Читать книгу Спящие угли. Язык славянской протокультуры - В. Ф. Аристов - Страница 3

Перед читателем уникальный свод знаний по Окской эзотерике под названием «Спящие Угли». В книге «Загадки Русского Междуречья» известный исследователь гиперборейской теории В. Н. Демин пишет об «архаичном тайнознатстве», которое неведомыми путями дошло до наших дней. «В конечном счете, – отмечает он, – после многолетних усилий и филигранной работы в руках исследователей оказался целый словарь, панорамная ретроспективная энциклопедия. Всестороннее и внимательное знакомство с ней открывает столь неожиданную картину бытия наших пращуров, что вряд ли кто-нибудь об этом до сих пор и подозревал. Общими усилиями мы попытаемся провести читателя по этому далекому и почти призрачному миру стародавней действительности. В нем есть своя особая география, свои философские устои и нравственные принципы, свои герои и враги. В полном объеме „Словарь окской эзотерики“, составленный В. Ф. Аристовым, его сыном, Р. В. Аристовым, и В. Н. Назаровым, насчитывает восемнадцать авторских листов»[1].

Прошло почти 20 лет со времени выхода в свет «Загадок Русского Междуречья». За это время к авторам приходило немало писем с вопросом о том, когда же выйдет сам Словарь? И вот он, наконец, перед читателем.

В своем кратком вступительном слове мы попытаемся ответить на главный вопрос: в чем состоит уникальность знания, закодированного в Словаре и какое место, занимает Окская эзотерика в системе эзотерических знаний народов мира.

Само происхождение Окской эзотерики, по всей вероятности, объясняется вынужденной миграцией части населения приполярных (гиперборейских) земель, которое смогло выжить в результате глобального природного катаклизма. Известный исследователь тайных знаний древних (доисторических) культур А. В. Барченко, возглавлявший в начале 1920-х годов экспедицию в центр Кольского полуострова, опираясь на тайную тибетскую доктрину «Дюнхор» («семь кругов знания») и секретные материалы тамплиеров, датирует Исход уцелевших жителей гиперборейского Севера во главе с предводителем Рамой VII тысячелетием до н.э.[2].

Эта миграция в юго-восточном направлении проходила на протяжении многих веков и сопровождалась запланированными остановками с целью основания новых очагов культуры и возрождения генофонда человечества.

Один из таких регионов – бассейн реки Оки и прилегающие к нему земли, обладающие необходимыми условиями для жизни и воспроизводства рода. Сама река Ока сыграла в этом отношении исключительно важную роль. Имя, данное ей, соответствовало значению «глаз», «око», то есть « (все) видящая река». Она стала центральной водной артерией для прилегающих земель. При этом на нее возлагалась особая роль глаза, способного заметить незваного гостя. Крутые берега обеспечивали прекрасный обзор стражникам; ловушки фарватера надежно защищали жителей окрестных земель, получивших название Змеиного царства, от врагов-сведов (шведов), стремящихся выведать тайну родового бессмертия. Полноводная всевидящая река, лесные дебри, переходящие в болотные топи, сделались естественной крепостью для жителей Змеиного царства и их потомков и оставшись ею на протяжении тысячелетий. Не случайно в памяти народа река Ока осталась также в значении «пристанище», «жилище», «приют», «убежище», «родина». Знаменательно, что именно такими смысловыми значениями наделено санскритское слово «okas»[3]. Судя по всему, этот смысл вложили в сакральное слово выходцы из гиперборейской прародины, проследовавшие, как уже отмечалось, примерно в VII тысячелетии до нашей эры через Окский регион к берегам Инда и Ганга под предводительством арийского вождя Рамы, будущего героя индийского эпоса Рамаяна.

Поокские земли стали своего рода генетическим заповедником, в котором создавались совершенные расовые образцы, ставшие впоследствии инициирующим началом миграционных волн VII – I тысячелетий до нашей эры и определивших современную этническую картину. Генетический отбор преследовал цель создания человека, способного проникнуть в Мир Духа и вынести оттуда знания, устанавливающие такие законы человеческой жизни, которые делали бы ее неотъемлемой частью Мироздания и необходимым звеном в иерархии космических сил и природных стихий. На этой почве и выросла Окская эзотерика, ядром которой стало учение о воссоздании духовно и физически совершенного потомства, получившее среди протоаборигенов Центрального региона России название «учение Чарадея». При этом слово «чара» означало здесь священный сосуд, наполненный Светом, а слово «дея» – деяние, создание образца, идеального типа. Такой «чарой» считался человек, достигший 49-летнего возраста и постигший высоты Мира Духа. Человек становился чашей (ср. с чашей Грааля) для наполнения ее божественным светом. Испить чашу значило познать свет. Излить ее содержимое значило даровать этот свет людям.

Окская эзотерика занимает по-своему уникальное место в ряду мифологий и эзотерических доктрин народов мира. Она содержит знания (прежде всего в области эзотерики пола, брачных и погребальных обрядов, знаков духовного мира), которые невозможно почерпнуть ни в одной другой мифологии или религии. И вместе с тем эти знания не только не противоречат иным мифологическим представлениям, но, напротив, восполняют и проясняют их обрывочные и зачастую смутные и искаженные образы. Окская эзотерика нередко выступает по отношению к другим мифологиям в роли «примордиальной традиции» (Р. Генон), объясняющей происхождение и смысл тех или иных мифических и сказочных образов. Прежде всего это касается русской мифологии и волшебной сказки, многие образы которых (например, Перун, Мокошь, Кощей Бессмертный, Баба Яга и другие) деконструируются к конкретным родовым или жреческим функциям и персоналиям. Как изначальная устная традиция знания, Окская эзотерика с трудом поддается письменной фиксации. Наиболее адекватно это учение передается через посвящение на основе духовных практик. Но как справедливо заметил А.А.Потебня, «старинная письменность передала нам лишь скудные известия о языческих богах и игрищах, между тем как богатство изустных языческих преданий до сих пор еще не исчерпано»[4].

Настоящий Словарь и является попыткой письменной фиксации одной из таких «изустных языческих преданий», главным транслятором которых стал замечательный тульский художник Виктор Федорович Аристов, с детских лет посвященный в тайное знание культуры поокской земли. «Спящие» до времени «угли» этого знания разгораются в тот самый момент, когда человеческая цивилизация вновь оказалось перед угрозой природных катаклизмов, способных повлечь за собой новые миграционные волны и необходимость выживания в локальных очагах культуры.

Доктор философских наук, профессор В. Н. Назаров.

[1] Демин В. Н., Назаров В. Н., Аристов В. Ф. Загадки Русского Междуречья. – М.: Вече, 2003. С. 236.

[2] Подробнее см.: Из протокола допроса Г. И. Бокия от 17—18 мая 1937. Приложение 4. В кн.: Андреев А. И. Время Шамбалы. Оккультизм, наука и политика в Советской России. СПб. -М.: Нева – Олма-Пресс, 2002.

[3] См.: Кочергина В. А. Санскритско-русский словарь. М., 1996. С. 142.

[4] Потебня А. А. Слово и миф. М.: Правда, 1989. С 275.