Читать книгу Жизнь такая, какой она была. Жизнеописание, рассказы - В. Д. Вдовиченко - Страница 16

С раннего детства я страдал от зубной боли. Помню, часами я прикладывал тёплую грелку к щеке и ходил по комнате, издавая стонущие звуки. И хотя наша мама сама была зубным врачом, она ничего не могла поделать со слабой, разрушающейся от плохого питания, моей зубной эмалью. Она часто брала меня с собой в поликлинику, сверлила мне зубы, накладывала очередную пломбу и отпускала гулять под присмотром медсестёр или нянечек. Меня знала вся поликлиника. Медсёстры передавали меня из рук в руки. Я ходил с ними по кабинетам и этажам, рассматривал красочные медицинские плакаты, слушал их объяснения, спускался даже в тёмный и сырой подвал, где хранилось всякое старое оборудование.

Не помню уж, как и от кого, но в шесть – семь лет я уже прекрасно понимал, что аппендикс – это орган, а аппендицит – болезнь, и чем эта болезнь грозит в случае обострения. Я знал, с какой стороны и где располагается аппендикс. Перед глазами были какие-то цветные плакаты с разрезами брюшины и с растяжкой мышц. Я знал, что такое местная анестезия и наркоз. Не могу точно назвать свой возраст в это время, но хорошо знаю, что мне ещё не исполнилось 8 лет, а в моей голове стал зреть грандиозный план – вырезать аппендикс у моего любимого кота, дабы он случайно не заболел аппендицитом и не умер. Я постепенно стал готовиться к осуществлению моего плана. Первое, что я сделал, это уложил кота на спину и, по очереди раздвигая лапы, обрисовал на доске его контур. В намеченных местах я вбил гвозди, к которым планировал привязать лапы кота на тот случай, если он будет сильно дёргаться. Постепенно в моём тайнике под большим навесом стали появляться шприц, пинцет, скальпель, фиксирующие зажимы, старый бритвенный станок отца, чтобы побрить перед операцией коту брюшко, ну и, конечно же, йод, вата и бинты. Не хватало только эфира для наркоза. Я тогда ещё не умел читать, но прекрасно уже знал в каких флаконах с притёртой пробкой, и в каких закрытых стеклянных шкафах хранится эта жидкость со столь специфическим запахом. А время шло. Я обнимал и ласкал своего кота, уговаривая его ещё немного подождать. Не помню уж как обнаружили мой тайник, но, когда взрослые увидели его содержимое, они сразу же поняли, что это моих рук дело. Отец, крепко держа меня за шкирку, и крутя перед моим носом уже изрядно заржавевшим его бритвенным станком, предложил выбор:

– Или ты немедленно рассказываешь, зачем ты это всё собирал, или получаешь хорошую порку, а потом во всём признаешься.

Если уж всё равно признаваться, так лучше без порки. И я, глотая слёзы, стал объяснять, как сильно я люблю нашего кота, и как хотел спасти его от аппендицита, чтобы он прожил вместе с нами ещё много-много лет. Отец крепко выругался и со словами, брошенными в сторону матери, «Это всё твоё воспитание», вышел во двор, прихватив коробку со всеми моими запасами. Больше я их никогда не видел. А мать обняла меня и стала успокаивать. Она в двух словах указала мне на мою самую большую ошибку, объяснив, что у животных не бывает аппендицита, потому что их строение отличается от строения человека, по крайней мере, именно в этой части тела.