Читать книгу Возлюбленная - Eleanor Bron, Томас Харди (Гарди) - Страница 7

Когда посыльный ушел, Джоселин подошел к ближайшему фонарю и прочел написанные рукой Эвис строки:

«Мой дорогой!

Жаль огорчать тебя, но я не могу встретиться с тобой сегодня вечером у развалин замка, чтобы не возбуждать у земляков воспоминания и мысли о старом обряде. Боюсь, что мы слишком много времени проводили наедине, и это склоняет твоего отца и тебя, как наследника, к мысли о необходимости исполнить древний обычай острова: ведь твоя семья так давно здесь живет. Честно говоря, матушка полагает, что мистер Пирстон по естественным причинам мог уже упомянуть об этом. В то же время сам обычай немил моему сердцу и уже почти никем не соблюдается. Не считаю его в малейшей степени оправданным даже в том случае, когда имеет место наследство, как у тебя, скорее готова положиться на Провидение.

Уверена, что принятое решение не очень тебя огорчит: ты поймешь мои сложные чувства и не станешь думать обо мне хуже. Дорогой, если бы потребовалось это сделать, но мы бы не захотели подчиниться, то пришлось бы учесть традиционные семейные порядки и, в частности, мнение твоего отца о том, что без торжественной помолвки достойная свадьба невозможна. Оба мы испытали бы глубокое разочарование.

И потом, ты скоро снова приедешь. Разве не так, дорогой Джоселин? А потом настанет время, когда прощаться больше не придется.

Остаюсь навсегда твоей, Эвис».

Прочитав записку, Джоселин удивился ее наивности, равно как простодушной вере и самой Эвис, и ее матушки в силу того устаревшего принципа, который и для него самого, и для других покинувших остров молодых людей давно превратился в предрассудок.

Активно зарабатывая деньги, отец вполне мог придерживаться практических взглядов в отношении наследства, оправдывающих предположения миссис Каро и ее дочери, однако, будучи старомодным в образе жизни, ни разу не заговаривал с сыном о давнем обычае.

При мысли, что Эвис считает себя современной девушкой, Джоселин улыбнулся, но все же ощутил не только разочарование, но и легкое раздражение по поводу помешавшего встрече непредвиденного препятствия.

Да, старые идеи благополучно живут даже при новом образовании!

Прошу читателей помнить, что описываемые события, недавние в масштабах уходящей в глубину веков истории острова, происходили больше сорока лет назад[1].

* * *

Заметив, что вечер обещает ненастье, но все же не желая возвращаться и нанимать экипаж, Пирстон продолжил путь пешком. На открытом пространстве ветер дул резкими порывами, а море билось о каменный барьер и плескалось в собственном непредсказуемом ритме, издавая звуки, напоминавшие то смертельные удары воинственной схватки, то благодарственные возгласы.

Вскоре на тускло освещенной дороге показалась женская фигура. Джоселин вспомнил, что пока он читал письмо Эвис возле последнего в деревне фонаря, мимо прошла незнакомка, и вот теперь он почти ее догнал.

На миг у него возникла надежда, что Эвис передумала и все-таки решила прийти, но нет, шагавшая впереди особа совсем на нее не походила: выглядела значительно выше, плотнее и, несмотря на осень, была закутана в меха или в какую-то другую плотную теплую одежду.

Джоселин вскоре поравнялся с незнакомкой и благодаря свету состоявших на рейде кораблей смог рассмотреть ее профиль: горделивый, величавый, достойный божественной Юноны и с точки зрения классических канонов безупречный. Походка дамы была слегка неровной, однако настолько легкой и стремительной, что несколько минут они шагали рядом, и Джоселин даже успел сделать кое-какие предположения, а когда уже стал ее обгонять, случайная попутчица внезапно обернулась и заговорила:

– Полагаю, вы мистер Пирстон-младший?

Молодой человек ответил утвердительно и успел заметить, какое красивое, властное, царственное у дамы лицо и как соответствует ее звучному выразительному голосу. Встречать женщин такого типа ему еще не приходилось, а неведомая путешественница говорила без местного акцента.

– Не подскажете ли, который час?

Джоселин зажег спичку, посмотрел на часы и, сообщив, что сейчас четверть восьмого, разглядел, что глаза прекрасной дамы красные и опухшие, словно она долго плакала.

– Мистер Пирстон, простите мне мою экстравагантность, но не одолжите ли на день-другой немного денег? Дело в том, что по рассеянности я забыла кошелек дома, на туалетном столике.

Просьба действительно прозвучала необычно, и все же что-то во внешности молодой леди не позволило счесть ее мошенницей. Джоселин опустил руку в карман и задумался: сколько это – «немного»? Величественный облик и царственные манеры Юноны вызвали желание соответствовать и ответить королевским жестом. В воздухе повеяло романом. Джоселин протянул незнакомке пять фунтов, но его необыкновенная щедрость ничуть ее не поразила.

– Вполне достаточно, благодарю, – спокойно ответила дама, когда он назвал сумму, на тот случай если в темноте будет трудно рассмотреть банкноту.

За беседой Джоселин не заметил, что поднявшийся ветер сначала зарычал, потом завизжал и с привычной в этих краях непредсказуемостью погодных изменений принес то, что убедительно пообещала стихия: дождь. Поначалу капли целились в левую щеку подобно бумажным пулькам из детского пугача, однако вскоре приобрели характер сплошного обстрела. Один залп оказался настолько метким, что угодил Джоселину в глаз. Спутница с озабоченным видом обернулась: судя по всему, отправляясь в путь налегке, такого развития событий она не ожидала.

– Надо где-то спрятаться, – решил Джоселин.

– Но где же?

Слева, с наветренной стороны тянулся длинный однообразный берег и образовывал барьер, поверх которого снизу доносилось шуршание морской гальки. Справа раскинулась внутренняя бухта – рейд, где сейчас тускло мерцали далекие корабельные огни. За ними – там, где поднимался остров, – время от времени на горизонте вспыхивали слабые искры. Ближе не существовало ничего определенного вплоть до шаткого деревянного моста на расстоянии мили. Замок Генриха VIII по-прежнему оставался впереди.

Вскоре на береговой возвышенности, вне досягаемости волн, в поле зрения попала перевернутая вверх дном рыбацкая лодка, которую местные жители называли «леррет». Едва завидев даже столь ненадежное укрытие, путники со всех ног бросились к нему, заглянули внутрь и с удивлением обнаружили, что лодка лежала здесь давно, надежно защищала от дождя и предоставляла временным обитателям куда больше простора, чем казалось снаружи, а тем более издалека. Судя по всему, суденышко служило складом или убежищем для рыбаков, а потому добротное дно было промазано толстым слоем дегтя и исправно исполняло роль крыши.

Пробравшись с подветренной стороны под укрепленным подпорками носом, скитальцы обнаружили несколько служивших сиденьями досок, весла и другое деревянное снаряжение, поверх которого хранилась совершенно сухая сеть – целый невод, из которого получилось некое подобие дивана, вполне, впрочем, удобное.