Читать книгу Иван. Император завещал - Урс Кузнецов - Страница 4

Иван через западный выход базы, с её верхнего уровня, вышел на поверхность – удобную площадку, выступающую в склоне сплошной скалы кратера. Выбрав маршрут к выступу на стене вправо от себя на расстояние около километра к удачно расположенному отдалённому гроту, он сделал первый прыжок. Взметнувшийся плащ налился насыщенным алым цветом бегущих всполохами искр и скорректировал полёт к намеченным для ног уступам, хотя мог доставить сразу к гроту или вокруг всей Луны к этому гроту с другой стороны, но сейчас выступал силовыми крыльями для этого маршрута полёта в безвоздушном пространстве. Ивану для отвлечения от мелочей работы нужно было занять внимание рутинной логистикой перемещения по пересечённой местности. Белый шарф сразу перед открытием портала на поверхность был активирован Кузей – встроенный симбионт искусственного интеллекта управлял экипировкой, а силовой кокон вокруг головы обеспечивал воздухом с ароматом соснового бора и бегущей информацией на голодисплее по видимому пространству. Прыжки в пятьдесят и двести метров, в зависимости от выбираемых точек подскока на склоне, быстро привели к гроту.

Здесь, опустившись на скруглённый выступ в полу, относительно ровный, выбранный среди других выступов с грубо сколоченными, режущими краями у неровного, рваного отверстия неглубокого грота, образованного, возможно, от ударившего метеорита лет миллион назад, он расслабился. Иван хотел отдохнуть от всех обязанностей и окружения друзьями и подчинёнными, сосредоточившись на инвентаризации и очистке достигнутого, ведь он был переполнен знаниями, умениями, уже полностью отработал навыки горизонта шестого уровня2.

На этом квазишестом уровне (по отработанной уже самим Иван Сергеевичем градации своего развития в связке с симбионтом, через него – с собственным И-кластером Арт-Яр и через них – с компаньонами) он может находиться ещё три года.

Интеллектуальный кластер базы принял такую градацию, она была адекватна базовым регистрам для сертификации на компетентность и допуска к исполнительным механизмам. У владельцев – инопланетян, создавших цивилизацию базы – коммунизма не было. Оплатой была работа: как минимум – на поддержание функционирования, как максимум – на развитие цивилизации.

Потому для Ивана стоял вопрос выбора: или вхождение в активацию работ через комплексы базы для подготовки себя к выходу на личный седьмой уровень, или навсегда шестой уровень функционирования мозга для сохранения цивилизационных заданий, согласно регламенту И-кластера базы. Если отбросить риск.

Всё просто: психофизиология изменённого мозга стабилизируется практикой. Структуры (в первую очередь – мозга, во вторую – периферической нервной системы, даже если остальные нервные ганглии не учитывать, а их учитывать для всей нервной системы человека, выходящего на седьмой уровень – необходимо) станут невосприимчивыми для квантоментального воздействия надуровневых нейрохимикоквантовых структур, запускающих расцвет, сформированных, упорядоченных.

Вспомнился автор, с умом, по градации при сертификации компаньонов, не менее четвёртого уровня мощности познания, который когда-то написал:

«Мир состоит из великой сложности и столь же великой простоты. Эти две крайности не правят миром – они и есть мир. Так называемые нормальные люди воображают, что истина скрыта не в простоте и не в сложности, а где-то посередине, что она непроста, но логична и готова открыться им, если усердно думать. Это заблуждение. Мир, как он есть, слишком груб и жесток для них и точно так же непостижим. Все люди строят иллюзии. Самый прожжённый рационалист – и тот наивный мечтатель. Я – нет. Никогда не подгонял „требуется вычислить“ под „хочу, чтобы было так, а не иначе“, понятно?»

Как он ошибался, искренне, но это и есть ограничения по уровню развития мозга и, следовательно, ума.

Иван всей душой рвался в космос, к открытой и доступной для его команды цивилизации, но Лунная база могла вместить и дать совершенно новый, культурный уровень жизни миллионам, десяткам миллионов человек. И Иван Сергеевич понимал, что не может бросить народ, когда в его власти есть ковчег для воссоздания нации. Как командор компаньонов, Иван думал о центре для работающей цивилизации, для всей культуры людей, в открывшейся ему перспективе. Но для выполнения такого плана нужны тысячи людей из элиты нации для работы на базу, людей четвёртого уровня компетентности и выше.

И у него для этого отбора под задачу восстановления нации был готов целый народ, его народ, поставленный хунтой 1917 года в униженное положение этноцидом, а в 1990-м оказавшийся вне Конституции государства, которое существовало за его счёт и полностью лишило его национального достояния.

Ивану Сергеевичу с компаньонами необходимо было выстроить социальную структуру общества фактически заново, то есть создать нацию как социально структурированное, организованное общество. А это было, с одной стороны, очень сложно, с другой – опасно: слишком многих устраивало поражение народа в правах, они просто жили за его счёт. Более того, политики, хотя и пользовались такими терминами, как «человеческий капитал», «социальный капитал», «ноосфера», «аристогенез», «культура» – но с преступным извращением смысла, а часто и с прямым сворачиванием образования, чтобы привести в дикость, лишить народ и человека выбора и будущего.

К тому же и внедряемые базовые установки – стереотипы через телевидение, привычки в школе, вошедшие в основу мышления, дискретизация логики и принцип счёта – побуждают людей считать число признаков предмета конечным и давать названия каждому из них. При делении забывают о том, что делимое – это части, а не часть. Отсюда появляется весьма сомнительная возможность отчленять одни признаки от других – приём, называемый ими абстрагированием. Движение по ступенькам абстрагирования ко все более общим признакам считается ими единственно верным путём познания истины, между тем как это движение является путём, уводящим в обратную от истины сторону – во тьму. Не случайно все абстрактные конструкции, именуемые философскими системами, взаимно противоречивы, хотя базируются на одной и той же логике при исследовании одного и того же объекта. Шаг за шагом погружаясь во мрак по ступенькам абстракции, шаг за шагом теряя связь с реальным миром, философские системы постепенно утрачивают ориентировку и доходят до того, что в тупиковой точке этого движения на бессмысленный вопрос о первенстве материи или духа дают диаметрально противоположные ответы. Логика, основываясь на «да – нет», вынуждает всегда и везде проводить границы между различными комплексами признаков предметов, причём из-за слабости этой логики энтропия верховодит в процессе синтеза понимания… Мысли текли потоком аналоговой дискретности причинно-следственной последовательности, но не это волновало Ивана.

Путь личности как вынужденного революционера, который открывает новую конструктивную и позитивную возможность развития общества и которому оказались тесны рамки любого социума, существующего на родной планете – это вмешательство определит лицо социума, а значит и политики, уже не на десятилетия, а на столетия вперёд. Этот краеугольный камень стиля из парадигмы, вмещающей науку и от неё – культуру мысли – феномен его вмешательства.

Он помрачнел, подумав: люди пока считают, что будущее – в мире высоких технологий и биоинженерии, в развитии глобальных компьютерных сетей и всемогуществе транснациональных корпораций, а мир жесток и беспощаден. Буквально по лезвию ножа должны пройти он и отчаянная команда компаньонов, чтобы выполнить таинственную миссию, запрограммированную столетия назад в неведомых глубинах информационно-квантовой мысли, оставленной на ответственность искусственного разума базы.

Состояние отрешённости было сродни медитации высшего уровня Раджа-йоги, мысли текли в знаниях, и этот гольфстрим мыслей состоял из сотен потоков взаимосвязанных во временном срезе различных событий в их причинно-следственной обусловленности, фактов, процессов в океане достигнутого им познания абстракций теории, логоса, его видения и неизвестного, ещё не познанного остальными. Этот процесс в виртуальном пространстве напоминал тёмной синевой познанного океан, но структурированный на сектора слоёв по классам функций, и в нём жили, возникали искры выводов из теорий, факты процессов разного цвета и наполнения, как бы жили в движении. Сейчас перед ментальным супервзором Ивана в общем потоке был выделен Лев Гумилёв, в течениях связанных потоков, самых различных по культурному, технологическому, социополитэкономическому свойству, по уровню и по глубине отражений общества.

Были выделения в облака гуманистических ценностей и некоторых других личностей, их более или менее устойчивых влияний на течение рассматриваемого исторического процесса с распределением по эффективности деятельности, которое описывалось не равномерным гауссовым распределением, а распределением Парето или 20/80.

Но это – в не подвергнутых геноциду искусственного отбора остатках населения и кусках страны.

Он видел, что практически во всех слоях разделённого общества имеется меньшинство, доля которого непостоянна и колеблется примерно от 7 до 17%, которое американские исследователи назвали агентами перемен. По многим параметрам они близки к пассионариям, как их характеризовал Гумилёв, но с важным отличием: это кастрированные пассионарии – агенты влияния. Это люди, которые обладают адекватным целеполаганием, длинной волей, позволяющей преодолевать препятствия, и мощной энергетикой, обеспечивающей работоспособность и эффективность.

При этом, в отличие от гумилёвских пассионариев, агенты перемен американцев нейтральны в отношении социума – своеобразные кастраты.

Это пассионарии всегда заботятся в первую очередь об этносе, а уж потом о себе. После репрессий русского народа, когда из него были вырезаны в первую очередь пассионарии в период с 1917 по 1925 годы, социальные группы эволюционного аристогенеза истощились, оставшиеся в живых сами брали на себя «выход на смерть», как Андрей Велько, Игорь Тальков, Николай Сиротинин… Много их осталось в земле среди незахороненных после битвы с мировым злом Гитлера.

Но сейчас для Ивана Сергеевича возникла проблема личного выбора между жизнью и смертью. Его манила открытая дорога в космос, в неизведанную цивилизацию и инопланетные культуры. Выбор стоял между личным, что было уже устроено, в муках достигнуто, преодолено метаморфозами, стабильно рассчитываемо на столетия вперёд, и неизвестным, но потенциально нужным его народу – униженному и уничтоженному юридически, политически, социально, экономически. Защиту, методы и технологию организации команды, фонда, народа, которые внедрил и применил Иван, можно будет продолжать и без него, но всё это получало гарантию только при наличии связи слоёв социума, сплочённых в нацию.

Иван Сергеевич был единственно возможным кандидатом понимания и осуществления выхода к седьмому уровню горизонта осознания на ближайшие сто лет из всей популяции Земли. Никаких сомнений в заключении по расчёту всей мощью кластер-интеллекта базы, в которую входил и он как А-устройство3, быть не могло. Они ещё найдут очень много людей, способных развиться до четвёртого уровня, Лена имеет пятый уровень социальных умений и выйдет на шестой, если не спасует перед муками развития. Выйти на седьмой уровень есть шанс только у него: неплохой, 50/50 – остаться живым, 25% – ворваться в седьмой уровень во всей мощи ментального развития интеллекта.

Ни одного шанса у остального человечества… сто лет. А потом… маловероятно, но вероятно – один на отобранный миллион из всех миллиардов.

Русский народ, вследствие социального изуверства троцкистов и диверсии Парвуса, был лишён выработанной всей эволюцией Земли генетической базы для аристогенеза. И в легко прогнозируемой перспективе народ без общества, без организованного социума, без скорлупы государства не сможет противостоять энтропии под воздействием социально-политической деятельности иных наций и государств.

Если Иван отвлечётся ради космоса от родного этноса, тот погибнет. Поделиться новой парадигмой с народами Земли, да и просто ввести имеющиеся государства в новые знания, было проблематично. Стоит только вспомнить и посмотреть на «друга Денда». Ивану нравился этот юсовец своей энергией и патриотизмом, но командору команды надо быть в первую очередь на страже будущего команды как авангарда фонда, от которого зависит судьба русского народа.

В течение своей жизни, с достигнутым уровнем управления силой, доставшейся от инопланетной цивилизации, на уровне понимания шестого уровня горизонта событий для принятия решений и программ действия, он, безусловно, сохранит народ и доведёт его до потерянного места на мировой арене.

Но что потеряют он, его команда и русский народ, если он откажется от седьмого уровня осознания и новых возможностей оперирования реальностью?

И ещё: планета Дарителя была уничтожена узким биполярным лучом жёсткого излучения коллапсирующей звезды в её галактике. Случайность? Да. Но решение и такого вопроса о помощи пострадавшим было бы рутинным на седьмом уровне. То есть: смерть или победа – выбор по максимуму для самого Ивана, а награда – возможность развить А-устройство индивидуации личности, попирающее имеющуюся ограниченность в достигнутой управляемости многомерностью сознания, преодолеть эту границу. А если с шестого на седьмой?

А если ему, уходя в космос, повести с собой свой народ? Ручейки расчленённого по территориям народа собрать в русле фонда на Лунной базе, а оттуда открыт весь космос! Эта мысль успокоила Ивана. Он решил её проработать.

Взойти или остаться? Имеющаяся роскошная жизнь или риск развития? Стабильность или контрмеры? Уход, не имеющий других мотивов, кроме собственного покоя – это окончательное поражение. В нём нет даже зерна будущей победы, – решил Иван.

Но и сейчас в лунной пустоши он получил от комплекса базы личное уведомление высшего приоритета.

Иван решил с этого выступа понаблюдать за ракетой НАТО, которая должна была появиться над горизонтом через пять минут. Он ещё не решил, спасать или не спасать её экипаж, прибывший с ядерным зарядом для уничтожения его базы.

На него через линк-связь компаньонов вышла Лена:

– Командор, могу подвесить корабль в стазис-поле на стационарной орбите Земли над Вашингтоном и, выделив второе ядерное устройство, также отдельно зафиксировать его над Брюсселем.

Обозримая ситуация имела около 50 бифуркаций развития событий реальности после первого деления, вызванного предложением Лены, и 2500 – после второй бифуркации, и все эти управляемые варианты – в течение 50 лет. Для вычислительных комплексов пяти ведущих цивилизаций Земли, оформленных государственно, управление хаосом ограничивалось, можно сказать обрубалось, десятью ветвями после первой бифуркации на длине в три года – для тех же США, например.

Сбросил инфограмму Лене:

– Одобряю. Пошли им информацию: дополнительно на три года отрезок от первой полной бифуркации. Пусть боятся и уважают. С полной информацией по тем, кто имеет отношение к принятию решения, и исполнителям. Сообщи, что космонавты живы, но их биологические процессы остановлены на время. А мы думаем. Нас не беспокоить!

Личный А-интеллект в полном комплексе Иван-Кузя-Арт-Яр довёл информацию через сервисный Иск-Ин И-кластера базы до всех компаньонов, начиная с четвёртого уровня компетенции, а для остальных членов фонда пошла отредактированная, по сути не искажающая правду, массовая информация, охватывающая и все ячейки фонда на Земле, с разрешением передачи в свободный доступ для глобальной сети. С сопутствующим объяснением, что был вариант, равнозначный для руководства Лунной базы – подпитать этим кораблём термоядерные процессы на Солнце.

Смотрел, как виртуозно, красиво выводила малый крейсер Аня, дочь его товарища по скорой помощи Прохора. Ей предстояло выполнить доставку посылки к стационарной орбите Вашингтона, а затем обогатить небо Брюсселя спутником со взведённым ядерным устройством.

Уже был отправлен материал от компаньонов для печати. По всем мишеням из космических сил НАТО была проведена упреждающая привязка сигма-импульсников крейсера. Ответ тоже будет впечатляющим. Пока – с зарядом в одну молекулу антивещества, с мощностью в одну килотонну, в одном импульсе силового поля малого крейсера. Испускалось всё пакетом из трёх импульсов в серии по отдалённой ракетной установке в скалистых горах. Мирное население не пострадает, но получит доходчивое объяснение представленным ответом базы на живодёрскую политику его государства.

Ганс Браун ждал в отдельном кабинете на смотровой площадке второго уровня операционного зала НАСА, когда ему поднесут заказанный кофе, чья чёрная, вязкая горечь была просто необходима для снятия стресса. Отключение всех дублирующих управляющих систем «Аполлона-Зевса» с отсутствием мониторинга и даже сигналов от систем связи, как и схлопывание всей связи с космическим кораблём, было необъяснимо, пока не пришло сообщение открытым текстом по медийным средствам фонда «Узнай свои способности» из раздавленной США России – из пинаемой ими псевдостраны. Фактически эта была только резервация для русских, в которой другие народы, спасённые русскими, служили силами охраны для настоящих хозяев – юсовцев. Сундук сокровищницы захваченных ресурсов США был несколько далековато от мыса Канаверал, но не от Аляски – просто изъятой территории, ибо по договору аренды, её требовалось вернуть конгломерату банд и бандочек, а не государству РФ. Да, Гитлер сделал ставку не на то, предатели эффективнее армии, хотя Сталин переиграл Гитлера и зачистил нужных по компетентности лиц.

Стук в дверь – и одновременно заработала камера внутреннего обзора рубки управления «Аполлона-Зевса», которая показала космонавтов, неподвижно застывших в своих креслах, что вызвало слышимую даже здесь бурю недоумевающих возгласов сотрудников НАСА по всему залу. Телеметрия от тел была фантастической. Когда Ганс оторвался от экрана, подняв глаза, перед ним с чашкой кофе на подносе стояла молодая девушка яркой красоты, за ней застыл мужчина у двери. Хотя они были одеты в типовую одежду центра управления полётами, интуиция подсказала, что это не сотрудники, а опыт захлебнулся от ужаса от этой мирной сценки. Слишком высокий уровень аристократизма в спокойных и таких обыденных словах:

– Ваш кофе. – Девушка спокойно поставила чашечку перед ним.

Ганс помнил старую немецкую аристократию. Понимание осветило для него всю ситуацию: эти могут элегантно вести переговоры или свернуть ему шею, если посчитают, что так будет эффективнее.

Ганс поднял чашечку, сделал маленький глоток кофе, наслаждаясь его вкусом, как перед смертью, медленно опустил чашку перед собой, и расправил ладони на столешнице.

– Добрый день! Чем могу быть полезен? Вы ведь не сотрудники НАСА?

Девушка сделала шаг вперёд, чтобы наблюдать монитор перед Гансом. Она показала на свой аристократический пальчик, затем стала водить им перед экраном, и камера внутри рубки космического корабля за тысячи миль от данной комнаты танцевала в синхронности с пальчиком, от одного края рубки с иллюминатором к другому – с креслами пилотов. Через стенку донёсся шум из зала от ничего не понимающих операторов систем корабля. Девушка щёлкнула пальчиками – и вид на мониторе Ганса сменился на карту баз с межконтинентальными ракетами на территории США. Каждая шахта была подсвечена красным маркером имитатора прицела.

Девушка внимательно осмотрела ещё раз информацию на мониторе.

– Рада с вами познакомиться, геноссе конструктор. Я Елена Романова, представитель Ивана Сергеевича, командора компаньонов. Мы только что зафиксировали в стазисе все ядерные устройства, посланные вами для уничтожения Лунной базы. Мы полагаем, что будет правильно с вашей стороны и для вашей пользы ничегоне предпринимать по этому поводу. Через год ваши космонавты будут выведены из анабиоза и возвращены на Землю. Через несколько лет будут деактивированы ядерные устройства, подвешенные над Вашингтоном и Брюсселем. Стоимость работ, которые мы были вынуждены провести – по стабилизации вашего корабля, доставке его и второго ядерного устройства на орбиту – примерно соответствует известной вам стоимости изготовления и запуска корабля. Так как ваша посылка материалов нам не была согласована и не носила коммерческого характера, наши вынужденные расходы мы посчитаем по тройному тарифу. Постарайтесь довести до первого круга президента и начальника штабов… э-э-э… правильную политику. Мы против изготовления поджаренных трупов в огне ядерного расщепления из гражданского населения и истеблишмента США.

Лена слегка кивнула, скорее сама себе, чем внимающему, после того как убедилась, что её слова восприняты правильно. Важность послания не соответствовала одежде обслуживающего персонала, но костюм, выбранный под стиль сервисного персонала НАСА, при предварительной экспресс-разведке ситуации на поле предстоящих действий не должен был вызвать насторожённости, к тому же сидел на ней как родной и в этой ситуации усугублял контрастом ужас осознаваемого от несоответствующей, обыденной подачи информации. Нижнюю половину шеи Лены закрывал белоснежный шарф. Пряди белокурых с золотинкой волос выбивались из-под него, добавляя очарования образу и приводя в смущение уже престарелого Ганса. Ему не хотелось верить, что происходящие с ним здесь и сейчас – правда. Но у стоявшей перед ним девушки был голос. Она говорила, как человек, привыкший приказывать и не сомневающийся в повиновении. К тому же телеметрия с корабля ожила и показывала изменение его траектории. Ганс даже уже знал, какой будет расчётная точка пункта назначения.

Капитан Майкл Макчейн после суточного полёта с трудом держал веки открытыми. Его очередной раз передёрнуло при мысли о подготовленном ко вскрытию пакете в руках и приближающейся временной точке на циферблате во время последних минут заключительного этапа полёта, а он безупречно вывел «Аполлон-Зевс» на расчётную точку атаки к Луне. Время. Вскрыл опечатанный пакет с заданием, раскрошив печати в специальный мягкий резервуар из полиэтилена для сыпучих веществ… И всё вдруг отключилось, то есть вообще всё. Кроме систем регенерации воздуха. Заместитель, он же бортинженер, бессмысленно щёлкал тумблерами умершего блока управления. Осознание непоправимого неподъёмным грузом опустилось на грудь капитана. Он видел два ядерных устройства, загруженных в грузовой модуль. Подготовка офицера позволяла понять, для чего такой груз и что он сделает при активации сброса на цель. Единственное утешение – это безопасность корабля и его очень ценной шкуры. Таймеры были сразу активированы дистанционно офицером из центра управления при выходе на околоземную орбиту и корректировке курса к Луне. С того момента беспокойство своими волчьими клыками крепко взяло его за горло. В космоотряде НАСА уже полгода знали, что на Луне есть база независимой организации русских. Ну как русских – именно настоящих русских, размежевавшихся с многочисленными народами РФ, которые вытеснили исконных русских из юридического поля государства, более того – поддерживали их существование по остаточному принципу экономического обеспечения – из бюджета государства, в основном формируемого именно русскими, негласно и жёстко репрессировали их социальное существование (ни одной русской федеральной организации в РФ не было), не говоря о том, что репрессировали их и политически (не было такого субъекта в РФ, как русская нация). То есть решения о жизни русских принимали не русские.

Видимо, пришельцы всё-таки есть и вышли именно на представителя этого народа, предоставив ему свою помощь и ресурс. А представитель народа не стал набивать свой карман, а позаботился обо всём народе. Ничем другим расцвет культуры в рамках этой организации и оживление созданным фондом народа объяснить было нельзя. Более того, они не мстили за прошлый ущерб, всё-таки их государство, нация и сама культура уничтожались век, причём убивались лучшие люди – Есенин, Тальков, Петров, Гагарин… Да и специалисты ЦРУ проредили учёных и генералов сотнями. Один только полковник Квачков содержится в тюрьме по выдуманному обвинению, специально вписанному под него в закон – а что делать, присяжные оправдывали раз за разом, на каждом суде. И вот теперь этот незлопамятный народ открыл космическую эру для Земли, и его базу Майкл летит уничтожить. Летел.

«Я ещё хотел полчаса поспать, двадцать четыре часа чистой работы! – Майкл тяжело вздохнул. – Я сам себя стараюсь обмануть!»

Стук каблучков, ворвавшись бредом в голову капитана, раздался в отсеках корабля из грузового блока. Появилась стройная женская фигурка, которая непринуждённо скользнула к консоли между капитаном и бортинженером и грациозно опустилась, приняв удобное положение на погасших индикаторах отключившегося оборудования. Красотки Голливуда, конечно, богини, но в сравнении с этой… они всего лишь замухрышки. Совершенное лицо смотрело сейчас на капитана, золотистая, тяжёлая, объёмная коса струилась из-под белоснежного шарфа, опоясывающего шею, на пояс, между высокими грудями, вздымающими облегающий синий скафандр, который больше напоминал вторую кожу, а из глаз излучался весь холод космоса.

«Что это? Галлюцинации?» Мысли неслись потоком, но округлившиеся глаза зама подтвердили, что и тот видит это чудное видение в космическом корабле, удалённом на тысячи километров от Земли.

– Ради всего святого, кто вы? Как вы сюда попали?

– Я пришла с Лунной базы! Вы знаете, что там тысячи людей, в основном молодёжь – юноши, девушки, изучающие науку, практикующиеся с оборудованием? И вы всех их летели уничтожить! – В её голосе были печаль о глупости мира и холод абсолютного нуля. – Предполагаю, что вы полностью осознаёте ситуацию. Мы в курсе вашего задания и груза, который вы должны были сбросить на базу. Вас помиловали! Вы будете помещены в стазис на год, как и одно из устройств, причём у вас, капитан, почётное место – стационарная орбита над Белым домом. Второе устройство будет размещено над Брюсселем. Через год вас вернут к нормальному физиологическому функционированию. И спустят на Землю в место, указанное вами по желанию, врозь или вместе. У вас пятнадцать минут, чтобы опорожнить естественные ёмкости организмов.

Затем эта девушка, по виду не старше девятнадцати лет, начала манипулировать на приборном щитке управления второго ядерного устройства, отделяя его от держателей и выводя из грузового отсека. Её командный голос и решительность вводили в шок более, чем её необъяснимое появление в рубке корабля. Ни о каком сопротивлении даже не возникло мысли. Поэтому Майкл кивнул бортинженеру и отправился в узел санблока готовить организм к длительному обездвиживанию.

Майкл многое хотел сказать этим глазам, чтобы в них появилось немного тепла лично для него: что он не хотел устраивать ядерную бомбардировку Луны, что он любит людей и служит, чтобы их защищать, что весь мир под огневой мощью США, что в мире никто не может противостоять системам вооружения такой сверхвеликой державы, как США…

Бронированные двери, ведущие в пресс-центр Министерства обороны РФ, с тихим шелестом скользнули в сторону и там замерли. Зал постепенно заполнялся представителями мировых средств массовой информации, военными атташе и дипломатами посольств, расположенных в РФ. Все они получили экстренное оповещение, что в 17:17 будет видеообращение глобального значения на аппаратуре данного зала. Сейчас с экранов в зал лились потоки света без формирования изображения.

Ровно в 17:17 на панорамном экране возник обзорный вид околоземного пространства, затем – отдалённый космический корабль, на который пошло приближение, как будто к нему скользила камера. Затем экран заполнила картина рубки управления корабля с двумя неподвижными телами в креслах – капитана и бортинженера. Камера путешествовала далее по кораблю к грузовому отсеку, показывая пустые держатели в одном блоке и ядерное устройство, закреплённое на держателях другого блока. Причём ядерное устройство было окутано чем-то вроде плотного тумана, напоминающего прозрачное белёсое желе или стеклянную оболочку матовой заливки. Потом показывающая камера как бы отделилась от данного космического корабля, в котором многие узнали разработку США «Апполон-Зевс», стала перемещаться над океаном к Европе и зависла над Брюсселем, точнее не над ним, а над такой же, но отдельной, матовой заливкой ядерного устройства, парящего на геостационарной орбите над ним.

Затем камера переместилась в помещение с высокими окнами, в которых были видны звёзды и галактики. На панелях вдоль стен были странные картины, в которых узнавались изображения на информационных мониторах. Пол был изготовлен как бы из зеркала. Стол парил над полом в виде П-образной плоскости, на одном конце была асимметричная пирамида в виде спирали с блоками экранов, которые играли разными цветами схем, выведенных своими несущими сенсорными элементами управления к хозяину кабинета, на другой стороне стола узнавались два прозрачных монитора, соединённых под углом. Поверхность стола перед хозяином зала была каким-то голографическим сенсором с объёмным воспроизведением Земли над столом.

Хозяин кабинета развернулся от окна и посмотрел, как показалось, в глаза каждому, кто находился в зале для прессы Министерства обороны РФ. Жёсткий взгляд, холодная улыбка. Лёгкий кивок – холодно, официально. Прямой нос, квадратная челюсть, светлые волосы блондина с золотистым отливом схвачены обручем с горящими самоцветами или диодами, играющими всеми красками света.

– Вам всем были показаны документальные записи прямой агрессии на колонию мирных людей, занимающихся наукой и образованием. Вы, как специалисты, можете определить мощность ядерного устройства и последствия его применения. Более того, государства, освоившие полёты в ближайший космос, могут всё проверить в указанных местах размещения разделённого на две части и возвращённого отправителям боезаряда – над Вашингтоном и Брюсселем. Советую не трогать пилотов-космонавтов, через год мы восстановим их жизненные функции и вернём на поверхность Земли. Во избежание срабатывания систем самоликвидации рекомендуется не приближаться более чем на сто километров с любого направления.

После короткой паузы:

– Все, совершающие агрессию против русских людей, с этого момента будут уничтожены, а вместе с ними – ответственные лица, обязанные соблюдать закон, а также лица, распоряжающиеся силовыми структурами, которые могли бы воспрепятствовать насилию, но не посчитали нужным вмешаться. Естественно, подвергнуты ликвидации будут все причастные к насилию, грабежу, убийству. А также – к бездействию закона. Закон будет соблюдаться неукоснительно. Коррупция в проектах, потенциально приводящих к летальности, будет наказываться ликвидацией вымогателя и подкупающего. Сейчас вам будут предоставлены модели с логистикой и документальными подтверждениями трафика наркотиков, рабов и нелегально извлекаемых органов. На этом всё.

Зал онемел. Тишина была такая, что шелест доставания японским атташе видеокамеры из портфеля прозвучал для ушей собравшихся, как громыхание самосвала по брусчатке.

Надо отдать должное чести офицеров, ответственных за подачу материалов на экран. Они даже не сделали попытки прекратить её.

По экрану шёл поток видеофактов: маршруты наркотрафика по территориям, адреса ответственных с их биографическими и установочными данными, точки передачи, номера машин на линии, расчётные счета участников бизнеса, переводы через отмывочные банки с выписками, состыкованными по датам и счетам с получателями. Здесь фигурировали и Клинтон, и первый зам председателя правительства РФ… Много известных лиц. Особенно из Англии.

Так же и по торговле людьми и органами… Шок!

Потом в зале возникли четырнадцать человек, которые чётко, аккуратно прошли между рядами сидящих, раздавая флешки с только что показанным материалом. Всё получили и находившиеся в зале журналисты. Дойдя до конца, все четырнадцать внезапно исчезли.

Просматривая данную запись в НАСА, Ганс Браун узнал среди раздающих информацию на флешках девушку и мужчину, которые… угощали его кофе здесь, в НАСА, в этом кабинете, два часа назад. И эта девушка также была заснята в рубке «Аполлона-Зевса» при деактивации ядерных устройств.