Читать книгу Птицы рождены летать - Ульяна Матвеева - Страница 7

Прошло несколько недель лета. Я купалась в золотых лучах жаркого солнца и новом, впервые изведанном чувстве настоящей дружбы. Каждый день я открывала новые грани этого чувства и личности моего дорогого друга. Общаясь с ним, я узнавала саму себя, что здорово помогло мне разобраться в себе, кто я и что из себя представляю. Меня накрыло теплой волной спокойствия и уверенности в завтрашнем дне, а также в послезавтрашнем, да и во всей жизни в целом. Я полностью восстановилась после аварии и, после снятия всех повязок, бегом помчалась к еще одному своему другу, моему железному двухколесному коню, по которому уже успела истосковаться.

Мой велосипед, подаренный родителями на пятнадцатилетие, был для меня дороже всех сокровищ мира. Он делил со мной мои переживания, коих в этом возрасте больше, чем звезд на небе, увозя на своих двух колесах туда, где заканчиваются мои юношеские терзания и начинается свобода. В такие моменты свежий ветер проникал в голову и сквозняком выдувал из нее все лишнее, хотя вполне возможно, что по пути захватывал и немного ума в том числе. Я никогда не отличалась особенным умом и не обладала завышенной самооценкой, здраво оценивая свой потенциал. Но это не мешало мне едва ли не каждый день пополнять список своих желаний и искать пути их реализации. Конечно же, многое упиралось в деньги. Моя семья никогда не бедствовала и была довольно обеспеченной, но это еще ничего не значило. Детство осталось позади меня, и отныне я должна научиться самостоятельно добывать финансы из городских приисков.

Андрей прав, нужно отправляться в Москву. Она представлялась мне одной большой грудой золотых слитков, которые только и ждали, чтобы их забрали и обменяли на осуществление своих заветных желаний. Конечно, я понимала, что для этого нужно будет поработать, но почему-то я была уверена, что с легкостью справлюсь с любой задачей, пока внутри горит огонь. А горел он у меня так ярко, что сидеть на месте я уже просто не могла.

По пути к любимому предгорью, которое утопало в зелени и до которого оставалось еще километров десять, зазвонил мобильник. От неожиданности я свернула руль в сторону и врезалась в фонарный столб, но дело обошлось лишь легким ушибом. Рассеянно потирая лоб, я вытащила из широких спортивных брюк уже смущенно умолкший телефон и поняла, кто звонил.

После пары длинных гудков я услышала в трубке ворчливый голос Андрея:

– Я, может, тоже хотел покататься с тобой сегодня? Нам надо кое-что обсудить.

Он что, следил за мной?

– Как ты узнал?!

– Как, как, в окно посмотрел, пока допивал кофе. Только подумал, что неплохо было бы нам сегодня, наконец, устроить совместную велопрогулку, как мимо моего дома пронеслась чья-то знакомая фигурка в знакомой футболке. И не стыдно тебе?

По правде сказать, стыдно не было, но я ответила:

– Настолько стыдно, что подумываю догнать ту пожарную машину и попросить потушить мои пылающие от стыда щеки.

В трубке, после нескольких секунд молчания, послышалось:

– Пришли фото местности, где ты сейчас. Я подъеду и пылать у тебя будут не только щеки, но и филейная часть, за то, что вздумала шутить со мной.

Я вошла в кураж и с удовольствием продолжала играть по этим правилам:

– Да я и так тебе опишу. Справа от меня дерево. За ним еще одно, с чуть более зеленой листвой. Позади еще несколько деревьев. Они уже не такие зеленые, наверное, потому, что на них падает тень. За ними что-то еще, сейчас посмотрю… Ах, да, там еще деревья. Много. Слева, через дорогу много кустарников, но, прости, туда не полезу. Мало ли, вдруг там сидит парочка маньяков. Вдалеке вижу горы. А над ними – синее небо со смешными облаками, как будто кто-то рассыпал по небу жемчуг.

– Информативно, что сказать, – хмыкнул Андрей. – Ладно, стой, где стоишь, я сейчас тебя догоню.

– А просто стоять или трястись от страха?

– Трясись, только не сильно, а то вдруг камнепад начнется.

Я спрятала телефон обратно и стояла, глупо улыбаясь. Стоять и ждать? Как бы не так. Взобравшись на сидение, я лениво крутила педали и напевала детскую песенку. Наконец, меня догнал взмыленный Андрей, с которого ручьем стекал пот.

– Так, поворачивайся!

– Зачем? – захлопала я ресницами.

– Начнем исправительные работы. Будем исправлять твое непослушание. Попросил ведь.

Я беспечно отвечала:

– Не просил, а приказывал. И я тебе не подчиненная, а всего лишь друг.

Он недовольно зарычал:

– То, что ты всего лишь друг, я уже догадался. Пойдем присядем на траву, у меня ноги гудят.

Мы уселись на траву, сняли кроссовки и вдоволь насладились этим мгновением. Казалось, с нас шел пар, а прохлада сочной травы впитывала в себе нашу усталость и дарила умиротворение. Я поборола в себе желание умолчать о том, что под шорты Андрея заползал большой красный муравей и понаблюдать, что будет дальше, и указала ему на него. Он смахнул незваного гостя и завел тот самый серьезный разговор, с которым приехал.

– На следующей неделе я уезжаю в Москву. Возможно даже насовсем, – и, внимательно посмотрев на мое вытянутое от удивления лицо, объяснил: – Мне предложили работу. Та же фирма, что и здесь, только в головной офис. Пока на ту же должность, но с повышением через полгода. Зарплата, разумеется, куда выше прежней.

Я не стала ждать, пока ко мне в душу заползут червяки страхов разлуки и перемен, и сразу же ответила:

– Я с тобой. Там и поступлю.

Он с недоверием посмотрел на меня, что-то обдумывая.

– А твои родители? Ты говорила с ними о возможном переезде?

– Я давно уже являюсь всего лишь их сожителем. Думаю, они даже обрадуются, что я освобожу комнату, – в сердцах сказала я и тут же пожалела. Как бы то ни было, они по-своему любят меня, хоть и никак не проявляют. Но мысли об этом мешали сосредоточиться на поездке, и потому я отбросила в сторону все сомнения и приняла для себя окончательное решение. Переменам – быть!

Но Андрей сказал то же, что и моя совесть:

– Зря ты так говоришь, сама же потом жалеть будешь. Они всегда тебя будут любить.

– Все, не хочу больше говорить о них. Поехали упаковывать вещи, – я поднялась на ноги, стряхнула с себя прилипшие травинки и, не оглядываясь, ринулась к велосипеду. На самом же деле я убегала от непрошенных слез, которые медленно стекали по щеке.