Читать книгу Демельза - Уинстон Грэм - Страница 10

Во время своего визита в строящийся дом Марка Росс тоже заприметил ту башенку среди деревьев. Это был один из домиков привратников в Мингусе. Не в самом лучшем состоянии, но там еще оставались пригодные для жилья комнаты, и у Росса появилась идея.

Он решил посоветоваться с Хорасом Тренеглосом, который теперь, когда шахта начала приносить прибыль, регулярно пешим ходом наведывался туда с инспекцией.

– Кто такой этот Дуайт Энис? – громко переспросил глуховатый Тренеглос. – Вы считаете, он стоит таких авансов? По-вашему, это достаточно опытный врач?

– Энис любит свое дело, он парень умный и трудолюбивый. Молодежь стоит поощрять, а Чоук, после того как я с ним повздорил, не желает у нас работать.

Мистер Тренеглос придержал шляпу.

– Жаль, что мы не нашли жилу в более спокойном месте, – сказал он. – Здесь всегда так ветрено. Я, как вы знаете, не очень-то жалую медиков, хоть молодых, хоть старых. Но я готов пойти вам навстречу. Если дом привратника устроит этого юношу, может жить там за номинальную плату, только чтобы покрыть расходы на ремонт.

Спустя две недели в Труро состоялись торги, на которые с Уил-Лежер послали две партии руды. Росс приехал в город пораньше, чтобы успеть заглянуть к Паско до начала аукциона. Дуайта Эниса он не застал и оставил ему записку.

К этому времени агенты медеплавильных компаний уже осмотрели, опробовали и обсудили образцы руды. Делать предложение о покупке могли только несколько компаний. На этих торгах не было вульгарного ажиотажа, как на обычных аукционах, где один покупатель вынуждает другого повышать ставку, заявляя цену выше той, которую он готов был заплатить. Вместо этого каждая компания подавала свое предложение в письменном виде. Председательствующий зачитывал их, и партия меди доставалась тому, кто предложил самую высокую цену.

В тот день торги проходили даже хуже, чем в последний раз. Часть руды ушла вдвое дешевле своей реальной цены. У компаний так было заведено: если они не хотели приобретать какую-нибудь партию сырья, кто-нибудь из них все равно делал минимальную ставку, и чаще всего остальные следовали его примеру. Таким образом, низкие ставки определяли торги, что означало большие убытки для шахт, а при нынешнем состоянии дел ни одна шахта не могла позволить себе такое.

После торгов руководители шахт всегда устраивали большой обед в гостинице. Покупатели и продавцы – или, как их с мрачным юмором назвал один весельчак, львы и овцы – сидели за одним столом. В этот раз недостаток доброжелательности между гостями был особенно заметен. Росс удивился, увидев на торгах Фрэнсиса: обычно Грамблер представлял управляющий. Это было верным признаком того, что кузен из последних сил пытается удержать свою шахту на больших, но очень неуклюжих ногах.

Сегодня Фрэнсис, несмотря на внешнее спокойствие, казался измученным и каким-то отстраненным, словно его терзали демоны, прятавшиеся в самых дальних уголках сознания.

Слева от Росса сидел Ричард Тонкин – управляющий и один из акционеров «Объединенных шахт», крупнейшего производителя олова и меди в графстве.

– Полагаю, вам удалось достичь определенного прогресса с вашим проектом, – сказал он Россу, когда обед был в самом разгаре.

– Вы о расширении Уил-Лежер? – не понял Росс.

Тонкин улыбнулся:

– Нет, сэр. Я о проекте по созданию медеплавильной компании, которая будет представлять интересы шахт.

Полдарк пристально посмотрел на собеседника:

– Но я не участвую ни в каком проекте, мистер Тонкин.

– Надеюсь, вы шутите, – недоверчиво произнес тот. – Мистер Блюитт… и мистер Окетт… говорили мне, что такой проект имеет место быть. Я бы с радостью принял в нем участие.

– Мистер Блюитт и мистер Окетт поспешили сделать выводы из случайного разговора, – пояснил Росс. – Я же об этом и думать забыл.

– Для меня это очень большое разочарование. Я надеялся – и все остальные тоже надеялись, – что из этой затеи выйдет что-нибудь путное. Никто не сомневается, что нам нужна подобная компания.

Обед закончился. Мужчины по двое, по трое расходились за своими лошадьми, чтобы поспеть домой до наступления темноты. Некоторые остались за столом, допивали последний стаканчик портвейна или клевали носом над табакеркой. Остальные, беседуя, спускались вниз или стояли группками у входа в гостиницу.

Росс задержался, чтобы поговорить с Фрэнсисом. Отношения между ними наладились, но виделись двоюродные братья редко. Росс слышал, что закрытие Грамблера отсрочили на какое-то время, но, чтобы не наступить Фрэнсису на больную мозоль, старался говорить лишь на семейные темы.

Дружески беседуя, они пошли вниз по лестнице, и тут хозяин гостиницы тронул Росса за руку.

– Прошу прощения, сэр, не будете ли вы так любезны пройти со мной на пару минут для небольшого разговора? И вы тоже, сэр, если вас не затруднит, – повернулся он к Фрэнсису.

Росс пристально посмотрел на хозяина и, спустившись на две ступеньки, вошел в его личный кабинет. Комната была тесная и темная – окно смотрело на глухую стену, но в ней, хоть и не слишком комфортно, смогли разместиться четырнадцать мужчин.

Фрэнсис направился следом за кузеном. На пороге он обо что-то споткнулся, выругался и уже собрался было пнуть возникшее на пути препятствие, но в последний момент увидел, что это хозяйский кот. Подняв животное за шкирку, он шагнул в комнату и слегка подтолкнул Росса локтем, чтобы тот прошел дальше.

– Бог ты мой, – сказал Фрэнсис, оглядывая комнату.

Увидев среди присутствующих Тонкина, Блюитта и Окетта, Росс мигом сообразил, откуда ветер дует.

Гарри Блюитт уступил ему стул возле окна:

– Присаживайтесь, капитан Полдарк. Рад, что мы успели перехватить вас до ухода.

– Спасибо, я постою, – отказался Росс.

– Дьявол, это похоже на какое-то занудное библейское собрание. – Фрэнсис опустил кота на свободный стул. – Ну, зверюга, ты у нас будешь председателем. И не забудь призвать всех к порядку.

– Капитан Полдарк, – сказал Тонкин, – какая удача, что вы спустились последним и теперь у нас есть возможность переговорить приватно. Не сомневаюсь, вы догадываетесь, о чем пойдет речь.

– Догадываюсь, – подтвердил Росс.

– Лопни моя селезенка, если могу сказать то же самое, – вставил Фрэнсис.

Крупный мужчина по фамилии Джонсон подался вперед и обратился к Фрэнсису:

– Сэр, у нас к вам просьба: пообещайте, что все, что вы здесь услышите, останется строго между нами.

– Хорошо, даю слово.

– Сэр, – обратился к нему Ричард Тонкин, – можем ли мы считать, что сегодняшние торги вас не удовлетворили?

Грамблер в тот день понес самые большие убытки.

– Можете, – кивнул Фрэнсис. – И можете сообщить об этом всем, кому ваша душа пожелает.

– Что ж, многие из нас разделяют ваши чувства. Мы как раз и собрались здесь, чтобы решить, что с этим можно сделать.

– Итак, мы здесь, чтобы изменить мир к лучшему. Это будет долгое собрание, – резюмировал Фрэнсис.

– Ну, не настолько долгое, как вы думаете, – тихо заметил Тонкин. – Мистер Полдарк, у нас есть план по созданию собственной медеплавильной компании. Эта компания будет независимой. Она станет устанавливать справедливые цены, переплавлять руду в этом графстве и продавать товар без посредников. Мы все, а нас больше дюжины, готовы объединиться, поскольку выступаем за справедливые доли шахт в наших краях. И, между нами говоря, даже в эти тяжелые времена мы в состоянии добыть существенные средства. Но это все цветочки, мистер Полдарк, по сравнению с тем, что ждет нас после того, как наш проект заработает. Если, конечно, мы сможем до поры держать его в тайне и все сделаем правильно. К тому же сегодня здесь не представлены самые богатые шахты. В хорошие времена с несправедливыми ценами еще можно мириться, потому что у каждого имеется запас прочности. Но в плохие времена, такие как сейчас, для половины из нас есть только один способ избежать банкротства!

Тут все одобрительно загудели. Росс обратил внимание, что на собрании присутствует большинство главных продавцов с сегодняшних торгов, и понял, что начался процесс, который уже не остановить. Тонкин оказался самым красноречивым, он облек в слова то, что чувствовали остальные.

– Что ж, соглашусь с вами, все это звучит очень убедительно, – сказал Фрэнсис. – Но при любом раскладе вам не избежать крупных неприятностей. Медные компании не потерпят конкуренции, а за ними – и банки. А также определенные люди…

– Неприятности лучше, чем голодное существование, – парировал Блюитт. – Да, мы не боимся проблем!

Фрэнсис слегка приподнял брови:

– Не стану вам возражать, джентльмены.

– Не забывайте, – сказал Тонкин, – это пока еще только начало. Я понимаю, мы все понимаем, с какими проблемами нам предстоит столкнуться. Сейчас, когда мы собрались тут вместе, самое удобное время дать делу ход. Но прежде, чем мы приступим, хотелось бы знать, кто на нашей стороне в этом предприятии. А тот, кто не с нами…

– Тот против вас? – продолжил Фрэнсис.

– Отнюдь. Нужно понимать, что человек может не принимать твою сторону, потому что у него есть определенные обязательства и он должен все хорошенько обдумать. Но это еще не значит, что он против тебя.

Фрэнсис глянул на Росса:

– А что по этому поводу думает мой кузен?

– Ваш кузен первым выступил с этим предложением.

– Неужели? – искренне удивился Фрэнсис. – А я и не догадывался. Да и как мне было догадаться, братец, ведь твоя шахта…

Росс никак не отреагировал.

– Мы знаем, наш план не лишен недостатков, – продолжил Тонкин. – Но когда он станет реальностью, мы сумеем устранить все шероховатости. Сэр, поймите, так больше продолжаться не может. Если ничего не изменится, через год нам всем конец. Мое мнение таково: мы должны отбросить все сомнения и не откладывая в долгий ящик приступить к делу. Лучше пасть в бою, чем лежать, задрав лапки, и ждать конца!

Фрэнсис поправил кружева на манжетах.

– Что ж, я не сомневаюсь, вы заставите медные компании побегать за своими деньгами. И от души желаю вам удачи. Видит бог, именно удачи нам всем давно не хватает. Лично я, перед тем как сделать следующий шаг, предпочел бы все хорошенько обдумать. В любом случае – удачи вам, джентльмены. Кстати, а кто возьмет инициативу в свои руки? В таком деле нужен руководитель, я прав? Уж не вы ли возглавите компанию, мистер Тонкин?

Тонкин покачал головой:

– Нет, сэр. Я не подхожу на роль лидера. Но мы все сошлись во мнении по этому вопросу. Если, конечно, сам кандидат пойдет нам навстречу. Я прав, джентльмены?