Читать книгу Экзос - Тони Киппер - Страница 2

Лекция в тот день сильно затянулась и Ник опаздывал. Выбежав из института, он помчался к дороге в надежде быстро поймать такси, но в тот день всё шло не по плану. Обстоятельства складывались самым неприятным образом. Такси стремительно проезжало мимо, заставляя юношу нервничать всё сильнее. А клонящееся к закату солнце причиняло уже ощутимый дискомфорт.

И вот, наконец, перед ним остановился автомобиль с характерным цветом и шахматным рисунком. Студент, не веря улыбнувшейся удаче, стремительно забрался на заднее сидение и сильнее, чем того хотел, хлопнул дверью, за что заработал осуждающий взгляд шофёра через зеркало заднего вида.

– Пожалуйста, как можно скорее в клуб «Закат» на третьей кольцевой, – виновато попросил Ник, ослабляя галстук и отирая несуществующий пот с лица.

Это движение было машинальным, именно так тело человека обычно ведёт себя в стрессовой ситуации.

Оказавшись в машине, молодой человек ощутил облегчение от того, что больше не находился под прямыми солнечными лучами. Его чуть покрасневшая кожа на лице и руках, стала постепенно бледнеть, приобретая болезненный оттенок.

– Быстрее, – вновь попросил шофёра Ник, без устали расслабляя галстук, хотя его узел болтался на середине груди. – Прошу вас, побыстрее. Прибавьте газу.

Но машина упрямо ползла по первой полосе, несмотря на то что рядом один за другим мчались автомобили. Пассажир нервно смотрел в окно, заламывая пальцы, и без устали повторял одну и ту же просьбу.

Так продолжалось несколько минут, за это время они успели проехать несколько перекрёстков, но по-прежнему оставались далеко от конечной цели.

– Парень, ты меня уже достал! – всё-таки не выдержал средних лет шофёр и рявкнул на пассажира. – Уймись, наконец!

– Простите, – ничуть не смутился Ник и глянул на наручные часы. – Но я вас прошу ехать немного быстрее. Здесь ведь нет ограничений скорости. Я ужасно опаздываю. – Он снова посмотрел на часы, и если бы его сердце могло, то остановилось бы. Вместо этого, Нику показалось, будто оно упало прямо на желудок, который жалобно застонал, напоминая, что вот уже как три часа голоден. – Я чудовищно опаздываю! – вскричал он, и неосторожным движением дёрнул за узел галстука, от чего ткань не выдержала и разорвалась.

К счастью, водитель этого не заметил, как и не заметил недоумение, отобразившееся на лице пассажира, когда тот увидел испорченный предмет гардероба в своих руках, после чего необычайно быстро спрятал его в кармане пиджака.

– Ты что же на пожар опаздываешь?! – грубо спросил шофёр, и неприятная усмешка скривила его рот. – Не боись, без тебя потушат.

– Нет, – тихо и с толикой раздражения, ответил Ник, наблюдая, как очередной автомобиль промчался слева, – это куда хуже. Не знаю, смотрели ли вы фильм «2012», но, если я опоздаю, меня ждёт примерно такая же катастрофа, только субъективного масштаба.

– А то! – вновь неприятно усмехнулся водитель. – Конец света на горизонте. Всех уже оповестили о втором пришествие. Прежние тревоги были ложными, а вот на эту ставки всё ещё принимаются!

– Вы считаете это необоснованным? – со странным потемневшим взглядом спросил пассажир, и вновь проводил взглядом машину слева.

– Я этот, – шофёр принялся щелкать пальцами, пытаясь припомнить нужное слово, которое, как назло, выскочило из головы. – Как их там называют? Атеист! Во!

– В этом вам повезло, – равнодушно ответил молодой человек и с холодом в сердце посмотрел на циферблат наручных часов. Секундная стрелка беспощадно приближала минутную к двенадцати. Надежда на то, что он сможет прибыть в назначенное время в клуб, таяла с каждой секундой. – Что касается меня, чувствую, мне предстоит скорая встреча с Создателем.

– Так ты на свои похороны опаздываешь? – пошутил шофёр и тут же рассмеялся.

Однако Ник юмор не оценил. Его верхняя губа нервно дрогнула и за ней мелькнула пара небольших клыков, едва заметных.

– Если я опоздаю, – уже с не прикрытым раздражением проговорил молодой человек и тут же поправил сам себя, – а я уже опаздываю. И у Эда будет плохое настроение, а если я опоздаю, это будет так, похороны у меня непременно будут. И я думаю, даже с музыкой, но я её не услышу.

– Неужели всё настолько плохо? – по-прежнему не воспринимая слова и тревогу пассажира в серьёз, неуместно рассмеялся шофёр.

– Поверьте, это так, – Ник, нервно принялся постукивать по ручке своего кожаного портфеля, всё чаще вытирая несуществующий пот со лба. – Это вопрос жизни и смерти, причём моей, а не чьей-либо.

– Ну, уж прости, – шофёр и не думал менять свои планы, – я не тот таксист на белой тачке, и у меня нет друга-тупицы в полиции. А постовая служба, знаешь ли, у нас не ангелы. Им только повод дай, всю душу вытрясут. Отвлекись, послушай радио что ли. Расслабься немного.

Водитель принялся крутить рычажки и нажимать кнопки на панели, чтобы настроить нужную волну.

– Сын говорил, тут концерт должны транслировать, местный какой-то. Во! Нашёл!

Из динамиков с треском вырвалась невнятная музыка. Таксист поправил волну, и треск пропал, вместо этого машину наполнил объёмный звук рок-баллады. Но это было не живое выступление, вопреки обещаниям таксиста, а студийная запись.

Услышав её, Ник окончательно похолодел, и будто бы сильнее побледнел, хотя, казалось бы, уже некуда. Тряхнув головой, он вновь посмотрел на наручные часы. Было без пяти минут семь. Но тогда почему?

Мелодия очень быстро закончилась и из динамиков донеслись недовольные крики толпы, которые тут же перебил голос репортёра, освещавшего концерт, словно какой-то спортивный матч:

– Вот уже десять минут, как концерт группы «Экзос» должен был начаться. Фанатам по праву есть на что злится, – вещал диктор с неприкрытым наслаждением. – Градус недовольства продолжает расти.

Ник стремительно поднял голову, теперь его движения стали невероятно быстрыми и даже, казались, незримыми. Взглядом он нашёл на панели автомобиля часы и в ужасе обнаружил, что его наручные нещадно отстают, это, не говоря о разрядившемся телефоне в кармане пиджака. Электронные часы такси показывали девятнадцать-десять.

– Организаторы сообщили нам, что…

– Вот чертовщина, – тихо выругался таксист, и потянулся к радиоприёмнику, чтобы сменить волну.

– Нет! – не своим голосом вскричал Ник. – Оставьте! – грубо приказал он, но заметив, каким взглядом посмотрел на него таксист, добавил извиняющимся тоном. – Я хочу послушать.

– Странный ты какой-то, – раздражённо пробурчал себе под нос водитель и вновь положил руку на руль.

– Да, – ответил между тем женский голос репортёру, – организаторы сообщили нам, что любимец публики и лидер группы, Эдвард Гир не появится сегодня на сцене. Участники «Экзос» сообщили, что гитарист внезапно почувствовал себя плохо. И, тем не менее, концерт не был отменён.

– Но, похоже, не только Эдвард не появится сегодня ведь так, Джессика? – вновь заговорил диктор. – Вокалист, Ник Соул, до сих пор так и не прибыл в клуб. Ник, ты где? – комично позвал диктор участника группы «Экзос». – Если ты нас слышишь, откликнись, твои поклонницы не будут вечно ждать. Ну, а что касается Эдварда, больше известного как Эд, скорейшего тебе выздоровления.

Конец его фразы заглушил неистовый крик толпы, и диктор продолжил уже с трудом перекрикивая многочисленные голоса фанатов:

– Неужели? Концерт всё же состоится! Осветительная техника пришла в движение и как вы можете слышать, звукорежиссёры запустили интро. Судя по тому, что мы сейчас видим, даже без Эда и Ника, шоу обещает быть умопомрачительным!

Действительно из динамиков стали доноситься звуки жёсткого бита, перебиваемые воплями толпы, приветствовавшими каждого участника группы.

– Эд меня прикончит, – обречённо проговорил Ник и уткнулся лицом в ладони.

Из динамиков вновь зазвучала музыка, которая, немного остудила негодование фанатов, и нежный женский голос на фоне жёсткого ритма ударных и тяжёлого баса пропел:

«Я устала смеяться и плакать,

Я хочу тишины в небесах…»

– Эй! Парень. Погодь-ка! – воскликнул таксист, до которого только дошёл смысл слов пассажира. – Так это ты туда что ль опаздываешь?!

– Да, – мрачно ответил Ник. – Это меня не хватает в клубе и это меня дожидается Эд в гримёрке, чтобы убить, а потом выставить на сцену. Нет, – поспешил он поправить сам себя, – наоборот, сперва выпихать на сцену, а потом убить где-нибудь в тёмных закоулках клуба. И в «Закате» наступит закат моей жизни и карьере, как юридической, так и творческой.

– Так это по тебе фанатеет мой младший сын? – водитель даже не обратил внимания на похоронный тон музыканта. – Это же в корне меняет дело! Сейчас я тебя быстро доставлю куда надо. Где говоришь этот клуб?

– На третьей кольцевой, – машинально ответил Ник, до конца не осознав, что конкретно изменилось.

– Тогда нам сюда, – таксист резко свернул вправо, в какой-то непонятный переулок, в котором автомобилю явно было не место, и основательно прибавил газу, активно сигналя нерасторопным прохожим, едва успевавшим отскочить в сторону.

«Он ведь жаловался на постовую службу, нет? – удивился Ник, бросив мрачный взгляд на водителя. – Проблема решена?»

– А автограф дашь для сына? – перекрикивая рёв мотора, спросил таксист.

– Без проблем, – холодно ответил парень и быстро добавил, – в качестве оплаты.

– Отлично! – обрадовался водитель.

Ник тихо недоумевал от наглости шофёра, но вида старался не подавать.

– И лучше после концерта, – добавил юноша, собираясь получить максимум выгоды от сложившейся ситуации.

– Я подожду, – заверил его таксист, – но в случае чего, узнаю об окончании концерта по радио и молнией сюда.

«Сейчас придушу», – промелькнуло в голове парня весьма заманчивая мысль, но взяв себя в руки в очередной раз, не подал вида.

Они выскочили на другую дорогу, попутно подрезав несколько автомобилей, и помчались вперёд, ловко лавируя между машинами, не сбавляя скорости.

– А ты значит ещё и учишься? – продолжал задавать вопросы таксист, в корне изменив своё отношение к пассажиру.

– Без комментариев, – тихо ответил Ник.

– Ты вроде обмолвился об юридической карьере, – не обращая внимания на холод в интонации, продолжал спрашивать шофёр. – Так ты юрист?

– Без комментариев, – вновь пробормотал пассажир.

– Ну, ты молодец, парень! – водителю были откровенно безразличны ответы Ника, для себя он уже всё решил. – Это хорошо, что Эшли по такой группе фанатеет. Хороший ты пример ему подаёшь. Так держать!

– Без комментариев, – машинально повторил Ник.

***

Таксист оказался довольно неприятной личностью и на протяжении оставшегося пути неоднократно напоминал Нику о его обещании, что молодой человек в свою очередь не отрицал, но мысленно твёрдо решил уклониться.

Вскоре за поворотом показалось здание крупнейшего в городе ночного клуба «Закат». Его название переливалось диодными лампочками в лучах заходящего солнца.

Ник пулей выскочил из машины, едва она остановилась.

– Про автограф не задуть! – крикнул ему в след шофёр, но бывший пассажир даже не обернулся.

С трудом сдерживая себя, чтобы не привлекать внимания и не мчаться со сверхчеловеческой скоростью (на которую Ник был способен), вокалист «Экзос» влетел в здание клуба с чёрного хода и тут же замер.

На середине лестницы стоял высокий мужчина лет тридцати с длинными тёмно-каштановыми волосами до плеч, часть которых была собрана на макушке прищепкой для волос. Он выглядел уставшим и больным. Тёмные круги под глазами резко оттеняли бледную кожу на осунувшемся лице, а тёмно-карий взгляд буквально прожигал опоздавшего насквозь.

– Мне всё-таки нужно было послать за тобой машину, – тихо проговорил мужчина.

– Неважно выглядишь, Эд, – ответил Ник, пытаясь придать своему голосу небрежную интонацию, но напряжённость во всём теле сказывалась и на связках.

– Тебе бы следовало сейчас переживать о другом, – холодно проговорил Эдвард Гир, и, развернувшись, тяжёлой поступью начал подниматься по винтовой лестнице.

– Вы настроили мой микрофон? – Уже в следующее мгновение Ник нагнал гитариста и теперь отставал от него только на пару ступеней.

– Отчасти. Звукарь достроит остальное в процессе.

– Не нужно было отговаривать Тони заехать за мной, – по-прежнему пытаясь перевести разговор в нейтральное русло, произнёс вокалист, неловко улыбаясь и нервно почёсывая затылок.

– У управляющего другие планы, – сухо перебил его Эдвард.

– Но я думал…

– Сказал же, тебе стоит переживать о другом! Иди в гримёрку и на сцену.

Ник хотел что-то ответить, но потом решил, что не стоит испытывать судьбу. Поэтому ловко обогнав Эдварда на узкой лестнице, помчался вперёд с нечеловеческой скоростью.

– У тебя разрядился телефон, и ты опоздал на шесть часов, – монотонно пробормотал Эдвард, бесшумно входя в гримёрную комнату, где Ник уже застёгивал кожаный ремень с металлической бляшкой.

Лидер группы размеренно и неторопливо подошёл к одному из стульев и опустился на него. Затем устало опёрся о стол локтем и поставил подбородок на сжатый кулак.

– В институте пришлось пересдавать зачёт, который я пропустил из-за прошлого концерта, – натягивая узкую футболку с серебряным отливом и рокерской символикой, ответил юноша. – Наш декан уже слышать не желает ни о какой группе. Как думаешь, может натравить на него Тони?

– Я думаю, что два хобби для такой жизни, как наша – многовато, – беспощадно ответил Эд.

– Я не брошу институт! – вскричал Ник, резко поворачиваясь к гитаристу. – Управляющий сказал…

– Управляющий занят другими делами, – перебил его Эдвард. – Наша же задача…

– Я помню, Эд! – раздражённо ответил вокалист и слишком сильно дёрнул кожаную жилетку, отчего нитки в швах с треском разорвались.

– Контролируй себя, Николас, – посоветовал гитарист, поднявшись со стула и сняв свою жилетку, протянул молодому человеку.

– А как же ты? – недоумевал Ник.

– Сегодня обойдётесь без меня. Люк справится и один. К тому же этот концерт не особо важен для нас. Шевелись! Не хотелось бы, чтобы твои фанатки разнесли это место.

– Там и твои фанатки есть, – попытался пошутить Ник, но Эдвард юмора не оценил, и неловкая улыбка угасла на губах студента.

Со стороны зала доносились возбуждённые крики толпы, заглушившие последние аккорды песни.

Эд недовольно цокнул языком и толкнул растерявшегося Ника к дверям.

– Давай уже! – грубо приказал он. – Лис спела весь свой репертуар, поэтому дальше работаешь без передышек, не то фанаты разнесут здесь всё к чертям.

***

На сцене творилось нечто невообразимое. Гитарист и басист стояли у самого края сцены и поглощённые импровизацией, словно бы переговаривались, подтрунивая, шутя и общаясь с помощью инструментов.

Полный зал фанатов затаив дыхание жадно вслушивался в каждую ноту, поглощая музыку, будто некую исповедь. Исполнение музыкантов было настолько захватывающим, что аккомпанирующие им ударные и синтезатор полностью растворялись в их диалоге.

У самых кулис, завороженно стоял маленький мальчик, сжимая в руках блок-флейту и так же, как и зрители, неотрывно следил за своими старшими коллегами. Но вот соло гитар подошло к концу и мальчик, встряхнув головой, поднес флейту к губам и подхватил последний надрывный звук гитары, продолжив уже свою нежную, невесомую мелодию, напоминавшую музыку ангелов.

Первой Ника и Эда заметила клавишница. Она раздражённо глянула на опоздавшего вокалиста и, не скрывая своего презрения, перевела взгляд на Эда. Лидер ответил на него коротким кивком, и девушка вновь вернулась к исполнению своей партии.

– «Изгнанник»? – удивился Ник, узнав гармонии.

– Мы планировали оставить его на конец, – проговорил Эд негромко, но Ник отчётливо слышал каждое слово, даже не напрягаясь. – Но по твоей милости пришлось изменить программу.

– Да, я знаю, – виновато согласился студент, и, насторожившись, искоса глянул на лидера. – Насколько сильно вы её изменили?

– Ты же понимаешь, терять рейтинги нельзя? Проделанная работа и в особенности труды Тони пойдут крахом, если рекламная акция провалится. Поэтому, в качестве искупления, ты предоставишь на суд фанатов новую песню.

– Что?! – вскричал Ник.

Внезапно музыка оборвалась, и голос Ника прозвучал ровно в образовавшейся паузе. Но затем нежная мелодия, которую играл мальчик, продолжилась, и на её фоне прозвучал звук ветра.

– Тише ты! – зашипел на него Эдвард.

– Но она ещё совсем сырая, – протестовал Ник.

– Это твои проблемы. А так как ты у нас к тому же и любимчик публики, на остальных даже не посмотрят. Так что лажанёшься и позор на твоей карьере.

– Не помню, чтобы Люк выучил соло.

– Обойдёшься без проигрыша, – отрезал Эд.

– Что?! Я ведь помру! Без перерыва её петь невозможно! Ты сам знаешь…

– Сказал же, твои проблемы, – сухо перебил его лидер.

В этот момент песня под названием «Изгнанник» закончилась, и зал взорвался восторженными криками толпы.

– Двигай! – Эдвард буквально выпихнул вокалиста на сцену. – Следующий «Ветер» или ты труп.

Оказавшись на сцене, Ник будто в океан хаоса нырнул. Толпа взорвалась таким неистовым рёвом, что даже стены задрожали. Юноша тут же изменился в лице, губы растянулись в широкой улыбке, глаза сверкнули озорным огоньком, за которым едва улавливалась таинственная чертовщинка. Он вскинул вверх обе руки, приветствуя фанатов, и уверенно направился к центру сцены, где для него был приготовлен микрофон.

– Ты где был? – гитарист, игравший соло, поспешил к нему. Зажав в зубах медиатор, он ловко перестраивал гитару. На нём была похожая футболка и кожаная жилетка. В отличие от остальных участников группы, гитарист носил короткую стрижку, вот только на затылке была прядь очень длинных, до самой тали, волос, перетянутая кожаным шнурком.

– Давай потом, – продолжая махать рукой фанатам, ответил Ник и, схватив микрофон, прокричал приветствие.

– Люк, – произнёс с улыбкой басист, подходя к гитаристу и опуская руку на его плечо, – оставь его Эду.

– Вы готовы к новой песне? – прокричал в микрофон Ник.

Зал буквально содрогнулся от рёва толпы.

– Сегодня! Впервые! «Ветер»!!!

– Передай остальным, – глаза Люка загорелись возбуждением, – соло, как и планировали после второго куплета.

Басист довольно улыбнулся и ударил по струнам. Тут же его подхватил холодный звук серебряной флейты, на которой играл мальчик и Ник пропел:

Опустевший старый дом

Здесь меж стенами кругом

Бродит ветер…

Бродит ветер босиком

Ветер стонет от тоски

От потерянной любви,

А за стенами, вдоль рек,

Уплывает счастье след.

Ты послушай, Ветер!..

***

Концерт закончился около одиннадцати часов. Больше часа распалённые фанаты не хотели отпускать своих кумиров, но участники группы «Экзос» решительно покинули сцену и дожидались, когда работники клуба смогут усмирить толпу. Вопреки прогнозам руководства клуба, концерт прошёл не просто хорошо, он произвёл настоящий фурор. Идея Тони, менеджера группы, транслировать выступление по радио окупилась в разы, так как под конец представления зал был переполнен, и большая часть народа вынуждена была оставаться за пределами клуба.

Но «Экзос» всё же были молодой группой, и не имели ещё своей команды для сбора оборудования. Поэтому оставались в клубе до самого закрытия, дожидаясь, когда у них появиться возможность собрать инструменты и вернуться, наконец, домой.

– Эд действительно неважно выглядит, – с беспокойством произнёс Ник, обращаясь к клавишнице. – Неужели это снова произошло?

Девушка, занятая упаковкой синтезаторов в специальные кейсы, резко обернулась и глянула на вокалиста таким свирепым взглядом, от чего тот пожалел, что вообще открыл рот.

– Приступ повторился, когда мы подъезжали к клубу, – холодно ответила она. – Пришлось оставить с ним Дина, а самим заниматься разгрузкой, чтобы не привлекать внимания.

– Аша отправили забалтывать персонал, – лениво проговорил Люк, размеренно проходя мимо. Складывалось впечатление, что гитарист бесцельно бродит по сцене, уклоняясь от работы, но на самом же деле он следил, чтобы не перепутали провода.

– А ещё ты свои номера выкидываешь, – упрекнула вокалиста клавишница.

– Не злись так, пожалуйста, Лис, – попросил её Ник, поднимая вверх раскрытые ладони, как бы призывая девушку к миру. – В такие минуты ты выглядишь действительно пугающе.

– Может, нам стоит приостановить концертную деятельность на время? – задумчиво пробормотал Люк, и одним резким движением закрыл чехол своей гитары.

– Это было бы разумно, – согласился с ним барабанщик, невероятно быстро разбиравший установку.

– Разумно, будь мы заинтересованы в дальнейших выступлениях, – мрачно возразила Лис. – Управляющий одобрил эту идею, только для одной цели.

– В любом случае, все наши споры бесполезны, пока Тони не вернётся, – с примиряющей улыбкой проговорил Дин, единственный кто уже полностью собрался и теперь вальяжно опирался на одну из колонок, наблюдая за остальными.

– Не вернётся откуда? – не понял Ник и растерянно осмотрелся.

Похоже из всех участников группы, об отъезде менеджера не знал только он.

– Точно, – вяло пробормотал Люк, – ты же не в теме, – но в следующее мгновение выражение его лица изменилось, и с паникой он бросился к мальчику, сидевшему на колонке и весело болтавшему в воздухе ногами. – Рик! Живо слезь! Это тебе не игрушка!

– Я с ней не играю, а просто сижу, – обиделся ребёнок, поджав пухлые губки и глянув на гитариста исподлобья.

– Неважно! – ещё сильнее завёлся Люк. – Ты всё равно его сломаешь! Слезай!!!

– Ты плохой, Люк, – огрызнулся Рик и, оттолкнувшись от колонки, спрыгнул на пол.

От этого дорогое оборудование пошатнулось и прежде, чем кто-либо успел отреагировать, упало с высокой сцены на бетонный пол и, конечно же, разбилось.

Душераздирающий крик эхом пронёсся по концертному залу. Люк бросился к колонке и замер у останков, бессильно опустив руки. Динамик был пробит обломком корпуса, а магнит откатился к ограждению, отделявшему сцену от зрительской площадки.

– Люк, поверь, это не я! – испуганно воскликнул Рик, предусмотрительно отступая подальше от края сцены и от разгневанного гитариста. – Когда она упала, я на ней уже не сидел!

– Ты несносный паршивец, – прорычал Люк, свирепо поворачиваясь к мальчишке.

Будь на месте Рика обычный ребёнок, он бы испугался, увидев искажённое ужасной гримасой лицо монстра – небольшие, но острые клыки в обрамление искривлённых яростью губ, сморщенные черты лица и налившиеся кровь глаза, сверкавшие в полумраке.

– Ты его столкнул, – голос Люка больше не походил на человеческую речь, а напоминал грудной рык зверя.

– Не правда! – продолжая пятиться назад, протестовал Рик. – Она сама упала, когда я от неё оттолкнулся.

Вместо ответа Люк зарычал, и в один прыжок оказался на сцене в паре шагов от мальчика.

– Я попросил тебя слезть! – надвигаясь на ребёнка, рычал монстр.

– Ну-ну, Люк, – смеясь, Дин встал между ним и Риком. – Тогда бы он проломил паркет.

– Паркет не наш!!! – яростно возразил Люк. – А вот колонка денег стоит!!!

– И паркет тоже! – вступилась за мальчика Лис и обняла ребёнка.

– Но зато он не наш!!! – Едва лишь Дин оказался в поле зрения Люка, как ужасная маска монстра сошла с лица гитариста, а голос приобрёл человеческий характер. – И с каких пор ремонт напольного покрытия равен покупке нового усилителя?!

– Люк, забей! – по-дружески перекинул руку через его плечо и, похлопав по нему, Дин увлёк гитариста за собой в противоположную часть сцены. – Если наш план выгорит, управляющий точно выделит средства на усилитель получше этого.

– Это не ребёнок, а какое-то бедствие, – всё ещё злился Люк. – На прошлой неделе был монитор. Его прям тянет к моим вещам.

– Рик, вот держи, – между тем, Лис протянула мальчику конфету, которую достала из кармана куртки.

– Шоколадная? – спросил мальчик как ни в чём небывало, выхватывая конфету. – Спасибо, Лис! Я люблю тебя!

– Подхалим, – просипел Люк, беспомощно наблюдая за ними, – только что сломал колонку и счастлив.

– Успокойся уже, – попросил барабанщик, отрываясь от сборов, – Рик мне пол установки как-то раскурочил, а ты о какой-то колонке переживаешь.

– Каждый судит убытки со своей колокольни, – придерживая вновь вспыхнувшего Люка, проговорил Дин. – Аш, – добавил он через плечо, – собирайся быстрее, ты один остался.

Никто так и не вспомнил о вопросе Ника. И это только сильнее удручало вокалиста, от чего он выглядел встревоженным и подавленным. Отсутствие Тони, самочувствие Эда – все эти мысли порождали в его душе какую-то необъяснимую тревогу. Вот только сердце в груди продолжало размеренно медленно биться, не ускоряясь и не замедляясь ни на мгновение, ведь все его чувства теперь были лишь воспоминаниями погибшего многие годы назад человека, как и всех остальных участников рок-группы «Экзос».