Читать книгу Правильный мир. Знакомство - Трамон Тана - Страница 9

Следующим утром густой туман заполнил улицы города. Он смешивался с дымом из многочисленных труб, создавая плотную нематериальную стену, через которую мог пройти даже не волшебник, правда, только на ощупь. К семи часам лучи солнца, наконец, достигли земли. А через полчаса набежавший ветер прогнал туман прочь из города. Синяя сойка благодарила «спасителя» радостным щебетанием, но всё же ежились при каждом его порыве.

В имении Франков готовились к предстоящему вечеру. Слуги натирали паркет в большой зале, протирали зеркала в холле, мыли люстры и канделябры с электрическими свечами, развешивали новые дорогие портьеры, расставляли вазы с живыми цветами. Электрик проверял работу высоких и низких фонарей в саду. Несколько садовников заканчивали оформление клумбы. Их помощники сметали землю с каменных дорожек, подрезали кусты и опрыскивали деревья в маленьком парке, напоминавшем лабиринт с витиеватыми дорожками и живыми стенами из смеси кустов сирени, кипарисов и гортензий. Из распахнутых окон кухни доносились запахи свежеиспеченного хлеба, печеной картошки и жареного мяса. Они перемешивались с запахами свежих огурцов, тимьяна и прочих не менее аппетитных ароматов. Все были заняты делом. Все, кроме двоих.

В глубине сада, укрывшись от суетившейся прислуги, на резной деревянной скамейке сидели двое. Енцо Джиронимо, полноватый мужчина с узкой залысиной от макушки до лба, в домашнем халате поверх пижамы, вальяжно облокотился на спинку. Его помощник Греджио Папа», человек мышиной наружности, учтиво сидел на краешке скамейки, опираясь двумя руками на свою трость.

– Думаешь, малыш Франс попытается выкрасть завещание сегодня? – спросил Енцо.

– Конечно, – без эмоционально ответил Греджио. – Нужно быть дураком, чтобы не воспользоваться такой возможностью!

– Но прошло 14 лет, а он не предпринял ни одной попытки даже в имение пробраться, – рассуждал Енцо.

– Некоторым приходится долго ждать, чтобы получить желаемое, – сказал Греджио, думая о своём.

– Но ведь ему было всего восемь лет, когда всё это произошло…

– Что это? – недовольно спросил Греджио, хотя и знал ответ заранее.

– Всё это, – Енцо неопределённо очертил круг в воздухе. – Мы присвоили себе имение Франков и выгнали малыша Франса с матерью отсюда, после того как… когда твои полузаконники [3] убили его отца.

– Не убивали они его! – Греджио закатил глаза, уставший от этого обвинения. – Он сам с моста прыгнул. Мои люди были просто свидетелями. И ты прекрасно знаешь, что нашей целью является не собственность Франков, а то, что они незаконно присвоили себе – сокровища. Ты – потомок знатных римлян, которые владели Золотым городом и всеми его вещами. А Франки – всего лишь потомки пирата, который украл у твоих предков их золотые вещи.

– Ты сильно упрощаешь историю… – с сомнением проговорил Енцо.

– Не важно, я веду к тому, что сокровища, которые Франки считают своими, принадлежат тебе по праву наследства. Ты просил Бернила Франка отдать тебе сокровища добровольно. Что он ответил тебе?

– Что он не хозяин, а хранитель, – пробубнил Енцо. – И что они является не моим наследством, а достоянием Итаеры и важны для истории мира… Мда, если бы Бернил тогда не задумал открыть музей Золотого города, я бы и не знал, что принадлежу к потомкам римлян. До сих пор удивляюсь, как тебе удалось это раскопать?

– Главное, что теперь ты знаешь о своих корнях и не должен отступать, – сказал Греждио, будто гипнотизируя своего собеседника. – Это твоя собственность и если этот оборванец Франс хочет вернуть своё имя и собственность, ему придётся отдать нам карту.

– Но прошло очень много лет, – вновь повторил Енцо. – Возможно, Бернил не успел рассказать своему сыну о карте и сокровищах. И за эти 14 лет малыш Франс мог смириться со своим положением и начать жизнь с чистого листа. Словно косточка вишни, попавшее в землю и готовое прорасти в новое раскидистое дерево…

Вместо ответа Греждио потёр подушечками пальцев лоб, снял очки, вытащил из кармана платок и протёр им линзы. Енцо испытывающе смотрел на помощника, но тот молчал, и виду не подавая, что хочет вскочить и заорать на своего работодателя. Эта тема уже не раз всплывала в их беседах и каждый раз Енцо сомневался, приводя одни и те же доводы.

– Даже если малыш Франс и хочет вернуть себе имя, я не думаю, что он не способен на ограбление, – не выдержал молчания Енцо. – Настоящие аристократы так не поступают.

– Ему было восемь лет, когда он потерял отца и сразу за ним мать, – теряя контроль, говорил Греджио. – Он жил у своей прислуги на чердаке. Он ходил в обычную городскую школу для низшего класса. В десять лет он уже подрабатывал подмастерьем в часовой мастерской. Много лет работал на часовой фабрике, как обычный рабочий, ни разу не промолвив, что он сын одного из владельцев фабрики. Несколько лет работал на каторге, младшим наблюдателем. Все его знакомые – простые рабочие, люди среднего и низшего класса. Что у него могло остаться аристократического? Поверь мне, всё это время в нём крепла злость и жажда мести! Он хочет вернуть то, что по праву принадлежит ему.

– Тогда давай отдадим ему всё его имущество, – Енцо тоже начинал раздражаться. – Мы весь сад перерыли, весь дом простучали. Нет здесь никаких сокровищ… Пусть он забирает всё обратно, тогда и мстить не будет. А я спокойно проживу и без «наследства».

– То что мы ничего не нашли, не означает, что здесь ничего нет, – Греджио заговорил вкрадчиво, успокаивая голосом Енцо. – Когда 14 лет назад, мы закрыли перед носом Франков ворота их собственного имения, ты трясся как осиновый лист и лихорадочно повторял, что нужно сжечь правильное завещание. Уже тогда я понимал, что Франки могли надёжно спрятать карту и для нас шансы найти её самостоятельно были ничтожны. Нужна была вещь, которую Франс захочет получить любой ценой. Останется только расставить ловушку, и он будет исполнять наши приказы без шлема для каторжников. Один из моих людей уже давно втёрся к Франсу в доверие, поэтому я всегда знал где тот бывает. Я специально заговорил с тобой о сохранившимся завещание при Джамале, а затем послал его в таверну, куда Франс любит заглядывать. Они встретились и узнали друг друга. Джамаль рассказал о завещании, а мой человек позже надоумил Франса заняться предпринимательством, чтобы попасть на званый вечер. Ведь это самый простой способ пробраться в дом и выкрасть завещание.

– Ну, это не совсем кража, – зевнул Енцо. – Он же в свой дом приходит.

– Не важно, – рявкнул Енцо. – Вчера Джамаль снова встретился с Франсем.

– Тот спектакль, что мы разыграли накануне утром, сработал? – просиял Енцо.

– Да, Джамаль сказал Франсу, что завещание в сейфе и назвал код, который ты вчера диктовал мне слишком наиграно, – заметил Греджио.

– Я говорил, что было бы проще на бумажке код написать и перед Джамалем оставить, – развёл руками Енцо.

– Главное, что всё складывается удачно, – махнул рукой Греджио. – Сегодня вечером мои люди спрячутся за шторами у кабинета, когда Франс войдёт туда и откроет сейф, мы схватим его с поличным. Тогда ему придётся действовать по нашим правилам. Даже если он никогда не слышал о сокровищах Золотого города, ему придётся из кожи вон вылезти, чтобы найти карту, а ещё лучше сами сокровища. Иначе отправим его на каторгу за кражу украшений.

– Каких украшений? – не понимал Енцо.

– Которые ты в сейф положишь, – Греджио всё ещё старался сдерживать своё раздражение. – Выбери подороже и положи поверх завещания так, чтобы Франсу пришлось взять их в руки, прежде, чем добраться до завещания.

Енцо всё ещё сомневался. Он рассматривал фиолетовые гладиолусы и перебирал в голове возможные варианты развития событий.

– Если что-то пойдёт не так, мы можем подстраховаться, – Греджио использовал последний аргумент. – Как настоящий джентльмен он не допустит, чтобы что-то случилось с его сопровождающей дамой. Нам останется только напомнить ему об этом.

– Но мы же не причиним вреда безвинной барышне? – испугался Енцо.

– Всё будет зависеть только от Франса, – Греджио был готов пойти на что угодно, лишь бы достигнуть, наконец желаемого: заполучить карту с указанием места, где спрятаны сокровища Золотого города.

[3] Полузаконник – человек живущий по закону только, когда ему это выгодно. В остальных случаях без зазрения совести преступает закон в своих интересах.