Читать книгу Веранда - Урал Юлдашев - Страница 5

Мой шеф Али Нурбатырович – мужчина около шестидесяти лет. У него седые усы и волосы с проседью. Его отличительная особенность – умение коротко и емко охарактеризовать событие или человека, а присущий ему искрометный юмор иногда бывает таким крепким, что буквально прожигает незнакомого слушателя.

Недавно к нам в реанимацию поступила беременная пациентка с тяжелым заболеванием сердца, а точнее – с ревматическим пороком двух клапанов. Она жила в маленьком ауле, до беременности не обследовалась, так что ее заболевание обнаружили в женской консультации, когда она вставала на учет. Вообще таких случаев много, когда серьезные заболевания обнаруживаются при беременности. А это значит, что родители не знали о болезни и не занимались здоровьем детей. Причина общеизвестна – низкий культурный и образовательный уровень жителей отдаленных районов. А бывает и наоборот: женщина знает о своем пороке сердца, ей категорически запрещена беременность, но она все равно беременеет, врачам не показывается и является к ним только тогда, когда становится совсем плохо. Как мы говорим, «всплывает на радость» акушерам и анестезиологам. Тут уж приходится сильно напрячься: мы ее лечим в реанимации, приглашаем консультантов, готовим к операции. Но иногда такие женщины умирают. В подобных случаях Али Нурбатырович говорит: «У этих женщин инстинкт лосося – выметать икру и умереть». Жестко, но верно. Я, например, согласен с таким определением. А что делать? Это правда жизни, хотя не всем нравится такая категоричность. У таких пациенток резервные возможности организма на пределе, они практически уже исчерпаны, поэтому приходится прилагать максимум усилий для благоприятного исхода. Мы – акушеры и анестезиологи – единая команда, и в таких тяжелых случаях мобилизуются все подразделения центра. Каждый из нас точно знает, что в критических ситуациях жизнь пациентки зависит от его знаний и опыта: если он не произведет вовремя определенных лечебных действий, то она умрет. А ведь за врачом не стоят какие-то высшие силы, способные исправить ситуацию. Он – последний на пути к небесным вратам. По-моему, тут многовато пафоса…

Однако надо сказать, что не все звенья цепочки уровней обслуживания работают без сбоев, ведь квалификация у врачей разная, подчас просто недостаточная. Летальный исход, то есть смерть больного в стационаре, – результат многих предшествующих событий и ошибок, которые произошли задолго до больницы. Раньше врачи были элитой общества. Сейчас сказать такое язык не поворачивается: врач сильно измельчал, у многих молодых интернетное образование, которое можно получить, даже не посещая институт и клинику.

Как-то на утренней конференции наш директор Талгат Капаевич Кудайберегенов сказал:

– Действия дежурной бригады были недостаточно квалифицированы, слабоват уровень теоретических знаний, были тактические ошибки, хотя у всех есть категории. В чем дело, господа доктора?

А замдиректора Кравцова Татьяна Геннадьевна дала свой комментарий:

– Уважаемые коллеги! Хороший врач – это «штучный товар», его надо готовить годами, много сил положить на его воспитание и обучение, пока он наберется мастерства. Заведующие отделениями, занимайтесь со своими врачами, учите их и передавайте свой опыт!

Да, тут она попала в точку: именно – «штучный товар».

Талгат Капаевич продолжил конференцию:

– Татьяна Геннадьевна, доложите обстановку по экстренным случаям в Казахстане.

– Уважаемые коллеги, – начала замдиректора, – на сегодня в реанимациях областных перинатальных центров и роддомов находится восемь женщин в критическом состоянии.

Она начала комментировать каждый случай: диагноз, осложнения, какая была произведена операция, что предстоит сделать, какая необходима помощь и какой прогноз. Потом продолжила:

– В двенадцать часов состоится телеконференция с Южно-Казахстанской областью, с ОПЦ города Шымкента. Необходимо участие следующих специалистов. – Она перечислила фамилии.

Надо сказать, что заведующий отделением Али Нурбатырович Кожахметов – непременный участник таких консультаций. Я уже говорил, что наш центр оказывает и практическую помощь регионам, поэтому его сотрудники выезжают по вызовам в областные перинатальные центры, а то и просто в районные роддома. При этом случаются разные истории, которые происходят «благодаря» организации системы здравоохранения. Как это нам, врачам, знакомо – несовершенство мира, в частности – здравоохранения с остаточным принципом его финансирования!

Однажды я и акушер-гинеколог Талгат Анапиевич Патсаев, кстати доктор медицинских наук, вылетели в дальнюю область на западе Казахстана. В областном центре мы узнали, что надо лететь еще дальше – в районную больницу, но уже на вертолете. Мы только успели пообедать, как нас повезли на аэродром. Там уже собрались какие-то люди. Оказалось, что это вахта геологов. Командир вертолета не хотел нас брать, но представитель городского департамента объяснила, что специалисты из Алматы должны лететь к критически тяжелой больной, да и деньги за керосин уже перечислены. Геологи и менеджеры из богатой нефтяной компании смотрели на нас как на бесполезный балласт, свалившийся на их голову. Летели два с половиной часа. Хотя наверху была болтанка, мы выдержали это испытание.

Сойдя с трапа вертолета на твердую землю, Талгат Анапиевич нервно закурил: «Не люблю я эти вертолеты, так противно болтает». Подъехала машина скорой помощи и забрала нас в районную больницу. Оказалось, что пациентка попала в критическую ситуацию из-за ошибки врача. Правда, до нас уже приезжали другие специалисты и все, что можно было, исправили. Прилетал борт санитарной авиации из Астаны, но врачи побоялись транспортировки и оставили пациентку в больнице.

Состояние родильницы было крайне тяжелым: она находилась в коме, на искусственной вентиляции легких, а артериальное давление поддерживалось сильными средствами. Главная проблема заключалась в том, что в условиях этой районной больницы она точно не выжила бы, поэтому ее все равно надо было транспортировать в областной центр. Хотя и там шансы на поправку были невелики. Представитель департамента здравоохранения области стала созваниваться с руководством. Выяснилось, что, кроме вертолета геологов, на котором мы прилетели, другого транспорта нет. Посовещавшись, мы с коллегой решили везти женщину в областной центр. Представитель департамента снова стала договариваться с геологами, и наконец, после звонка областного акима, вопрос решился и мы стали готовиться к транспортировке.

Когда реанимобиль подъехал к вертолету, пассажиры были очень удивлены и смотрели на нас во все глаза. Мы положили баллон с кислородом на пол между рядами кресел и закрепили его ремнями. Пациентку подняли на носилках и пристроили в узком пространстве позади кресел, там же поставили аппарат для искусственного дыхания и монитор. Я сел у изголовья, чтобы все контролировать, и мы взлетели…

Прошло два с половиной часа болтанки и переживаний. В Актау нас встретил реанимобиль областной больницы, и мы благополучно доставили пациентку в реанимацию.

Наконец мы вышли на улицу. Мой коллега Талгат Анапиевич с большим удовольствием закурил, помолчал, а потом признался:

– Ненавижу вертолеты и боюсь их. Сегодня я совершил героический поступок – дважды за один день летал на этой чертовой машине. Надеюсь, что такое больше не повторится…