого и ценно – его родных, его Атсинбирг…

Это было нелепо, как ночной кошмар. Он с радостью принял бы любые муки и смерть, лишь только бы она не коснулась клана. Но смерть не спросила его, она забрала все – и клан, и Зордаора…

Катастрофа была слишком велика, чтобы уместиться в голове. Перед внутренним взором старика вновь проносились страшные картины только что пережитого нападения.

Многолетняя война с кх_Отрией, истощившая а_Зардат, сделала жизнь зыбкой и непрочной. Все меньше мужчин, все больше работы для стариков и женщин в пустеющих селениях, и Изир-дор не был исключением. По нелепому совпадению отаруги последнего отряда и все боеспособные мужчины города вышли вчера в погоню за пришедшим по реке отрядом мерзавцев кх_отров. Изир-дор лежал вдали от полосы войны, в глубоком тылу, и это до последнего времени оберегало его от жестокостей войны. Но, похоже, лазутчикам старого врага все же удалось просочиться ночью сквозь защитные кордоны.

Но кто мог ждать нападения со стороны дружественного Хуурадана?!

Пришельцы нагрянули, как смерч. Беспощадные дромаруги на огромных горных скакунах против юношей и женщин. Любое сопротивление карается стрелой, копьем и ударом шиташа. Быстрая жестокая смерть – единственный судья в этом споре…

Зордаор с силой стиснул сухой кулак. Острые края металла больно кольнули плоть.

Ничего не осталось от всей жизни. Только дым Царакклана, печаль старика, и эта Метка, которую он сжимал в ладони. После того как клановая цнбр была облита кислотой и подожжена, Метка стала самым ценным что он имел. Конечная ценность знания… Он чувствовал: жизнь и дух готовились покинуть тело, им более не было места на земле. Последние капли сил истекали вместе с кровью и умирающей Атсинбирг. Смерть глядела на Зордаора широко открытыми глазами и была уже готова вести его в Великую Пещеру. Хотелось закрыть глаза и упасть в безвкусную черноту. Но надо было еще спрятать Метку от отаругов Хуу. Им она теперь не достанется ни за что!

Зордаор отключился от окружающего, погрузившись в свою тризну. Но когда боевой дром с двумя наездниками перешагнул забор, в глазах старика проснулось осмысленно выражение. Пришельцы, остановившиеся около его разбитого атата, были из клана проклятых хуураданцев. И тогда Зордаор, собрав остаток своих сил, горько вопросил:

– Сто семьдесят зим наши кланы совместно несли кувшин с водой мира и не разлили ее. Не текла кровь‚ не лились слезы, капал драгоценный сок… Почему вы нарушили договор?

Но голос потерял былую силу, он только шелестел, как утренний ветер в листве.

Однако хуураданцы оборотились, один с интересом посмотрел на старика, словно расслышав слова мастера дома а_Зардата. Огромный серый дром подступил совсем близко, в нос ударил резкий запах. Из глубины глазниц блеснули умные голубые глаза. С мимолетным сожалением старик подумал, что когда-то и у него был такой же красивый дром. И сил в теле не меньше, чем у спешившегося воина.

И тут нечто неслыханное заставило Зордаора удивленно замереть. Он вслушивался в пространство, внюхивался в воздух, вчитывался в письмена, которые только пульсация великой жизни может оставить на поверхности рожденной кости…