Читать книгу Судьба энтомолога. Воспоминания о Евгении Михайловиче Степанове - В. А. Тряпицын - Страница 3

Память о людях исчезает очень быстро. Моя мать говорила мне в 1938 году, что душа человека живет до тех пор, пока люди его помнят. Как только не остается на свете ни одного человека, который бы покойного помнил, душа его умирает навсегда. Таково представление, идущее из глубокой древности и дошедшее до наших дней.

Как-то в г. Мельник в Чехии, я посетил знаменитую «Костницу» – подземелье, где аккуратно сложены тысячи человеческих черепов. Это были черепа воинов, павших в одной из средневековых битв. Кто назовет сейчас имя хотя бы одного из этих людей, тогда таких здоровых и полных ярости в пылу битвы? Наверное, никто. Назвать могут только тех людей, которые совершили какой-то значительный поступок (Илья Муромец, Герострат), о которых где-то что-то в каких-то книгах или документах написано, имена которых сохранились в архивных списках, высечены на камнях, колоннах и надгробиях, и, наконец, тех людей, которые сами писали и оставили человечеству свои книги. Но ничто не может заменить свидетельств лиц, знавших того или иного человека.

Память о Евгении Михайловиче Степанове (Е.М.) меркнет на глазах. Из его сверстников никого уже нет в живых. В Краснодаре живут его дочь и внучка. Его помнят ученики. Вспоминают Е. М. некоторые относительно «молодые» энтомологи, заставшие его живым в последний, Краснодарский период его деятельности.

Е.М. был колеоптерологом (специалистом по жукам), блестящим знатоком щелкунов (Elateridae). Но опубликовал он по щелкунам мало работ. Поэтому молодые колеоптерологи его имени практически не слышали.

Хочется верить, что Е.М. еще помнят в Грузии, где он основал две прекрасные лаборатории по биометоду. Но вот в одной из них, в Грузинской лаборатории по биологическому методу борьбы с вредителями сельскохозяйственных культур (далее – Грузбиолаборатория), в Батуми, уже не нашлось места для его портрета.

Е.М. Степанов с дочерью Натальей Евгеньевной

Печатное научное наследие Е. М. невелико: несколько статей на немецком языке в 1930-х гг. по систематике щелкунов с описанием новых видов в чешском журнале “Nachrichtenblatt Troppau”; книга о биометоде в Абхазии (1935) [ныне большая библиографическая редкость (в 1952 году она имелась в Библиотеке им. Ленина в Москве)], две книги о вредителях субтропических растений и несколько статей (в частности, статья о паразитах чайной моли в Аджарии и статья об инвазиях насекомых на Черноморское побережье Кавказа).

Нелюбовью публиковать результаты своей работы он напоминал некоторых других видных энтомологов, например, Михаила Алексеевича Рябова, Льва Владимировича Арнольди, Константина Владимировича Арнольди и Анатолия Николаевича Желоховцева. Но причины «непубликации» во всех этих случаях были разные, и я скажу о них в свое время и в своем месте.

Мой другой учитель Борис Иванович Рукавишников весьма иронически относился к «дару» Е. М. почти ничего не публиковать и презрительно называл это «работой под себя», объясняя такое поведение «хорошей русской ленью».

Но это не так! Научное и практическое наследие Е.М. зафиксировано в объемистых и хорошо иллюстрированных ежегодных отчетах Сухумской и Батумской лабораторий по биометоду. Евгений Михайлович писал их сам красивым и несколько архаичным языком, зимой, грея руки у огонька в холодном сыром помещении (на работе или дома) [Полная серия этих отчетов хранится, вероятно, во Всероссийском Институте карантина растений (пос. Быково, Московской области). Материалы из них частично были использованы С.С.Ижевским при написании его книги «Интродукция и применение энтомофагов», 1990].

Начиная свой очерк о жизни Е.М., я опираюсь при этом на свои личные впечатления (я лично знал Е.М. в течение 25 лет), на его рассказы, а также на свидетельства других людей. «Личное дело» Е.М. (т. е. официальные послужные документы, подшитые в неуклюжую канцелярскую картонную папку как это было положено в учреждениях нашей страны), хранится, вероятно, в архиве бывшего Краснодарского филиала Всесоюзного НИИ Фитопатологии (ныне Всероссийский НИИ биологической защиты растений). А личные бумаги – у Наталии Евгеньевны Степановой – его дочери, проживающей в Краснодаре.

Я приношу благодарность редактору моих «Воспоминаний», около 30 лет заведовавшему Отделом биометода Всесоюзного НИИ карантина растений, доктору биологических наук Сергею Сергеевичу Ижевскому. Он сам проработал несколько сезонов в Грузбиолаборатории, организовывал и принимал участие в интродукции целого ряда полезных насекомых.

Наталии Евгеньевне Степановой, дочери героя этой книги я благодарен за ценные сведения об ее отце и присылку его рисунков и семейных фотографий. Доктору биологических наук, профессору Евгению Семеновичу Сугоняеву главному научному сотруднику Зоологического Института Российской Академии Наук (Санкт-Петербург) и моей жене Елизавете Яковлевне Шувахиной за помощь, участие и ценные советы. Выражаю признательность Кириллу Глебовичу Михайлову и Аскару Камбаровичу Ахатову благодаря которым стала возможной публикация моих «Воспоминаний».

Мой очерк не претендует на детальное освещение биографии Евгения Михайловича Степанова. Это скорее эссе, основанное на личных воспоминаниях, попытка восстановить образ очень талантливого человека с непростым, противоречивым характером и сложной судьбой.