Читать книгу Время нас подождёт - Ульяна Владимировна Орлова, Ульяна Орлова - Страница 7

Надо сказать, что с появлением семьи моя жизнь изменилась. И вот какой она стала.

Для начала опишу свой маленький дом, то есть нашу двухкомнатную квартиру. Первое, с чего я хочу начать, – у меня появилась своя комната. До этого в ней жила Юрина мама, но она сказала: «Диван поставим на кухню, и я буду спать там». Так сказала, что её не переубедишь. Ну что ж, кухня, как я уже говорил, большая – возле пустой стены, на которой висела картина с морем и разные фотографии, поставили диван, а две табуретки отнесли в комнаты. Места не убавилось, и стало даже уютнее! Кроме того, над диваном Юра повесил полку, на которую бабушка положила несколько своих книг, часы, телефон, ещё кой-какие свои вещи, а картину перевесил чуть ниже.

В моей комнате остался ещё один диван – он стоял возле окна, его можно было раскладывать, но я полюбил спать так. На подоконнике росли цветы, напротив дивана был письменный стол, над которым осталась одна полка для моих учебников. За ним – немного свободного места, а возле входа в комнату возвышался шкаф с отодвигающимися дверцами – он назывался «купе». В него поместилось всё мое барахло, оно заняло три полки, на других полках лежали бабушкины вещи. С другой стороны от двери поставили кресло из большой комнаты и тумбочку, на которую можно было положить мобильник или книжки. Над тумбочкой висел светильник. Обои в комнате были светло-зелёного цвета, над креслом висела большая карта мира. Занавески здесь были до пола: одна прозрачная и большие тёмно-зелёные шторы. На полу лежал мягкий ковролин, о который Мурзик очень любил точить когти. Вообще, как я заметил, он обо все ковры любил точить когти, а в моей комнате, сбоку от шкафа, дополнительно была приделана специальная когтеточка. На стол Юра прикрепил белую лампу на длинной сгибающейся ручке.

Теперь о большой комнате. В ней жили Юра и Наташа, и находилась она напротив моей. Это, пожалуй, единственная комната, где сохранился старый шкаф, в остальных местах квартиры мебель была новой. Шкаф был высокий, длиной почти во всю стену слева от входа. За стеклянными дверцами поблёскивали хрустальные стаканы и вазочки, на верхней полке стояли старинные корабельные часы – хронометр – и парусник с тремя мачтами, он назывался «фрегат». Это только средняя часть шкафа, с боков его были ещё лакированные дверцы: верхние, в которых хранились вещи и Наташина техника, и нижние, с закрывающимися на ключ замками. Ручек на нижних дверцах нет, вместо них – замочные скважины, ключи от которых лежали за стеклянными створками. Потому что, если оставлять их в скважине, обязательно ногой зацепишься или штаниной.

Справа от входа стояла широкая кровать с красивым атласным покрывалом оливкового цвета и большими белыми подушками. Над кроватью висел светильник, такой же, как у меня в комнате. В углу возле окна стоял компьютерный стол, на котором лежал большой ноутбук. Это был очень интересный стол: по бокам и сверху него были полки для книг. То есть стол как бы встроен в шкаф. На полках стояли книги – с одной стороны – Юрины, а с другой – Наташины: учебники, морское дело, фотография, даже справочник практического врача! Но кроме таких научных книг встречались и художественные: повести, рассказы и сказки. Одна полка принадлежала дискам: на них, как пояснил Юра, были записаны фотографии и фильмы. Над столом висел деревянный уголок, на нём стояло две больших иконы; когда я поинтересовался, Кто на них изображён, мне ответили, что Господь и Богородица.

Рядом со столом был компьютерный стул, на котором можно здорово вертеться. На стене висела только одна фотография, о ней я расскажу чуть позже. На шкафу стояли цветы: их длинные зелёные листья чуть опускались на стеклянные дверцы. В комнате было светло, наверное, из-за солнечных обоев и светлого пушистого ковра, а может быть, от большой люстры с пятью лампочками – они все направлялись вверх, в потолок, и прятались под светло-зелёными абажурами с маленькими точками-звёздочками.

Между комнатами были туалет с ванной. О них я долго говорить не буду, скажу только, что ванная была тёплой благодаря батарее-змеевику, под раковиной стояла стиральная машинка, пол белый, кафельный. Напор воды был просто отличный: купаться – одно удовольствие!

В коридоре было довольно просторно, слева от двери до кухни был шкаф-купе (а точнее задвигающиеся дверцы, за которыми – полочки разного размера и вешалка для одежды). Чтобы обуться, можно было присесть на стул возле комода с ящиками. Ковра в коридоре не было, а был постелен линолеум, такой же, как на кухне. Свет падал от ламп, вделанных в потолок. Перед дверью лежал коврик с надписью: «Goodmorning», что по-английски означает «Доброе утро». Забавно, да? – приходишь вечером, а тут «Доброе утро!»

Теперь о моих изменениях в жизни.

Я стал ходить в школу, которая находилась недалеко от нашего дома, в один класс с моим другом Колей. Занятия шли во всю, каждое утро меня будил не будильник, а Юра. Голос у него такой хороший – молодой, звонкий, сильный. Приятно просыпаться, когда слышишь:

– Мишка, вставай! Чай уже остывает, бутерброды пока ещё тёплые, но на них покушается Мурзик!

Вообще-то я не люблю, когда меня называют Мишкой. Будто Михаил Потапыч из детской сказки про трёх медведей. Но бутерброды, чай, Мурзик – всё это заставляет меня вскочить с постели (читай: медленно откинуть одеяло и, позёвывая, искать тапки на коврике возле дивана) и отправиться умываться.

Юра не умеет варить кашу, а вот бутерброды делает вкусные. С мясом, хрустящим хлебушком и расплавленным сыром. Наташа обычно ещё спит, его мама – тоже, и мы завтракаем вдвоём, за столом в моей комнате. Я усаживаюсь на крутящийся стул, Юра – на табуретку. Тихо, за окном темнота, будто ночь, а не утро. В комнате тепло, постель я ещё не заправил, слышно, как в кухне ровно гудит холодильник. Спать ещё хочется, а как представишь, что надо одеваться и по сырой, холодной улице идти куда-то – по плечам пробегают мурашки. Ладно, что школа недалеко: минут семь – если не спеша, а если бегом, то четыре. И ещё радостно, что мне идти не одному: Юра провожает меня до школы.

Охота ему в такую рань вставать!

За это я стал его очень уважать.

И вот идём мы по темноте под мелким то ли дождиком, то ли снегом, из носа и рта клубится едва заметный белый пар, проходим аллейку, переходим дорогу, где много одинаковых тёмных и мокрых машин слепят фарами, гудят, пыхтят, поторапливая таких же, как мы, неторопливых, сонных и мокрых пешеходов. Потом – дорожка к школе вдоль высокого забора, по ней – пара минут, и мы там. За эти пару минут я успеваю расспросить Юру про Китай и Африку, про навигационные системы (вот такое слово недавно выучил!), пожаловаться на учительницу по математике… Юра её знает, он учился в этой же школе, и учителя его помнят. Правда, про себя он особо не рассказывает – не любит или стесняется, а может, скрывает что-то? Не знаю.

Школьный день описывать не буду – у всех он примерно одинаковый: уроки, звонки, переменки, буфет, друзья, девчонки, физкультура, самый длинный последний урок, потому что последний, и – дорога домой. Обратно мы идём вместе с Колькой. Он потом – в музыкальную школу, а я набираю код у подъезда, поднимаюсь по ступенькам и…

– Юра, привет!

Он на старшего брата больше похож, чем на отца. Хотя как тут разберёшься: у меня ведь не было старших братьев.

Если Юры нет дома, то встречает Наташа – берёт у меня куртку, вешает сушиться, мокрые сапожки – к батарее и сама ещё успевает расспрашивать про то, как у меня прошёл день. А как он прошёл? Да не прошёл он ещё: он, можно сказать, только начинается!

Первым делом – обед. Юрина мама вкусно готовит. Суп, котлетки, салатик, кисель… Хорошо, что я не поел в школе. Обедаем вместе.

Потом – компьютер. У Юры и Наташи было два компьютера: маленький нетбук – его Юра возит с собой – и ноутбук, на котором обычно Наташа обрабатывала фотографии. Юра показал мне, как им пользоваться, и я быстренько разобрался с файлами, папками и стал залазить в интернет. А недели две назад – тут целая история получилась!

Для начала я зашёл в «Контакт», где у нас висели все фотографии, зарегистрировался там, выложил самые красивые свои фото (где я их взял – я расскажу) и – стал искать всех знакомых и друзей. Нашёл Колю. Нашёл несколько детдомовских ребят из старшей группы, кто нормальные были, не дрались. Юру нашёл, полазил у него в друзьях, почитал записи на стенах, особо интересные, но друзей у него много, а мне ещё нужно было свою страничку заполнять, и я долго не стал там смотреть. На страничке надо было писать своих родственников, и я написал своих родителей…

Потом от нечего делать – набрал в поиске их имена: вдруг там когда-то была моя мама или отец?! Имя, фамилию, отчество я знал – подсмотрел их однажды в медицинской карте, когда у нас был медосмотр, а мы с тремя мальчишками опоздали, и меня попросили отнести наши карточки педиатру, в соседний кабинет, а педиатр куда-то вышел, и я присел на лавочку. Там я и успел глянуть, что их зовут, точнее звали – Евгения Степановна и Тихон Григорьевич, их даты рождения и то, когда они погибли… «Контакт» не нашёл моего отца, а маму… Выдал мне десять человек с такими же именами, пять из них – без фотографий…

А потом меня прогнала Наташа. «Хватит, – говорит, – в интернете сидеть, дай мне поработать! Ох, Юрка, научил тебя на свою голову…» Я вышел из сети. А на следующий день зашёл и отыскал среди тех пятерых с фотографиями – одну, чьё фото мне больше всех понравилось: там смеющаяся женщина, которая подбрасывает в воздух малыша. А лица не видно. Только волосы тёмные, и солнышко сзади как будто заходит… Ну и пусть. Вдруг это она?

А если так подумать… Это я могу узнать про мою маму?

Посмотреть её фотографии… И вообще…

Нет, дальше я себе думать запретил. Стал искать, как залезть на её страничку, а там: «Пользователь ограничил посещение своей страницы…» И всё. Только имя, фамилия и название города, которое, кстати, совпадало с тем, где я родился.

Потом мне в классе объяснили, что для того, чтобы читать все записи, – нужно добавиться к человеку в друзья. А как я добавлюсь в друзья к своей маме? Если её нет уже на свете… А если это не моя мама – то зачем мне добавляться в друзья к незнакомому человеку?

Мне плакать захотелось, когда я так подумал. Всё. Так – мелькнула ниточка, надежда, – и исчезла. Зачем я узнал про этот интернет?!

* * *

А если…

Через несколько дней меня осенила мысль, от которой пробежали мурашки по спине и сердце забилось гулко и медленно: а если подобрать пароль к одной из страничек?

Глупая мысль, конечно… Как?.. Взломать? Да ну… И как среди этих женщин найдёшь мою маму? Может, Юра ещё чего дельное посоветует, да только не готов я пока был к таким разговорам…

И всё равно я почти каждый день заглядывал на ту страничку и разглядывал фотографию. И очень боялся – вдруг её удалят? Но страничка была.

…Что я ещё делаю за компьютером? Смотрю новости на моей страничке, новые фото. Потом погоду на завтра, даже почту проверяю, хотя мне туда письма не приходят, но ящик у меня есть! Ещё у нас есть сайт школы, а на нём электронный дневник – удобно, домашние задания можно не записывать! Переписываю их оттуда на листочек, параллельно спрашиваю у Кольки (он как раз в сети) – не сделал ли он упражнения по русскому? Вечером ещё зайду – ответы спрошу…

Интернет – это сетка. Вовремя не вылез, она тебя – хвать и поймает. И будешь как рыбка там: туда-сюда, в одном этом «Контакте»… Вроде и делать нечего, а вроде и можно ещё что-нибудь глянуть…

Но тут Юре понадобился компьютер. И я пошёл делать уроки. Так, математику я завтра сделаю: завтра суббота, у нас её нет. Литературу вечером почитаю… А вот русский… Пять упражнений и работа над ошибками! У-у…

…Русский мне помогла сделать Наташа. Ох, какая же она хорошая! Мы с ней его за каких-то сорок минут написали… И она меня ещё хвалит! Даже разрешила взять фотоаппарат. Пойду поснимаю Мурзика. Заодно и фотки новые посмотрю – Наташа их наконец-то напечатала!