Читать книгу Осознанная саморегуляция в управлении агрессией - В. И. Моросанова, Т. Г. Фомина - Страница 2

Саморегуляция произвольной активности в современных концепциях рассматривается на примере разных типов деятельности и поведения человека, в данном исследовании – агрессивного поведения.

Представления о человеке как субъекте своей активности, принципы субъектного подхода к анализу деятельности и поведения человека стали основополагающими в отечественной психологии. Научно-обоснованный подход к осмыслению понятия активности как источника реагирования, поддержания и преобразования жизненно важных связей с окружающим, опосредованных соотношением «внешнего» и «внутреннего», представлен в работах К. А. Абульхановой, Б. Г. Ананьева, А. Г. Асмолова, Н. А. Бернштейна, Л. И. Брушлинского, Л. С. Выготского, А. Н. Леонтьева, Б. Ф. Ломова, Н. С. Лейтеса, А. В. Петровского, В. А. Петровского, С. Л. Рубинштейна, Д. Н. Узнадзе и идеях других ученых.

В контексте субъектного подхода активность осмысляется как ключевая атрибуция субъекта, реализуя которую он осуществляет свои отношения с действительностью, преобразуя ее, а тем самым и себя. Успешность в реализации целей конкретной деятельности человека и его жизни в целом определяются свободой и многообразием его взаимодействий с миром, способностью реально оценивать ситуацию, адекватно отражая и осознавая ее.

Человеческая активность имеет свои проявления в активности психической, поведенческой, активности личности. Особой формой проявления активности является деятельность. По В. А. Петровскому (1996, с. 15): «Нет деятельности вне активности и активности вне деятельности».

А. Н. Леонтьева (1975), рассматривая активность в рамках деятельности, анализирует ее как внутреннюю предпосылку самодвижения, становления, реализации, развития и видоизменения. Человек как активный субъект, исполняя регуляцию деятельности, обеспечивает ее адекватное выполнение согласно закладываемой цели.

С. Л. Рубинштейн (1989) характеризует субъекта как активность, выражающуюся в саморегулировании. Ученый акцентирует внимание на том, что всякое осознанное действие является единством внешнего и внутреннего. Деятельность, познание, поведение субъекта детерминированы как свойствами конкретного человека, так и предъявляемыми требованиями окружающей действительности. Критериями успешности организации своей жизни при этом выступают: уровень активности, мера субъектности.

По мнению К. А. Абульхановой-Славской (1999), именно активность выступает системным качеством субъекта. Активность субъекта представляет собой личностный способ удовлетворения потребностей личности, реализации своих ценностей через преобразование или создание условии согласно предъявляемым к ней требованиям. Единая структура активности трансформируется в некоторые варианты и уже носит не универсальный, а «индивидуально-типологический характер». Так, отдельные личности опираются преимущественно на внешние социально-психологические опоры, другие – на внутренние. Регуляция активности у первой группы происходит через механизмы подражания, адаптации, вторая группа субъектов регуляцию активности осуществляет опираясь на собственные критерии, свои решения, на саморегуляцию.

О невозможности существования человека не только как биологического, но и как социального существа без присущей ему произвольной активности пишет О. А. Конопкин (2007). Высшим уровнем регулирования поведенческой активности, согласно авторской позиции, выступает психическая саморегуляция, которая отражает, моделирует внешнюю действительность, самого себя и свою деятельность.

Целостная картина активности субъекта определяется не только требованиями окружающей действительности, но и сложившейся системой внутренних условий – психических свойств и состояний субъекта, к которым по праву необходимо отнести: осознанную саморегуляцию (В. И. Моросанова, 2001, 2002); регуляторный опыт (А. К. Осницкий, 1995, 2001); механизмы психологических состояний (А. Б. Леонова, 1984; Л. Г. Дикая, 2002; А. О. Прохоров, 2009).

Таким образом, понимание человека как субъекта связано с различными формами проявления активности и соотношением осознаваемых и неосознаваемых механизмов в регуляции этой активности, которая в свою очередь зависит от ряда качеств субъекта.

В основу неосознаваемых механизмов заложены специфические приемы восприятия и переработки информации, которые выступают ресурсами личности и защищают ее от серьезных, тяжелых психологических последствий – чрезмерного страха, повышенного фона тревожности и т. п. К механизмам психологической защиты, выполняющим регуляторную функцию, ученые относят стратегии совладения – копинг-стратегии, которые также рассматриваются в качестве целенаправленных, потенциально осознанных адаптивных действий (Ф. Е. Василюк, 1981, 1995; Е. В. Либин, А. В. Либин, 1998; И. М. Никольская, Р. М. Грановская, 2006).

Чтобы понять, какой вклад в общую картину активности субъекта вносят осознаваемые и неосознаваемые механизмы регуляции, необходимо обратиться к системному подходу. В основе системного анализа объяснения психических явлений заложена идея о целостности психики, проявляющейся во взаимодействии и взаимообусловленности психических функций отражения и регуляции (В. А. Ганзен, 1984; В. П. Зинченко, 2000). Как писал В. А. Ганзен (1984, с. 9), «…взаимосвязаны и взаимообусловлены: отражение регулируется, а регулирование основано на информации, полученной в процессе отражения». В работах П. К. Анохина, Н. А. Бернштейна, Ф. Д. Горбова также последовательно прослеживаются размышления о целостности, неразделимости психического отражения и психической регуляции.

Как отмечает О. Г. Власова (2007), с позиции системного подхода осознанная саморегуляция, совладающее поведение, механизмы психологической защиты выступают способами системной регуляции активности субъекта и имеют сложную иерархическую, динамическую системообразующую связь.

Сохранение целостности данной функциональной системы достигается разными путями. Так, для защитных механизмов важной является гомеостатическая направленность. Психологическая защита, по З. Фрейду, заключается в нивелировании или устранении чувства тревоги, связанного с внешним или внутренним конфликтом. Т. е. защитные механизмы выступают средством сохранения гомеостаза в ситуации нарушения стабильности внутреннего мира под воздействием внешних или внутренних факторов.

Функцию поддержания постоянства в развивающихся системах, обеспечения возможности ее эволюционного развития выполняет гомеорез, выступая антитезой, альтернативой гомеостатически направленным механизмам психологической защиты. Эти два взаимообусловленных процесса не существуют друг без друга. Такой же альтернативой выступают осознаваемые регуляторные механизмы.

Таким образом, регулятивная система психики человека представлена тремя подсистемами:

1. Неосознаваемые механизмы психологической защиты, выполняющие гомеостатические функции, направленные на устранение травмирующих личность переживаний, чувства тревоги, страха.

2. Копинг-стратегии, выступающие формой внешней и внутренней активности субъекта, системой совладания, урегулирования взаимоотношений индивида и среды.

3. Осознанная саморегуляция – высший уровень регуляции поведенческой активности, направленной на достижение осознанной цели (О. А. Конопкин, 1980, 1995; В. И. Моросанова, 1995, 2002).

Перечисленные механизмы различаются по степени осознанности: если защитные механизмы основываются на вытеснении информации и выступают личным бессознательным психики, то информационной основой саморегуляции произвольной активности выступает адекватное отражение и осознание реальной ситуации. В этом плане совладающее поведение (система копинг-стратегий) функционирует на различных уровнях – занимает промежуточное положение между механизмами психологической защиты и осознанной саморегуляции. Сопоставление обозначенных систем позволяет зафиксировать различия между описанными механизмами психической регуляции по параметрам направленности, осознанности, произвольности, дифференцированности, гибкости, релевантности, результативности и конструктивности (Б. Д. Карвасарский, 1985; Ф. Е. Василюк, 1995).

В исследовании проблемы произвольной активности человека значительное место занимает рассмотрение принципов проявления и реализации процессов психической саморегуляции.

Саморегуляция произвольной активности человека отечественными учеными, О. А. Конопкиным (2007), В. И. Моросановой (2012), В. И. Степанским (1991), понимается как психический системно организованный процесс по инициированию, простраиванию, поддержанию, управлению и коррекции всех видов внешней и внутренней активности, которая направлена на постановку и достижение целей.

Семантический анализ термина «саморегуляция» позволяет выделить два понятия: «регуляция» (от латинского regulare – приводить в порядок, налаживать) и «само» – находящийся в самой системе источник регуляции.

Сам термин «регуляция» часто употребляется в различных значениях. В кибернетике и теории автоматического регулирования регуляция обозначает «поддержание параметров какой-либо функционирующей системы в заданных границах постоянства или изменения».

В отличие от термина «регуляция» «саморегуляция» понимается как самостоятельное регулирование человеком своей внешней и внутренней активности согласно личностно-смысловой и потребностно-мотивационной сферам. В зависимости от того, какие психические переменные используются в качестве средств регуляции, выделяют следующие виды саморегуляции: когнитивную, личностную, эмоциональную, поведенческую.

В 60-е гг. ХХ в. появляются первые исследования саморегуляции. Стержневыми линиями в развитии данной проблемы выступили:

– исследования структуры, общих и возрастных закономерностей процесса психической саморегуляции, переход к исследованию индивидуальной саморегуляции и ее личностных аспектов;

– исследования саморегуляции субъекта в отдельных видах деятельности, переход к исследованию инвариативной модели саморегуляции;

– исследования саморегуляции функциональных состояний в контексте общей психологии и психологии труда, исследования личностных аспектов саморегуляции в контексте дифференциальной и кросс-культурной психологии;

– развитие представлений о функциональных механизмах осознанной саморегуляции деятельности, о целостной системе саморегуляции произвольной активности человека.

В западной психологии появление исследований проблемы саморегуляции было тесно связано с развитием социально-когнитивной теории поведения (А. Bandura, 1986; B.J. Zimmerman, J. Ringle, 1981). Согласно социально-когнитивной парадигме саморегуляция рассматривается как циклическая модель взаимосвязанных аффективных, поведенческих и метакогнитивных процессов, которые реализовываются через последовательность трех фаз: forethought (планирование), performance (исполнение), control (контроль), self-reflection (саморефлексия).

Развитие представлений о принципах обратной связи инициировало интенсивное исследование структуры саморегуляции. C. S. Carver, M. F. Scheier определяют саморегуляцию как самонаводящуюся систему с контролируемой обратной связью, а поведение трактуют как устойчивый процесс движения к цели, в который встроен механизм управления на основе обратной связи.

Наибольшее внимание проблеме саморегуляции уделено в работах A. W. Kruglanski (2000) и его коллег (E. P. Thompsov, E. T. Higgins, M. N. Atach, A. Pierro, J. Y. Shah, S. Spigel). Ученый устанавливает взаимосвязь саморегуляции с рядом других психологических характеристик, а также взаимосвязь способов саморегуляции – динамического и оценочного. Динамический способ характеризуется поддержкой любой активной деятельности субъекта, оценочная часть саморегуляции отвечает за качество состояния цели, средств ее достижения и возможность замены их другими.

Таким образом, в зарубежной психологии в развитии проблемы саморегуляции выделяют два этапа: на первом проблема регуляции исследовалась в рамках когнитивной психологии, на втором основное внимание уделялось личностным и социально-психологическим аспектам регуляции.

В нашей стране проблема психической регуляции и саморегуляции изначально интенсивно развивалась в физиологии и психофизиологии (И. М. Сеченов, Н. А. Бернштейн, П. К. Анохин). Так, основополагающим в понимании процессов регуляции и саморегуляции стало положение И. М. Сеченова (2001) о том, что психические процессы, отражая окружающую действительность, обеспечивают регуляцию поведения человека. Обобщенная модель саморегуляции была предложена Н. А. Бернштейном (1990) в ходе проведения исследований двигательной активности человека. Теория функциональной системы П. К. Анохина (1978) послужила основой для разработки концепции осознанной саморегуляции, в основу которой были положены идеи об осознанности субъектом процесса регуляции, о системности регуляторных психических функций, включенных в организацию и осуществление деятельности.

Одним из основоположников психологии саморегуляции принято считать Д. А. Ошанина (1970). Д. А. Ошанин «обосновал теоретико-психологическое и гносеологическое значение понятия оперативности психического отражения». Оперативность с позиции ученого – это общее свойство отражения действительности, нужное для эффективного регулирование человеком своего поведения и деятельности.

Принципиальным моментом в исследовании проблемы саморегуляции является вопрос о целостной совокупности регуляторных процессов, т. е. о структуре саморегуляции. Структурно-функциональная модель процесса саморегуляции, разработанная О. А. Конопкиным (1980), в этом отношении является одной из фундаментальных. Ученый показывает, что сформированная система саморегуляции заключается в умении управлять своей целенаправленной активностью, в умении успешно овладевать новыми видами и формами деятельности, в умении успешно решать нестандартные задачи, в умении продуктивно, самостоятельно и настойчиво достигать поставленной цели.

О. А. Конопкин пишет: «Продуктивный путь изучения закономерностей строения процессов саморегуляции состоит в реализации системного подхода, в исходной ориентации на исследование психической регуляторики как собственно регуляторных процессов, реализующих общие для разных систем принципы построения процессов регуляции и управления как информационных процессов, а с другой стороны – как процессов, осуществляемых специфическими средствами человеческой психики. Такой подход дает возможность максимально избежать как кибернетического редукционизма, приводящего к психологической бессодержательности или упрощенчеству, так и психологической калейдоскопичности, которая выражается во внесистемном изучении отдельных психических феноменов и факторов, детерминирующих осуществление деятельности, и фактически реализует линейно-причинные (не имеющие места в действительности) схемы, снимающие вопрос о системном строении процессов психической регуляции».

Разрабатываемый в Психологическом институте РАО структурно-функциональный подход позволил создать модель системы саморегуляции произвольной активности человека, выделив основные звенья и реализующие их процессы. Данная модель была применена к исследованию личностного уровня саморегуляции (Ю. А. Миславский, 1994; В. И. Моросанова, 1995; А. К. Осницкий, 1995; В. И. Степанский, 1991).

В лаборатории психологии саморегуляции Психологического института РАО В. И. Моросановой (2001) была разработана теория стилей произвольной саморегуляции. Под стилем саморегуляции автор понимает «типичный способ регулирования, устойчиво проявляющийся в различных деятельностных ситуациях и видах психической активности субъекта, индивидуально-типическое своеобразие саморегуляции и реализации произвольной активности человека». В. И. Моросанова (1995) выделяет два уровня звеньев регуляции: регуляторные процессы (планирование, моделирование, программирование и оценка результатов) и регуляторно-личностные свойства (самостоятельность, надежность, гибкость). Общий уровень саморегуляции выступает интегральной характеристикой и является степенью осознанной саморегуляции, которая и проявляется в возможностях человека осознанно управлять своей произвольной активностью.

А. К. Осницким проводится разделение собственно личностной саморегуляции и саморегуляции деятельности. Личностная саморегуляция заключается в определении своего индивидуального места в культурно-исторических традициях, собственных позициях применительно к осуществляемой деятельности. Саморегуляция деятельности раскрывается в предметных преобразованиях и в преобразованиях прилагаемых усилий. Регуляторный опыт хранит информацию о закономерностях организации и реализации различных видов деятельности, этот опыт закреплен в соответствующих знаниях, умениях, переживаниях. Субъективные репрезентанты системы саморегуляции имеются только в регуляторном опыте.

К исследованиям, посвященным саморегуляции личности, можно отнести работу Ю. А. Миславского (1994). Под саморегуляцией личности автор понимает как процесс поддержания общей продуктивной активности личности, так и процесс, захватывающий продвижение человека от «я» наличного к «я» будущему, желаемому. Развитие личности выступает как процесс совершенствования системы саморегуляции личности через изменение, совершенствование ее структурных компонентов и их функциональных отношений. Важную роль в развитии системы саморегуляции играет общение с другими. Причем общение рассматривается не просто как словесное взаимодействие, а как построение и субъектная жизнь значимого другого, включенность этого образа в целостный процесс саморегуляции личности.

На личностном и деятельностном уровне моделирует систему саморегуляции Ю. А. Миславский. В качестве структурных компонентов саморегуляции личности автор выделяет ценности, образ «я», идеал, уровень притязаний, самооценку и самоконтроль, где ценностные ориентации занимают ключевую позицию. Согласно мнению исследователя, эффективное функционирование системы саморегуляции обеспечивает продуктивную или творческую активность личности.

В ведущих научно-исследовательских центра России активно ведутся исследования по проблеме психической саморегуляции. Как было отмечено выше, в лаборатории психологии саморегуляции Психологического института РАО под руководством В. И. Моросановой развиваются взгляды Д. А. Ошанина и О. А. Конопкина; в Институте психологии РАН в работах В. А. Барабанщикова, Л. Г. Дикой, Е. А. Сергиенко развиваются взгляды Б. Ф. Ломова и А. В. Брушлинского. Взгляды Л. С. Выготского, А. Н. Леонтьева, Б. В. Зейгарник и О. К. Тихомирова продолжают свое развитие в исследованиях ученых МГУ им. М. В. Ломоносова – Т. В. Корниловой, А. Б. Леоновой и Д. А. Леонтьева и их учеников.

Рассматривая методологические основания исследования проблемы саморегуляции, можно выделить субъектно-деятельностный подход, в рамках которого К. А. Абульханова (2011, с. 56–73) анализировала проблему психической регуляции деятельности с учетом как конкретных механизмов регуляции, так и общих методологических принципов, прежде всего принципа субъекта деятельности. В системно-деятельностной концепции психической саморегуляции состояний Л. Г. Дикой (2002) саморегуляция рассматривается и как психическая деятельность, и как психологическое состояние. Взаимодействие физиологического, психодинамического и психологического механизмов определяет стратегию и тактику саморегуляции состояния. Оптимальный стиль саморегуляции функционального состояния складывается из совокупности природных свойств и сложившейся в течение жизни системы приемов и способов саморегуляции состояния. В контексте системно-субъектного подхода Е. А. Сергиенко (2009) отмечает, что субъект, опираясь на свои индивидуальные ресурсы, формирует паттерны поведения, направленные на достижение цели. Регуляторной характеристикой данного процесса выступает контроль поведения. Контроль поведения включает три ключевые субсистемы: когнитивный контроль, волевой контроль и эмоциональную регуляцию, в итоге образуя индивидуальный паттерн саморегуляции. Волевая саморегуляция поведения, как контроль человека над своим поведением, как процесс преобразования непроизвольных психических процессов в произвольные, рассматривается в концепциях Л. П. Басова, А. В. Быкова, В. А. Иванникова, В. И. Селиванова, Т. И. Шульги и др.

Востребованность включения проблемы саморегуляции в более широкий контекст взаимодействия человека с миром обосновывается Д. А. Леонтьевым (2011). Автор считает, что в понятии саморегуляции заложен «мощный категориальный, даже парадигматический потенциал, и экспликация этого потенциала понятия саморегуляции, понимаемого как общий объяснительный принцип, позволяет прийти к далеко идущим выводам, важным для психологической науки в целом».

Для адекватного представления феномена саморегуляции необходимо использовать понятие метасистемного уровня организации. Метасистемный анализ саморегуляции позволит преодолеть несогласованность теоретических положений, относящихся к данному психическому феномену.

В работах В. И. Моросановой (1995, 2001), В. И. Моросановой и Е. А. Ароновой (2007) и др. осознанная саморегуляция рассматривается как метапроцесс, выступающий психическим ресурсом реализации индивидуальной активности субъекта в выдвижении и достижении жизненных целей. Эта активность обеспечивается целостной системой саморегуляции, участием системы самых разных процессов, явлений и уровней психики, являющихся средствами ее реализации. В развиваемой В. И. Моросановой и ее учениками теории осознанной саморегуляции психическая саморегуляция понимается как многоуровневая и динамическая система процессов, состояний и свойств, которые являются инструментом инициации и поддержания активности, направленной на осознанное выдвижение и достижение целей жизнедеятельности.

Развитие дифференциального подхода к исследованию осознанной саморегуляции привело к созданию представлений о стилевых особенностях саморегуляции как индивидуальных особенностях организации и управления активностью, которые наиболее типичны для индивидуальности и могут быть описаны индивидуальными профилями саморегуляции человека. Индивидуальный стиль – это устойчивое, типичное только для данного человека своеобразие его произвольной активности. Выделяют две формы индивидуального стиля: индивидуальный стиль реализации разных видов активности и индивидуальный стиль саморегуляции этой активности, которые не существуют друг без друга. Согласно позиции автора концепции стилевых особенностей саморегуляции В. И. Моросановой, стиль деятельности связан с особенностями конкретного вида деятельности, ее способами, приемами и включает в себя различные индивидуальные формы реализации произвольной активности (движения, операции, действия), которые устойчиво проявляются в различных жизненных ситуациях, разнообразных видах поведения и деятельности. Стилевые особенности регуляции обусловлены личностными структурами более высокого порядка и обращаются к регуляторно-личностным, характерологическим свойствам субъекта деятельности. Человек отличается не только своеобразием своих видов произвольной активности, но и процессами, их регулирующими. Эти процессы определяются как индивидуальными психическими особенностями человека, так и требованиями окружающей действительности.

Проблема саморегуляции в профессиональной педагогической деятельности представляет собой отдельное актуальное направление, важность изучения которого имеет существенные основания для сферы образования. Деятельность педагога – это множество различных видов целенаправленной активности, ее успешность зависит от степени развития процессов саморегуляции. В профессиональной педагогической деятельности место и роль психической саморегуляции очевидны, поскольку профессия педагога характеризуется повышенным уровнем ответственности, широтой и интенсивностью социального взаимодействия, динамичностью и неопределенностью профессиональных ситуаций, что обусловливает ее чрезвычайную напряженность и стрессогенность.

В контексте предмета данного исследования изучение саморегуляции агрессии представителя педагогической профессии строилось как в плане системы детерминант, так и в плане зависимости саморегуляции и агрессии от специфики воздействия профессиональной и социокультурной среды. Как показывают исследования, сформированность осознанной саморегуляции является значимым предиктором продуктивности выполнения различных видов профессиональной деятельности, в том числе педагогической.

Таким образом, концептуальная модель саморегуляции агрессивного поведения субъекта педагогической деятельности позволяет анализировать взаимодействие двух систем деятельности: профессиональной деятельности и деятельности по саморегуляции, в соответствии с которой психическая саморегуляция рассматривается как специфическая деятельность субъекта, направленная на управление своим состоянием и поведением, необходимыми для успешного выполнения профессиональной педагогической деятельности. С позиций системного подхода под осознанной саморегуляцией агрессивного поведения в профессиональной педагогической деятельности рассматривается интегративное многокомпонентное образование, имеющее многоуровневую детерминацию.