Читать книгу Миры Непримиримых - Тимур Свиридов - Страница 4

Иногда передние малыши поворачивались и начинали щебетать. Дар терялся от мимики их лысых морщинистых мордочек – этакие розовокожие зверостарушки. Лучше б уж не брились, мех по-любому приятнее отвислых кож.

Они перевизгивались ровно – все на одной, максимум двух нотах. Языка их Дар не знал и не собирался учить – ему было неинтересно. Мозги вещь не безразмерная, а у него даже пассивные доли уже давно забиты информарием в учебных снах. В конце-концов ксенологические изыскания не были его приоритетом. И тем более хобби. Пусть Манола и Корнвэлл стараются. Он был «браттар» – некто, в чьи обязанности входит безопасность остальных существ отдельно взятой группы. Во всех смыслах безопасность. Лиогянское словечко прилепилось в К-Флоте вместе с должностью, ибо остальным расам людей понравилась идея, и на каждом корабле теперь появились «браттары» – заменив всех этих безопасников, спецопсов, космопехоту, гуардос, оружейников, первоотдельщиков, конвоиров, операторов байцеров и бортовых оружейных систем, секьюрити, бодигардов и т. д. и т. п. И между прочим медбратьев тоже. Они попали в уставы, так что теперь вот, нимало не интересуясь глубинами цивилизационных барьеров, Дар был членом Второй Контактной-Рецц. Хотя нет, он все же имел любопытство к некоторой специфической части познаний белых мохнатышей. На своем веку Дар успел повидать множество удивительных способов, коими представители различных цивилизованных рас лишали друг друга не определенной точно наукой субстанции, именуемой «жизнь». Вся ксенология для него сужалась к этому узкому спектру. Про реццов пока еще ничего ясно не было, но это вовсе не означало, что им не удалось сказать тут своего нового слова…

Постоянно тянуло внизу живота, как нервы или предчувствие. И это было очень важно. Его слишком долго, интенсивно и нудно тренировали улавливать опасность, вычленять главное угрожающее направление, чтобы он мог ошибаться. От рецепторов на икрах и умения поднимать альфа-волны, до «могильников света» и «пропеллера» на затылке – там из каждого делали супермена. Пятая Школа на Зике, система Ариестры, чьи изъеденные каменные скамьи он никогда не сможет забыть, умела прекрасно натаскивать «браттаров» даже из не очень качественного человеческого материала. А в последние годы, наплыв был таким, что брали только лучших. У людей, прошедших «Пятерку», не было проблем найти работу что на планетах, что в Пространстве. Они ее даже не искали – она сама искала их. Школы «браттаров» были и в других местах, но Пятерка была одна. И кэптоны дальних звездолетов, и руководители серьезных бизнесов это прекрасно знали…

Дар огляделся по-иному.

Ярко освещенная солнцем, Великая Скала высилась впереди своим острым срезом… Нет, угроза не шла оттуда.

Далеко на юге возносилась другая величественная башня. Трудно было осознать истинные размеры ее рукотворного тела, плавящегося в дымке раскаленного воздуха. То был виденный ими вчера таинственный звездогаситель Ац-Рецц – самая большая загадка планеты реццов. Мохнатые малыши рассказывали о нем самые невообразимые басни, типа что Ац-Рецц и ныне в состоянии заморозить любую звезду в местной галактике. Пугали, наверняка…

– Nobody can proof it now[6]… – Корнвэлл заметил его взляд, усмехнулся.

– Кхм, – поперхнулся Дар, песок уже сидел в горле. – Манола должен был договориться, чтоб нас пустили туда. Совсем ведь рядом ходили, damn![7] Хоть взяли бы пробы…

– I don't think so… Look at them[8]… – тот криво кивнул на реццов. – Они так упорни… Besides, maybe this cannon works only in prehistoric ages[9]…

При слове «пушка» у Дара обострился профессиональный интерес, он обернулся и долго разглядывал колоссальное строение, подпирающее небо. Согласно орбитальным расчетам, излучатель Ац-Рецца возвышался на двадцать семь километров над поверхностью планеты, и углублялся еще на восемь с половиной в широкое базальтовое ложе. Почтенное такое сооруженьице.

– Знаешь что, – Петлюгин вдруг почувствовал желание поделиться, будто тянули за язык, – в Ац-Рецц, когда нас водили, на одной типа машинке были внешние пульты. Не спутаешь. Я прикинул – реццы бы утонули там.

– What?[10] – острые глазки Корнвэлла впились в Дара.

– Говорю тебе. На той машинке ездили не реццы. Железно. Так что ты процеживай что они тут разводят перед нами…

– Аma-azing![11] – только и выговорил Корнвэлл, пораженно хмуря свои кустистые брови.

Порыв нового суховея заставил обоих землян спрятать лица в ладонях. Одежда под легким броником уже липла к телу.

Манола обернулся и поманил Корнвэлла к себе. Тот отошел от Дара и потрусил к шефу быстрыми шажками. Пожалуй, из всего экипажа реццам больше всех должен нравиться именно Корнвэлл – маленький, с писклявым тенорком и очень подвижным лицом.

Утирая бесконечный пот, Дар чертыхнулся. Наслаждаться летними комбинезонами могли все кроме Петлюгина – под одеждой пришлось напялить легкую синтетическую броню, проклятье инструкциям. Серьезных угроз для делегации землян он не чувствовал, несмотря на тянущее чувство в животе, а если б они и были – по условиям реццов все гости были безоружны. Бесконечно тупо – быть безоружным но в броне. Без трусов но в носках! При этом подразумевалось, что все его обязанности при высадке сохраняются: он должен защитить группу в случае чего. А что это «чего» – естественно никто не уточнял.

Ветер принес ароматы словно выжженной травы и козьего навоза, и еще чего-то непонятного, как смесь резины и сыра – чужое, но рождавшее эмоции. В данном случае эмоции отторжения. Они были какими-то совсем чужими, эти реццы. Дар подумал, что у него раньше не было к ним никакого специального отношения. Они были безразличны ему, как муравьи. Ведь совсем не важно, как пахнет муравей.

Но было, было тут кое-что интересное – а малыши пока не подпускали к этому на выстрел. Дар с удовольствием бы покопался во внутренностях Императорской колымаги, забрался бы внутрь звездогасителя Ац-Рецц, или прошелся по Чертогу Демона. Или хоть запустить Манолу с Корнвэллом в одну из их библиотек… Если прикинуть, у реццов должны бы накопиться приличные знания за миллионы-то лет! И про «скрытых» там, и про остальное всякое… Но нет, придется еще долго крутить реверансы перед мохнатыми, может еще летать туда-сюда не раз, прежде чем удасться получить хоть толику знаний. Дар нутром чуял: реццы за просто так не отдадут ничего, ни одной крупицы. Какими бы дряхлыми звездными пенсионерами ни были.

Сегодняшняя показуха касалась второй имперской достопримечательности. Светлейший Кнерец-как-его-там, Император, грозился предъявить самую выдающуюся часть своей планеты. Не размерами, конечно, содержанием. Великая Скала была тюрьмой вечной, сохранителем Вселенной. Согласно объяснениям реццов, за массивной броней защиты, в глубине укутанных гор был навеки погребен Царц – древний демон разрушения. Монстр был надежно изолирован от мира, который некогда намеревался поглотить, превзойденный силой и хитростью предков тех самых реццов, что напялив красные балахоны, теперь тысячелетиями стерегут запертые люки Чертога…

Поэтичная легенда… Особенно любопытным был ее финал – малыши утверждали, что Царц может вернуться в мир. Но сделает это только через кого-то, кто сумеет попасть внутрь. В катакомбы Чертога.

Вблизи срез гигантской скалы оказался еще более внушительным. Он буквально подавлял – трудно было себе представить, какого же размера должен быть излучатель, чтобы так рассекать горы. Наверняка не меньше звездобоя Ац-Рецц! Трое людей остановились, ошеломленно задрав головы. Реццы притормозили тоже, с явным удовольствием наблюдая за ними. Великую Скалу смело можно было бы назвать гвоздем программы, если только забыть что они тут единственные посетители за последние – сколько там? – тридцать пять тысяч лет…

Пришла в голову шальная мысль – интересно, что станут делать мохнатыши, коли он ворвется сейчас внутрь императорской колымаги да покрепче прижмет Опору Света к теплой стенке? Допустят до своих секретов?

Дар усмехнулся краем губ этой забавной шутке. Нет, контакты так не проводят. Контакты – вещь цивилизованно-этикетная, страшно дипломатичная. Не для таких как он. Для таких, как Манола и Корнвэлл.

«А экипажи будут подыхать в Пространстве, уничтожаемые „скрытыми“», – горячо пронеслось в голове. – «Пока эти ксенопаты будут играть здесь в церемонии… Реццы постоянно отказывают, а Манола все это съедает… Будто приоритетов человечества не существует…»

Тихоходная процессия подтянулась к ряду домиков у подножия, путь им преградил плотный отряд воинов в широких горбатых балахонах. Особей так в полтыщу. Заинтересовавшись, Дар присмотрелся. Реццы стояли четкими рядами, почти как нормальная боевая группа. Эти были совсем другие, надо думать типа космопехов. На мордах выбритым был только треугольник – широкий у губ, острие выше межбровья. Все выбритое было густо закрашено красным. Любопытные такие мордашки…

– Смотрьи их weapon[12], – посоветовал Корнвэлл.

Дар посмотрел, но не увидел. Фигурки краснобалахонных были плотнее, конечно, но снаружи ничего не было заметно. Повернулся с вопросом в глазах.

– Под плащьом. – Приятель уверенно кивнул. – Оньи just reveal this[13]. Religious[14] орудье. «Bubatsi»…

Он как-то нервно хохотнул.

– Бубацы? – с любопытством переспросил Дар. – А что значит – религиозное?

Корнвэлл только пожал плечами.

Действительно, плащи у красных как-то тяжеловато горбились на спине. Хотя нет, это было не под балахоном, а поверх него! Как же он обсмотрелся? Любопытная компоновка… Интересно, что за «бубацы» они там прячут…

Часть сопровождающих из делегации вышли вперед и начали объясняться с буграми из «космопехов». Чинный, с расстановкой, писк заполнил жару. Потом к ним подтянулся Манола. Он был вдвое выше любого из «космопехов», пищал очень даже похоже.

От вынужденной остановки жара словно сконцентрировалась. Корнвэлл, видимо платя за откровенность откровенностью, вдруг неожиданно раскололся, что ему одному поставили био-декодер, и у него постоянно шла запись на вживленные в ягодицы носители. Всего что видел глазами – у него в голосе проскользнули даже нотки гордости.

– Вчера что-ли вживили? – Дар поперхнулся, с трудом сдерживая улыбку.

– Come on,[15] – отмахнулся тот, разочарованный реакцией Дара. – Anyway it was not my decision…[16]

– Секретчик! То-то тебя вчера не усадить было! – Петлюгин усмехнулся краем рта, и тут что-то случилось с нервами. Грудь словно сама выдохнула и он вдруг раскатисто расхохотался.

Все реццы как по команде замерли и оглянулись. Манола тоже повернулся и немедленно нахмурил свои многозначительные брови.

Дар прикусил язык. Нервишки пошаливают? Может быть, может быть… Но что-то было не так. Его тело подсказывало. Что-то ужасно странное только что случилось в этом месте. Как будто он переступил невидимую границу, перед ней было холодно, а за ней – пекло…

Дар тряхнул головой.

Сердце выстукивало в боевом, частом ритме. От жары наверное, ибо опасности в Скале он по-прежнему не чувствовал. Глубокий провал, вырезанный в массе камня, был полон тенистой прохлады, скрывая вход в запретные пещеры. Дар пытался отдегустировать в себе это чувство – вид полускрытого темнотой Чертога его сильно цеплял. Он как-то магнитил, назойливо притягивал своим прохладным мраком. Ох уж эти древние цивилизации! Но опасность шла не оттуда. Вектор рывком усилившегося напряжения нарастал позади, из придворной белошерстной толпы, среди которой высилась ржавая колесница Императора.

Все это было ненормально, двойное напряжение, двойное оцепенение в груди и животе. Он не встречался с подобным ни в Пространстве, ни на планетах. Впервые в жизни он не мог вычленить наиболее угрожающее направление. То-есть он знал направление опасности, это набухало в кортеже Императора. Но и Чертог Демона стоил не меньше. Он даже дыхание задержал, пытаясь определиться со своими ощущениями, «браттар» несчастный. Его будто распинало на двух лучах, и неудобство усиливалось с каждой секундой. Самым же странным было то, что он не чувствовал совершенно никакой опасности всего минуту назад!

Весь мир сконцентрировался и стал густым…

Дар снова тряхнул головой, загнанно оглядываясь. Казалось что все на него смотрят, хотя все уже отвернулись. Было странное чувство пристального взгляда…

Корнвэлл воротился от Манолы, стоял рядом, смотря по сторонам быстро и остро прищуриваясь. Дар вдруг понял, почему именно ему вживили биокамеру – он постоянно стрелял глазками во все стороны. Не глаза а ртутные шарики…

– Они говорьят тю Манола, что нье пустит нас дальше. – Корнвэлл старательно упражнялся в русском, но в сложных предложениях сразу переходил на родной английский. – Do they really think that one of us would turn into that bloody monster?[17] – пробормотал он себе под нос. – Bullshit![18]

– Аборигены достаточно тупы для этого, – бросил Петлюгин и сам поразился своим словам.

Корнвэлл тоже удивился.

– Что ты говоришь?

– Так, – неопределенно махнул рукой Петлюгин, – от жары дурею. В тень бы куда-нибудь.

Темный прохладный провал входа в Чертог зиял выжидающе. Тихо. Странная это была тишина, сильно капканистая… Он вдруг начал опасаться что сейчас сделает то, что совершенно не должен был делать… Бред какой-то!

Вокруг скалы было плотное кольцо невысоких красноватых домиков, защитный вал лилипутов. По самой скале стлался многометровой толщины потемневший металлический пояс, будто подпоясывая огромное толстое тело. Или нет, скорее как мистическое кольцо, надетое на колоссальный каменный перст.

«Заковали гору», – неприязненно подумал Петлюгин, он почти задыхался, – «сторожат_Его_…»