Читать книгу Гамлет - Уильям Шекспир - Страница 4

Вот деньги и письмо к нему, Рейнальдо.

Да, господин мой.

               Ты поступишь мудро,

Рейнальдо, ежели до встречи с ним

Поразузнаешь, как себя ведет он.

Я так и думал сделать, господин мой.

Хвалю, хвалю. Так вот сперва узнай,

Какие там есть датчане в Париже,

И как, и кто; на что живут и где;

С кем водятся, что тратят; обнаружив,

При помощи таких обиняков,

Что сын мой им известен, вникни ближе,

Но так, чтоб это не было расспросом;

Прикинься, будто с ним знаком немного,

Скажи: «Я знал его отца, друзей,

Отчасти и его». Следишь, Рейнальдо?

Да, как же, господин мой.

«Отчасти и его; а впрочем, мало;

Но слыхивал, что он большой буян»,

И то, и сё; тут на него взведи

Всё что угодно; впрочем, не настолько,

Чтоб обесчестить; это – берегись;

Нет, так, блажные, буйные проказы,

С которыми, мол, юность и свобода

Неразлучимы.

            Например, игра.

Да, или пьянство, ругань, поединки,

Распутство; можешь и на то пойти.

Но это обесчестит, господин мой.

Да нет же; ты и сам смягчишь всё это,

Ты про него не должен говорить,

Что он живет в безудержном разврате;

Совсем не то; представь его грехи

Так, чтоб они казались вольнолюбством,

Порывами горячего ума,

Дикарствами неукрощенной крови,

Чему подвластны все.

                  Но, господин мой…

Зачем так действовать?

                   Да, господин мой,

Хотел бы знать.

             А умысел мой вот в чем, –

И думаю, что это способ верный:

Когда его ты очернишь слегка,

Так, словно вещь затаскана немного,

Изволишь видеть,

Твой собеседник, если замечал,

Что юноша, которого ты назвал,

Повинен в вышесказанных проступках,

Наверное, тебе ответит так:

«Милейший», или: «друг мой», или: «сударь»,

Смотря как принято у них в стране

И кто он сам.

           Так точно, господин мой.

На «ответит так», на «друг мой» и «сударь».

Вот-вот, «ответит так»; да, он ответит

Так: «С этим господином я знаком;

Видал его вчера, или намедни,

Или тогда-то с тем-то или с тем-то,

И он как раз играл или подвыпил,

Повздорил за лаптой»; а то и так:

«Я видел, он входил в веселый дом»,

Сиречь в бордель, иль что-нибудь такое.

И видишь сам:

Приманка лжи поймала карпа правды;

Так мы, кто умудрен и дальновиден,

Путем крюков и косвенных приемов,

Обходами находим нужный ход;

И ты, руководясь моим советом,

Мне испытаешь сына. Понял? Нет?

Да, господин мой.

               С Богом. Будь здоров.

Мой добрый господин!

Его привычки сам понаблюдай.

Так, господин мой.

И пусть дудит вовсю.

                  Да, господин мой.

Счастливый путь!

               Офелия! В чем дело?

О господин мой, как я испугалась!

Чего, помилуй Бог?

Когда я шила, сидя у себя,

Принц Гамлет, – в незастегнутом камзоле,

Без шляпы, в неподвязанных чулках,

Испачканных, спадающих до пяток,

Стуча коленями, бледней сорочки

И с видом до того плачевным, словно

Он был из ада выпущен на волю

Вещать об ужасах, – вошел ко мне.

Безумен от любви к тебе?

                      Не знаю,

Но я боюсь, что так.

                 И что сказал он?

Он взял меня за кисть и крепко сжал;

Потом, отпрянув на длину руки,

Другую руку так подняв к бровям,

Стал пристально смотреть в лицо мне, словно

Его рисуя. Долго так стоял он;

И наконец, слегка тряхнув мне руку

И трижды головой кивнув вот так,

Он издал вздох, столь скорбный и глубокий,

Как если бы вся грудь его разбилась

И гасла жизнь; он отпустил меня;

И, глядя на меня через плечо,

Казалось, путь свой находил без глаз,

Затем что вышел в дверь без их подмоги,

Стремя их свет всё время на меня.

Идем со мной; отыщем короля.

Здесь, точно, исступление любви,

Которая себя же буйством губит

И клонит волю к пагубным поступкам,

Как и любая страсть под небесами,

Бушующая в естестве. Мне жаль.

Что, ты была с ним эти дни сурова?

Нет, господин мой, но, как вы велели,

Я отклоняла и записки принца,

И посещенья.

           Он и помешался.

Жаль, что за ним я не следил усердней.

Я думал, он играет, он тебя

Замыслил погубить; всё недоверье!

Ей-богу, наши годы так же склонны

Чресчур далеко заходить в расчетах,

Как молодости свойственно грешить

Поспешностью. Идем же к королю;

Он должен знать: опасней и вредней

Укрыть любовь, чем объявить о ней.

Идем.

Привет вам, Розенкранц и Гильденстерн!

Не только тем, что вас мы рады видеть,

Но и нуждою в вас был причинен

Столь спешный вызов. Вам уже известно

Преображенье Гамлета: в нем точно

И внутренний и внешний человек

Не сходны с прежним. Что еще могло бы,

Коли не смерть отца, его отторгнуть

От разуменья самого себя,

Не ведаю. Я вас прошу обоих,

Затем что с юных лет вы с ним росли

И близки с ним по юности и нраву,

Остаться при дворе у нас в гостях

На некоторый срок; своим общеньем

Вовлечь его в забавы и разведать,

Насколько вам позволит случай, нет ли

Чего сокрытого, чем он подавлен

И что, узнав, мы властны исцелить.

Он часто вспоминал вас, господа,

И, верно, нет на свете двух людей,

Ему любезней. Если вы готовы

Быть столь добры и благосклонны к нам,

Чтоб поступиться временем своим,

Придя на помощь нашим упованьям,

Услуга ваша будет не забыта

Монаршею признательностью.

                          Ваши

Величества, своей державной властью,

Могли б облечь не в просьбу вашу волю,

А в приказанье.

             Повинуясь оба,

Мы здесь готовы в самой полной мере

Сложить наш вольный долг у ваших ног

И ждать распоряжений.

Спасибо, Розенкранц и Гильденстерн.

Спасибо, Гильденстерн и Розенкранц;

Пройдите же скорее к моему

Не в меру изменившемуся сыну. –

Пусть к принцу проведут его гостей.

Да обратит Всевышний нашу близость

Ему в добро и помощь!

                    Так, аминь!

Мой государь, посольство из Норвегии

Вернулось счастливо.

Ты был всегда отцом благих известий.

Да, государь мой? Смею вас уверить,

Свой долг и душу я блюду пред Богом

И пред моим высоким королем;

И вот мне кажется, – иль этот мозг мой

Утратил свой когда-то верный нюх

В делах правленья, – будто я нашел

Источник умоисступленья принца.

О, так скажи: я жажду это слышать.

Сперва послов примите; мой рассказ

Останется как плод к концу трапезы.

Сам окажи им почесть и введи их.

Он говорит, Гертруда, что нашел

Причину всех несчастий с вашим сыном.

Мне кажется, основа здесь всё та же –

Смерть короля и наш поспешный брак.

Мы это выясним.

               Привет, друзья!

Что ж, Вольтиманд, нам шлет наш брат Норвежец?

Возвратные привет и пожеланья.

Он, с первых слов, послал пресечь наборы

Племянника, которые считал

Приготовлениями против Польши,

Но убедился, что они грозят

Впрямь вашему величеству; печалясь,

Что хворь его, и возраст, и бессилье

Обойдены так лживо, он послал

За Фортинбрасом; тот повиновался,

Упрек Норвежца выслушал и тут же

Дал дяде клятву никогда на ваше

Величество не подымать оружья.

На радостях старик ему назначил

Три тысячи червонцев ежегодно

И разрешил употребить солдат,

Уже им снаряженных, против Польши,

С ходатайством, изображенным здесь,

Чтоб вы дозволили для этой цели

Проход чрез ваши земли на условьях

Охраны безопасности и права,

Как здесь изложено.

                 Мы очень рады

И в более досужий час прочтем,

Ответим и обсудим это дело.

Пока спасибо за успешный труд;

Передохните; ночью попируем;

Добро пожаловать!

                Исход удачный. –

Светлейшие монархи, излагать,

В чём состоит величество, в чём – долг,

Зачем день – день, ночь – ночь и время – время,

То было б расточать ночь, день и время.

И так как краткость есть душа ума,

А многословье – бренные прикрасы,

Я буду краток. Принц, ваш сын, безумен;

Безумен, ибо в чем и есть безумье,

Как именно не в том, чтоб быть безумным?

Но это пусть.

           Поменьше бы искусства.

О, тут искусства нет. Что он безумен,

То правда; правда то, что это жаль,

И жаль, что это правда; вышло глупо;

Но все равно, я буду безыскусен.

Итак, ваш сын безумен; нам осталось

Найти причину этого эффекта,

Или, верней, дефекта, потому что

Дефектный сей эффект небеспричинен.

Вот что осталось, и таков остаток.

Извольте видеть. У меня есть дочь, –

Есть, потому что эта дочь моя, –

Которая, послушливая долгу,

Дала мне вот что: взвесьте и судите.

Ей это пишет Гамлет?

Сударыня, сейчас; я все скажу.

«Не верь, что солнце ясно,

Что звезды – рой огней,

Что правда лгать не властна,

Но верь любви моей.

Дочь, повинуясь, это мне вручила;

И все его искательства притом,

Когда, и где, и как оно случалось,

Пересказала мне.

              А как она

Их приняла?

          По-вашему, я кто?

Прямой и благородный человек.

Рад доказать. Но что бы вы сказали,

Когда б я видел эту страсть в полете, –

А я, признаться, понял всё и раньше,

Чем дочь мне сообщила, – что бы ваши

Величества сказали, если б я

Изображал пюпитр или таблички,

Иль сердцу молчаливо подмигнул,

Иль праздно эту созерцал любовь?

Что б вы сказали? Нет, я взялся круто

И так моей девице заявил:

«Принц Гамлет – принц, он вне твоей звезды[24];

Пусть этого не будет»; и велел ей

Замкнуться от дальнейших посещений,

Не принимать послов, не брать подарков.

Дочь собрала плоды моих советов;

А он, отвергнутый, – сказать короче, –

Впал в скорбь и грусть, потом в недоеданье,

Потом в бессонницу, потом в бессилье,

Потом в рассеянность и, шаг за шагом,

В безумие, в котором ныне бредит,

Всех нас печаля.

По-вашему, он прав?

                 Весьма возможно.

Бывало ли когда-нибудь, скажите,

Чтоб я удостоверил: «это так»,

А оказалось иначе?

                Не помню.

Снимите это с этого, коль я

Не прав. Будь только случай, я найду,

Где скрыта истина, хотя б она

Таилась в центре[25].

                  Как нам доискаться?

Вы знаете, он иногда часами

Гуляет здесь по галерее.

                    Да.

В такой вот час к нему я вышлю дочь;

Мы с вами станем за ковром; посмотрим

Их встречу; если он ее не любит

И не от этого сошел с ума,

То место мне не при делах правленья,

А у телег, на мызе.

               Пусть так будет.

Вот он идет, печально, с книгой, бедный.

Я вас прошу, вы оба удалитесь;

Я подойду к нему.

               Прошу прощенья;

Как поживает добрый принц мой Гамлет?