Читать книгу Мозаика, или Алмазы Рау - Урал Биккузин - Страница 4

Но тут случилось непоправимое, маме внезапно стало плохо, и она умерла, не дождавшись скорой помощи. Жизнь жестоко разделилась на до и после. Мир из яркого и солнечного превратился в серый и безрадостный, и даже солнце, казалось светило из-за серой пленки. Пупсик механически ходил на работу, ел, спал, но чувствовал себя мертвым. Тело жило своей жизнью, а душа была мертва. Но беда не приходит одна. Как-то вечером, когда стало совсем невмоготу, Пупсик, взяв гитару пошел к голубятнику. Хотелось отвлечься и перекинуться с кем-нибудь парой слов. Но подойдя к голубятне, он был неприятно поражен.

– Давай, хиляй сюда! – злобно прошипел худощавы парень с пустыми глазами. Он был по пояс голым, и его жилистый торс казался синим от многочисленных татуировок. От него исходила волна злобы и жестокости, которую Пупсик ощутил физически, в животе противно заныло. Вокруг парня сидела компания таких же татуированных парней. Пупсик вспомнил, что их ему показывал Гера, называя их непонятным словом отморозки.

– А где Гера? – удивленно спросил Пупсик – И Фикса, Славик и остальные ребята?

Он еще не знал, что Гера лежит в больнице с ножевым ранением и через несколько дней умрет, не приходя в сознание.

– Гера, говоришь? – протянул парень – Кореш твой?

– Да, он мой друг, а разве это плохо?

– Да нет, это очень хорошо!

Парень встал и голове Пупсика зазвенело, и он почувствовал на губах солоноватый вкус крови.

– Дай ему еще, Клоп – заревели остальные.

На Пупсика со всех сторон посыпались удары. Он упал и закрывал голову руками, чувствуя ужас и звенящую боль во всем теле, еще бы его били первый раз в жизни. Постепенно на него напало безразличие, и он потерял сознание. Очнулся он от холода, кто-то лил ему на голову холодную воду.

– Очнулся, придурок – услышал он голос – Слушай сюда, учителькин сын. Мы все заем про тебя, ты, сученок живешь один, мы будем приходить по вечерам, чтобы водка и закусь были. Не будет, обижайся на себя.

И с того дня и без того безрадостная жизнь Пупсика превратилась в кошмар. Клоп с компанией приходили каждый вечер, напивались, и уходя избивали его. Через неделю чистая и уютная комната, в которой Пупсик с мамой прожили столько счастливых лет стала напоминать свинарник. В этот вечер, Пупсик, взяв последние деньги, уныло поплелся в магазин за водкой, вечером должен был подойти Клоп с кампанией. От одного лишь воспоминания о нем Пупсика бросало в дрожь. Внезапно ему в голову пришла спасительная мысль:

– А, что если повеситься, и тогда весь этот ужас закончится!

И, вернувшись в магазин, он купил моток капроновой веревки, и торопливо, боясь передумать пошел в сторону лесопосадки.

– Эй, малый – услышал он хриплый голос.

Оглянувшись, Пупсик увидел худощавого мужчину в коричневом старомодном костюме и начищенных до блеска штиблетах. Седые волосы пострижены под короткий ежик, умный и колючий взгляд холодных серых глаз проникал в самую душу.

– Ты куда это с веревочкой пошел?

В груди Пупсика разгорелось неведомое ему раньше чувство злости, помноженное на отчаяние;

– Какое вам дело? – крикнул он, а из глаз предательски потекли слезы.

– Ну-ну, хорош нюнить, парень, меня Палычем зовут – и мужчина протянул свою широкую ладонь

– Пупсик – он протянул свою руку.

– Что же ты плачешь, Пупсик, что за печаль такая, пойдем-ка туда, куда ты шел и поговорим.

Вскоре они сидели на пустом ящике в лесопосадке, и Пупсик, захлебываясь слезами рассказал Палычу свою историю. Тот внимательно слушал, то и дело бросая на Пупсика испытующие взгляды. Достав из хозяйственной сумки Пупсика бутылку водки, разлил ее по одноразовым стаканчикам.

– Ну-ка парень, выпей.

– Вы, что, я не пью, мама говорила это плохо.

– А то что с тобой случилось, хорошо?

– Нет.

– Вот и выпей, легче станет.

Выпитое обожгло Пупсику желудок, и как не странно успокоило.

– Вот теперь меня опять изобьют, деньги кончились, а водку мы с вами выпили, а повеситься вы мне не дали.

Палыч хмыкнул:

– А по-другому ты не пробовал с бедой бороться?

– А как?

– Избить их самих, подобное лечится подобным.

– Я не умею драться – грустно вздохнул Пупсик.

– А и не надо, главное у тебя дух есть.

– У меня? Я никогда и никого в своей жизни не ударил.

– Вот что, сейчас пойдем к тебе и дождемся их, и я докажу, что у тебя есть душок, даже не душок, а настоящий дух, я это брат сразу просекаю.

– А вы Палыч кто?

– Геолог я, с командировки еду.

– Уважаемая профессия.

– Очень уважаемая, только вот командировки не в радость.

Так незаметно за разговорами добрались до комнаты Пупсика. Палыч прошел, долго смотрел на фотографию Пупсика с мамой.

– Это и есть твоя мама?

– Да.

– Похож ты на нее, а от чего умерла?

– Врачи сказали сердце.

– Моя тоже померла, а я как всегда в тайге нефть искал.

– Нашли?

– Конечно нашел, за десять-то лет.

И тут выбив ногой дверь в комнату ввалилась пьяная компания во главе с Клопом. Клоп был сильно на взводе.

– Где поляна, сученок? – заорал он, с ненавистью глядя на Пупсика – Ненавижу таких вот задротов как ты.

Пупсик, как его научил Палыч смотрел ему прямо в глаза, и странно совсем не испытывал страха, с глаз как будто упала какая-то пелена;

– Ведь это не человек, это даже не животное, это тварь – подумал Пупсик, в груди его разгоралось нечто, ранее ему незнакомое, охватывающее всю душу чувство, которое красным огнем залило ему глаза. Руки сами схватили стоящую на столе пустую бутылку из-под водки. Раз и бутылка разлетелась об тупую рожу клопа, два и осколок, оставшийся в руках, острым краем вошел ему в живот. Из пропоротого живота полезли сизые кишки. Клоп испуганно заверещав, сел на пол и руками пытался затолкать свои внутренности обратно в живот, после чего засучил ногами и затих. Палыч тем временем закрыл входную дверь на замок и вернулся в комнату, в руке у него тускло поблескивал нож.

– А ну, сявки, сели на пол – повернулся Палыч к трем оставшимся, потерявшим от страха способность двигаться быкам.

Быки послушно опустились на пол, под одним из них растекалась лужа.

– Обоссался гад – констатировал Палыч.

– Смотри Пупсик, смотри и запоминай.

Пупсик, все еще сжимая в руках розочку подошел к быкам, возбуждение не отпускало его, он занес руку с осколком над головой одного из быков, тот обреченно заскулил.

– Видишь ли Пупсик люди делятся на три категории.

– Какие?

– Овцы, волки и шакалы, волки режут всех, шакалы режут только толпой, а овец режут все.

– А эти, кто?

– Не волки, это точно, они могли бить тебя, когда ты не оказывал сопротивления, значит шакалы, а когда ты показал зубы, проявилось их гнилое нутро, так что давай кончаем их.

– Ну вот и все – буднично вытирая нож об одежду зарезанного быка сказал Палыч – Спят усталые игрушки, книжки спят – пропел он, глядя на зарезанных быков.

– Давай-ка Пупсик еще по сто грамм и валим отсюда.

– Куда?

– Ты думаешь будем сидеть и ментов ждать, я ведь только с командировки, отдохнуть надо.

– А куда пойдем-то? – спросил Пупсик, до которого только сейчас начало доходить в каких командировках геолог Палыч искал нефть.

– Не пойдем, а поедем Пупсик, за Урал, дело там наклевывается верное, сердцем чую, подельник мне нужен духовитый наподобие тебя, сам бог мне тебя послал. И теперь ты не Пупсик, а Пупс.