Читать книгу Король Лир - Уильям Шекспир, William Szekspir, the Simon Studio - Страница 2

Мы ж огласим сокрытое желанье.

Подайте карту. Знайте: разделили

Мы королевство на́трое, решив

С преклонных наших лет сложить заботы

И поручить их свежим силам. Мы же

Без груза к смерти побредем. Корнуол

И Альбани, нам столь же милый сын,

Решили обнародовать мы ныне

Приданое за дочерьми, чтоб споры

Предотвратить навеки. Оба принца,

Французский и Бургундский, что так долго

Любовь оспаривали младшей дочери,

Ответ сейчас получат. Объявите ж

Теперь, когда от власти отрекаюсь,

И от земель, и от самодержавья,

Скажите, дочери: как мы любимы?

Чтобы щедрее доброта открылась

В ответ любви природной. Гонерилья,

Тебе как старшей – речь.

Я так люблю вас, что сказать не в силах.

Вы мне дороже глаз, свободы, мира,

Всего, что ценится и что бесценно,

Дороже жизни, красоты и чести.

Дитя не может так отца любить.

Бедны слова, и речь моя бессильна;

Не выразить, как вы любимы мною.

А что Корделии? Любя, молчать.

Все, что лежит меж этими чертами,

С лесами темными, с полей богатством,

С река́ми полными, лугов пространством, –

Тебе даем мы. Альбани и ты –

Хозяева навеки. Что же скажет

Жена Корнуола нам, Регана? Молви.

Я из того ж металла, что сестра.

Цены одной достойны. Я от сердца

В ее речах свою любовь узнала;

Но кратко слишком. Я же заявляю,

Что мне враждебны всякие утехи,

Нам доставляемые высшим чувством.

В одном я нахожу себе блаженство –

Любить ваше величество.

Бедна я!

И все же – нет: моя любовь, я верю,

Гораздо больше весит, чем слова.

Тебе с потомством в вечное владенье

Вот эта треть отходит королевства,

Не меньше мест в ней ценных и приятных,

Чем в части Гонерильи. Ну, малютка –

По летам, не любви, – из-за которой

Французских вин с бургундским молоком

Ведется спор, что скажешь ты, чтоб взять

Себе часть лучшую, чем сестры? Молви.

Ничто родит ничто. Скажи еще раз.

Я так несчастна. То, что в сердце есть,

До губ нейдет. Люблю я вашу милость,

Как долг велит: не больше и не меньше.

Как! Как, Корделия? Скорей поправься,

Не порти дела.

Добрый государь,

От вас имею жизнь, любовь, питанье

И полностью за это вам плачу:

Люблю вас, повинуюсь, уважаю.

Зачем же у сестер мужья, когда

Так любят вас? Случись мне выйти замуж,

С рукою отдала б я половину

Любви моей, забот и уваженья.

Нет, никогда б я не вступила в брак,

Любя лишь вас одних.

От сердца говоришь?

От сердца, сэр.

Хоть молода, черства ты.

Хоть молода, правдива.

Возьми ж в приданое себе правдивость.

А я, клянусь священным блеском солнца

И таинством Гекаты, темной ночью,

Влиянием созвездий и планет,

Что руково́дят жизнию и смертью, –

Вот отрекаюсь я забот отцовских,

Родную близость крови отвергаю,

И объявляю я тебя чужою,

Отныне и до века! Дикий скиф

Иль тот, кто дряхлых дедов поедает,

Свой голод утоляя, будут ближе,

Роднее, дружественней и приятней,

Чем ты, когда-то дочь.

Мой государь…

Молчи, Кент!

Дракона в гневе лучше не тревожить.

Ее любил, ее заботам думал

Остаток вверить дней. – Прочь с глаз моих!

Клянусь покоем гроба, я из сердца

Тебя исторг. – Позвать Француза. Что ж?

Позвать Бургундца. – Альбани и Корнуол,

К своим частям прибавьте третью долю:

Пусть гордость ей отыскивает мужа.

Вот облекаю вас согласно праву,

Мне данному, всей силой полномочий,

Со властью сопряженных. Сам же буду,

Оставив сотню рыцарей для службы,

По месяцу гостить поочередно

У каждого из вас, себе оставив

Почет и званье короля. Вам – власть,

Права, доходы, все прерогативы,

Зятья возлюбленные, в знак чего

Венец сей поделите.

Лир, король мой,

Кого, как повелителя, я чтил,

Кого любил я, как отца, чье имя

В молитвах ежедневно повторял…

Лук натянул я – дальше от стрелы.

Спускай скорей, хотя б стрела пронзила

Мне сердце. Пусть же будет Кент невежлив,

Коль Лир дурит. Чего, старик, ты хочешь?

Чтоб я забыл свой долг, умолкнув там,

Где лесть гнет спину? Прямота почетна,

Когда король безумствует. Опомнись!

Подумай хорошенько! Подави

Злость безобразную. Ручаюсь жизнью,

У младшей дочери любовь не меньше.

Не бессердечны те, чей слабый голос

Притворства не знавал.

Рискуешь жизнью, Кент.

Всю жизнь опасностям я подвергался

В борьбе с твоим врагом, – терять не страшно

Ее в твою защиту.

С глаз долой!

Вглядись получше, Лир, и мне позволь

Мишенью быть для глаз.

Свят Аполлон…

Свят Аполлон, король, –

Зря клятву ты даешь.

Изменник, раб!

Остановитесь.

Бей!

Убей врача, а деньги заплати

За хворь. Возьми назад свое решенье,

А то, покуда крика в глотке хватит,

Твердить я буду: сделал плохо.

Слушай!

Как подданный мой, слушай!

Хотел заставить нас нарушить клятву,

Что дали мы навеки; с дерзким жаром

Восстал ты против нашего решенья,

Чего наш сан и нрав не допускают, –

У власти я, по каре ты увидишь!

Пять дней даем тебе, чтоб приготовить

Себя к защите от невзгод возможных.

Но на шестой ты должен убираться

Из королевства. Если ж в день десятый

Тебя еще найдут в моих владеньях, –

Немедленная смерть. Юпитером клянусь –

Решенье неизменно.

Прощай, король: ты ясно дал понять,

Что близ тебя свободе не бывать.

Пусть Небо, девушка, тебя хранит,

Кто мыслит честно, прямо говорит!

Желаю выполненья пышных фраз:

За словом дело вслед не всякий раз.

Вам, принцы, скажет старый Кент «прощай».

Он будет прежним, идя в новый край.

Вот вам Француз с Бургундцем, мой король.

Почтенный герцог мой,

К вам раньше речь. Вы с этим королем

Оспаривали дочь мою. Какого

Приданого, на худший счет, вы ждете?

Потом решим о чувствах.

Мой король,

Я жду того, что вы нам обещали.

От слов вы не откажетесь.

Да, герцог.

Она была когда-то дорога;

Теперь цена упала. Вот она.

Коль что-нибудь в созданьи этом жалком,

Иль вся она с немилостью в придачу,

И более ни с чем, по вкусу вам –

Пожалуйста.

Не знаю, что сказать.

Хотите с недостатками ее,

Без дружбы нашей, впавшую в немилость,

С проклятьем в дар, отвергнутую нами,

Взять иль оставить?

При таких условьях

О выборе не может быть и речи.

Тогда оставьте. Я ее добро

Все перечислил.

К вам теперь, король.

Нарушил бы любовь к вам, предлагая

То, что не мило мне. Прошу, найдите

Для чувства более достойный путь,

Чем этот выродок, кого природа

Сама стыдится.

Очень странно слышать.

Она, что до сих пор была примером,

Похвал предметом, старости утехой,

Любимицей, она в одно мгновенье

Такое зло свершила, что лишилась

Покрова благосклонности? Конечно,

Чудовищной вина ее должна быть,

Природу оскорбить, раз ваше чувство

Исчезло навсегда. Но я не верю.

Нет, без вмешательства чудес все это

Мне в ум нейдет.

Простите, государь.

Я вкрадчивого лишена искусства

В словах и жестах: то, чего нет в мыслях,

Нет и в устах. Но надо сообщить,

Что не порок, убийство или подлость,

Не непристойный недостойный шаг

Меня лишили вдруг расположенья.

Мое богатство – это недостаток

Просящих взоров и речей таких же,

И я довольна, что их нет, хотя

Чрез это я любви лишилась.

Лучше б

Не родилась, чем мне не угодить.

Как, только-то? Застенчивость натуры,

Что часто нам мешает говорить, –

Вот вся вина? Ну что ж, Бургундский герцог,

Что скажете вы леди? Ведь любовь,

Когда примешиваются расчеты,

Уж не вполне любовь. Ее берете?

Она сама – приданое.

Коль даст

Король ей часть, что раньше обещал,

Корделия Бургундской герцогиней

Сейчас же станет.

Я клялся. Слово крепко. Ничего.

Мне очень жаль, но, потеряв отца,

Теряете и мужа.

Успокойтесь!

Когда у вас расчет на состоянье,

За вас я не пойду.

Корделия, ты в бедности богата,

В забвении славна, мила в презренье.

Достоинства твои с тобой беру я;

И вправе я: я брошенное поднял.

Как странно: то, что встречено презреньем,

Сильнее горячит мне кровь волненьем.

Так бесприданнице, король, твоей

Власть выпала над Франциею всей.

И герцогам Бургундским не добиться

Руки такой бесценнейшей девицы.

Простись, Корделия, с твоей родней;

Что здесь теряешь, то найдешь со мной.

Бери, бери; я не скажу ни слова.

Нет дочери у нас. – Но будь готова

Сейчас же скрыться с глаз, без промедленья.

Не жди напутствий иль благословенья.

Идемте, герцог.

Ну, с сестрами простись.

Сокровища отца, в слезах уходит

Корделия от вас. Я знаю вас.

И как сестра назвать поступки ваши,

Как должно, я стесняюсь. Поручаю

Отца хвастливым вашим попеченьям.

Но будь, увы, и я отцу мила,

Ему б уход получше я нашла.

Прощайте обе.

Свой долг мы сами знаем.

Приучайтесь

Супругу лучше угождать, который

Взял вас из милости. Повиновенье

Не врождено вам – надобно ученье.

Откроет время все, что нынче скрыто,

И будет злая цель стыдом покрыта.

Бог в помощь вам!

Корделия, идем.