Читать книгу Наука мудрости - Томас Гилович - Страница 5

В первых десятилетиях XX века Альберт Эйнштейн совершил переворот в науке, поставив под сомнение наше понимание окружающего мира. Согласно его специальной и общей теории относительности, лучшее средство постижения взаимосвязи между временем и пространством – не субъективный опыт, а математические формулы и смелые мысленные эксперименты. Например, он пытался вообразить, что произойдет, если мы очутимся в транспортном средстве, движущемся со скоростью, близкой к скорости света. Его знаменитая формула E = mc² показывает количество энергии, которое может производиться при преобразовании материи; но та же формула, иначе представленная, демонстрирует, что саму материю можно рассматривать как конденсированную энергию. Более того, в одном из своих часто цитируемых изречений Эйнштейн даже утверждал, что сама «реальность – это иллюзия».

Ученые давно спорят о том, что именно он хотел сказать этим утверждением. Большинство сходятся в том, что Эйнштейн пытался обратить внимание на то, как опыт диктуется точкой зрения и обстоятельствами воспринимающего. Однако для наших целей эта цитата служит напоминанием, что воспринимаемое в повседневной жизни не является простой фиксацией «окружающего». Напротив, воспринимаемое является производным от взаимодействия странного и сложного материала, порожденного когда-то «большим взрывом» (по последней теории, этот материал состоит из вибрирующих струн невообразимо малых частиц, которые приобретают массу в ходе взаимодействия с энергетическими полями), и того же самого материала, из которого сделаны мы сами. Именно из этого взаимодействия рождается субъективное восприятие мира как состоящего из твердых трехмерных предметов – которых мы касаемся, звуков – которые мы слышим, широкой гаммы цветов – которые мы видим, и широкой гаммы запахов – которые мы обоняем.

Еще один гений XX века, комик Джордж Карлин, как-то обратился к аудитории с вопросом: «Вы когда-нибудь обращали внимание, что на дороге все, кто едет медленней вас, идиоты, а все, кто едет быстрее, маньяки?» Примерно два десятилетия назад мы, авторы этой книги, задумались, какая связь существует между словами Эйнштейна о реальности и ехидным вопросом Карлина. Эта связь, по нашему мнению, подводит нас к самому корню человеческой психологии и почти всех человеческих заблуждений. Мы, люди, не только привычно предполагаем, что наше восприятие точно соответствует реальности, но каждый из нас делает и более смелое допущение и думает, что лично он (или она) воспринимает мир точнее и объективнее остальных.

Чтобы лучше представить природу иллюзии объективности, давайте немного займемся политической телепатией. То есть позвольте доказать вам, что мы способны описать ваши политические взгляды на основе простого факта, что вы читаете эту книгу.

Мы можем уверенно предсказать, что вы считаете себя политическим либералом, причем в той мере, в какой либералом, с вашей точки зрения, быть разумно. В большинстве вопросов вы полагаете людей левее вас слегка наивными, больше идеалистами, чем реалистами, излишне приверженными политической корректности. В то же время людей правее вас вы считаете довольно эгоистичными и безразличными, находящимися в плену предвзятости, оторванными от того, как живет большинство и с какими проблемами сталкивается современный мир.

Отражает ли это описание то, как вы себя видите? Мы в этом не сомневаемся. Трюк в том, что политический портрет, нарисованный нами, должен относиться не только к вам и другим читателям этой книги, но и практически к каждому. Потому что, если бы вы считали взгляды людей левее более созвучными реальности, чем ваши собственные, вы бы уже изменились в их сторону. То же самое касается тех, кто на правом фланге от вас.

Одним словом, вы (и все остальные) считаете свои политические убеждения и предпочтения наиболее реалистической реакцией на конкретные обстоятельства, в которых мы живем, и на проблемы, которые перед нами стоят. Вы также считаете свои взгляды более гармонирующими с реальной природой человека. Мало того, поскольку вы верите, что ваша политическая позиция наиболее тесно соприкасается с реальностью, другие, не разделяющие эту позицию, – особенно те, кто максимально далеки от вас на политическом спектре, – по определению оказываются меньшими реалистами, чем вы сами. Им не хватает вашей объективности. Они более склонны смотреть на политику сквозь призму своей идеологии, эгоистических интересов, воспитания или еще какого-нибудь искажающего влияния.

Вспомните, как Карлин описал участников дорожного движения. Скорее всего, вашей непосредственной реакцией на его вопрос будет следующее: «Вообще-то да, я и правда замечал такое за другими водителями». Но секунду спустя вы, скорее всего, оцените глубокий смысл шутки и применительно к себе. Вы меняете скорость, приспосабливаясь к своему ви́дению реальной ситуации на дороге, и поэтому любой, едущий медленнее, явно едет слишком медленно, а любой, кто едет быстрее, явно едет слишком быстро. Убежденность, что вы видите мир, каков он есть на самом деле, а другие заблуждаются на этот счет, неизбежна – по крайней мере как первоначальная непроизвольная реакция.

В повседневной жизни мы встречаем множество примеров того же явления. Когда ваша супруга или супруг говорит: «Здесь просто морозильник какой-то!» – и подкручивает термостат, хотя вы чувствуете себя вполне комфортно, вы думаете: «Почему же ей или ему холодно при нормальной температуре?» Наоборот, когда вы мерзнете и кто-то говорит, что температура нормальная, вы думаете, почему же они не чувствуют, как на самом деле холодно. Вам не сразу приходит в голову, что, возможно, это вы сами слишком чувствительны или нечувствительны и что именно другой человек адекватно реагирует на «реальную» температуру в комнате.

Точно так же, если вы жалуетесь, что музыка звучит «слишком тихо» или «слишком громко», вы полагаете, что говорите о музыке, а не о себе – или, точнее, не о сложном взаимодействии между звуковым сигналом, вашими слуховыми рецепторами и всем, что сформировало ваши вкусы и предпочтения. Когда еда «слишком острая» или «слишком пресная», вы полагаете, что говорите о качестве пищи, а не о своих вкусовых рецепторах или кухне своего детства или своей культуры. И когда другие не соглашаются – когда они говорят, что музыка, которая вам нравится, это грохот и крик, не то, что в пору их молодости, или когда удивляются, как кому-то может нравиться такое блюдо (или такая живопись, или такая одежда), вы думаете: «Почему у них такой дурной вкус?»

Разумеется, вам, скорее всего, придут в голову противоположные примеры – ситуации, когда вы (как правило, после некоторого размышления) приходили к выводу, что именно вы выделяетесь на фоне остальных. Вы понимаете, что особенно чувствительны к низким температурам, потому что выросли в Коста-Рике. Или вы предполагаете, что обязаны своей нелюбовью к мясному рулету безвкусной его версии, которой вас угощали у бабушки. Все это правда. Эти исключения реальны и важны, но при этом они лишь исключения. Они рождаются из нашей склонности, особенно в юности, сильно переживать от того, что мы отличаемся от других в вопросах музыкального или художественного вкуса или в том, как проводить досуг. Подростками мы могли задаваться вопросом: «Почему я не могу быть как все?» По мере взросления вопрос «Что не так со мной, что во мне такого особенного?» становится другим: «Что не так с ними?»

Однако если отвлечься от размышлений и обратиться к непосредственному опыту, то он говорит нам, что вещи именно таковы, какими мы их воспринимаем: в комнате на самом деле холодно, бабушкино кулинарное мастерство сомнительно. Далее мы покажем, что склонность полагаться на свое восприятие окружающего мира как плод объективного отражения реальности, а не ее субъективной интерпретации лежит в основании многочисленных человеческих заблуждений.

Психологи, вслед за Ли Россом и его коллегами, называют это приятное и убаюкивающее ощущение («я вижу мир, каков он есть, а не его субъективную версию») «наивным реализмом». Признание, что вы, как и всякий другой человек, являетесь наивным реалистом, – принципиально важный шаг к бо́льшей мудрости. Оно сделает вас мудрее в отношении множества повседневных жизненных ситуаций. Оно сделает вас мудрее и в отношении важнейших социальных и политических проблем в пору, когда страну и весь беспокойный мир разделяют разногласия и конфликты. Оно поможет вам лучше справляться с ситуацией, когда приходится иметь дело с конфликтами между членами семьи, друзьями, коллегами. Но чтобы как следует оценить, что осознание наивного реализма может способствовать приближению к мудрости, о которой мы говорим, нам нужно сделать шаг назад – к более фундаментальному вопросу: откуда возникает убежденность в том, что воспринимаемое нами и есть то, что «на самом деле»?