Читать книгу Восхождение Ганнибала - Томас Харрис - Страница 13

Кухню освещал лишь горевший в очаге огонь. Прячась в тени, Ганнибал наблюдал за помощником повара: тот спал в кресле перед очагом и бормотал что-то во сне. Рядом с ним стоял пустой стакан. Ганнибалу нужен был фонарь, стоявший на полке прямо над помощником повара. Он мог видеть отблески огня на стекле фонаря.

Человек дышал глубоко и ровно, похрипывая, как от простуды. Ганнибал бесшумно прошел по каменному полу, попал в пропитанную запахом водки и лука атмосферу, окутавшую спящего, и зашел к тому за спину.

Проволочная ручка фонаря обязательно заскрипит, так что надо взять фонарь одновременно за основание и за стекло, чтобы стекло не задребезжало. Приподнять вверх и снять с полки.

Вдруг – громкий треск: это вспыхнуло полено, шипя струйками пара и рассыпая искры; мелкие угольки запрыгали в очаге; один уголек отскочил на пол, покатился и улегся совсем рядом со ступней помощника повара, обернутой теплой портянкой.

Чем же его отбросить? На стойке Ганнибал увидел гильзу от 150-миллиметрового снаряда, в которой стояло множество деревянных ложек и лопаток. Мальчик опустил фонарь на пол, взял ложку и отшвырнул уголек на середину пола.

Дверь на лестницу в подземелье находилась в углу кухни. Она беззвучно открылась, как только Ганнибал к ней прикоснулся; он вошел в абсолютную тьму, по памяти рисуя в уме верхнюю площадку лестницы, и закрыл за собой дверь. Чиркнув спичкой о камень стены, он зажег фонарь и пошел вниз по знакомым ступеням, и чем ниже он спускался, воздух становился все прохладнее и прохладнее. Свет фонаря перепрыгивал со свода на свод – Ганнибал проходил под низкими арками к винному погребу. Железная решетка была открыта.

Давно украденные винные бутылки на стеллажах сменили овощи, в основном корнеплоды, и прежде всего – репа. Ганнибал напомнил себе, что нужно будет захватить отсюда немного свеклы: в отсутствие яблок Цезарь мог полакомиться свеклой, хотя от нее губы у него становились красными и казалось, что они накрашены губной помадой.

За все то время, что он жил в детском доме и понимал, что замок испоганен, разграблен, что все конфисковано или испорчено, он ни разу не заглядывал в подземелье. Ганнибал поставил фонарь на высокую полку и оттащил в сторону несколько мешков с картошкой и луком, стоявших перед стеллажом у задней стены. Он влез на стол, схватился за канделябр и потянул. Ничего не произошло. Он отпустил канделябр и снова потянул. Потом повис на нем всем телом. Канделябр опустился примерно на дюйм с дребезжанием, от которого с него поднялась пыль, а Ганнибал услышал глухой скрип заднего стеллажа. Он слез со стола. Теперь он сможет просунуть в образовавшуюся щель пальцы и оттянуть стеллаж от стены.

Стеллаж отошел от стены с громким скрипом петель. Ганнибал вернулся за фонарем, готовый тотчас же задуть его, если послышится хоть какой-то звук. Но – ничего.

Это здесь, в винном погребе, он в последний раз видел повара, и на миг его большое круглое лицо явилось ему четко и ясно, как живое, без того флера, каким время окутывает наше представление об умерших.

Ганнибал взял фонарь и вошел в потайную комнату за винным погребом. Она была пуста.

Осталась лишь одна огромная золоченая рама, на ней лохматились нитки от вырезанного из нее полотна. Это была самая большая картина в доме, романтизированное изображение битвы при Жальгирисе, особо подчеркивающее достижения Ганнибала Беспощадного.

Ганнибал Лектер, последний потомок древнего рода, стоял в замке своего детства, вглядываясь в пустую раму от картины, и понимал, что он одновременно и потомок этого рода, и не потомок этого рода. Он думал о матери, а она – Сфорца; он вспоминал о поваре и об учителе Якове, а они родом из совсем иной традиции, чем его собственная. Сквозь пустую раму он мог сейчас видеть их всех, сидящих перед камином в охотничьем домике.

Он никоим образом не Ганнибал Беспощадный, насколько он может себе его представить. Он проведет свою жизнь под расписным потолком своего детства. Но потолок этот столь же эфемерен, как небо, и почти так же бесполезен. Так ему теперь представлялось.

Они все исчезли – все картины, все лица, которые были близки и знакомы ему так же, как лица его родных.

В центре комнаты находилась потайная темница, сухой каменный колодец, куда Ганнибал Беспощадный спускал своих врагов, а потом забывал о них. Позднее ее огородили во избежание несчастных случаев. Ганнибал подержал над ней фонарь, и огонь осветил половину колодезной шахты. Отец Ганнибала как-то говорил сыну, что в его собственные детские годы на дне темницы еще лежала целая груда скелетов.

Однажды, чтобы доставить Ганнибалу удовольствие, его спустили в колодец в большой корзине. У самого дна на стене было выцарапано слово. Сейчас, при свете фонаря, Ганнибал не мог его разглядеть, но он знал – оно все еще там, это слово, неровные буквы, нацарапанные в темноте умирающим человеком: Pourquoi?[11]