Читать книгу Щепотка яда на любовь - Тина Каверина - Страница 5

Я вздохнула, покручивая в руках кружку и припоминая наше расставание. До сих пор обидно. Вот бы забыть его, но прошлое так и манит.

Кружка отправилась в мойку, а я в комнату. Сонька всё ещё обрывала телефон. В какую такую проблему она попала, я не совсем поняла, но подруга клялась, что без моего участия не справится. Не очень приятненько. Вопиющую несправедливость судьба подкинула.

Это что получится… Это я к нему приеду, а не он ко мне?

Тут я уже схватилась за сердце, которое у меня всё же было, так мне стало жалко себя, а потом и разревелась для кучи.

Вот был бы рядом мужик и никаких колебаний знать бы не знала. Как ударил бы кулаком по столу и пробасил: «Никуда не поедешь! Какой ещё Глеб? Какой Рокотов?!»

Нет, не ударил. Я бы его сама за это ударила.

Как прижал бы меня к себе и не отпускал ни к какой подруге: «Никуда не поедешь! Какая Соня?!»

Нет, так тоже не подходит. В общем, был бы рядом мужик. А его нет. Ничего нет. Два года… Два!

Тут я себя вдвойне пожалела. Глеб, наверное, каждую неделю с новой пассией развлекается, а меня проклял. Появляется мужик и исчезает. Ну что за жизнь?

Телефон вибрировал, я размазывала слёзы и сетовала на судьбу. Горько сетовала. В итоге не выдержала, заорала в трубку:

– Соня, я тебя сейчас ненавижу. Как я тебя ненавижу. Ты мне, может быть, жизнь гробишь!

– Ничего я не гроблю, не выдумывай, – отозвалась она и засопела, пережидая бурю. Вот всегда так. Я перевела дыхание, перекрестилась, покачав головой, и сдержанно покашляла, намекая, что готова дальше слушать. – Кто ж знал, что так получится, – продолжила Сонька. – Кто знал? Вот скажи. Я же не нарочно.

– Ты-то? – я хихикнула. Чему быть, того не миновать. И орать на подругу бесполезно. – Ты нарочно. Наверняка нарочно, но не признаешься. Вот скажи мне, зачем ты вообще поехала туда? Что ты там забыла?

– Как что? Это же родной край. И твой, между прочим.

– Чего? Родной край? Мне и тут неплохо, вся страна мне матушка родная.

Я бессовестно лгала, мне тут одиноко. Домой хочется, но никому и ни за что признаваться я тоже не собиралась. Даже подруге.

– Вот что ты врёшь?

– Я не вру.

– Конечно. – Зная меня, Сонька довольно хмыкнула, а я опять покашляла. Шутить здесь не стоило, она это поняла, посопела и заканючила: – Ева…

– Нет, говори. Иначе за порог не выйду.

Снова затянувшаяся пауза, в продолжении которой я смотрела в окно и улыбалась. Хорошая погода для поездки. Не жарко.

– Ну вот что ты какая?

– Какая? – удивилась я.

Подруга не ответила, вновь посопела, помялась, а затем как-то слишком уверенно взялась перечислять. Наверное, пальцы ещё загибала.

– Ну… на могилках я прибралась, соседей бывших навестила, в школу заглянула. Потом дай, думаю, останусь на пару деньков.

– Молодец! – поздравила я, но не весело. – Вот тебе ещё одна могилка добавится. Но меня можешь не навещать. Так и быть. Только гроб белый закажи. И музыку не забудь. Трогательную, чтобы Рокотов всплакнул. Поняла?

– Не поняла! – заорала она в ответ, чего я совсем не ожидала и глупо взглянула на телефон в руке. Обычно покрикиваю я, а она спокойно терпит. – Вот ты интересная. Как, по-твоему, я выберусь? Меня четвертуют и по мешкам распихают. А всё почему? Потому что подруга отвернулась в беде!

– Что ты начинаешь-то? – я одновременно застыдилась и испугалась. – Кто тебя четвертует?

– Маньяк. Кто же ещё?

– Какой маньяк?

– А где я нахожусь? Ты чем слушала, балда?

Сонька вроде бы заревела.

– А ну не реви и прекрати орать. Только этого не хватало.

– Я не реву, – зашмыгала она. – Просто немного паникую. Запер, ирод. Ментам звонить нельзя, связи у него. Примчится тут же: я телефона лишусь, а ты подруги.

– Господи, Соня, – перепугалась я не на шутку. Покружив по комнате, плюхнулась на диван и в этот момент кое-что до меня дошло. Я нахмурилась, заподозрив подвох. Что-то тут неправда. – А ты где его откопала? Или где он тебя откопал?

– Как будто я под забором валяюсь.

– Не валяешь. Ты у нас вообще девушка не от мира сего. Красотой в смысле.

– Это я знаю.

– А на вопрос ответишь?

– Какой вопрос? – Она растерялась, чувствовалась готовность вновь зареветь, а я всё больше убеждалась в своей правоте. Дурит меня. Точно дурит, поэтому время тянет.

– Телефон у тебя откуда? – посуровела я. – Если маньяк, то и держать должен соответствующе, а ты часами мне трезвонишь. Что-то тут нечисто.

– И чего, что телефон? Или… Погоди-ка. Мне надо с кляпом у батареи сидеть?

– Почему у батареи? Необязательно.

– Ах так! Расскажи-ка, я в этом ничегошеньки не шарю.

– А почему ты завелась?

– Я завелась? Иди ты знаешь куда? Меня могут на куски порезать и собакам скормить.

– Не тревожь бедных собак.

– Только вот единственной подруге плевать! – На замечание она не обратила внимание, зато разозлилась в край, судя по голосу. – И гроб мне не заказывай, – сказала, точно плюнула. – Пусть Родина хоронит! – после чего взяла и отключилась.

Свинство высшей степени.

Я откинула телефон. Соня могла вляпаться, в этом сомнений не было, но вот в чрезвычайность ситуации не верилось. Никакого маньяка нет, врёт. Что-то натворила, а что именно говорить не захотела и сочинила кровавую историю. К слову, неумело. Я бы лучше справилась. И что теперь делать?

Я покосилась на мобильный. Не перезвонит. Из принципа. Но чувство обязанности всколыхнула во мне. Вот хитрюга, а.

Через полчаса я набрала подругу.

– Адрес скинь, голова бедовая.

– Что, правда приедешь? – удивилась она. И тихая такая, несмотря на смертельную опасность. Врушка.

«Что же ты натворила, Соня?»

– Конечно, – закивала я. – Ты же не простишь, если не примчусь.

– Не прощу.

– А с Глебом как быть? – Я сняла плащ с вешалки, надела любимые туфли. Если встречусь с бывшей любовью, то только при всей красе. Может, убивать меня передумает. Побесится и перестанет. Или нет. Кто теперь его знает? Зол на меня сильно, но сам виноват.

– А что с ним?

– Как что? «Попади мне на глаза, и я тебя убью…» Если попытается?

– Так мы же быстро. Ты ко мне, а потом вместе обратно. Глебушка даже не узнает.

– Конечно, не узнает, – проворчала я, но скорее из вредности, потому что он впрямь может не узнать. А это обидно.

Что, вот так приеду и уеду? А для кого я наряжалась? Бестолковость бабская. Терпела два года, нос задирала, а тут повод появился, так сразу мчусь. Ждёт меня он, ага. Весь порог оттоптал. Позвонил бы разок для порядка. Нет, мы оба гордые.

Я замялась в прихожей. Может, ну их всех, в самом деле?

– Ты точно приедешь? – почуяв неладное, спросила Сонька. А как спросила: в своей твёрдой манере, что не отказать. – Если нет, то…

– Приеду, – устало ответила я. – Только не начинай.