Читать книгу Отшельник - Ульяна Павловна Соболева - Страница 3

Тот человек мне гадок,

В ком мысли гнусные, язык же льстив и гладок.

© Уильям Шекспир

Я ощущала себя Золушкой, ну приблизительно. Потому что у меня уже очень давно не было обновок, я не ездила в такой шикарной машине и у меня никогда в сумочке не лежало столько денег. Не важно, что мне нужно будет их отправить маме… точнее, именно это и важно. Не важно, что они не останутся у меня. Вместе с эйфорией в голове пульсировал страх. Вспоминались слова Ларисы о хозяйке дома. И сердце вдруг сжалось очень сильно, а вдруг я ей не понравлюсь и меня рассчитают в первый же день? Тут же стало нехорошо. Я разнервничалась и тяжело выдохнула. Водитель бросил на меня взгляд и резко отвел его в сторону. Восковой манекен. Ни одной эмоции на физиономии и перчатки белые на руках.

Я отвернулась к окну, глядя на проносящиеся мимо загородные пейзажи. Хотя бы на пригород посмотрю. На столицу не получилось. Хотя я так давно мечтала. Ничего, в следующий выходной обязательно съезжу и погуляю по городу. Щеку приятно щекотал мех полушубка. Надо же – полушубок. У меня была лишь теплая стеганая куртка и то уже лет пять одна и та же с подстежкой, которую снимали весной и осенью. Мама ее уже и зашивала, и змейку меняла, и карманы новые пришила со своей куртки. А сейчас на мне какие-то вещи совсем из другой жизни. Из той, что по телевизору показывают или в книжках пишут. Иногда ловила свое отражение в зеркале заднего обзора и моментами мне казалось, что это не я. Та девушка мало на меня была похожа. И… она впервые мне нравилась.

«– У тебя такие красивые большие голубые глаза, Самойлова. Ты должна непременно подчеркивать их и скулы эти. Ты не представляешь, сколькие за ними бегают к пластическим хирургам, а губы – полные и сочные. Я бы их только блеском красила. Но волосы надо обрезать. Они, конечно, шикарные, светло-русые, но вот эти твои косы, как село какое-то».

Голос Лариски звучал в голове, а я тронула пальцами скулы – лицо, как лицо. Мужчины меня особо вниманием не баловали. Может, потому что я не думала об этом или не замечала. Светлана Анатольевна говорила, что я закрыта для знакомства. Замкнутая. И я их пугаю своей холодностью.

«Ледышка ты, Надька. Бесчувственный кусок льда. Влечешь, а потом отталкивает от тебя, как от морозильника. Красивая и холодная. Вера горячая, как огонь, а ты – труп. Лучше ее трахать после ее всех хахалей, чем тебя пытаться хоть немножко разогреть. Даже целка твоя на хрен не нужна. Кривишься брезгливо, и не стоит у меня на тебя».

Я тогда ударила Стаса по физиономии и плакала в туалете у раковины. Потому что он мне нравился. Очень нравился. Я думала, у нас что-то получится. А потом с лаборанткой его увидела – зажимались на лестнице. Было больно. Точнее, обидно. Что такое боль, я еще не знала. Тогда.

Какой наивной и хорошей девочкой я ехала в Багровый закат. Да, этот дом назывался именно так. И от этого названия становилось так волнительно внутри. Перед глазами возникал дворец из сказки на высокой горе, освещенный розовыми лучами солнца. Идиотка. Я знаю. Но девочки, которым никто не делал больно, верят в сказки и в принцев. Я тоже верила. Мне еще не встречалась грязь этого мира, не встречались подлые и страшные люди. Те, кто были рядом, любили меня.

Я даже представить не могла, насколько красивым и живым окажется этот дом на самом деле. По началу он мне показался именно таким – живым. Потом я начну думать совсем иначе. Огромный и величественный из красного камня, действительно похож на дворец. И еще багровый потому, что стены усадьбы летом увиты мелкими дикими алыми розами. Потом… спустя месяцы, я увижу эту мрачную красоту своими глазами. Ну и, конечно, знаменитый закат, который очень часто и зимой, и летом окрашивал всю местность в ярко-алый цвет.

Дом находился на утесе и был окружен лесопосадкой, как оказалось потом – заповедником, принадлежащим хозяину дома.

Я зачарованно смотрела на окна верхних этажей – лучи заходящего солнца, попадая на стекла, преломлялись, и получалось, что верхние этажи окружены алым сиянием. Думаю, это был какой-то фокус в самом стекле. Но зрелище впечатляющее, особенно снизу с дороги и на фоне снега.

Машина подъехала к массивным воротам, и те разъехались в разные стороны. Я снова начала нервничать, стиснула вспотевшими ладонями сумочку.

Передо мной учтиво распахнули дверцу, подали мне руку, помогая выйти, и провели в дом.

Даже не успела заметить, кто взял у меня полушубок и шарф. Я просто замерла и осматривалась по сторонам с открытым ртом. Ничего подобного я никогда в своей жизни не видела. Он был огромен, этот дом. Он был невероятно огромен, как снаружи, так и изнутри. И все убранство вокруг походило на музей… Мне было не с чем сравнить, но именно такими я представляла себе старинные особняки. Я стояла и хлопала ресницами, будучи не в силах глотнуть воздух, задрав голову, посмотрела на высокие потолки гостиной, у меня от узоров и зеркальной мозаики закружилась голова.

– Я прошу прощения, – меня окликнули, и я резко обернулась – передо мной стоял мужчина в таком же элегантном костюме и белых перчатках, как водитель. – Вас ожидают в другом крыле дома. Я проведу.

– Кто ожидает? Хозяйка дома?

– Нет, хозяин дома.

На лице ни одной эмоции, ни улыбки, ни презрения – ничего. Хозяин? Разве Лариса не говорила, что всем занимается его мать? Хотя, может, так даже лучше. Мысли о старой злобной ведьме пугали гораздо больше, чем мысли о ее сыне.

Наивная дурочка. Вот прямо сейчас надо было бежать отсюда без оглядки. Но я лишь озиралась по сторонам и с ужасом думала – как вот это все можно убирать и какой штат прислуги находится в этом доме? Пусть мне дадут какое-нибудь там крыло с парочкой спален и буду тихонечко наводить там порядок. Я же здесь потеряюсь.

– А меня Надей зовут.

Едва поспевая за… не знаю, кем он приходится в этом доме. Мне похож на тупого истукана, который проигнорил мой вопрос. Не очень-то они здесь гостеприимные и дружелюбные.

– А где комнаты для прислуги? Эй, вы меня слышите? Я с вами разговариваю.

На меня бросили странный взгляд, как на раздражающий элемент интерьера, но опять не ответили. Ладно, у всех свои причуды. Может, ему нельзя со мной разговаривать или он просто придурок. Второе больше было похоже на правду..

Коридоры казались мне бесконечными, а туфли на шпильках беспощадно жали ноги. Я все так же осматривалась по сторонам – внутреннее убранство дома всех оттенков бордового цвета. Очень красиво смотрится в сочетании с черной мебелью. Я словно попала в другой век, немного коробило от чучел голов животных. Они так низко висели на стенах, что, казалось, их стеклянные глаза смотрят прямо на меня, и мне было их ужасно жаль. Когда я была маленькая, отец принес с охоты зайца… После моей жуткой истерики мы его отпустили.

Внутрь дома солнечный свет не попадал, все окна плотно занавешены тяжелыми шторами и на стенах горят электрические свечи в подсвечниках. Полумрак мне казался приятным, но в то же время почему-то заставлял оборачиваться на удлиненные тени.

Это дом или лабиринт? Он же нескончаемый. Едва я об этом подумала, как передо мной открыли двойную дверь и впустили меня внутрь небольшой залы. Похоже на зал ресторана, только маленького. Такой же приглушенный свет, как и во всем доме. Я не сразу обратила внимание, что за столом кто-то есть, а когда услышала мужской голос, сильно вздрогнула:

– Надежда, если не ошибаюсь? Какое… интересное имя. Я бы сказал, говорящее. Девочка с солнечными волосами… При выборе меня поразили именно они.

Дар речи я точно потеряла и плохо соображала, что именно мне говорят.

Воздух сильным вздохом попал в легкие, а вот выдохнуть я уже не могла. Потому что узнала того мужчину… из телевизора. С тигриными глазами. Судорожно сглотнула и стиснула сумочку до хруста пальцев. Он встал из-за стола. Положил салфетку и не торопясь пошел мне навстречу. Каждый шаг – удар сердца в горле. Шаг-удар, шаг-удар. В нем настораживала даже походка. Она казалась мне хищной, словно зверь неумолимо крадется ко мне. Захотелось попятиться к двери. И это было самое правильное ощущение. Может быть, если бы я тогда попыталась уйти… Но я не попыталась. Ведь он подошел вплотную, и мне в ноздри ударил головокружительный запах парфюма и сигар. В пепельнице как раз дымилась одна из них. Вблизи ощущение мощной энергетики этого человека усилилось в тысячи крат. Он завораживал голосом и взглядом этих адских глаз. Вблизи я видела, что это не линзы – это его цвет. Роман Огинский. Я всегда плохо запоминала фамилии и имена, а вот его имя тут же всплыло в памяти. Нет, я его не услышала. А увидела. Огненные буквы, тающие в воздухе. И я не ошиблась, он не высокий, не намного выше меня, но при этом занимает все пространство вокруг себя. Каждое движение, поворот головы, слегка удивленный взлет бровей вверх.

Подавляющая харизма… и взгляд. Невыносимо тяжелый. Из-под широких век с длинными ресницами. Он проникает под кожу. Очень медленно. Очень осторожно. У него мужественное, выразительное лицо, привлекательное не красотой, а каким-то дьявольским магнетизмом. Он обошел вокруг меня, заставляя нервничать и тяжело дышать, впиваясь в сумочку все сильнее, и остановился напротив. Чуть закинув голову назад, смотрит на меня, улыбаясь уголком рта. И у меня начинают ползти по коже мурашки от этого взгляда. Мне нравится и не нравится одновременно. Но отвести глаза я просто не в силах… смотрю жадно и ничего не могу с собой поделать. Я не встречала таких мужчин никогда.

Мне он казался красивым, жутким и каким-то из совершенно другого мира. Даже из другой Вселенной. Светлая рубашка с распахнутым воротом открывала сильную мощную шею с ровным золотистым загаром и оттеняла его угольно-черные волосы. Кожа казалась гладкой и горячей. Да, от него исходил жар. У меня даже руки согрелись. Как говорила ординатор Ниночка – «да это же ходячий секс». И именно сейчас я поняла весь смысл этого словосочетания. И впервые в жизни у меня пересохло в горле.

– Добро пожаловать в Багровый закат. Тебе понравился дом, Надяяяя?

Я кивнула, все еще глядя в его янтарные глаза.

– Очень хорошо, – он улыбнулся, сердце забилось быстрее, потому что улыбка совершенно преобразила его лицо. Оно стало по-мальчишески озорным. Возле глаз появились морщинки, а зрачки заблестели. Я улыбнулась в ответ. А он вернулся к столу, взял дымящуюся сигару, потянул в себя дым, выпустил несколько колец в мою сторону, склонил голову к плечу и отчетливо вот этим своим спокойным голосом сказал:

– А теперь раздевайся.

Я втянула воздух и на выдохе переспросила:

– Ннне поняла?

– Сначала трусики. Не спеша. Потом платье и лифчик. Чулки не трогать. Ну! Я жду!

Тяжело дыша, я попятилась назад. Ошарашенная. Едва удерживая равновесие на дрожащих ногах. А с его лица исчезла улыбка и глаза сверкнули как-то совершенно по-звериному, даже ноздри затрепетали.

– Эээто шутка какая-то?

– Разве похоже, что я шучу? Снимай свои тряпки, Надяяя. Я хочу видеть тебя голой. Сейчас.