Читать книгу Обезьянья лапка - Уильям Джейкобс - Страница 6

– Все это вздор, – сказал Джек Барнс. – Естественно, в этом доме умирали люди – люди уходят из жизни в каждом доме. Что же касается шума, то ветер, воющий в трубе, и крысы, шныряющие за обшивкой, могут произвести впечатление на любого нервного человека. Налейте мне еще чашку, Миггл.

– Сперва Лестеру и Уайту, – ответил Миггл, председательствовавший за чайным столом в гостинице «Три пера». – Вы уже выпили две.

Лестер и Уайт допили чай с раздражающей медлительностью, делая перерывы между глотками, чтобы вдохнуть аромат… Миггл долил их чашки до краев и, обратившись к настойчиво ожидающему Барнсу, любезно попросил его позвонить, чтобы принесли еще кипятку.

– Мы будем стараться сберечь ваши нервы, – отметил он. – Если же вы спросите моего мнения, то я в некоторой степени верю в сверхъестественное.

– Все разумные люди верят, – подтвердил Лестер. – Моя тетка однажды видела привидение.

– И мой дядя видел, – кивнул ему Уайт.

– И вечно их наблюдает кто-нибудь другой, – стоял на своем Барнс.

– Что ж, вот вам дом, – начал Миггл, – огромный дом, который сдают за нелепо низкую цену, но никто не хочет его арендовать. По крайней мере один человек из каждой семьи, проживавшей в нем, – сколь бы кратким ни был этот срок – нашел там свое упокоение; а с тех пор, как он пустует, в нем один за другим умирали сторожа. Последний скончался пятнадцать лет назад.

– Вот именно, – отрезал Барнс. – Достаточно давно, чтобы успеть накопиться легендам.

– Держу пари на один фунт, что в одиночку вы не проведете там и ночи, что бы вы там ни говорили, – заявил вдруг Уайт.

– Поддержу, – добавил Лестер.

– Нет! – медленно произнес Барнс. – Я не верю в привидения или во всякое сверхъестественное; тем не менее я должен признаться, что мне было бы неприятно ночевать в этом доме одному.

– Почему же? – не унимался Уайт.

– Воет ветер, – ухмыльнулся Миггл.

– Шныряют крысы, – подхватил Лестер.

– Да хоть бы и так, – сказал Барнс, краснея.

– А что, если мы все пойдем? – предложил Миггл. – Отправимся после ужина и будем там около одиннадцати. Уже десять дней мы гуляем без приключений – если не считать сделанного Барнсом открытия, что запах стоячей воды сохраняется дольше прочих. По крайней мере, в этом будет новизна, а если мы разрушим чары, оставшись в живых все вчетвером, то благодарный владелец дома должен будет нас щедро наградить.

– Сначала послушаем, что нам расскажет хозяин гостиницы, – заключил Лестер. – Совсем не интересно провести ночь в обыкновенном пустом доме. Удостоверимся сперва, что в нем действительно водится нечистая сила.

Он позвонил и, послав за хозяином, обратился к нему с просьбой: во имя любви к человечеству не допустить их ночлега в доме, где нет ни привидений, ни домовых. Ответ был более чем обнадеживающим, и хозяин, в деталях описав, как выглядела голова, которую он однажды видел в окне дома при лунном свете, вежливо, но твердо попросил заплатить по счету прежде, чем они уйдут.

– Разумеется, нет ничего дурного в том, что вы, молодые люди, веселитесь, – снисходительно заметил он. – Но что если вас всех найдут мертвыми на следующее утро, что тогда мне, скажите на милость, делать? Недаром же этот особняк прозвали домом упокоения!

– Кто умер там последним? – с вежливой издевкой поинтересовался Барнс.

– Бродяга, – был ему ответ. – Он пошел туда ночевать за полкроны, а наутро его нашли повисшим на перилах лестницы, уже покойником.

– Самоубийство, – предположил Барнс. – Нервнобольной.

Хозяин кивнул.

– Так и постановили присяжные, – медленно произнес он, – да только он был совершенно здоров, когда туда входил. Мы общались с ним время от времени в течение многих лет. Я человек бедный, но и за сотню фунтов не согласился бы провести в этом доме ночь.

Он повторил эти слова еще раз, прощаясь с безумцами несколько часов спустя. Гостиницу уже закрывали на ночь; за спиной лязгнули засовы, и в то время, как завсегдатаи расходились по своим углам, приятели быстро шагали по направлению к особняку. В большинстве домиков уже было темно, в остальных же гаснул свет, стоило лишь пройти мимо.

– Довольно жестоко лишать нас ночного отдыха только ради того, чтобы убедить Барнса в существовании привидений, – пожаловался Уайт.

– Ничего, – возразил Миггл. – Цель в высшей степени благородная, и что-то мне подсказывает, что наши старания увенчаются успехом. Вы захватили свечи, Лестер?

– Я взял две. Больше у старика не нашлось.

Луна была неполная, небо покрыто облаками. Дорога, окаймленная высокими живыми изгородями, едва виднелась, а в лесу стояла такая тьма, что путники два раза споткнулись о кочки у края тропы.

– Подумать только, ведь мы оставили ради этой авантюры уютные постели! – не унимался Уайт. – Как мне кажется, это пресловутое жилище-усыпальница правее?

– Да, немного дальше, – сказал Миггл.

Некоторое время они шли молча, и разве что Уайт нарушал тишину, вознося оды мягким, чистым и уютным кроватям, от которых приятели все больше удалялись. Под руководством Миггла они в конце концов повернули направо и, пройдя с полкилометра, увидели перед собой ворота дома.

Сторожку почти целиком скрывали разросшиеся кусты, а подъезд поглотила буйная растительность. Следуя за Мигглом, путники продирались вперед, пока в тумане не возникли смутные очертания огромного здания.

– Сзади есть окно, через него можно залезть внутрь. По крайней мере, так говорил хозяин гостиницы, – сказал Лестер, остановившись вместе с другими перед парадной дверью.

– Окно? – прервал его Миггл. – Вздор! Надо все делать как полагается. Где дверной молоток?

Он нащупал его в темноте и трижды ударил.

– Не валяйте дурака! – рассердился Барнс.

– Все слуги-призраки уснули, – возвестил Миггл, – но я их сперва разбужу, а уже потом с ними покончу. Возмутительно, что нас так долго держат здесь во тьме.

Он опять налег на молоток, и удары далеко и гулко разнеслись в пустоте за дверью. Но вдруг, протянув руки, он с громким восклицанием подался вперед и чуть не упал.

– Да она все время была открыта, – произнес он с надрывом в голосе. – Идем!

– Я не верю, что ее оставили отпертой, – усомнился Лестер, отступая. – Кто-то над нами подшучивает.

– Вздор! – отрезал Миггл. – Дайте мне свечу. Благодарю. У кого есть спички?

Барнс вынул из кармана коробок и зажег свечу. Миггл, защищая пламя рукой, двинулся вперед к нижней площадке лестницы.

– Кто-нибудь закройте дверь, – попросил он, – очень дует!

– Она закрыта, – ответил ему Уайт, взглянув назад.

Миггл коснулся пальцами подбородка.

– Кто ее закрыл? – не унимался он, переводя взгляд с одного на другого. – Кто вошел последним?

– Я, – ответил Лестер, – но я не помню, чтобы я закрывал… впрочем, мог и закрыть.

Миггл хотел было что-то сказать, но раздумал и, продолжая тщательно защищать пламя рукой, начал осмотр дома вместе с остальными. Тени прыгали по стенам и прятались в углах по мере того, как приятели шли вперед. В конце коридора они нашли еще одну лестницу и, медленно поднявшись, оказались на втором этаже.

– Осторожно! – предупредил Миггл, дойдя до верхней площадки.

Он поднял свечу и все увидели перила, часть их оказалась отломанной. Затем он с любопытством глянул вниз.

– Полагаю, именно здесь повесился тот бродяга, – сказал он задумчиво.

– У тебя нездоровое воображение, – отметил Уайт, когда они двинулись дальше. – Здесь достаточно жутко и без твоих напоминаний. Что ж, давайте отыщем удобную комнату, выпьем по глотку виски и выкурим по трубке. Как вам идея?

Он открыл дверь в конце коридора в маленькую квадратную комнату. Миггл устремился вперед со свечой и, накапав расплавленного стеарина, приткнул ее к каминной полке. Остальные сели на пол, с удовольствием наблюдая, как Уайт достает из кармана маленькую бутылку и жестяную чашку.

– Гм! Я забыл воду, – воскликнул он.

– А вот я велю сейчас ее принести, – сказал Миггл.

Он с силой дернул ручку звонка, и где-то вдалеке раздалось дребезжание ржавого колокольчика. Он опять позвонил.

– Не дурачьтесь! – сказал Барнс сердито.

Миггл засмеялся:

– Я только хотел вас убедить! Должно же быть в людской хоть одно привидение.

Барнс поднял руку, призывая к молчанию.

– Что такое? – ухмыльнулся Миггл, глядя на Лестера и Уайта. – Кто-нибудь идет?

– А что, если мы бросим эту игру и вернемся домой? – предложил вдруг Барнс. – Я не верю в привидения, но наши нервы нам неподвластны. Вы можете смеяться сколько вам угодно, но мне действительно показалось, будто внизу открылась дверь и послышались шаги на лестнице.

Его слова заглушил взрыв хохота.

– Он начинает сдаваться! – подмигнул остальным Миггл. – Когда я с ним покончу, он будет убежденным верующим. Ну, кто же пойдет и принесет воды? Может быть, вы, Барнс?

– Нет, – ответил тот.

– Если вода и была в доме, то после стольких лет она, вероятно, не годится для питья, – сказал Лестер. – Придется обойтись без нее.

Миггл кивнул и, усевшись на пол, протянул руку за чашкой. Закурили трубки, в комнате распространился аромат хорошего табака. Уайт вынул из кармана колоду карт; разговоры и смех отзывались в комнате и с неохотой затихали в отдаленных коридорах.

– Пустые комнаты всегда приводят к странной мысли – что у меня неплохой бас, – сказал Миггл. – Завтра я…

Он вскочил, приглушенно вскрикнув: внезапно погас свет, и что-то ударило его по голове. Вскочили и остальные. Мгновение спустя Миггл засмеялся.

– Это свеча! – воскликнул он. – Я недостаточно крепко ее прилепил.

Чиркнув спичкой, Барнс заново зажег свечу, поставив ее на полку, сел и опять взялся за карты.

– Что я хотел сказать? – припоминал Миггл. – Ах, да, завтра я…

– Слышите? – остановил его Уайт, взяв за рукав. – Честное слово, мне показалось, что кто-то засмеялся.

– Говорю же, – снова начал Барнс. – Нам надо вернуться! С меня довольно. Мне все кажется, что я тоже слышу какие-то звуки в коридоре. Я знаю, что это только мерещится, но, как бы то ни было, мне не по себе.

– Можете идти, если хотите, – ответил ему Миггл, – мы будем играть в дурака с болваном[1]. Или попросите призрак того бродяги сесть за вас, когда будете спускаться с лестницы.

Барнс вздрогнул и сердито кашлянул. Он встал и, подойдя к полуприкрытой двери, стал прислушиваться.

– А вы выйдите, – в шутку предложил Миггл, подмигнув остальным. – Дойдите в одиночку до парадной и обратно.

Барнс отошел от двери и, наклонившись, прикурил трубку от свечи.

– Я встревожен, но голова на плечах у меня есть, – сказал он, выпуская полупрозрачное облако дыма. – Нервы подсказывают, что снаружи что-то рыщет по длинному коридору; разум же говорит мне, что все это просто вздор. Где мои карты?

Он опять сел, поднял свои карты и, просмотрев их, сделал ход.

– Ваша очередь, Уайт, – напомнил он после заминки.

Уайт не откликнулся.

– Да он заснул! – воскликнул Миггл. – Просыпайтесь, старина. Просыпайтесь и ходите!

Лестер, который сидел рядом, взял спящего за руку и начал его трясти, сначала тихо, а затем довольно энергично; однако Уайт, который прислонился к стене и опустил голову, не отзывался. Миггл рявкнул ему прямо в ухо и только затем повернулся к остальным с озадаченным видом.

– Спит, как убитый! – сказал он, гримасничая. – Ну что ж, мы втроем все еще можем составить друг другу компанию.

– Да, – кивнул ему Лестер. – Если только… О господи! Вдруг…

Он смолк и взглянул на спутников с опаской.

– Что вдруг? – переспросил Миггл.

– Ничего, – запнулся Лестер. – Давайте разбудим его. Попробуйте еще раз. Уайт! Уайт!

– Дело плохо, – произнес Миггл. – С этим внезапным сном что-то не так.

– Это я и хотел сказать, – подхватил Лестер, – и если он так и будет спать, что тогда?

Миггл вскочил на ноги.

– Вздор! – отрезал он, – просто он устал, и только. И все же давайте поднимем его и уберемся отсюда. Возьмите его за ноги, а Барнс пойдет впереди и будет нам светить. Да? Кто там?

Он поднял голову и быстро взглянул по направлению к двери.

– Мне показалось, что кто-то постучал, – произнес он с застенчивым смешком. – Ну, Лестер, берите его. Раз, два… Лестер! Лестер!

Он бросился вперед, но слишком поздно: Лестер, закрыв лицо руками, свалился, как подкошенный, на пол, крепко уснув, и как бы отчаянно Мигл ни пытался, ему не удалось разбудить приятеля.

– Он… заснул, – пробормотал Миггл, – заснул!

Барнс, который успел взять свечу с каминной полки, молча уставился на спящих, капая стеарином на пол.

– Нужно убираться отсюда, – говорил Миггл. – Живо!

Барнс замешкался.

– Мы не можем их здесь оставить, – возразил он.

– Нужно! – прикрикнул на него Миггл. – Если и вы заснете, я останусь один! Ну же! Скорее!

Он схватил Барнса за руку, пытаясь оттащить в сторону двери. Барнс оттолкнул его и, поставив свечу обратно на полку, снова попробовал разбудить спящих.

– Ничего не выходит! – воскликнул он наконец и повернулся к ним спиной, следя за действиями Миггла. – Не смейте засыпать! – добавил он с тревогой.

Миггл покачал головой, и на некоторое время они застыли в неловком молчании.

– Можно хотя бы затворить дверь, – наконец сказал Барнс.

Он подошел и осторожно закрыл ее. За его спиной раздался шум, и, обернувшись, он увидел Миггла, рухнувшего на плиту перед камином.

У него перехватило дыхание, и он замер на месте. Огонь свечи в комнате, колеблясь от сквозняка, освещал в полумраке нелепые фигуры спящих. За дверью, как показалось перенапряженному воображению Барнса, послышалось таинственное, едва уловимое движение. Он попытался было свистнуть, но губы его пересохли, и, машинально нагнувшись, он начал подбирать карты, разбросанные по полу.

Раз или два он замирал и, пригнувшись, прислушивался. Казалось, что шорох снаружи становится все отчетливее; на лестнице раздался громкий скрип.

– Кто там?! – выкрикнул он.

Все стихло. Он подошел к двери и, распахнув ее настежь, вышел в коридор. И вдруг испуг его исчез.

– Ну же! – выкрикнул он, посмеиваясь. – Все вы! Все вы! Покажите свои лица, свои проклятые, уродливые лица! Куда вы все попрятались?!

Он глухо рассмеялся и пошел дальше. Фигура, сгрудившаяся перед камином, вытянула голову, словно черепаха, и в ужасе прислушалась к удаляющимся шагам. Лишь когда они окончательно стихли, напряженные черты лица смягчились.

– Боже правый, Лестер, мы свели его с ума, – испуганно прошептал он. – Нужно за ним пойти.

Ответа не последовало. Миггл вскочил на ноги.

– Слышите? – закричал он. – Довольно дурачиться, дело плохо!.. Уайт! Лестер! Слышите?

Он наклонился и принялся в сердитом недоумении их осматривать.

– Ну хорошо, – произнес он дрожащим голосом. – Знайте же, вам меня не напугать.

Поднявшись, он развернулся и с напускным равнодушием двинулся по направлению к двери. Миггл даже вышел в коридор и посмотрел оттуда в щелку, но спящие так и не шевельнулись. Он оглянулся на темноту, окружавшую его, и поспешно вернулся в комнату.

Несколько секунд Миггл простоял, всматриваясь в спящих. В доме воцарилась жуткая тишина; он даже не слышал их дыхания. С внезапной решимостью он схватил свечу с камина и поднес пламя к пальцу Уайта. И в тот момент, когда он в изумлении отшатнулся, снаружи вновь послышались шаги.

Миггл держал дрожащей рукой свечу и напрягал слух. Кто-то поднялся по дальней лестнице, но стоило ему подойти к двери, как все стихло. Он снова сделал несколько шагов по коридору, и тогда кто-то проворно спустился по лестнице и трусцой побежал по нижнему этажу. Миггл вернулся к главной лестнице, и звуки опять смолкли.

Он облокотился на перила и некоторое время всматривался во мглу на первом этаже, прислушиваясь; затем медленно, шаг за шагом проделал путь вниз, поднял свечу над головой и огляделся.

– Барнс! – крикнул он. – Где вы?

Дрожа от страха, Миггл направился по коридору и, набравшись смелости, принялся одну за другой распахивать двери, с ужасом заглядывая в пустые комнаты. И вдруг впереди послышался звук шагов.

Миггл медленно последовал за ними, боясь, как бы свеча не погасла, и наконец оказался в пустой просторной кухне с отсыревшими стенами и проломанным полом. Только он вошел внутрь, как дверь, ведущая в боковую комнату, затворилась. Он бросился к ней и распахнул. Холодный ветер задул свечу, и он в ужасе замер.

– Барнс! – закричал он опять. – Не бойтесь! Это же я, Миггл!

Ему никто не ответил. Он остановился, вглядываясь в темноту и все время чувствуя, что кто-то стоит около него и наблюдает. Вдруг шаги опять раздались над головой.

Миггл поспешил назад и, пройдя через кухню, стал пробираться по узким коридорам. Теперь он мог лучше видеть в темноте и, оказавшись наконец у подножия лестницы, начал бесшумно подниматься. Он вышел на площадку как раз вовремя, чтобы увидеть, как фигура исчезает за углом стены. Осторожно, стараясь не шуметь, он пошел на звук шагов, пока они не привели его на верхний этаж, и в конце короткого прохода загнал своего преследователя в угол.

– Барнс! – прошептал он. – Барнс!

Что-то зашевелилось в темноте. Маленькое круглое окошко в конце коридора чуть смягчило черноту и высветило смутные очертания неподвижной фигуры. Вместо того чтобы сделать шаг вперед, Миггл застыл, и тогда им вдруг овладел ужас сомнения. Не сводя глаз с фигуры перед собой, он медленно отступил назад и, когда она шагнула к нему, разразился страшным криком:

– Барнс! Ради всего святого, вы ли это?

Отзвуки его голоса сотрясли воздух, но фигура перед ним не обращала на него никакого внимания. На миг он решился набраться мужества и выстоять перед ее приближением, но затем обернулся и с глухим криком бросился бежать.

Коридоры петляли, как лабиринт, и Миггл вслепую пробирался по ним в тщетных поисках лестницы. Если бы он мог спуститься и открыть парадную дверь…

У него перехватило дыхание: опять шаги! Звук тяжелой поступи разносился по пустынным коридорам, вперед и назад, вверх и вниз, как будто кто-то специально искал его. Он застыл от ужаса и, едва они приблизились, нырнул в маленькую комнату и встал за дверью, выжидая, пока они не минуют его. Тогда он вышел и как можно тише поспешил в противоположную сторону, но уже через мгновение шаги снова начали преследовать его. Миггл очутился в длинном коридоре и припустил по нему что было сил. Лестница, как он знал, находилась в конце, и, не обращая внимания на шаги, он кинулся вниз по ступеням. Шаги настигали его, и, не снижая скорости, он уклонился в сторону, чтобы пропустить их вперед.

И вдруг сорвался в бездну.

На другое утро Лестер проснулся и увидел, что комната залита солнечными лучами, а Уайт сидит на полу и с некоторым недоумением рассматривает свой палец, украшенный большим пузырем.

– Где же остальные? – спросил Лестер.

– Вероятно, ушли. Мы, должно быть, уснули.

Лестер встал и, расправив окоченевшие члены, смахнул руками пыль с одежды и вышел в коридор. Уайт последовал за ним. От шума их приближающихся шагов спавший все это время в другой части дома человек привстал, и они увидели лицо Барнса.

– Я, должно быть, заснул? – воскликнул он с удивлением. – Но я не помню, как пришел сюда. Каким образом я сюда попал?

– Хорошее же местечко вы выбрали себе для сна, ничего не скажешь! – отчитал его Лестер, указывая на пролом в перилах. – Посмотрите, еще шаг – и где бы вы тогда были, хотел бы я знать?

Он беспечно подошел к краю и заглянул вниз.

В ответ на его пронзительный крик к нему бросились остальные, и все трое в ужасе замерли при виде распростертого внизу покойника.